Кровавые цветы

Тони Старк. Гений, миллиардер, плейбой, филантроп. А главное — человек, который предался всем утехам односторонней любви. Время уже далеко ушло за полночь, а он безбожно напивался в хлам, пытаясь забыть обо всём. Слишком по-блядски красные, нет, невероятно кроваво-алые лепестки роз, которые смешивались с его собственной кровью, каждый раз напоминали о неизбежности, маячившей где-то совсем рядом. Кажется, что уже совсем скоро эти чёртовы цветы выпустят свои шипы, полностью разрушая его тело. Застрянут где-то в глотке, пока он будет раздирать бедное горло в попытках глотнуть хоть каплю кислорода и не выплюнуть свои лёгкие. Проблема, которая всю жизнь казалась ему до невозможности глупой, когда он видел её у других, сейчас приобрела самую настоящую актуальность. Как всё дошло до того, что он безнадежно влюбился в Стива Роджерса — неизвестно. Пытаться её решить — абсурдно. Ему кажется, что это самое бесполезное — ждать взаимности. Загибаться от цветочной болезни, будучи влюбленным идиотом — явно не входило в его планы. Старк ухмыляется собственным, невесёлым мыслям и отпивает очередной глоток, опустошая бутылку до конца. Кашель, ставший появляться слишком внезапно, заставляет вновь давиться вдохом. По губам опять течёт алая жидкость, а в ладони лежит горсть отвратительно-красных лепестков. Кажется, скоро у него соберется огромная коллекция этого бесполезного гербария. Тони Старк не привык бездействовать и просто плыть по течению, а особенно тогда, когда смерть дышит прямо в затылок. Но именно сейчас ему хочется, чтобы он напился вдрызг и позвонил Капитану посреди ночи и тот приехал. А утром даже не пожалеть ни о чём, потому что он прекрасно предполагал большую вероятность отказа. Мозг даже не допускал исхода, где всё было бы, чёрт подери, хорошо. Тони кажется, что он настоящий трус. Он просто в очередной раз проваливается в сон, прекрасно зная, что утром болезненный кашель ему украсит впридачу головная боль. Он должен найти лекарство от всего этого. Завоевать благосклонность Стива — не слишком надежный план. Старк даже не предполагает, насколько его гениальный ум может ошибаться. Уже утром ему кажется, что ночь продолжается, а всё это лишь очередной глупый сон. — Так вот как заведено у гениев? Напиваться в хлам и засыпать в горе пустых бутылок? — Стив, мать его, Роджерс что-то делает у него, да ещё и что-то хочет. Тони пытается сфокусировать взгляд на серьёзном лице собеседника, но его силуэт каждый раз ускользает от не до конца отрезвевшего сознания. Старк хочет ответить что-то невероятно остроумное, но его хватает лишь на полусонное бормотание куда-то себе под нос: — Если это очередной сладкий сон, то я хочу, чтобы ты станцевал мне что-нибудь более будоражущее, ведь только это сможет вернуть меня в реальность. — Ты не подросток, чтобы паясничать. Если бы ты не пил чаще, чем появлялся в собственной лаборатории, то помнил бы, что я должен был зайти к тебе. — Стив пытается развернуть Тони к себе. Где-то внутри у Старка всё скручивается и сжимается — очередной приступ кашля опять подступает к горлу. Мужчина спешит быстро ретироваться в ванную, бросая вслед, что скоро вернётся. Как только дверь за спиной закрывается, его опять прорывает. Хриплый кашель отбивается от стен. Вся раковина была забрызгана мелкой россыпью алых капель, по середине которых сиротливо лежала одна единственная алая роза. Тони Старк мог сто раз проклинать гребаное ханахаки, Стива, от одного присутствия которого всё только усугубилось, но гения хватает лишь на то, чтобы безвольно присесть на холодный пол, вытирая с лица свежие капли воды. Лекарство, вакцина, да хоть что-то — он должен хотя бы попытаться, пока в лёгких окончательно не проросли эти сраные цветы. — Всё в порядке, Тони? — спрашивает Роджерс, стоя за дверью. — Просто отлично. — Тони хочется хорошенько посмеяться над собственной ложью. — Пятнадцать минут и я, так уж и быть, весь твой, Капитан учтивость. — да, он определённо уже представил выражение лица Роджерса. Тони бы точно услышал ответ, но сейчас шум воды не особо позволит это сделать. Старк слышит кашель и видит Роджерса, который прикрывает рот бумажной салфеткой. — Неужели ты заболел, Стив? Годы уже не те, да? — Тони с интересом наблюдает за тем, как тот в спешке прячет салфетку в карман. — В конце-концов я тоже человек. — пожимает плечами он, но Тони улавливает наглую ложь. Что-то наверняка не так, потому что дерганность движений и незаметное волнение не ускользает от пристального внимания гения. — Так что заставило тебя придти ко мне? — Тони садится напротив Стива, откидываясь на удобное кресло и замечая, как тот заметно напрягается, но вида не показывает. На лице появляется извечное выражение полной серьезности и спокойствия. — Тони, команда волнуется за тебя. — мягко начинает Стив, а Старк уже предугадывает то, что от этого разговора у него ещё больше разболится голова. Появляется сильное желание опять выплюнуть эти надоевшие лепестки, засевшие в горле, но он лишь шумно сглатывает — не сейчас. Когда причина его болезни сидит рядом, кажется, всё обостряется в разы сильнее. — Ты пьёшь и не выходишь дальше порога уже две недели. — говорит, нет, констатирует факт Стив. — Пора заканчивать с этим. — он смотрит на гения таким взглядом, что у Тони появляется глупое желание вжаться в кресло или спрятаться в своей комнате, словно ребёнок. — Мне не нужна нянька. Сейчас я занимаюсь одним проектом, так что ваши услуги меня не интересуют. — Тони встаёт, всем видом показывая, что разговор окончен. Стив вздыхает и смотрит на него так укоризненно, что раздражение закипает где-то под кожей. — Это не обсуждается. — капитан бесцеремонно отбирает у него бутылку, и минуточку — самого дорогого виски, который он только мог держать за всю свою жизнь, если вообще держал. — Зачем тебе это. Разве у тебя нет вещей, которые тебя волнуют гораздо больше? — Сейчас меня волнуешь только ты, Тони, и твоё состояние. — Вот как? — приподнимает бровь Старк. — Я польщен. — Тони мысленно вздыхает. — От тебя же не избавиться, ведь так? — в ответ Роджерс лишь кивает, а Тони уже пытается привыкнуть к близко подступающему краху. *** Тони вертит в руках нежно-голубой лепесток фиалки. Он точно помнит, что это никак не могло быть у него дома. Единственный источник — Капитан Америка. Старк хмыкает. Иронично. Он более, чем уверен, что Стив загинается так же, как и он сам. Но только из-за кого? Он не может, или не хочет принимать факт, что возможно из-за него. Где-то проскальзывает навязчивая мысль, что он ревнует. Идея с вакциной кажется ему более, чем заманчивой. Хоть он и тратит своё последнее время на это, надежда никак не хочет ускользать. Ну и как так может получится, что у самого Тони Старка не выйдет заполучить лекарство от всех проблем? Загвоздка в том, что болезнь не физическая, больше душевная. Таблеток от любви не существует, иначе бы все аптеки были пусты. Голубая фиалка — символ невинности, скромности, девственности — и эту глупую, совершенно ненужную информацию он зачем то хранит у себя в голове. Да, голубая фиалка действительно подходит Стиву Роджерсу. А у него что? Вызывающе-красная роза, которая ассоциируется почему-то у него с символом блядства. Невероятный контраст, не находите? Тони Старк до последнего считал, что Стив Роджерс был лишь поводом его животных желаний, пока не проснулся с мыслью, что дело тут не в похоти или ещё чем-нибудь. Алые лепестки услужливо подсказали ему, что он всего лишь один из этих влюблённых обреченных. Он бы с удовольствием сейчас бы выпил чего-нибудь, и покрепче. Но весь алкоголь будто испарился, когда на его порог ступил Капитан Трезвость и спрятал абсолютно всё. Тони дергается, когда вспоминает об очередном экспериментальном образце вакцины. Должно быть, она готова. Раздражающе-красная жидкость отвратительно плескалась в шприце. Тонкая иголка попала точно в цель и вакцина легко разлилась по телу. Тони отбросил использованный шприц, когда услышал звук приближающегося Стива. Возможно, на этот раз всё получится. — Надеюсь, ты сейчас занимался не приготовлением альтернативы алкоголя. — Стив скрестил руки на груди и уставился внимательным взглядом на гения. — Надейся, я ещё не настолько отчаялся. — Тони полуулыбается. Кашель не пытается выйти наружу. Неужели вышло? — Образец вакцины, которая предположительно избавляет человека от цветочной болезни, то есть ханахаки. Не хочешь стать добровольцем? — Тони радуется своей маленькой победе, когда замечает, как капитан на секунду теряется. — С чего ты решил, что мне это нужно? — Стив сводит брови к переносице. — Знаешь, я не домохозяйка, чтобы собирать за тобой вот это. — Тони достает горсть сухих, нежно-голубых лепестков. — Чёрт, и как же я догадался, действительно. — усмехается Старк, рассыпая лепестки на столе. — Что, неужели кто-то может отказать самому Капитану Америка? — Очень смешно, Тони. Надеюсь, это останется только между нами. — Стив напряжен. — Конечно. — Тони быстро пробегается пальцами по тёплой руке Стива, и ему кажется, что он очень приятный на ощупь. Роджерс сидит спокойно, когда Старк вводит ему жидкость. — Могу я поинтересоваться, кто смог украсть твое неприступное сердце? — Нет, — холодно отвечает Роджерс и гений чувствует досаду. А ещё больше ему досадно, когда оказывается, что его вакцина действует не более, чем пару часов. Стиву она не помогает от слова " совсем". — Чёрт, — ругается миллиардер, когда действие лекарства заканчивается и лепестки вновь застревают где-то в трахее. Мужчина придерживается за стенку, когда чувствует, что что-то не так. Шипы. Он чувствует, как они царапают всё изнутри, намереваясь выйти наружу. Всё плохо. Нет, всё откровенно говоря — дерьмово. Старку кажется, что ещё чуть-чуть и на его хрипы прибежит Роджерс. Но этого не происходит и он в какой-то мере успокаивается, пока не достает из себя ту самую, по-блядски красную розу, которая в придачу блестит от свежих капель крови. Он нервно улыбается и рвано выдыхает. Становится слишком смешно от собственной беспомощности. Лекарство не избавляет от ханахаки — это лишь отсрочка от неизбежного. Тони пытается. Пытается улучшить его, но всё тщетно. Он тестирует чуть ли не каждый час новые образцы, которые совершенно ничего не приносят. Кажется, такими темпами его припишут к наркоманам, если, конечно, увидят изувеченные иглой вены. Гений пытается, но потом что-то внутри перегорает. Он вводит тот самый удачный образец ещё раз. И ещё раз. Его успокаивает мысль, что у него есть хотя бы эта отсрочка. Он очищает эту самую розу и ставит её в воду в своей лаборатории, как напоминание о собственных неудачах. Вскоре, у него набирается целый букет. — Кто это? — невзначай каждый раз спрашивает Старк, но получает лишь холодный отказ или уклон от ответа. Может, он должен корить себя за излишнюю настойчивость и любопытство, но это — не в его случае. Стив наблюдает за ним чуть больше недели, достает своим присутствием практически везде, но это происходит слишком учтиво и ненавязчиво, что Тони уже тошнит от всего этого. Роджерс ходит к нему стабильно раза два за очередным лекарством, которое совершенно оказывается бесполезным, а гению приходится довольствоваться лишь тем, что в такие моменты он может к нему прикоснуться. Идиллия, блять, что тут ещё сказать. Это тянется ровно до того момента, когда вакцина внезапно перестаёт действовать. Тони считает, что это из-за ухудшения его состояния в разы и удваивает дозу. Мысль, которая кажется ему гениальной, моментально превращается в невероятно глупую — организм не справляется с передозировкой и всё становится только хуже. Он задыхается, чувствуя как отвратительные цветки пытаются пустить корни в его лёгкие. Сейчас он помнит лишь жгучую боль и кучу крови. Собственная кровь вперемешку с надоевшими розами. Тони открывает глаза и удивляется — он всё ещё жив. Смерть, казалось, подступала слишком близко. Он лежит в собственной постели и видит Стива — такого невероятно растерянного, что грустная полуулыбка расцветает сама по себе в ответ на взгляд, полный облегчения. — Ты тоже. — кажется, Роджерса хватает лишь на это и он опускает взгляд в пол. У Тони появляется навязчивое желание посмотреть в эти кристально-чистые глаза, в которых всегда отражалось светлое, голубое небо. Он хотел увидеть там лишь то, что заставляло его смотреть в них каждый раз — всё будет хорошо. — Ты… не пробовал признаться? — нарушил неловкую тишину Стив. — Нет. Так же, как и ты. — просто отвечает гений и предпринимает попытку встать.— Стив, ты ведь тоже даже не пытался. Признай, что такой же трус, как и я. — Что-то бы изменилось? — выдыхает Капитан Америка. — Не попробуешь — не узнаешь. — бросает Тони и садится на край кровати. Он удивленно поднимает взгляд, когда видит вплотную перед собой Роджерса. Гений отчего-то замирает. Происходящее, кажется ему всего лишь иллюзией, но это правда. Он чувствует легкое, совершенно невесомое , прикосновение чужих губ к собственным. Старк не может назвать это поцелуем, нет. Ему кажется, что это нечто гораздо интимнее. Он думает, что это прикосновение длится пару минут, хотя счёт идёт на всего-то секунды. Стив отстраняется на жалкие несколько сантиметров и заглядывает в глаза с надеждой. Тони думает, что они оба два настоящих кретина и принимает происходящее. Эти несколько сантиметров были вновь безжалостно преодолены. Теперь всё уж точно будет хорошо.