***
-…Юнги! — А?..- они с Чоном сидели в столовой, но Юнги перестал слушать своего парня уже на второй паре слов из-за милой улыбки через четыре столика. — Ты вообще спал? Ты же даже не слушаешь, что я тебе говорю… — Спал…- врёт старший. Конечно же он не спал, да и к тому же вновь засел за музыку, а сейчас, как дурак, украдкой поглядывает на свою музу и проклятье одновременно. Мин по правде в любовь не верил, просто с Хосоком ему удобно было. — Хоби, люди ведь меняются, да? — М? С чего вдруг такие резкие и странные вопросы? — Тц…просто ответь. — Ну…человек существо странное, думаю сам по себе он не меняется, люди его меняют. Хосок фразу заканчивает, а Юнги уже галочку в голове ставит, его Пак Чимин меняет, пусть и на расстоянии. Мин на его выступление приходит, глядит из-за угла, как влюбленная школьница, и глазам не верит, ну не может человек быть настолько мягким и сексуальным одновременно. Он на тренировку в тот день не приходит и плевать, что игра уже завтра. Юнги всё по двадцать раз Чону сообщение переписывает, но потом бросает эту затею и спать заваливается. «Завтра» — делает галочку брюнет. Завтра он расстанется с Чон Хосоком и попробует начать новую жизнь.***
На следующий день игра проходит на «отлично», счёт в пользу команды Юнги с самого начала игры, а Мину откровенно плевать, он уголком глаза на копошение с трибун смотрит и приподнимает уголки губ. Баскетболисту кажется, что будь народу под миллион Пак Чимин всё равно выделяться будет. Наконец долгожданный конец и, может быть, начало чего-то большего, так думал Мин, только у судьбы планы другие, она его в спину ударила, лезвие по самую рукоятку вставила. Он с Хосоком расстался, тот понимающе кивнул, мол «Знаешь, я ведь заметил, только подтверждения ждал», только вот Чимина всё найти не удавалось. А потом он узнал о смерти его родителей, ему бы взять номер телефона, ему бы прижать к себе это мягкое создание, но единственный друг — Тэхён и разговаривать не хотел, он всё в телефон втыкал, сообщение Чимину строчил. Юнги тогда извёлся весь, он на крайние меры пошёл, у преподавателя место жительства Чимина выпросил. Мин даже на игре так не бегал, как тут, но весь этот кросс прервал телефонный звонок. — Юнги? — Хоби? Я тороплюсь, извини. — Стой! Чимин… — Чимин? — Юнги, послушай… Чимин, он, мёртв… Мин трясущимися руками телефон роняет. Разбился. На лице появилась надломленная улыбка. Разбился, также, как Юнги. Он неизвестно куда бредёт, просто призраком переулки собирает, даже дождь не может помочь придти в чувства. — Город по тебе плачет, Чимини, дождь пошёл. Юнги до дома только ближе к полуночи приходит, куртку с плеч скидывает и на кровать валится, ему видеть, чувствовать, дышать не хочется, но чувства в горле комом застряли, хочется выблевать без остатки. Парень впервые за долгое время плачет, навзрыд, переходя на тихий вой. Он покрывало под собой комкает и не понимает почему настолько больно, а потом засыпает. Просыпается только ближе к ночи второго дня, но ощущает себя только телом без души, зажигалку из кармана достаёт, на край кровати садиться и курит. Курит, а вкуса никотина совсем не ощущает. Юнги в точку одну смотрит, роняет сигарету на пол, усеянный нотными листами и запах гари чувствует, только вот ему всё равно, он обратно откидывается и глаза закрывает. «Скоро всё закончится» — улыбается, а перед глазами всё ещё Чимина видит.***
Звонкая сирена и паника людей, Хосок шаг ускоряет, неладное с бывшим парнем чувствует, а потом видит, как Мина в черный мешок убирают и в машину грузят, он глазам верить отказывается, не мог Мин Юнги умереть. Но на следующий день в актовом зале две фотографии стоят, черной лентой повязанные. Юнги же за людьми сбоку наблюдает, он духом среди учеников бродит, всё Чимина ищёт, но найти никак не может. Только спустя месяц скитаний перед ним парень возникает. — Мин Юнги, ты — начинает Пак, но его прерывают. — Чимин… -.что? Юнги по стене своей обгоревшей квартиры сползает и улыбается, по глупому так. — Нашёл… Пак себя убедить пытается, что нежность в глазах брюнета ему кажется, но шепот всё барьеры рушит, ему бы приговор зачитать, а он воздух ловит и слезы смаргивает. Ему душу на поезд посадить надо, а он в объятьях ревет, в грудь утыкается и пальчиками футболку Юнги на животе комкает. Никудышный из Пак Чимина проводник, он одну душу забрать не смог, со второй тем более не справиться. — Юнги-хён…я. Чимин слова глотает, сильнее жмётся, а Мин его по голове гладит, ему слова не нужны, он всё видит, чувствует, что взаимно и глаза впервые за полмесяца закрывает. — Я…души провожать должен…-всхлипы со словами мешаются. — И твою должен…- Юнги долго молчит, прядки розовых волос перебирает, а потом кивает. — Делай, что должен, Чимини — Хён…я не могу Чимин согласные буквы тянет и пуще прежнего рыдать начинает, потому что знает, что если сам задание не выполнит, ему замену пришлют. Юнги глупости всякие шепчет, сам себе удивляется, но парня всеми силами успокоить пытается. Пак только час спустя себя в руки берет. Они вдвоем поднимаются и Чимин ведёт, только вот слезы предательски к горлу подкатывают. Вот уже и станция перед глазами, где такие же, как Чимин души отправляют. Она в золото-желтые оттенки покрашена, а у входа в каждый поезд проверяющий с личными делами стоит. Проводник нехотя старшего за руку тянет, семенит ножками по сверкающему полу и в глаза старается проверяющему не смотреть. — Мин Юнги — душа, Пак Чимин — проводник. Я ваш проверяющий, Ким Сокджин. Мне известно, что одну душу ты, Чимин, упустил, но это ничего, у всех ошибки бывают и ты, когда-то человеком был. Джин тон смягчает, улыбается парням и дело листать продолжает. — Да у вас тут, ребята, санта барбара какая-то, что вы себе жизнь-то усложняете — Сокджин смеётся так, будто комикс читает. — А теперь к делу, ты Мин Юнги, приговариваешься к скита…а нет, стоп, в деле изменения, извенясь. Сокджин торопливо затараторил и начал вновь перелистывать дело, ища возможные поправки. — Так вот…- Ким глаза на парней поднимает. — Мин Юнги, в наказание за приченения неудобства соседтсвующим с тобой людям ты приговариваешься к служению в рядах проводников — а потом шопотом добавляет — а теперь можете поцеловать жениха. Чимин непонимающе глазами хлопает, то на Мина смотрит, то на Джина, в его голове каша, а Юнги улыбается, зареванную моску к себе притягивает и губами губ касается, а Джин лишь лодонь к щеке подставляет и радуется, как за себя, всё же не его это дело проверяющим служить.