Иккинг не любит Гриммеля

      Иккинг не любит Гриммеля. Нельзя полюбить смерть, даже если она прячется в человеческом обличье. В его детском воображении смерть – тощая старуха с пустыми глазницами из рассказов старших ребят, которые всегда сильнее и крупнее, которые пугают наивного ребёнка страшными сказками. В подростковом возрасте Иккинг запоминает смерть из рассказов отца, она печальна и одинока. Викинг всегда представляет себе Хель высокой статной женщиной, заключённой в пустом мире, где только умершие обитают. После сражения с Драго и гибели Стоика Иккинг только надеется, что Хель достойно примет его отца и зарекается никогда не думать о ней.       Своё обещание он нарушает, увидев лик смерти в новом враге. Пусть викинг и успокаивает себя мыслью о том, что невозможно не думать об угрозе, но чувство вины остаётся на задворках сознания и в спокойные моменты напоминает о себе.       Спокойствие для викинга звучит недостижимой мечтой, напоминая о днях юности, когда одинокий сын вождя втайне сбегал в лес и вдали от всех гулял под высокими кронами деревьев, размышляя о будущем, о славе в племени и об уважении односельчан. Потом в его жизни появился Беззубик и общение со сверстниками, позже Иккинг устраивал драконов в деревне и учил их и людей жить в мире, после начал расширять изведанные территории и помогал всё большему количеству существ, а в конце на его плечи свалилась ответственность за всё племя. Ни викингов, ни тем более драконов нельзя было назвать тихими или мирными. Они слишком редко оставляли его наедине с самим собой, но даже такие редкие мгновения не длились достаточно долго.              Сейчас рассматривать вокруг нечего, заняться тоже нечем, прокручивать в голове мысли по кругу уже надоело. Единственное, что остаётся викингу, изучать спину врага.       Спина у Ужасающего щуплая, как у самого Иккинга. Наверное, в детстве его тоже называли дохликом. Но даже если и так, то это точно было до того, как Гриммель убил своего первого дракона. Человека со взглядом самой Хель трудно обзывать детскими дразнилками.       Как ни странно, первое, что отметил для себя Иккинг, встретившись лицом к лицу с врагом, были волосы Гриммеля, а не его глаза. Слишком короткие волосы для викингов, белые на контрасте с тёмными бровями. Иккинг думает, что Гриммель поседел от страха. Вот только был ли это собственный испуг охотника перед кем-то или последствия внушаемого другим ужаса, викинг затрудняется ответить. Но он уверен, что это не смерть прикоснулась к чужим волосам худой рукой, а сам Гриммель оставил след своих поступков на собственной внешности.       Форма лица у мужчины необычная, как и стрижка. Она говорит о том, что он из чужих краёв, возможно, далёких, но таких же суровых. Иккинг слышал от Забияки, что в узкой голове ума меньше, но юный вождь не встречал людей умнее и хитрее Гриммеля, лучшего охотника на драконов. Даже отрицая идеи убийцы, Иккинг не может им не восхищаться.       Он ещё помнит времена, когда всё племя ненавидело драконов и боялось ночных фурий. Во время налётов на вражеские суда он видел страх в глазах ловцов драконов. Он видел ужас, внушаемый драконьими всадниками. Он видел слепую ненависть Драго к врагам. Но в глазах Гриммеля мелькали лишь азарт охотника и любопытство исследователя, сменяемые на безразличие и отстранённость, когда погоня заканчивалась и доза яда была рассчитана.       Иккинг поднялся с пола, разминая спину. Парень прошёлся вдоль стены и обратно, вновь опускаясь на пол, но уже ближе к Гриммелю, чтобы видеть стол и профиль мужчины. Охотник бросил на него беглый взгляд и вернулся к работе.       Когда Гриммель приказал своим драконам уйти, Иккинг удивился. Неужели мужчина готов подставить ему свою беззащитную спину? Но потом решил, что у охотника должен быть план на случай непредвиденных обстоятельств. Хотя насколько непредвиденным можно считать нападение викинга?       Но Иккинг всё время сидел тихо и сейчас понял, что не зря. Под левой рукой у Гриммеля лежал арбалет. «Скорее всего, мужчина не успел бы выстрелить,» – самонадеянно решил Иккинг. Гриммель начал складывать листы в стопку. Парень невольно отвлёкся на руки мужчины. Такие же тонкие, как и весь он. И как он с драконами борется такими руками? Иккинг с себя вспоминает все слова и разговоры о хилом телосложении, о тонких руках, о…       – Налюбовался? – прерывает поток размышлений вперемешку с воспоминаниями Гриммель.       Иккинг сердито встряхивает головой, скрывая смущение, и встаёт.       – Врага надо хорошо изучить, – всё-таки отвечает юноша.       – Согласен, – миролюбиво кивает мужчина.       Но Иккинг не верит его тону. Иккинг видит смерть в его взгляде.