Я искренен с тобой

Он сидел за железным столом в ожидании своего собеседника. Затвор оглушительно лязгнул. Ягами Лайт – он же Кира – недовольно поморщился – тишина была нарушена слишком внезапно. «Пожалуйста, пусть это будет не мой отец!..» Лайт пошевелил затёкшими плечами – руки ему сковали наручниками за спиной, так что, даже если бы у него была ручка и обрывок Тетради, любая попытка воспользоваться ими была бы обречена на провал. - Здравствуй, Лайт-кун. Надо же, по имени. - Значит, всё-таки ты, - не отвечая на приветствие, произнёс Кира и поднял голову, встретившись взглядом со своим собеседником. - Непохоже, чтобы ты был рад меня видеть, - равнодушно констатировал L, садясь напротив Лайта. Детектив совершенно не изменился, да и с чего бы. Точно так же, как и всегда, Рюдзаки поджал ноги, принимая такую знакомую Кире странную позу. - А я, разве, должен радоваться? – Горько усмехнулся Лайт. – Из-за тебя все мои планы полетели к чертям. - Ну, если тебе от этого станет легче… должен признать, ты был действительно достойным противником, - очень серьёзно произнёс L. Даже имея на это полное право, он и не думал торжествовать. - Спасибо большое, ты прямо облегчил мне жизнь! – Максимально едко проговорил младший Ягами. – Быть может, перейдём к делу? Хочу закончить всё это поскорее. - Да, разумеется. – Рюдзаки был подчёркнуто вежлив, совершенно игнорируя хамоватый тон собеседника. - Только одна просьба… перед тем, как мы начнём. – Лайт невольно запнулся. – Ты не мог бы попросить, чтобы отключили камеры? L удивлённо приподнял одну бровь. - Боюсь, это невозможно, Лайт-кун. Да и зачем? Сам факт преступления уже установлен, остались лишь детали. - Ты… не понимаешь, - с трудом проговорил Кира. – Моя семья… Я не хочу, чтобы они это видели. - Вот как… - Лицо Рюдзаки внезапно ожесточилось. – Что-то ты не очень переживал о своей семье, когда стал Кирой. Лайт промолчал. А что он мог сказать? Что готов был пожертвовать жизнью родных ему людей ради достижения высокой цели? Что готов был убить своего отца, мать и сестру при любой возможной опасности для себя? L не поймёт его, в этом Лайт был уверен. И эти слова только убедят детектива, что Кира – действительно бессердечный убийца, и на расположение бывшего напарника по расследованию можно будет даже не рассчитывать. Молчание затягивалось. - Что ж, начнём, пожалуй. – Лицо Рюдзаки вновь приняло каменное выражение. Детектив, наконец, перестал сверлить арестанта взглядом и уставился куда-то в потолок, задумчиво прищурив глаза. – Как именно ты убивал людей? «Почему этот вопрос? Он же прекрасно знает ответ на него.» Но спорить Кира не стал. - С помощью Тетради Смерти, которую я получил от Шинигами, - с издёвкой ответил Лайт. – Мне достаточно знать имя человека и хоть раз увидеть его в лицо. Тогда я могу записать его имя в Тетрадь. И он умрёт. - Хорошо. – Рюдзаки вновь перевёл взгляд на Киру и принялся испепелять его пристальным взором чёрных глаз. – Зачем ты убивал людей? «Да что за вопросы, чёрт возьми?! Мотивы Киры понятны даже тем, кто слышал о нём только по телевизору! Зачем L спрашивает очевидное?!» - Я… я просто хотел очистить мир от зла! Если целью Рюдзаки было вогнать своего собеседника в ступор, то детективу это блестяще удалось. Был задан только второй вопрос, а Лайт уже стремительно терял нить разговора. Что за игры в кошки-мышки? Его ведь уже поймали, что ещё от него нужно?! - А конкретнее? Признаться, Кира недоумевал. Ответ чётко подразумевался. Зачем такие подробности? Неужели L просто издевается? Да нет, непохоже на него. Уж кто-кто, а Рюдзаки точно не стал бы злорадствовать. Или же Ягами настолько плохо его знает? - Ну… мне просто казалось, что убийство преступников позволит честным людям жить спокойно, и… Лайт поймал себя на том, его голос звучит в высшей степени виновато, да и слово «просто» арестант повторил уже дважды. Как же так вышло? Младший Ягами вдруг осознал, что своим давлением L вынудил его оправдываться. Не просто отвечать на вопросы, а именно оправдываться. - Рюдзаки, кончай! – Не выдержал Кира. – Ты же знаешь ответы на все эти вопросы! Чего ты добиваешься?! - Я должен услышать ответы от тебя, - бесстрастно ответствовал детектив. – И твои слова должны быть зафиксированы. Поэтому я и отказался убрать камеры. Разумно. И не придерёшься же, чёрт возьми. - То есть, ты считаешь, что поступал правильно? Лайту категорически не нравилось его положение жертвы, и он с жаром начал отстаивать позиции: - А ты знаешь, сколько человек убили эти все эти преступники? Сколько зла они причинили? - Знаю, - спокойно подтвердил Рюдзаки. – И чем же ты лучше них? Ты тоже убивал всех, кто стоял на пути к твоей цели. - Моей целью было благо всех людей на земле! – Кира распалился не на шутку. Как давно он мечтал высказать всё это в лицо L! - Да неужели? – Глаза детектива сверкнули. – Быть может, изначально ты и был «Богом Нового Мира», но ведь ты не ограничился убийством преступников. Ты без задних мыслей убирал тех, кто тебе мешал. Разве ты думал об их семьях? Об их детях, которых ты оставил без родителей? Ты можешь найти множество оправданий своим действиям, но ты напрасно возомнил себя Богом. Бог не карает тех, кто неугоден лично ему. И он не убивает тех, кто ему мешает, просто потому, что простые люди не могут встать на пути настоящего Бога. Никакой ты не Бог, Кира. Ты просто убийца. Один из многих. И ты ничем не отличаешься от других преступников. Разве что твоё орудие убийства более изощрённое и бесчеловечное. Повисла гнетущая пауза. - Ты закончил? – Холодно спросил Лайт. За время этого, чего уж тут скрывать, в какой-то степени справедливого монолога L, он успел умерить свой пыл и привести мысли в порядок. – Я не стану пытаться ничего доказывать тебе. Мы никогда не поймём друг друга. В конце концов, сколько бы мы ни спорили, каждый всё равно останется при своём мнении. Я же лишь пытался изменить мир к лучшему. И это, кстати, у меня почти получилось. Я бы завершил своё дело, если бы… - …если бы не вмешался я? – Рюдзаки теперь смотрел с искренним любопытством. Кира кивнул. - Не будь тебя, всё стало бы по-другому. - Точнее, по-твоему, я понял. Ну, знаешь ли… раз уж ввязался в опасную игру, нужно уметь проигрывать. Вот теперь в его голосе слышалась явная издёвка. Это вновь разозлило «полубога». - Мне достаточно было узнать твоё имя!.. – прошипел Лайт, закипая. - Как видишь, ты не всё предусмотрел. Кира непроизвольно дёрнулся, пытаясь встать вместе со стулом. Эмоции хлестали через край. Если бы в этот момент кому-нибудь в голову пришла такая до невозможности глупая мысль, как расстегнуть наручники, то на Киру, вероятно, повесили бы ещё одно убийство. Он не просто злился – он был в ярости. - Да, ты прав! Я готов был пойти на всё! И я прикончил бы тебя, будь у меня такая возможность! И секунды бы не колебался, уж поверь! - Немногие твои слова, в которые я охотно верю, - кивнул Рюдзаки. Вновь повисла пауза. Лайт медленно остывал. Гнев постепенно ушёл, осталась лишь тягучая пелена усталости. - Уходи, L. Я не буду говорить с тобой. – Он сделал упор на последнем слове. – Это ничем хорошим не кончится. Его голос был твёрд, как никогда. Он не сказал бы ни слова, если бы допрос продолжился, и Рюдзаки это понял. Детектив поднялся и в последний раз глянул на побеждённого врага. - Прощай, Кира. Лайт ухмыльнулся. А чего он, собственно, ждал? Что к нему останется человеческое отношение? Да, ждал. От L, во всяком случае. - Прощай, Рюдзаки. Детектив уже направлялся к двери, но вдруг остановился и обернулся. - Меня зовут Эл Лоулайт. Перед глазами Лайта всё поплыло. Зачем? - Зачем ты добиваешь меня? – Спросил он в упор. - Я не добиваю. – L был очень серьёзен. – Просто если ты сможешь выйти отсюда вместе с Тетрадью Смерти, ты по праву можешь считаться победителем. Хлопнула дверь. Лайт снова был один. «Напрасно ты сказал мне своё имя, L, напрасно дал последний шанс. Тебе бы я, конечно, никогда не признался, но лгать самому себе бессмысленно. Ты победил.» А где-то на залитой заходящем солнцем башне сидел, сложив за спиной крылья, Шинигами Рюук и аккуратно вписывал в Тетрадь имя того, кому не суждено было стать Богом.