минус четвертый

      Малыш Клаус считает себя выродком. Малыш Клаус знает, что блять лучше бы без него, ведь «нет, ты на шухере». Он знает - Пятый лучший. Умный, трезвомыслящий, уёбок, но всем нравится. И ему нравится. Очень. Клаус часто сравнивает себя с братьями и сестрами. И что? И нихуя. Как бы он не повернул, как бы не глянул, а на последнем месте в этой эстафете постоянно именно он. Пальма первенства, естественно, у Пятого. Сука. Клаус делает глоток дешёвого виски, который он не помнит где взял или у кого забрал, спёр, да какая разница? Горький вкус паленки прожигает слизистую горла и становится ещё хуже не только ментально, но уже и физически: алкоголь не столько пьянит, а наоборот, будто отрезвляет, заставляя прочувствовать весь спектр боли от одиночества, которое малыш Клаус заглушает алкашкой, колёсами и ебырями на ночь до слишком сильной симпатии к младшему братишке Пятому, которому сколько? Четырнадцать? Блять и с каждой мыслью о нём хочется стирать зубы в порошок и самому же его вдыхать, вспоминая о том, какие мысли были в тот момент. Представлять как сам с себя сдираешь кожу, царапая до крови неровными ногтями, под которыми остался белый порошок с прошлой безумной ночи, и сладко засыпать на одной подушке с мелким консерватором, который мило сопит прижимаясь все ближе, чтобы согреть его ледяные ноги. Знать, что, когда он с Пятым будет наедине, Клаус снова разобьёт об череп новогодний шар с блёстками, чтобы Пятый, весь нервный и бесящийся, стал высушивать ему волосы умирающим феном и аккуратно вынимать каждую блёстку-звёздочку, не признаваясь, что Клаусу идут блёстки в волосах. Клаус делает очередной глоток, хотя не видит в этом никакого смысла - не помогает. Уже не помогает ничего. Все мысли лишь о том, что он не подходит этому миру и о несовместимости с Пятым. Четвертый берёт нож, валяющийся на полу, видимо, до этого он ровнял им порошок на стеклянном столе, и проводит в пол силы вдоль предплечья, наблюдая за каплями крови, которых всё больше и больше и «боже зачем, Клаус?!» Он допивает виски, кашляет от отвратительного вкуса и нажимает на нож сильнее, проводя по руке. Порезов становится больше, а кровь, кажется, залила всю кисть. Нож скользит по руке все глубже и чёрт вена. Кровь начинает хлестать по ковру, а он улыбается, смотря на итог своей судьбы и думает о чёртовом всё-таки положительном Пятом, в то время как Клаус, Четвертый, отрицательный.