Солнце.

Начало весны. Природа еще не совсем проснулась, и было довольно холодно. Но все же проглядывало Солнце. Оно не грело, а лишь дразнило эту планетку и все на ней живое… Солнце звонко смеялось над всеми, кто проклинал его фальшивые лучи и их сияние. Огненное светило отражало от себя холодное сияние. Близился вечер, и все живое спешило укрыться в теплых местах, когда Солнце уйдет с небосвода и наступит холод и мрак… Джордж Уизли пришел на могилу своего брата. Она находилась на высоком холме, с которого можно увидеть красивый пейзаж. Он сам решил похоронить Фреда. Именно здесь, в тихом спокойном месте. Одного. Чтобы ничто не помешало вечному беззаботному сну его брата. — Ну, привет…— поприветствовал Джордж могильный камень.— Привет, Фредди… Джордж был в одной ветровке, но ему было не холодно. Ему было наплевать на ветер, который дул в его сторону, как будто гоня. Воздух был свеж. Недавно прошел дождь, поэтому было приятно ступать по мягкой от влаги почве и усыпанной остатками капелек, мураве… Небо было затянуто черными облаками, которые чем ближе к солнцу, тем теплее оттенки у них становятся, несмотря, что солнце было холодным… — Вот двадцать лет прошло,— вздохнул Джордж,— а ты все спишь… Ты столько всего интересного пропустил… Свадьбу Джинни и Рона… Недавно Перси женился. Гарри и Гермиона стали нашими родственниками, как и предполагалось…Хм… теперь все… счастливы?.. Интересно, почему я не радуюсь?.. Потому что мне не с кем разделить эту радость… Это мгновение… Зачем? Ты поклялся, что мы будем всегда вместе! Ты соврал… Вот надо было умирать именно тогда!— мужчина отвернулся. На его глазах навернулись слезы, но он не хотел, чтобы даже надгробие знало, что он плачет. — Прости… Я вспылил…— сказал Джордж, когда пришел в себя. Потом он продолжил, после небольшой паузы.— Знаешь, я все же продолжаю торговать "Всевозможными вредилками". Помнишь наш магазин? Рон помогает мне, но он все равно не сможет заменить тебя. Он не справляется со всем, как ты. Я помню наши "ужастики" которые пользовались большим спросом, когда мы еще учились. Я помню, как мы шли к этому вместе, боролись за это вместе и мечтали тоже вместе… Хорошее было время. Но наш товар никогда не устареет, я это знаю, каждый день приходит поступление новинок. Все больше приходят покупателей, и мы с Роном гребем галлеоны лопатами, но все равно это не заменит тех гор денег, которые я зарабатывал вместе с тобой. Пусть даже прибыль сегодня - огромная, того ощущения, когда мы вместе хрустели купюрами и звенели монетами мне уже никогда не испытать... Конечно, критики в последнее время сверлят нам с Ронни мозги, но нам плевать. Твою комнату я не стал Рону отдавать. Это твоя комната и я никому не позволю хранить там свои вонючие носки. Эх…— Уизли тяжело вздохнул,— Ну что же ты молчишь?— он видел не землю, а как будто смотрел сквозь нее и глядел на брата, который ничего не говорит, словно играет в молчанку.— Знаешь, когда ты умер… когда ты умер…я… я не смог принять этой ужасной правды… Когда ты умер, с тобой умерла часть моей души, но со мной осталась частичка твоей… — Фред, смотри!— пятнадцатилетний близнец показывал своему брату подарок, который прислал ему Чарльз из Норвегии, где он был там недавно.— Классно, правда? Это Чарли прислал. — Уау,— отозвался Фред,— Здорово! Это же сам «Чистомёт— 2000». Испробуем? — Давай!— радостный Фред и не менее счастливый Джордж побежали на улицу с подарком в руках. Джи сразу же оседлал метлу и взмыл высоко в небо. Потом он спустился на несколько футов и между мальчиком и землей оставались какие-то 2 метра. Джордж радостно помахал Фреду с высоты, и брат помахал ему в ответ. Вдруг метла резко повернула в другую сторону, и рыжеволосый упал на землю, больно ушибив свою ногу. Фред тут же побежал на помощь брату. Он замедлил бег и уже спокойно шел к Джорджу, одновременно умиляясь, как он кривит от боли лицо. — Эх ты. Недотепа,— ласково сказал Фред, подходя к близнецу.— Ну как ты? Джордж лишь надул губы и обиженно отвернулся от него, закрывая рану от Фредди. — Ну чего ты?— удивился Фред. — Больно…— прошептал Джордж. — Ну естественно будет больно...— Вдруг «старший» с изумленьем обнаружил, что близнец плачет. Милая улыбка сползла с лица рыжего. Он серьезно забеспокоился и присел рядом с Джорджем, пытаясь повернуть его к себе. -Джи…— ласково прошептал Фред, смотря в глаза брата. Он казался таким беспомощным, что рыжий парень растрогался и невольно погладил «младшего» по щеке. Джордж посмотрел на него, как в зеркале и не смог не улыбнутся в ответ своему отражению. Фред уложил братишку себе на колени. Так они наслаждались этим моментом, наверное, еще долго. Фредди одновременно поглаживал Джи по голове, проводя по его огненным волосам тонкими пальцами, задумчиво глядя перед собой. Джордж тоже думал о своем, как вдруг посмотрел снизу вверх на «старшего» и окликнул: — Фред… Фред отвлекся от своих мыслей. — А?— мягко произнес он. — Знаешь, боль уже прошла. — Ну вот, видишь,— улыбнулся Фред. Потом братья опять замолчали. — А мы будем всегда вместе?— неожиданно спросил Джордж. — Всю нашу жизнь. — Обещаешь? — Клянусь. Фред с наигранной серьезностью нарисовал невидимый крест на груди. Джордж сделал тоже самое. Оба рассмеялись, тепло улыбаясь друг другу. Потом они опять погрузились в мысли, каждый в свои. Джордж думал об их будущем и верил, что они будут вместе. Всегда. Обязательно. « Не может человек жить без второго Я. Невозможно существовать без отражения. Нельзя оторвать от себя тень. Никогда нас с Фредом не разнимут…» — так беззаботно думал Джи. Он снова повернулся к своему «Я», тени, отражению в зеркале, к Фреду. «Старший» словил взгляд брата. Он, ничего не сказав, наклонился к близнецу и нежно поцеловал его тонкие губы. -Я люблю тебя, Джордж,— прошептал Фред, наконец оторвавшись от поцелуя. — И я тебя, Фред,— сказал Джи в свою очередь, улыбаясь. Этот поцелуй запомниться им на всю жизнь, и когда взгрустнет сердце, когда будет плохо душе, каждый вспомнит тот день. Прекрасный теплый летний день. День их клятвы в верности друг другу. POV Джорджа Уизли. Я все еще помню тот ужасный день… И он постепенно отравляет меня. Я стараюсь не думать, но это не помогает. Лишь одна мысль о том, что в тот день я навсегда потерял тебя, что я тебя больше не увижу никогда… Лишь одна такая мысль и я погружаюсь в этот страшный день снова и снова, как в Омут памяти… Расплываюсь в нем. Я могу чувствовать все заново. Я перематываю эти ужасные моменты против своей воли. Они убивают меня… Я снова переживаю всю эту ленту событий… Когда ты погиб… Мы стоим, взявшись за руки. Ты обнимаешь меня, а я тебя. Вокруг нас шум, крики, свистят мимо заклинания союзников и Пожирателей смерти… Но мы ничего не замечаем, мы как будто в другом измерении: ничего не слышим, ничего не видим… Мы с тобой как две половинки, соединенные в одно целое… Мы не можем жить друг без друга, мы никогда не расставались, но сейчас придется разжать руки, и я не знаю, надолго ли… — Все. Мне пора, Джи,— решительно сказал мне Фред, ослабляя объятия.— Береги себя и всех остальных. Слышишь? Мне пора, в ту сторону… Я вернусь,— добавил он, видя на себе мой взгляд. — Ты мне обещаешь?— неуверенно протянул я. — Да. Клянусь. — Стой!— окликнул я Фреда, когда он уже спустился на одну ступеньку вниз от меня. Фред пристально посмотрел на меня, и словно угадав мои мысли, двинулся навстречу. Он подошел ко мне. Я, как будто был ниже, ощущение, что я как будто вечный ребенок по жизни… не могу без тебя… Не могу… Он медленно подошел. Звуки войны со всех сторон раздавались по Хогвартсу, не давая покоя никому… Эти крики боли, крики утрат, ликующие крики, предсмертные стоны тех, кто не хотел умирать, но увы, судьба беспощадна… Над этими всеми звуками, которые ударялись о стены, разносясь эхом по кровавому месту битвы, невольно задумываешься… А что, если тоже самое случиться и со мной? Но эта мысль меня не тревожила… Я думал только о тебе… И о всех дорогих мне людях. Я думал о тебе… Мое лицо скривилось от одной такой мысли, но ко мне подошел ты. Моя уверенность, моя подмога, поддержка, душа, тень, отражение… Все то, без чего я не могу жить… Ты подошел и утер мои слезы. Подошел и... поцеловал. Как никогда в жизни. Так нежно, так сладко проникая в мои губы, раскрывая мое сердце и душу… — Я люблю тебя, Джи. Помни об этом. Я сражаюсь ради мамы, папы, Джинни, Рона… ради всех. Ради тебя. — И я тебя люблю, Фред.— Я с уверенностью смотрел в твои карие глаза, такие глубокие, успокаивающие… Вот прошло некоторое время. Все собрались в Большом зале. Он изменился. Наверху, на волшебном потолке не было звезд. Таких успокаивающих, и дающих надежду на лучшее. Дающие свет… Их закрыли темные тучи. Все было мрачно. Я подумал, как ты там, но тут же отбросил все сомненья на то, что ты не вернешься из боя. Вспомнив твои глаза, я тут же востановил дыхание. Я ждал, наблюдая, как приносят новых раненных, как их обнимают, обвязывают раны, утешают словами, и с грустью вспоминал твою улыбку, твое лицо, все спрашивая про себя: « Где ты?..». Я с ужасом провожал взглядом остальных бойцов, которые приносили на себе обезжизненные тела товарищей. Раздавался крик. Ужасный крик того, кому был дорог этот человек… Черт! Где ты, Фред? Я хотел узнать поскорей ответ, но тут же пожалел об этом… Сквозь клубы дыма я разглядел пять силуэтов. По знакомым рыжим волосам, которые были характерны для семейства Уизли, я узнал своих трех братьев. Ну, а следовательно с ними друзья нашей семьи Гарри и Гермиона. Я радостно помахал им, показывая, где мы остановились. Похоже, Перси не слышал моих счастливых криков. Он брел наугад, придерживая Фреда. Рядом с ними шел Рон, с такими же глазами, как и у Перси, потерянными и красными от слез. Я сначала не понял, в чем дело, только тело Фреда безжизненно свисало с плеча Перси… Моя улыбка медленно сползла с лица, едва я заметил это. Но тут же оправился от шока: « Невозможно… Он…он не может быть… Нет!..» и расплылся в безумной улыбке, полной надежды на лучшее. Глаза у меня стали мокрые. Я не хотел смирится с ужасной правдой, которая, к несчастью была… — Фред! Фред, что с тобой? Что с ним, Перси? Он что, потерял сознание?— начал расспрашивать старшего брата я и уже придумал оправдание болтающемуся телу Фреда и даже задал вопрос на это оправдание, но что-то подсказывало, что это ложь… Перси подтвердил, что это что-то – истина, которая предсказывало неправду. Он только мотал головой, еще сильней сжимая Фреда. Слезы у старшего брата текли градом по грязному от копоти лицу. Рон стоял рядом и только успокаивал его, хотя и сам был плох, хотя знал, что бесполезно утешать Перси. Меня вдруг, как молнией поразило: нет! Нет! Он не может быть мертв! Этого не может быть!.. Я вдруг набросился на Фреда, начал его трясти: — Фред! Вставай!..— кричал я, но он остался глух, безжизненно смотря перед собой. -Это бесполезно, Джордж! Прекрати!— заорал и без того мучавшийся от утраты Рон.— Прекрати, слышишь? Его уже не вернуть!.. Я не мог поверить услышанному и увиденному… Я обессилено упал на колени. Перси, все еще сжимая Фреда, тоже сел, тихо плача. Меня тоже душили слезы. Еще одна мысль, которая говорила мне: «Он умер…» - и я уже не контролирую себя и тоже плачу. Тихо, но плачу… Дорожки слез смывают с лица слой копоти и грязи. К нам подбежали мама и отец. Они застыли в оцепенении, также как и я, затем мама зарыдала: — Фред!!! Папа лишь бесшумно сел рядом, все еще не веря в происходящее, его глаза вылетели из орбит, и он затрясся, закрывая лицо руками. Вскоре вся наша семья знала о гибели Фреда Уизли… Я сидел на коленях у изголовья брата… Я не мог… принять твою смерть… Я думал, что это просто кошмарный сон, который почему-то никак не кончиться… Но это была явь. Ужасная настоящая явь… Тебя больше не вернуть... А ты обещал… Клялся… Я помню твой беззаботный взгляд. Мне стало больно. Очень больно… Я потерял свою половинку… У меня вырвали кусочек души, тень ушла, отражение исчезло… Но ты живешь в моем сердце… Ты всегда в нем жил… Джордж Уизли стоял и задумчиво глядел вдаль, вспоминая самый прекрасный и самый ужасный дни в своей жизни. — Вместе с тобой умерла частичка моей души, но со мной осталась часть твоей… Я хочу поцеловать Солнце, но оно слишком далеко, хочу поцеловать огонь, но он слишком горяч, я хочу поцеловать тебя, мой дорогой Фред, но тебя уже давно нет на свете…— Джи уселся прямо на траву, закрыв мокрые глаза. На рыжих ресницах застыли капельки слез, а раннее огенно-яркие, почти красные волосы с возрастом потускнели, потеряли прежний цвет… Или возможно, это из-за всего горя, которое так вредно напоминало о себе изо дня в день. Возможно это и убило всю удовлетворенность жизни, всю радость в его сердце. Теперь он не часто улыбался. Вообще уголки его губ стали реже подниматься… Но может, эта печаль не до конца еще убило в нем желание улыбаться… Джордж открыл глаза от того, что на его согнутом колене приземлился кузнечик. — Что? В такую погоду? Теперь мимо пролетала бабочка, а рядом, на плече мужчины присела божья коровка. Уизли усмехнулся. — Хм… Я, наверное, схожу с ума… Вдруг ветер затих. Все это время он что-то бесшумно шептал на ухо парню, но он его не слушал, а только ощущал. Вдруг потеплело. Резко потеплело… Джорджу стало жарко в ветровке. Он снял ее и когда поднялся, то увидел закат. Закат окрасил небо в самые теплые цвета. Нежно розовые, страстно бордовые, нагло красные, лимонно желтые и конечно, ярко-рыжие оттенки переливались так вкусно, и сочно, и ласково на этом небосводе… Легкий теплый ветерок вздохнул навстречу близнецу, игриво трепля его мягкие уже темные волосы, продувая каждую прядь, каждый волосок… Джордж расправил руки в разные стороны, снова улыбаясь, радуясь, словно ребенок… А Солнце, своими последними лучами, смеясь, играло на его лице, щеках и тонких губах Джорджа, а он говорил: — Спасибо, Фред… Спасибо за все… Легкий ветерок в ответ лишь прошептал на ушко «младшему»: — Джи… Я тебя люблю… Я всегда в твоем сердце… Помни это…