Частица моей души

В какой-то момент ты замечаешь, что твоя жизнь превратилась в замкнутый круг, ленту с нарезкой кадров из одного временного отрезка, склеенную в сплошную петлю. Ты заперт в этой петле, в этом бесконечно повторяющемся сюжете и ты проживаешь его вновь и вновь, даже не замечая, что уже погряз. «Вот он я — погряз», — сделал про себя вывод Адриан, приземляясь на очередной крыше. Многие люди в этом городе, в этой мечте каждого второго на земном шаре, в Париже, могли бы возмутиться тому, что так о своей жизни думает Андриан Агрест — сын знаменитого модельера Габриэля Агреста и прославленная на всю страну модель. Да. Да, он посмел считать свою жизнь скучной, замкнутой и ни в чём особенном не заключающейся. О как бы они удивились, если бы узнали, что этот мальчишка, которому мало его шикарной жизни, ещё и второй герой Парижа! Нуар усмехнулся. — Теперь сюда. — сказала Ледибаг, приземлившись рядом и указывая в очередной переулок. «И как я могу считать свою жизнь скучной, когда рядом со мной она? — удивлённо подумал Кот, с нежностью созерцая фигуру любимой в свете вечерних городских огней. — Моя жизнь по праву никогда не будет скучной для меня, покуда я буду иметь возможность видеть её, говорить с ней, касаться её и проводить эти вечерние патрули вместе…» Замечтавшись, Нуар упустил тот момент, когда Ледибаг, выбросив йо-йо, легко и грациозно перемахнула через соседнее здание. Юноша отправился следом и нагнал свою леди только через четыре крыши. Покрасоваться никто не отменял, поэтому кот приземлился рядом в своей коронной кошачьей стойке и выпрямился, ловко провернув в руках жезл. Он как всегда не заметил, что патруль был почти окончен и над ними немного грозно нависал тёмный силуэт Эйфелевой башни — начальная и конечная точка каждого вечернего патруля. — Как ужмяусно! Уже всё! — с досадой воскликнул Адриан, оборачиваясь к напарнице. — Нужно меньше мечтать и внимательнее осматривать улицы, котик, — усмехнулась Ледибаг, поднимая взгляд к глазам Нуара. Такое вроде бы глупое осознание поразило его — девушка была на целую голову ниже. Она смотрела сейчас на него снизу вверх, она, такая смелая, сильная героиня Парижа, спасшая уже не одну тысячу его жителей за минувшие 3 года. Она, с лёгкостью одолевавшая самых больших верзил, с которыми они сражались, на деле была хрупкой, маленькой, тоненькой девушкой, которую он, Кот Нуар, обязан защищать. Адриан едва пересилил желание обнять её и прижать к самому сердцу и оттого неконтролируемо зарделся, но тут же как можно более очаровательно, по-кошачьи ухмыльнулся, сверкнув зелеными глазами. Ледибаг хмыкнула и легонько стукнула его кулачком в плечо. — И не пытайся, — она сняла с талии йо-йо и мягко улыбнулась на прощание — до завтра, Нуар. С этими словами девушка раскрутила йо-йо и с двух шагов изящно закинула его на перила болкончика соседнего дома. Ещё миг — и вот она летит там, вдалеке, такая красивая, такая невероятная… Нуар встряхнул головой. О боже, как долго, как бесконечно он питает к ней эти сильные, раздирающие душу чувства. Но они же наполняли его жизнь смыслом. Вот он — его бесконечный порочный круг: быть примерным сыном, быть идеальной моделью, носить противную маску вежливого мальчика, посещать все занятия и везде быть лучшим, когда всё это давно ему осточертело. Но петля затягивалась и на шее Кота. Казалось бы, ведь Нуар свободен! Ходи где хочешь, делай что хочешь, веди себя как хочешь, но нет. Даже тут он подвергся постоянному повторению и вот уже три года они снова и снова спасали Париж вместе. Акумы появлялись всегда с определенной переодичностью и все было такое похожее. Приветствия, вот Кот отмочит какой-нибудь каламбур касательно злодея, а Ледибаг закатит глаза и составит план. Потом её коронные «пора изгнать акуму!»; «больше ты не причинишь никому вреда»; «пока, маленькая бабочка»; «чудесное исцеление!». Нет, Адриан очень любил наблюдать за напарницей, когда она совершала этот ритуал. Он знал, какую силу имеют слова, но жизнь только больше превращалась в заевшую пластинку от всех этих клише. Около полугода назад случилось то, что заставило героев принять решение касательно вечерних патрулей. На ум приходит очевидный вопрос: что же меняют эти патрули? Акума может появиться в любой момент суток. (Ох уж эти ночные нападения, кот бы их побрал!) Тем не менее, так Ледибаг и Кот Нуар чувствовали себя несколько более ответственными. К тому же, Агрест был только за эти патрули, потому что так он смог проводить ещё больше времени со своей возлюбленной. Но прошло полгода и эти обходы стали ещё одной частью петли на его шее. Хоть и приятной… Легкий ночной ветерок коснулся лица Нуара и немного раздул его и без того взъерошенные волосы. — Если бы только я мог наконец хоть что-то поменять… — пробормотал Адриан в пустоту погружающегося в сумерки города. Ветер, что продолжал ласкать его кожу, принёс с собой приятный запах какой-то сладкой выпечки и ещё чего-то… неуловимого… чего-то, похожего на девичий парфюм. — Интересно, какими духами Ледибаг пользуется в обычной жизни? — продолжал говорить сам с собой Нуар, опускаясь на край крыши и свешивая ноги. Отсюда ему открывался вид на проспект внизу, на соседние дома, в окнах которых горел приветливый тёплый свет. На балкончиках росли в разномастных горшочках цветы, а из одного открытого окна доносилась до чуткого слуха Кота приятная игра на пианино. Вот, в другом окне он увидел силуэты двух людей, они обнялись и, кажется, закружились в этих объятиях. Воображение уже рисовало весёлый смех, счастье, и вот уже он сам подхватывет на руки Ледибаг, она радостно смеётся, а её взгляд полон любви, он кружит её, кружит под звуки чарующей музыки и они так счастливы… Адриан сморгнул с глаз выступившие слёзы. -Как же я, чёрт побери, устал!!! — воскликнул он, вскакивая. Отойдя в тень небольшой постройки на той же крыше, Нуар снял трансформацию и осел на холодное покрытие. Плагг, появившийся из кольца, первым делом суетливо полез в карман юноши за походной коробочкой сыра. Адриан предусмотрительно зажал нос и вздохнул. — У тебя тут душевные траблы? — спросил квами, прожевавшись. — Что решишь на этот раз? Поцеловать ей не руку, а обе руки? Парень вполне понимал насмешки Плага. Всё это продолжалось уже три года, а шаги Адриана на любовном поприще были примерно такими, как он описал. Агрест потер лицо ладонями и издал невнятный недовольный звук, откидывая голову назад и при этом ударяясь о стенку постройки. — Послушай, — продолжил Плагг, откусывая от своего сыра, — если ты правда хочешь что-то изменить, действовать надо радикально. Но скажу сразу, результат может тебя осчастливить, а может и по стеночке размазать. И тем не менее, что-то да изменится. А уж решать тебе. Адриан взглянул на зависшего около его плеча маленького котёнка. Его слова были правдивы, очевидны, да что уж, он повторял их уже, наверное, в сотый раз. Да только юноше не хватало духу решиться. Понятно, о чём говорил Плагг. Больше ничего не смогло бы так изменить положения Нуара — квами предлагал признаться. — Это ничего не изменит. — сказал Адриан, поправляя волосы. А потом снова их взъерошил. — Я ведь знаю, что она не любит меня, так зачем это? Себя помучать? — Глупый ты кот. — отозвался Плагг и подлетел к самому лицу хозяина. От него не слишком приятно разило стухшими носками. — Ты ведь никогда не думал, что её можно спросить не только «а ты любишь меня?» или «а ты выйдешь за меня?» и тем более «а мы заведём трёх хомяков????». Ей можно задать куда более очевидный вопрос: — квами наставил лапку на переносицу Адриана — Возможно - ли - между нами - хоть - что-то? — на каждом слове Плагг тыкал лапкой в кончик носа напарника. Адриан удивлённо моргнул. — Ты предлагаешь спросить, сможет ли она когда-то меня полюбить? — Аллилуйя!!! Он додумался! — в напускной радости закружил квами в воздухе над головой Адриана. Не обращая внимания, тот продолжил рассуждать: — Я ведь действительно не знаю, есть ли у меня шанс… Она никогда не говорила, занято ли её сердце. И я никогда не признавался ей всерьёз. И пока вся эта любовь оставалась на уровне флирта, она, возможно, не думала обо мне как о потенциальном возлюбленном, а только лишь как о напарнике, оказывающем слишком откровенные знаки внимания… И если я ей признаюсь, то это может быть для неё своеобразным открытием глаз и она сможет когда-нибудь меня полюбить! — от радости Адриан вскочил на ноги, не веря своему счастью. Плагг наблюдал за ним крайне скептически, у него уже закрались подозрения насчёт собственной идеи. Надежда носителя кольца Разрушения звучала крайне неубедительно, но сам он этого ни в жизнь не заметит. Но Плагг не собирался его переубеждать. Вся эта тоска по Ледибаг слишком растянулась, а Адриан уже достаточно настрадался. Услышать «нет» будет непросто, но, возможно, он наконец попытается отпустить эти пустые чувства. Агрест тем временем, уже во весь рот улыбаясь, протянул руку в сторону квами: — Плагг, когти! Чёрный силуэт неслышно и почти незаметно длинными прыжками продвигался вглубь города и заметить его можно только если знать, что он там есть. А в мыслях его стучало одно: «Это случится завтра. Завтра, в самом романтичном месте самого романтичного города я наконец открою ей чувства.»