Обжигай меня своими прикосновениями

Я проснулся утром. Перед глазами все плыло. Голова трескалась по полам. Внизу живота сильно болело. Господи, что вчера было? Я начал прокручивать последнее, что помню у себя в голове. Боже. О БОЖЕ. Я же переспал с Ларри. Это же был не сон? Верно? Я проверил наличие засосов. Да. ДА. На моей шее красовалось четыре багрово-фиолетовых засоса. Это был явно не сон. Это было нечто. Самый ахуенный трах, с самым ахуенным человеком. Я огляделся. Ларри рядом не было. Я смутился. Где ты любовь моя? Я поднялся с кровати. Черт возьми как же все тело болит. Перед глазами все расплывается и меня шатает. Но ничего страшного, я и не такое чувствовал. Я пошёл на кухню. Ларри шарился в коробке с таблетками. — Ларри? — О Сал, — Джонсон повернулся ко мне лицом и поднял взгляд на мои глаза. — Как… Как ты? — Хуево чувак, — он дальше принялся шарить в коробке. — Голова пиздец раскалывается. — У меня тоже, — я дотронулся рукой до головы, сморщившись. — О, — Ларри подскочил, — Нашёл. — Что нашёл? — Я очень туго соображал. — Завтрак нам Сал, завтрак. Вот тебе таблетка, и мне. — Он поставил на стол две кружки с только что приготовленным чаем. — Наслаждайся. — Он улыбнулся. — Ммм… Таблетки лучший завтрак. — Я улыбнулся и сел за стол. Задница пиздец болела. Даже сидеть было проблематично. Джонсон постарался на славу. — Эм… Сал… Ты помнишь что-нибудь, что произошло вечером? Я пытаюсь восстановить цепочку событий. — Ларри почесал затылок. — Что? — Я подавился глотком кофе. — Что последнее ты помнишь? — Голова начала трескаться ещё сильнее. В горле встал ком. Я все никак не мог его проглотить. Не мог избавится от чувства… Поддельности? — Ну помню ты пошёл в комнату, а я искать что-нибудь холодное для синяка. А потом случайно увидел в шкафу виски иии… Все остальное как в тумане. Ну это не удивительно, я пол бутылки всадил. — Ларри нервно захихикал. — Так ты что-нибудь помнишь? — Эм… Ну я… — Я стал прикрывать засосы волосами. Господи мне было так стыдно. ДЖОНСОН ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? ТЫ НЕ ПОМНИШЬ НАШ ПЕРВЫЙ РАЗ? АХУЕННО. ПРОСТО. ААА. — Я тоже не совсем помню… в голове один туман… — Пизжу как дышу. — Ох, ну ладно, — Джонсон отхлебнул ещё кофе. В моей голове все снова взбилось ебучим миксером. Так, что это значит. Мы потрахались из-за виски? Только из-за него? Господи какой же я… Просто не верится. Я не имел даже желания ему говорить. Моя задница теперь болит адски, просто так. Понятно все. Понятно. Чертов Джонсон. Чертов придурок. Я был зол, но контролировал себя. Боже, как же так вышло. Наверное, он этого даже не хотел. Нет. Нет. Я пытался всеми силами прогнать эти мысли из головы. Но они плотно засели там. Ладно, потом подумаю, что делать. Это обязательно нужно сделать. Может рассказать Ларри о вчерашнем? Нет. Нет. Пусть. Пусть он сам вспомнит. Ему просто. Просто. Нужно время. Всего-то… От этих тупых мыслей у меня сильно растрескалась голова. Хотелось вновь отпустить их. Хотелось курить. Страх как хотелось курить. А может поможет старое средство против мыслей и душевной боли? Точно. Оно сейчас было как раз кстати. Я как рысь. Выждал подходящего момента пока мой ебырь, который даже не знает, что он таковым является, пойдёт в душ. А сам я побежал в комнату к своему потрёпанному рюкзаку. Лезвие. Да, я совсем не мог оставить его дома. Без него и шагу не ступлю. Я сел на кровать Ларри. Я сделал первый порез. Он был не глубокий. Скорее поверхностный. Из него даже не вытекла кровь, разве что чуть-чуть. Следующий надрез был глубже. Куда глубже. Я прикрыл глаза, что явно не должен был делать. И провёл. Меня потихоньку отпускало. Мысли выветрились, мозг очищен. Я чуть не задел вену, но все обошлось. К счастью. А к счастью ли? Жизнь в очередной раз воткнула мне кинжал в грудь и прокрутила его на 360 градусов. Я часто задавался себе вопросом — за что? Что я ТЕБЕ сделал, что мне так «везёт»? Я же пытался, пытался быть хорошим. Но каждый раз все попытки вести счастливую жизнь проваливались. Вспомнить только как мы с отцом, после смерти матери играли в «счастливую семью», аж тошно. Я чувствую пустоту. Абсолютную пустоту внутри себя. Я опустошён. Единственный маленький лучик света в этой кромешной тьме — Ларри. Но у меня просто нет шансов на него. Нет шансов на счастье. Нет шансов на допуск лучей в свою душу. Она закрыта. Плотным замком. Который нельзя открыть. Никому и никогда. Это даже никто и не захочет делать. Кому это нужно?

***

На экране старого телевизора уже в десятый раз появилась надпись «LARRY WIN». Сука. Как ему удаётся? Удаётся быть великолепным во всем? Черт, хотелось бы мне стать хоть чуточку как он. И его шампунь тоже хочу. Наверное, пока я у его живу, я им обязательно воспользуюсь. Прячь свой шампунь Джонсон. Фишер вышел на охоту. — К черту, — я отбросил джойстик в подушку. У меня совсем не осталось надежды на победу. — Салли, в играх я хорош как ни в чем. — Ещё трахаешься ахуенно. Ларри повесил на лицо самодовольную ухмылку. — Да, да, да… — Я поднял голову и начал смотреть в потолок. В серовато-белый потолок, на котором были мелкие трещинки. Они выстраивались в эстетически красивые узоры. Я не знаю, как я в этой простоте и обыденности разглядел каплю хорошего. Я пытаюсь так делать всегда. Жаль, что этих капель ничтожно мало. — Эм… Сал? — Ларри смотрел мне в глаза, улыбаясь. Только с ним я мог быть без протеза, не боясь ничего. Потом Ларри перевёл взгляд мне на шею. Его глаза немного увеличились. Он изумленно посмотрел на мою шею. Шею. ЧЕРТ. Я ЗАБЫЛ. Я стал типо естественно закрывать волосами засосы. — А? — У тебя на шее, что? Засосы? От кого? — Ларри обеспокоено взглянул на меня. В его глазах больше не было блеска. Лишь… раздражённость? — Что? Какие засосы? — Я сделал недоумевающее лицо. А я чо? А я ничо. — Вот смотри, — Ларри пальцами дотронулся до нескольких сине-фиолетовых пятен на моей шее. — Ай… — Прости… — Он убрал руку. Кажется он беспокоился о чём-то. Обо мне? — Так от кого эти засосы? — Чувак я совсем ничего не помню… может ударился ночью… — Ларри задумался. До него так и не могло дойти, что это его следы. Его фирменная метка — «Это моё. Не трогать.». Но Джонсон, на редкость, нихера сегодня не понимал.