"Жить очень вредно. Кто живет, тот умирает"

Иногда он забывал, как видят мир нормальные люди. Многообразие оттенков, без ослепляющего белого, всезатмевающего красного или ультра-зеленого. Они видят синий, темно-синий и светло-синий и различают их. Для него это один насыщенный цвет. Впрочем, "Энтерпрайз" была прекрасна независимо от метода восприятия. Хромированный серый, плавные обводы и успокаивающая темнота космоса за иллюминатором. В первые дни после назначения он обходит все палубы и каюты, скрывая себя в собственной ауре и знакомится. На этот раз по настоящему. Он касается кончиками пальцев каждой перегородки, надолго замирает на каждом из главных постов, дышит и позволяет своей ауре развернуться во всю ширь. Индикаторы Вайзмана предусмотрительно отключены. Не то чтобы он скрывался от правительства. Его имя есть в видавшем виды реестре, в соседней клетке пометка, серый король, следом указание на соответствующий отделы, уже в цифровом хранилище. Просто этот реестр хранится под большей охраной чем любое сокровище мира, а в дальнейшем его иначе как двадцать третий серый король не упоминают. В мире полном самых разнообразных рас владельцы Дамокловых мечей не самое страшное или непонятное. Джим просто не любит лишнее внимание и предпочитает в рукаве пару козырей. Особенно от Адмиралтейства. "Энтерпрайз" для него как любимый клинок, всегда надежно укрытый на лодыжке, или капитанский фазер в кобуре за спиной. Часть его. То, через что он можен направить свою ауру и сконцентрировать, то что он будет защищать и поддерживать в идеальном состоянии до своей смерти. И она платит ему той же монетой. Находит невозможное и невероятное даже в родной и изученной сверх всякой меры Федерации. За шесть месяцев они узнают, что некоторые расы не так мертвы, как кажется, а на каждой планете найдется множество способов умереть во время обычной высадки. Пайк хватается за таблетки, Комак ругает его по громкой связи, Арчер смотрит укоризненно. Трудно признавать, что если бы он не был тем, кто есть, то этого бы не происходило. Спящие монстры продолжали бы спать, старые проклятия ждали бы кого-нибудь другого и мир до сих пор бы продолжал считать мертвых мертвыми. Облегчает то, что если бы он не был тем кто есть, то за шесть месяцев они бы потеряли гораздо больше членов экипажа.

***

Самое раздражающее в том, чтобы держать всю силу внутри - инстинкты. Их не отключить с помощью силы воли и трезвого расчета. Они не заткнуться до тех пор, пока всё не будет так, как им кажется оптимальным. И не желай они спрятать каждого члена экипажа в беспросветный туман, где всё, что они должны будут делать это есть и спать, и станут такими мягкими и красивыми... И, нет, ему надо остановить этот ход мыслей. Такого не будет. Он держит себя по контролем. Над этой планетой не будет сиять его Дамоклов меч. - Джим? Кости. Кости всегда беспокоится. Как хорошо бы он смотрелся закутанный в гнездо из одеял, обложенный медицинскими журналами и паддами для заметок. Всё что ему нужно было бы - это просто лежать и думать. И позволить ему обеспечить всё остальное, скрыть его за завесой тумана и "абсолютной защиты", чтобы никто не смел ни то что стрелять в него из фазера, но даже угрожать... Стоп. Не думать об этом. - Капитан? Спок. Спок тоже всегда беспокоится. Он очень ранимый. Строят ли вулканцы форт из одеял? Вряд ли, это не логично. Но, может быть, он позволит... Стоп. Снова не туда. Никакого форта из одеял, выставления температуры и всепоглощающего тумана с подарками в виде плюшевого монстра - сехлата. - Кептин? Чехов. Чехов хороший... Почему он вообще покинул "Энтерпрайз"? Он не должен покидать "Энтерпрайз". Никто не должен покидать его красавицу. Она лучшая, самая боеспособная, самая защищенная, такая красивая. Когда они все на борту, он может их защищать. Сидеть в таком удобном кресле и аккуратно обволакивать своей аурой весь корабль, пронизывать палубы и защищать всех. Никто не может повредить "Энтерпрайз". - Да, Джим, "Энтерпрайз" самый лучший корабль и если ты отпустишь офицера Хендорффа, то мы вернемся туда. - Хендорфф? Слова неприятно ворочаются во рту. Что-то не так. Почему они вообще спустились на эту планету? Сулу. Сулу сказал, что там есть какие-то интересные растения и Спок называл вероятности наличия животных, схожих с утерянными во время Вулканской трагедии. Он не должен оставлять их одних на этой планете. Он - капитан - должен уходить последним. Это правило. Хорошее правило. - Скотти, поднимай троих вверх. Троих? Почему троих? А какже еще трое? Сулу, Чехов и Спок? Они останутся здесь? Нет. Неприемлемо. Нельзя допус... * Джим приходит в себя постепенно. Сначала это чувство защищенности, приходящее каждый раз, когда он внутри "Энтрепрайз". Потом запах медикаментов и стерильности, впитавшийся в стены медицинского отсека. Затем есть едва слышное жужжание и писки приборов, отсчитывающих какие-то свои параметры. И только после этого, всё складывается в одну картину. Он позволяет себе застонать и стукнуться головой об ортопедическую подушку. Какова вероятность, что его собственный экипаж не пишет рапорты о переводе и не оформляет заявления в Адмиралтейство? Ниже пятидесяти, это точно. Шансы что он мог удержать свою ауру - слабые. Еще меньше, что меч не начал свое формирование над планетой или кораблем, пока он находился под наркозом. - Джим? - Кости! Улыбка - семьдесят процентов. Настороженность - двадцать процентов. Сомнения - десять процентов. Уверенность? Ноль процентов. Смешать, но не взбалтывать. - Ты можешь пополнить свой список аллергенов очередной радиоактивной пылью. - И надолго я тут? - Пока я не скажу, что ты здоров. Уйдешь сам и следующий раз ты очнешься на койке в ближайшем госпитале Звездного Флота. - Но документы сами себя не сделают. - Ты ноешь, словно малолетка. В его словах нет того привычного укуса сарказма, что он, черт возьми, выболтал? Это ведь не то, где он хочет спрятать весь экипаж на необитаемом острове полном еды, воды и без какой-либо связи с остальным обществом? И вряд ли то, где он хочет завернуть всех в теплые одеяла, приносить им еду и "игрушки". Он ведь не мог пуститься в рассуждения о методах уничтожения ромуланцев? Клингонов? Черт. Что он наболтал? - Впрочем, Спок обещал зайти после конца Альфа-сдвига. Впервые вижу человека, так любящего все аспекты руководящей должности. - Хотя бы книжку! Если я пообещаю не ныть и не надоедать? - Джим, ты хуже ребенка. Нет. Он явно что-то сказал. Или продемонстрировал ауру. Или что-то еще. Кости не реагирует так, как обычно. И это плохо. Он всё еще хочет укутать членов экипажа в мягкие объятья своего тумана и защитить завесой. С каждым ударом сердца, отмеренным трудолюбивыми приборами, хочется просто заблокировать "Энтерпрайз" от внешней связи и скрыть в своей ауре. Черт возьми. Сейчас Кости снова вколет ему гипо. Он откидывается на подушку еще раз, прикрывает глаза и спрашивает обманчиво бодрым голосом: - Ну и какие грязные секреты я выболтал? То что ты потрясающе выглядишь в белой форме? Или я прошелся на счет медсестер? Джоанна? До Академии? Кости молчит достаточно долго для того, чтобы Джим открыл глаза и наткнулся на знающий голубой взгляд. - Ты ведь знаешь, что я, как и каждый на корабле, подписал договор о неразглашении длиной с чертову китайскую стену? И что медицинская этика для меня не ругательство? Это уходит не туда, куда он думал. - Да. - Тарсус 4. Блядь. Ладно. Лучше бы это была аура. Или меч. Черт. Даже его мысли о необитаемой планете, и те не так хреновы. - Ты можешь не отвечать. - Кости отворачивается. - Я проболтался, что один из выживших. - В середине, между рассуждениями об опасностях планет со следами прошлых высокоразвитых цивилизаций и безопасностью "Энтерпрайз". Скотти прослезился, когда услышал, что ты о нем думаешь. - И этого нет в моем деле. - Я понимаю... - Нет. Он обрывает Кости на начале фразы и с трудом поднимает руки к лицу. Чертова слабость, он даже сесть не сможет. Будет ли лучший момент, чтобы сознаться? Вряд ли. С его-то удачей, следующий эпизод будет в плену или около того. Он не сможет сдержать ауру, засветит гигантский меч на орбите, об этом узнают в СМИ и его порвут на атомы. - Кодос был ублюдком, зацикленным не только на евгенике, как говорят в каждой статье. - Глубокий вдох. - Он помешался на королях. Считал, что нашел секрет Дрезденского сланца, и, как водится, проводил опыты. - Главное, дышать и контролировать себя. Подонок мертв. Они все приложили к этому руку, лапу, хвост, нужное подчеркнуть. - Короли? - Кости садится на стул для посетителей. Хорошо. - Как Адольф Вайзман, Микото Суо и Анна Кушина? Это же просто мифы. - Ну, поздравляю, твой капитан один из этих мифов. Улыбнуться, отвести взгляд, сосредоточится на ауре в переборках "Энтерпрайз". Энсин Вельтергофф снова работает под потолком без страховки. Укрепить её тросы. Продолжить дышать. - Что ты имеешь ввиду? - Серый король. Это я. Домоклов меч, аура. Всё в комплекте. Когда спасательная экспедиция узнала, что Кодос делал. Они были в ужасе, ты знаешь, не понимали, что с нами делать. Короли. - Смешок. - Скорее тикающие бомбы с уровнем угрозы: планетарная. Эволюция, как-никак. Устроили обучение, спрогнозировали дальнейшую жизнь. А потом произошел инцидент около Денеба. Финансирование урезали, проект закрыли, нас отпустили.