Я построил для тебя

       Ричард встретил новый день в хорошем настроении. Он отлично выспался, неспешно позавтракал, почистил зубы. О пленнице он вспомнил где-то в районе полудня.        Отперев скрытую комнату, он встал в дверном проеме, скрестив руки на груди и оперевшись о косяк.        — Ты готова рассказать?        Она подняла свое жалкое, осунувшееся лицо на похитителя и начала тихо.        — Мой отчим… Он бил и меня тоже.        — Как это связано с… — недоумевающе перебил Ричард, но его прервали таким же бесцеремонным образом.        — Мы жили в маленьком городишке. Отчим поначалу был неплохим человеком. Он сразу понравился маме, дарил нам маленьким подарки, катал на своих плечах.        Ричард подошел ближе. Девушка заерзала и притянула колени к груди. Ричард присел напротив нее, совсем близко, придерживая револьвер на уровне её живота. Его ноги почти касались ее лодыжек, кожа стремилась соприкоснуться с кожей, он почти чувствовал её тепло и не собирался разрывать эту тонкую установившуюся ниточку связи.        — Потом были сложные годы… Он потерял работу, потом еще одну, пытался устроиться, но город был маленьким, вакансий нет. Том начал пить. Я не помню, за что он в первый раз ударил мою сестру. Может быть, она поздно вернулась с гулянки или надела не те вещи… Она была старше меня на два года. Мередит была красивой, она хотела уехать и выучиться на врача, но оставалась из-за меня, защищала от его руки. Я не знала, что она делала это… делала это своим телом.        Девушка всхлипнула и прервала рассказ. Ричард сочувственно дотронулся до ее колена.        — Продолжай.        — Я пошла работать медсестрой, потому что хотела служить людям, жить правильной жизнью. Мои пациенты, они нуждались в помощи, не только физической, но и психологической. Некоторые даже не считали медсестер за личностей, скорее принимали их за мебель. Другие… Другие делились со мной своими маленькими секретами и исповедовались мне как священнику.        Рыжая вдруг как-то лукаво посмотрела на Ричарда и в голосе ее появились взбудораженные нотки.        — Миссис Хайз попала к нам как жертва домашнего насилия. Она упала со второго этажа и позвонила в полицию, сказав, что муж её избивает. Ему грозил суд, обвинение в попытке убийства. Но он и пальцем её не тронул. Она сама рассказала это мне, когда я увидела, как она раздирает себе шрамы на лице, чтобы раны выглядели страшнее.        — У миссис Хайз оторвался тромб, — поморщившись, вспомнил Рич. — Дело в капельнице?        Кэйтлин проигнорировала его комментарий, полностью поглощенная своей историей.        — Она просто хотела стрясти с него деньги при разводе! А ведь он любил ее!        Синие глаза мстительно воззрились на Ричарда.        — А Эмили была шлюхой.        Ричард отдернулся назад и сжал рукоять револьвера в ладони. Девушка напористо продолжила, спеша выдать все, невзирая на нежелание Рича слушать.        — Её привезли пьяной и разодетой, из отеля, обдолбанную, ты правда веришь, что она была на собрании? А кольцо пропало, потому что она его не носила. Она его не надела в тот день, Рич-чард, — глумливо усмехнулась девушка. — По телефону она ругалась с мужчиной. Он приходил тайком в больничную палату — высокий, в костюме, с шикарным телом. Красавчик! Дорого пах.        — Замолчи! — закричал Харрис.        — Он признался, что они уже долго встречаются - несколько лет... Скрываясь, потому что не могут совладать с велением своих тел. В Библии сказано, что узы брака священны! — выкрикнула с отчаянием девушка. — Она хотела уйти к нему и забрать с собой дочь, потому что не была уверена в том, что она твоя и ты мало зарабатывал... Твоя жена была грешницей… Так скажи мне, кто здесь не прав?        Ричард взревел:        — Закрой свой поганый рот! Закрой, а то я убью тебя! Стерва! Паскуда… — Ричард изливал оскорбления, но глаза его смотрели с немой мольбой. Правда оказалась для него слишком тяжела.        — Ты врёшь! Не лги мне!        — Нет, не вру, — так победоносно покачала головой рыжая, что Харрис обреченно поверил — не врёт.        — Скажи мне это вслух, — омертвелым голосом попросил он.        Женщина смерила его долгим взглядом, но потом кивнула утвердительно.        — Я убила её.        Ричард сжал зубы до крошева, запихивая грубо в глотку идущий из груди крик. Вот и все. Он получил, что хотел. Но почему-то это совсем не удовлетворило его.        — Но зачем… — Харрис опустился возле Кэйтлин на колени. — Ты даже не оставила нам времени поговорить, кто дал тебе право решать…        Он обхватил её голову руками и смотрел в душу блестящими от слёзной жидкости глазами.        Она отворачивалась и поджимала губы.        — За…чем… — стенал Ричард, водя по её лицу влажными пальцами.        Внезапно женщина ударила его в переносицу своим лбом и сама повалилась на стену от боли. Немного придя в себя, она подползла и подняла револьвер. Схватив его, она тут же выстрелила, но промахнулась в стену. Нажала на курок ещё раз и раздался пустой щелчок. Она взревела женским грудным криком от разочарования, от неудачи и от отчаяния. А ожесточенный мужчина уже добрался до неё, схватил её за ногу и заполз на неё сверху, она билась и извивалась как гусеница, но он придавил ее своим телом и прижал бедра ногами к полу.        — Все хорошо… Все будет хорошо, — как-то чересчур спокойно и ласково произнес он и сомкнул ладони на её шее.        Девушка замычала и царапала по обшивке ногтями, борясь с темнотой в глазах.        — … хорошо, — донеслось до неё обрывочно перед тем, как окончательно все померкло.        ***        Ричард умывался прохладной водой из раковины, неторопливо набирая воду в ладони. Он вытер лицо насухо полотенцем и взглянул на себя в зеркало. С неудовольствием царапнул ногтем щетину на подбородке.        Надо бы побриться.        Неспешно он разбил три яйца и слил их содержимое в миску. Добавил сахар, соль, ванилин. Взбил. Добавил муки и оставшиеся ингредиенты. Вылил готовую смесь в вафельницу. Достал из шкафа банку с консервированными персиками.        Он не смог. Он думал, что убить будет легко, особенно в состоянии аффекта, но в самом конце, когда рыжая захрипела и обмякла, он испугался. У него маленькая дочь скоро приедет, где он будет прятать труп?        И это было странным вопросом, учитывая то, что прятать живого человека будет отнюдь не легче.        — Твой завтрак, — возвестил он, внося в маленькую комнату поднос.        — Пошёл к черту, — огрызнулась пленница.        — А я старался, — не заметил выпада Ричард и сел рядом, сгибая ноги в коленях. — Порасторопней, а то я все съем.        Он отломил кусочек вафельного теста, обмакнул в персиковый сок и кинул в рот. Закинул вдогонку персиковую дольку и застонал:        — Мм, как вкусно.        Девушка злобно пожирала его глазами.        Он положил персиковый ломтик сверху на кусочек мягкой вафли и протянул к девичьему лицу. Она отвернулась с миной отвращения.        Он играючи ткнул в сомкнутые губы тестом, другой рукой нажимая на определенные точки на челюсти, и её рот раскрылся.        — Умничка! — похвалил Харрис. — Как считаешь, не слишком сладко?        — Зачем ты держишь меня здесь? — теряясь в догадках, спросила Кэйтлин. — Ты все узнал.        — Скажу тебе даже больше, — многообещающе оскалился Ричард. — Я все записывал и теперь могу сдать тебя полиции.       — Что? — растерялась рыжая поначалу. — Но суд не примет… Устное признание под давлением, его можно оспорить! Это тебя посадят за похищение!        — Вот как раз с этим можно поспорить, — иронично возразил Ричард.        — Каким образом? — недоумевающе поинтересовалась Кэйтлин.        Харрис проигнорировал ее вопрос и сообщил свое решение, которое принял… За несколько минут.        — Я подумал и решил, что помочь тебе покинуть этот грешный мир — довольно слабое наказание, — почесал он щетину на подбородке ногтем. — Да и я, как оказалось, не смог. Но кое-что я могу.       — И что же? — с вызовом переспросила у него рыжая.        — Ты повторишь судьбу своей сёстры.        Он опрокинул её на спину и выпростал блузку из джинс.        — Нет! — закричала она, — нет! — вся задергавшись, она случайно залепила пощечину Ричу, и он устало и обиженно на нее посмотрел.        — Ладно, через час будешь посговорчивее. Все равно тебя ещё надо мыть.        — Что? — непонимающе Кэйтлин кинула взгляд на вафли, — ты…        — Нет, что я, дурак? Снотворное в воде, что я тебе даю.