how you like me now

Крис в самом деле не понимает, чем когда-то так не угодил матушке-природе. За что она его, высокого, крепкого, широкоплечего и мужественного, сделала омегой? Одним из этих течных шлюх, что вешаются на первого встречного альфу, дабы удовлетворить свою похоть. И не то чтобы Крис пессимист или что-то в этом роде, и он не прогибает всех под одну линию, просто именно с такими омегами ему и приходится иметь дело. Взять хотя бы Бэкхёна (они вроде коллег по работе). С виду простой паренек из отдела продаж – фигурка, как подобает омеге (Крис закатывает глаза). Стройный, маленький, когда очень надо даже хрупкий и ласковый, но зачастую – бесстыдная шлюшка. Он раздвигает свои ножки перед всеми альфами в их офисе, и Крис действительно не понимает, что в нем находят мужчины. Бэкхён даже принудил Чанёля – лучшего друга Криса – к сексу. В том, что принудил, Крис даже не сомневается, потому что Бэкхён склонен быть избирательным, а лучший друг Криса – внеочередной альфа, который еще не нашел свою пару. Кстати, о Чанёле. Крис никогда не воспримет своего друга в качестве кандидатуры на свое сердце или, лучше сказать, пятую точку. Когда пару лет назад некоего Пак Чанёля взяли на работу, Криса заставили всячески наставлять неопытного парня, и они очень быстро сблизились. Крис тогда так радовался, потому что чанёлевские глаза, ищущие поддержки и похожие на два больших блюдца, внушили ему, что Чанёль – точно такой же обиженный жизнью омега, и каково же было его разочарование, когда это оказалась бессовестная ложь. Но Чанёль, несмотря на то, что он был и остается одним из тех похотливых животных, которыми Крис окрестил всех здешних альф, незаменимый друг. Он без лишних вопросов отмазывает Криса у начальства, когда у того случаются эти дни. Они часто ходят выпить вместе, шутят про босса и его скорые проводы на пенсию, Крис в пьяном забытье жалуется Чанёлю, что хочет встретить своего особенного альфу, который будет его лелеять и холить и трахать без устали и сутками напролет. Чанёль многозначительно и осоловело поддакивает и отвечает, что ему тоже хочется поскорее встретить омегу, и что Бэкхён – ну тот, что пару этажами ниже, – снова заходил выпить кофе из их автомата. У Криса от ярости белеют костяшки на сжавшихся кулаках, потому что Бён Бэкхён не кофе приходит попить. У Криса на самом деле очень странная жизнь для омеги. Ему скоро уже двадцать три, а он еще никогда не был с мужчиной. И не потому что он страшится этого, а потому он хочет, чтобы его любили по-настоящему, он хочет обрести альфу не благодаря сцепке с первым встречным, который поимеет его в период течки, а сначала влюбиться и дать возможность отношениям развиваться по нарастающей, как это бывает – с цветами, конфетами и робкими поцелуями. Все его течки, от которых у него непроизвольно бегут по коже мурашки, внушают ему самый страшный кошмар, потому что это безумно стыдно – то, как приходится самоудовлетворять себя и притуплять желание – и вообще просто невыносимо, когда в голове только мысли о чьем-нибудь твердом, венозном и пульсирующем, который бы засадили ему в мокрую задницу. Но Крис от раза к разу уверяет себя, что это отвратительно и мерзко, когда без любви, а только от похоти. И от раза к разу эта вера в нем слабеет. Крис пытается сосредоточиться на годовом отчете, когда к нему в кабинет стучат. – Да, войдите, – он откашливается, чтобы его голос звучал увереннее. Хотя куда уж, басовитый тембр никогда не выдаст в нем омегу. И ничто не выдаст. Только Бэкхён криво ухмыляется в его сторону всякий раз, когда выходит въезрошенный из кабинета с именной табличкой – Пак Чанёль. Его взгляд так и вопит смотри и завидуй, и Крис завидует, невольно думая, а не сцепились ли они за все эти визиты, но тут же прогоняет эти мысли, потому что Чанёль просто не мог этого допустить. – Привет, – улыбается лучший друг, аккуратно пиная дверь ногой, чтобы войти. В руках у него два стаканчика с кофе, и Крису кажется, что Чанёль – волшебник. – Привет. Спасибо, – Крис дарит ему ответную улыбку и берет один стаканчик из рук парня. – Какие у тебя планы на выходные? – Чанёль садится на противоположный стул от Криса и расстегивает пуговку на пиджаке, так что полы распадаются в стороны. Крис немного хмурится от прямоты вопроса, ведь Чанёль никогда не был особенно рассудительным и здравомыслящим (откровенно говоря, Крис вообще не представляет причину, по которой Чанёля взяли на эту работу и довольно высокую должность). Он отодвигает ящик стола и достает оттуда небольшой календарик, просматривая даты. – Никаких, – задумчиво заключает он и переводит взгляд на друга. – А что? – Хотел пригласить тебя на субботний матч, а после можно пойти выпить, – Чанёль смотрит пристально и открыто, но Крис знает, что в этом взгляде нет ничего, кроме всецелого доверия и многолетней, проверенной дружбы. – Как ты на это смотришь? – Почему бы нет, – улыбается Крис и непроизвольно смотрит на часы позади Чанёля. – Иди, а то босс оштрафует тебя за опоздание. Парень многозначительно фыркает, и Крис не может сдержать улыбку на его показную безответственность. – Этот старый пердун ничего мне не сделает, его самого еще нет на рабочем месте, – хмыкает Чанёль, но все равно встает со своего места и направляется к двери. Когда дверь за ним закрывается, и Крис разваливается в своем кресле, чанёлевский нос снова просовывается в щелку двери: – Ну, мы договорились насчет выходных, да? – Да, договорились, – смеется Крис и, наконец-то, остается один. Он прислушивается к своим ощущениям и сдавленно вздыхает. Не то чтобы присутствие Чанёля не вызывает в нем совсем никаких чувств, но Крис не испытывает к нему той всепоглощающей любви, о которой мечтает. Ему хочется, чтобы о нем заботились и любили, но при этом он жаждет страсти и иссушающего секса не на одну ночь. Он уверен более чем на двести процентов (чертова экономика), что Чанёль сможет дать ему первое, но не знает, способен ли тот на второе. К тому же Чанёль все время дает понять, что они с Крисом избитое просто друзья. Это немного задевает самолюбие Криса, ведь Чанёль еще даже ни разу не попытался сделать его своим или хотя бы просто трахнуть. А Бэкхёна он трахал уже не один раз – вот, что бесит больше всего. Крис мотает головой из стороны в сторону в попытке очистить сознание от мыслей. Он на работе, это – главное. А там он придерживается негласного правила: не смешивать работу и личную жизнь. Он погружает себя в бумаги и отчеты, вспоминая, что заносчивый старик никогда не опаздывает, а через час у их отдела внеплановое совещание, о котором их оповестили вчера прямо перед уходом, поэтому лишь часть бумаг готова, а остальные – еще в разработке. Крис раздумывает, собирать ли все данные в кучу или заговорить коллег о том, где он, по крайней мере, сведущ. Работа не ждет, в который раз напоминает он себе, и встает, чтобы найти в стеллаже с папками нужную за этот год. Дверь за спиной тихонько скрипит, но Крис уже окунулся в цифры и характеристики, поэтому не замечает этого. В ноздри ударяет резкий запах альфы только тогда, когда крепкие руки заключают его в цепкие объятия, и гордость Криса выше того, чтобы позволить вскрикнуть от неожиданности. Он резко оборачивается, чуть не опрокидывая на себя шкаф, но чужая ладонь вовремя упирается в стеллаж, чтобы не дать тому упасть, в то время как вторая все еще обнимает Криса за талию. Парень мысленно не верит: неужели Чанёль наконец-то показал свою истинную сущность, но его взгляд натыкается на черную пыльную косуху, а вслед – на вырвиглазные красные волосы и тяжелые агатовые глаза, и он понимает, что перед ним вовсе не Чанёль. Он так и замирает, рассматривая лицо парня, но сильнее всего взгляд приковывают немного пухлые губы, которые расползаются в саркастической ухмылке. – Какой интересный омежка, – проговаривает он и наклоняется к лицу Криса, заставляя того еще сильнее вжаться в стеллаж. Этот бархатистый голос разливается в теле свинцом. Крису хочется мысленно застонать, потому что этот альфа хуже всех, что ему только довелось встречать. Властный, сильный, горячий, одним только взглядом он заставляет тело Криса подчиняться, а у него всего несколько дней до проклятой течки. И плевать, что Крис возможно любит Чанёля, но ведь тот тоже делает это с Бэкхёном. И эта мысль ломает в нем последнюю заслонку. Он поддается вперед, обдавая губы незнакомца своим дыханием, пылким и прерывистым, а тот буквально рычит, втягивая ноздрями сладкий крисовский запах, пропитанный феромонами, действующий словно все восточные афродизиаки. Этот запах его тела манит всех альф без исключения, его нельзя скрыть никакими духами и от него нельзя избавиться, сама природа наделила его таким неповторимым ароматом, поиздевавшись в который раз. Парень впивается в рот Криса мокрым поцелуем, мнет чужие губы и кусает, вторгается языком на вражескую территорию и прижимает к себе так крепко, что Крис слышит приятный хруст между лопатками. Крис выпускает из рук папку с отчетами, не в силах сопротивляться, он сам спровоцировал нападение, он виноват, он на работе, а Чанёль… все мысли путаются, да и к черту всё, этот парень просто охренительно целуется. Крис запускает пальцы в алые волосы и тянет, чтобы прокусить чужие губы до глубоких трещин, взять реванш и снова увидеть это победное ехидство на красивом лице. Парень не уступает ему, он делает шаг назад и резко толкает Криса к столу, последний охает от сильной боли в бедрах – потом останутся синяки – и упирается ладонями в столешницу, сметая бумаги на пол. Они целуются грубо и неистово, Крис задыхается от влажного языка на шее и зубов, что бесцеремонно царапают его кожу, он мечется от рук, которые гладят бока и мнут ягодицы, он сходит с ума от желания, когда чувствует чужой огромный член, который топорщится и едва ли не прорывает узкие темные джинсы. Запах альфы кружит ему голову, и все естество Криса хочет его, хочет отдаться этому самцу, но именно в этот момент он думает о Чанёле, о том, что они не могут быть вместе, потому что тот воспринимает Криса исключительно по-дружески и никак иначе. – Я не могу, – он кладет ладонь на грудь парня и отодвигает от себя. Его лицо горит, дыхание рваное, сорванное, на глазах матовая пленка, через которую он смотрит куда-то в пространство и совершенно ничего не видит, а в голове ломаные мысли, от которых нет конца, а парень пялится на него с той же высокомерной насмешкой, что и прежде. Ни доли разочарования или удивления, и это снова заставляет Криса сдержать в себе зачатки уязвленного самомнения. – Почему? – обжигающее дыхание на губах и ухмылка, соблазняющая и разъедающая своим ядом. Крис запинается, едва не сказав потому что люблю другого. Но это неправда, он не любит Чанёля, он просто не хочет отдавать его никому другому, а это ведь не одно и то же, верно?.. Он с долю секунды думает, что ответить, его рука все еще лежит на груди у парня, и под ладонью бьется чужое сердце, щеки Криса заливает краской под пристальным взглядом острых глаз. Парень хмыкает и наклоняется, чтобы снова поцеловать Криса, и непроизвольно делает короткий шаг вперед, вжимаясь пахом между его ног. Вместо внятного ответа Крис выдает хриплый стон. – По-моему, ты не так уж и против, – ухмыляется парень, наклоняясь к лицу Криса, и их взгляды снова встречаются. Рука соскальзывает по крисовому бедру и сжимает ягодицу, он снова двигает бедрами, и их эрекции трутся друг о друга, Крис закатывает глаза от удовольствия. – Нет.. Мы не можем. Я на работе и…, – Крис чувствует, как от трения в его штанах становится влажно и липко, но это только подстегивает и, конечно же, возбуждает. – Ты не вкладываешь силу в сопротивление, – хрипло смеется парень, приникая губами к открывшемуся участку кожи под рубашкой Криса и оставляя после своих губ свежий поцелуй-ожог, отдающий пульсацией по всему телу и пылающий, словно от прикосновения раскаленного клейма. Крис прикусывает губу, чтобы сдержаться, перед глазами темнеет, и лишь неоновые огни пестрятся вспышками, он умоляет свое тело подчиниться разуму, но то, кажется, впервые в жизни ему отказывает. Руки Криса обвивают чужую шею, и красноволосый празднует победу над очередным сдавшимся перед ним омегой. И в дверь стучат, а за ней шуршит листами с отчетом ни кто иной, как Пак Чанёль. – Крис, ты где пропал? Босса, конечно, ещё нет, но ты-то чего опа-..., – Чанёль замирает с незаконченной фразой на губах, когда открывает дверь и видит то, что совершенно не ожидает увидеть. Его глаза в тот момент еще шире, чем в день их с Крисом знакомства, а за ними проскальзывает сожаление и ревность?.. Рубашка на теле Криса вылезла из брюк, ослабленный галстук свисает на шее змеей, его губы горят после поцелуев, но хуже всего не столь откровенный вид, а этот наглый красноволосый парень, вжимающий его в стол. Стыд заливает лицо Криса сочным коралловым, у Чанёля мгновенно слабеют руки и замирает сердце. Повисает неловкая пауза, во время которой Крис отчетливо слышит движение стрелок на своих жизненных часах. Ему тяжело дышать, а голова кружится от немыслимой концентрации тестостерона в воздухе. Чанёль не шевелится, на его лице не движется ни один мускул, и только улыбка, легкая, как гелий, расползается по губам, словно на него медленно действует счастливый эликсир Джокера. Бэкхён шмыгает по коридору, заглядывая в каждый из кабинетов, но, почувствовав то ли явный запах возбуждения, то ли нарастающее электричество между двумя сильными доминантами, подходит к кабинету Криса и моментально оживляется. – Господин Тао! Вот Вы где, пойдемте скорее, а то мы не можем начать без Вас совещание, – глаза Бэкхёна, ярко подведенные черным карандашом, стреляют в Криса, а затем натыкаются на его стояк, и парень морщится от резкого запаха смазки. Крис позволяет себе на секунду стать настоящей стервой и смотрит на Бэкхёна с вызовом, а в противоположном взгляде читается зависть, и Крис мысленно засчитывает очко в свою пользу. Альфа отстраняется от Криса, напоследок проведя пальцами по ягодице, и Крис думает, что слышит тихое мы еще не закончили. Когда Бэкхён и “Господин Тао” исчезают из кабинета, Крис готов в прямом смысле провалиться сквозь землю. Он должен что-то сказать, что угодно, да хоть что-нибудь, но он даже не может заставить себя поднять на Чанёля глаза - не то, что заговорить. – Ифань, – Чанёль прочищает горло, и Крис содрогается от этой растерянности в голосе, а ещё Чанёль никогда не зовет его по имени. Крису кажется, что на его плечи ложится всемирная скорбь, когда все-таки поднимает глаза от отчетных листов, разбросанных по полу, и видит разбитого друга. Чанёль вздыхает слишком громко и чешет затылок неловким движением, заставляя себя придти в обыкновенное состояние, он говорит, что они опаздывают на совещание, но сначала Крис должен привести себя в порядок. Он кивает на стояк в штанах Ифаня, и у того снова сжимаются внутренности. Крис ныряет в мужской туалет и запирается в кабинке, его тело взмокшее от пота, рубашка липнет к влажной коже, и от малейшего прикосновения ткани к соскам на Ифаня накатывает дрожь. Он спускает штаны и глухо выругивается, накрывая свой пах ладонью. Ему кажется, что именно сегодня природа ненавидит его больше, чем обычно. Он даже не желает думать о последствиях этого дня и даже тайно надеется, что всё это окажется кошмарным сном. Он снимает насквозь мокрые от смазки боксеры и обтирает ими свои бедра и задницу, по которым все еще продолжает течь вязкая жидкость. От соприкосновения с анусом Крис вздрагивает и взвывает: течка началась раньше положенного, такое иногда бывает. И хотя он еще не ощущает в полной мере всю прелесть этого периода, эффект на лицо: Крис хочет трахаться. Он хочет, чтобы его трахнули. И больше всего его пугает то, что ему по сути все равно, кто это сделает. Когда Ифань заходит в конференц-зал, на него тут же оборачивается добрая половина сидящих. Крис не думал, что течка начнется так скоро, поэтому не выпил таблетки, а это плохо. ОЧЕНЬ ПЛОХО. В течение следующих получаса, Крис узнает, что Хуан Цзытао – внук директора, которому тот в скором времени передаст все дела. Сам старик, оказывается, уехал в санаторий, Ифань искренне желает ему скорейшего выздоровления и возвращения, потому что Тао не внушает ему абсолютно ничего хорошего. А еще Криса начинает ломать. К концу совещания, когда приходит очередь их отдела докладывать о том, как идут дела, он находится в исступленном бреду. Он все время ерзает на стуле, потому что анус нещадно зудит и выделяет несметное количество влаги, а еще Ифань кожей чувствует этот прожигающий взгляд Тао и его торжествующий оскал. Когда Бэкхён, злорадно косясь в сторону Криса, называет его в качестве презентующего, Крис устало вздыхает и опирается на ручки стула, чтобы подняться, но ладонь Чанёля ложится на его бедро, намного выше положенного для по-дружески, и Ифаня прошивает предвкушающий трепет, а с губ слетает судорожный выдох. Чанёль одними губами произносит я всё сделаю, и Ифань кивает, готовый воспринять это совсем в ином свете и отдаться Чанёлю прямо здесь и сейчас. Голос Чанёля уносит все мысли Криса в далекую страну, о которой они могут часами вместе мечтать, с палящим солнцем, пустынными полями, зеркальными башнями-многоэтажками, сухим воздухом и просторным салоном импалы. Он убаюкивает, но он же и возвращает в реальность, когда Чанёль после выступления шепчет на ухо Ифаню не убегай. А рука Чанёля снова на бедре Криса и ползет по внутренней стороне, Крис сжимает губы в тонкую полоску и сводит колени, чтобы не дать руке двинуться дальше, но от этого становится только хуже – колечко ануса сжимается, и длинные чанёлевские пальцы давят в опасной близости к паху. Ифань задерживает дыхание и непреднамеренно поднимает взгляд на Цзытао. Зря, ой как зря. Захватив в плен, черничный ободок не дает Крису вырваться, и он соскальзывает в параллельную вселенную таовских глаз. Крис понимает, что он попал, когда Чанёль утаскивает его после совещания в свой кабинет, он не закрывает дверь, и Ифань понимает почему в тот момент, когда следом туда проскальзывает Цзытао, и щелкает задвижка замка. Колени Криса подкашиваются, и он выдыхает почти беззвучное боже, нет. Чанёль смотрит на Тао так, словно сейчас бросится и разорвет его в мелкие щепки, но Цзытао примирительно поднимает ладони вверх и медленно подходит к Крису сзади. Между ними, на каком-то подсознательном уровне, ведется борьба не на жизнь, а на смерть, но Тао уступает, давая понять, что не ищет здесь той самой пожизненной связи. Ифань серьезно не понимает, как докатился до такой жизни, но здравый смысл покидает его с той же скоростью, с которой в нем набирает силу животная похоть. Чанёль впивается в губы Криса, а руки Тао скользят по бедрам Ифаня, оглаживая ягодицы. Крис явно чувствует твердость цзытаовских намерений и расплавляется от языка Чанёля, исследующего его рот. Крис позволяет крепким рукам прижимать и ласкать его тело, он с готовностью отвечает на каждое прикосновение, укус, поцелуй и горящий шепот возле уха. Он ластится и трется о бедра Тао, обвивая шею Чанёля руками и прикрывая веки от всепоглощающего удовольствия, он уже смутно осознает, где чьи руки, чьи губы на его губах, а чьи зубы оставляют красные отпечатки на его шее. Ифань глухо стонет в губы Чанёля и отрывается от него, запрокидывая голову на плечо Тао, когда его член грубо сжимают через ткань штанов. В изгиб шеи раздается хриплый смех Цзытао на тебе нет белья. Крис выдыхает это всё из-за тебя, и Чанёль утробно рычит, прикусывая бледную кожу на шее Ифаня вблизи адамова яблока. Он пятится назад и толкает Криса к небольшому диванчику, по пути скидывая свой пиджак. Тао не отстает, принимаясь на ходу раздеваться, он стягивает косуху и со звоном роняет ее под ноги, вслед за ней летят черная борцовка и джинсы. У Криса перехватывает дыхание от шикарного тела Цзытао, но губы Чанёля не позволяют ему думать, и он вновь теряется, когда его притягивают для поцелуя. Руки Чанёля раздевают его, а взгляд Тао не выпускает Ифаня из плена демонических омутов, Цзытао ясно показывает, что ждет Криса – его проглотят заживо, иссушат тело и растерзают душу. Но Ифаня это не волнует, он жаждет отдаться этим мужчинам, желает, чтобы его трахали до потери сознания и заставили кончить столько раз, сколько должен накончать нормальный омега за свои двадцать три года. Чанёль удобно устраивается на диванчике и сажает Криса на свои бедра, в перерывах между поцелуями расстегивая его рубашку. Ифань же, тем временем, теряет всякий стыд и интенсивно трется задом о твердый член Чанёля, пока Тао не садится сбоку от них и привлекает все внимание на себя. Ладонь Цзытао двигается по всей длине его фаллоса, рельефный пресс напряжен, и по нему скатывается пот, он смотрит вызывающе и бархатный голос требует детка, иди ко мне. Крис в предвкушении выдыхает и бросает короткий взгляд на Чанёля, который только хмыкает и, наконец, снимает с Ифаня рубашку. Тело Ифаня не такое накаченное, как у Чанёля или Цзытао, но и по-омежьи хрупким, как это положено для их вида, его не назовешь. Он смотрится довольно нелепо, когда переползает на колени к Тао и тесно прижимается грудью к его груди, чтобы зрительно сравнить разницу в ширине плеч и твердости мышц. Цзытао позволяет рукам Криса исследовать его накаченную грудь и с наслаждением ловит восхищение в ифаневских глазах. Когда Тао целует Криса, у последнего кружится голова, кружится настолько, что он готов потерять сознание. А всё из-за запаха, о боже, этот запах. Язык Цзытао блуждает во рту Ифаня и ласкает приторно нежно, пока острые зубы не впиваются в язык Криса и не царапают его до мелких порезов – эта боль возбуждает. Член трется о зад Ифаня, и его штаны безнадежно испорчены, потому что и внутри, и снаружи намокли от природной смазки. Когда Крис оказывается полностью раздет, он толком не понимает, его отвлекают и целуют со всех сторон, а между ягодиц – долгожданный член альфы. Одного из альф. Он слышит их голоса через призму возбуждения и желания, которые, кажется, обсуждают его, а может – нет, Ифань теряется в догадках. Это его первый раз, кажется, это говорит Чанёль, да, теперь они точно говорят о нём, неужели? насмешливый тон Цзытао, щеки Криса невольно заливает смущение. Он чувствует пальцы, массирующие его сфинктер, и благодарно стонет, потому что терпеть этот зуд и огонь внизу просто невыносимо. Чанёль целует его плечо и вводит сразу два пальца, имитируя ими нечто вроде «ножниц», он растягивает Ифаня, и тот бесстыже стонет, прогибаясь в спине и приваливаясь на грудь Тао. Смазка смачивает пальцы Чанёля и позволяет беспрепятственно скользить по стенкам, но этого недостаточно, и Крис лихорадочно хнычет, потому что он хочет в себе нечто большее. Цзытао ухмыляется, распаляя Ифаня пошлыми комплиментами его порочности, и раздвигает ягодицы Криса, переминая их в ладонях и раскрывая его для себя во всей красе. Чанёль же не может оторваться от сексуального тела Ифаня, он лижет его соски, ловит языком соленые капли пота, с жадностью втягивает ноздрями сладкий запах течной омеги, надрачивает свободной рукой изнывающий член Криса и трахает его нутро пальцами, добавляя третий и четвертый. А Ифань мечется от неистовства, что творят с ним эти двое, он вцепляется в плечи Чанёля и царапает смуглую кожу ногтями, извивается и громко гортанно стонет, когда его анус растягивают еще сильнее, и вдобавок к чанёлевским пальцам в него проникают пальцы Цзытао. В уголках глаз проступает пара слезинок, но Крис не замечает этого и только яростнее насаживается, чтобы принять в себя все. Чанёль шипит и кусает Ифаня в ключицу, когда тот сжимается, а Тао проталкивает пальцы еще глубже, надавливая на узелок простаты и заставляя Криса захлебнуться сладостным криком. Когда Ифань перестает ощущать заполненность, то тут же чувствует себя беззащитным и уязвленным, он тянется к Чанёлю за поцелуем, но в тот же момент, когда их губы сливаются воедино, в анус Криса врывается член Цзытао, толстый и венозный, он принимается трахать Ифаня изощренно, сначала медленно, по сантиметру натягивая до самого основания, а затем, резко выскальзывая полностью, он врывается с новой силой. Крис срывает голос и может лишь хрипло стонать, откинувшись в объятья двух мужчин, а Чанёль раздвигает его ноги и аккуратно приподнимает. Цзытао придерживает Ифаня за ягодицы и встает с диванчика, а Крис судорожно хватается за плечи Чанёля, когда Тао делает резкий выпад бедрами и задевает простату. Крис пытается вдуматься в смысл фразы, когда Чанёль сдавлено просит его Ифань, расслабься, и в его анус начинает протискиваться член ничуть не меньшего диаметра, чем здоровенный фаллос Тао. Все трое задерживают дыхание в страхе, что Крис может не выдержать, но Ифань только смаргивает выступившие слезы, и в тот момент, когда Чанёль входит до самого конца, губы Криса складываются в восторженное о, и все трое блаженно выдыхают. Цзытао перехватывает Криса под бедра, и Ифань сам не успевает удивиться, когда стал таким пластилиновым, как его начинают трахать навесу. Крис забывает обо всем на свете и только чувствует-чувствует-чувствует, он выгибается и зовет альф по имени, просит трахать его жестче и быстрее. Чанёль оказывается в сексе страшнее, чем Цзытао, потому что его член таранит глубже, а эрекция не проходит даже, когда он кончает три раза подряд. Цзытао нравится дразнить Ифаня, заставлять того хныкать от неудовлетворенности, а затем грубо доводить до разрядки. Через несколько лет, когда Крис нарожает (о боже) пару детишек, он сможет похвастаться, что в свой первый раз его не только поимели сразу двое потрясающих альф, но и затрахали до изнеможения и физического истощения. Крис просыпается не в своей квартире и не в своей комнате, от него пахнет сексом, и между ног все еще чувствуются последствия вчерашнего дня. Он невольно мычит, когда пытается повернуться на другой бок и наваливается на кого-то. Крепкие руки обвивают его поперек груди, а влажные губы прижимаются к шее, Ифань судорожно пытается понять, с кем он, собственно, спит в одной постели. В нос ударяет необычный запах его альфы, и Крис млеет от низкого шепота в изгиб шеи теперь ты мой.