Заботливая тётушка

— Гарри, солнышко, принеси мне халат, — попросила Петунья Дурсль, крича на весь дом. Она не сомневалась в том, что мальчишка послушается и сделает так, как просили. Женщина была права, буквально через минуту на пороге ванной появился взлохмаченный парень лет четырнадцати на вид, хотя на самом деле ему этим летом исполнилось шестнадцать — самое время идти в старшую школу, заводить первую девушку и тусить с друзьями до утра. Вот только Гарри отличался от обычных подростков. В школу он никогда не ходил, так как тетя с дядей твердили, что ему это незачем, так как он тупой как пробка, а насчет друзей — так их не было никогда, разве что двоюродный брат, который был одного с ним возраста и изредка обращал на него своё внимание. Хоть сам Гарри только страдал от этого внимания, все-таки Дадли был тем еще садистом и безобидные на первый взгляд игры заканчивались порезами и синяками на его теле. Юноша протянул розовый махровый халат обнаженной женщине, которая ни капельки не стеснялась своего вида, а наоборот, показательно демонстрировала его своему племяннику, наслаждаясь растерянным видом парня. — Я могу идти? — спросил Гарри, рассматривая плитку под своими ногами, смотреть на голую, некрасивую фигуру тетушки не хотелось. Лишь некоторым женщинам после тридцати удавалось избежать лишних килограммов, растяжек и пятен на когда-то белоснежной коже, но вот Петуния Дурсль к ним не относилась, у неё все эти недостатки как раз присутствовали. А в голом виде она выглядела в несколько раз ужаснее, нежели полностью одетой. — Зачем, милый? — ласково поинтересовалась миссис Дурсль, поглаживая парня по щеке, а потом приподняла его лицо, положила ладонь на затылок и дёрнула в свою сторону, к груди. — Ты же хочешь меня? Я же вижу, не стесняйся! Гарри воспротивился, выпутываясь из цепких лапок женщины, но она была готова к такому повороту событий и сменила свой обманчиво-ласковый тон на холодный, почти ледяной. — Хочешь, чтобы я мужу пожаловалась, что ты ко мне пристаешь? Помнишь, что было в прошлый раз, когда я намекнула на то, что ты странно на меня смотрел? О, да. Гарри помнил этот день. Тогда дядя избил его на заднем дворе, оставив валяться на сырой земле до утра, так как впускать парня ночевать внутрь он был не намерен. Скорее всего, надеялся, что поутру племянник просто исчезнет, но увы, он никуда не делся, вошел утром в открытую заботливой тетей дверь, а потом почти сутки отлеживался в своей каморке, страдая от ноющей боли во всем теле и ожидая, что вот-вот умрет. Но нет, дядя знал как бить и ни разу не переусердствовал. Жаль ему было лишиться такой хорошей, а самое главное, абсолютно бесплатной рабочей силы. Поэтому бил не до смерти, а лишь пугал, чтобы парень послушным был, да и не уставал напоминать, что такой уродец, как он, никому не нужен, а если сбежать надумает или соседям нажаловаться, так они расскажут им его секрет и парня в этот же день закроют или в тюрьме, или в психлечебнице. Гарри и сам видел, что он другой, вот и сидел тихо на одном месте, стараясь не злить лишний раз единственных родственников, которые взяли на себя ответственность и приютили его, сироту. Парень понимал, что окружающие вряд ли нормально воспримут, если он, к примеру, заставит листья кружиться на газоне в безветреный день или передвинет соседскую машину лишь силой мысли. — Не надо, я все сделаю, — ответил юноша, в который раз смиряясь со своей участью и двинулся вперед, накрывая губами небольшую, но все равно обвисшую грудь женщины. Ему пришлось подавить рвотный позыв, чтобы облизать сосок и наконец взять его в рот. Петунья обхватила голову парня руками, удерживая её на месте, а руку направила себе между ног, мило приговаривая: — Да, мой мальчик, вот так, поласкай её немножечко. Гарри уже знал, что от него требуется, несмотря на отвращение к тёте и к самому сексу, он принялся возбуждать и без того заведенную до предела женщину. Поэтому потребовалось лишь пару раз провести по клитору пальцами, облизать грудь, чтобы Петунья кончила, содрогаясь в оргазме. Мокрые, сильно вьющиеся волосы облепили её абсолютно некрасивое лицо, а губы расплылись в довольной улыбке, которая ничего хорошего для самого Гарри не предвещала. — Вот и всё, а ты боялся, — произнесла миссис Дурсль, томно вздыхая. Юноша надеялся, что его теперь отпустят восвояси, ан нет… Будет еще продолжение. — Снимай брюки, дорогой, давай я тебе спинку потру, ты сегодня умничка. Большие на несколько размеров чем нужно штаны упали на белую плитку, следом Гарри снял и футболку, так как все равно намокнет, и первым шагнул в душевую кабину. Раздался шум льющейся воды и женщина, словно заботливая мать, принялась действительно мыть спину и ягодицы парня, а позже её рука плавно переползла на впалый живот и потянулась к опавшему члену. — Хочешь, я тебя поласкаю? Тебе понравится, обещаю. Согласия никто не ждал, Петунья принялась мастурбировать, прижимаясь к парню со спины и нашептывала ему всякие пошлости на ухо. Всегда одетая в скромные, чуть ли не монашеские одеяния, женщина на самом деле была еще той любительницей пошалить. Вот только Вернон, насколько мог судить сам Гарри, отчего-то, несмотря на свой тридцатипятилетний возраст, имел проблемы с эрекцией и больше не мог удовлетворять собственную супругу, а может банально не хотел и завел кого-то на стороне. Но факт оставался фактом, Петунья страдала от нехватки секса и крайним выходил сам Гарри. Когда эти проблемы начались, парень знал точно, так как именно с этого момента его покою пришел конец и тетя принялась использовать его для удовлетворения собственных потребностей. Нет, сперва не было ничего подобного. Она могла обнять, поцеловать в щеку, погладить, а Гарри, тогда еще тринадцатилетний мальчик, был только рад материнской нежности, ласке, которую никогда не ощущал ранее. Только через два года тетя впервые поцеловала его не как племянника, а по-настоящему, по-взрослому и попросила держать это в секрете. Таких секретов за год собралось столько, что Гарри стал избегать настойчивую женщину, отказывать, кричать и даже драться. Вот только каждый раз, когда он сопротивлялся, она жаловалась мужу на неблагодарного мальчишку, который не ценит того, что они для него делают, и не уважает её, бедную несчастную женщину. В итоге Вернон его избивал и он снова становился благодарным и позволял тёте делать с ним то, что она хочет, а хотела она многого. Вот, например, сейчас, добившись того, что член Гарри встрепенулся, возбуждаясь (будто у шестнадцатилетнего парня могут быть с этим проблемы?), повернулась к нему спиной и прогнулась призывно в спине, желая чтобы он её трахнул. Парень как раз этого не желал, абсолютно, он ненавидел сам секс, эту женщину и всю их дебильную семейку. Петунья довольно охнула, когда Гарри резко, полностью вошел внутрь и принялся её трахать, энергично двигая бедрами и держась руками за пышный зад родственницы. Он ни капельки не заботился об её ощущениях, а просто выплескивал накопившуюся ярость. А женщине, судя по всему, наоборот, нравилось, она охала, стонала, закусывая губы, и вскрикивала каждый раз, когда он входил слишком глубоко. Наконец всё было кончено. Сперва кончила Петунья, а потом и сам Гарри, изливаясь себе на руку. Кончать в тетю он не собирался ни при каком раскладе. Не хватало еще, чтобы она забеременела от него, для парня тогда бы точно конец света наступил. — Ох, никогда не думала, что ты так можешь, милый, — пропела дама, оборачиваясь и поцеловала застывшего парня в щеку, — я сегодня приготовлю твою любимую запеканку, хочешь? Снизу раздался звон колокольчика на входной двери, и бас дяди Вернона прогремел по всему дому: — Милая, я дома. Что у нас сегодня на ужин? Твой птенчик голодный! На миг в глазах тетушки отразился испуг, но она быстро справилась с собой, кинулась к лежавшему на раковине халату, запахнулась и уже выбегая из ванной приказала: — Купайся и спускайся, я как раз ужин разогрею. Гарри включил горячую воду на полную, стал под тугие струи и подумал о сытном ужине, который ждёт его впереди. Тетя всегда хорошо кормила его после секса. Может, еще что вкусное перепадет.