Девятая трагедия

Дерево, в этом месте слишком много старого дерева из которого состоит большая часть построек и лишь небольшое количество домов были приличного вида, на которые было потрачено еще больше древесины. Этот факт вечно огорчал Самаэля, в голове были лишь мысли:"Почему они просто не могут использовать камень? По крайней мере в случае недовольства они бы так легко не сгорели". Старое дерево... К счастью большую часть этого составляли не ветхие дома, а лес... Невероятно густой, такой непроходимый лес. Этот момент уже невероятно радовал парня. Почему? Мало кто мог бы ответить на этот вопрос, даже сам Самаэль, но рядом с этим лесом ему было хорошо, очень хорошо и копошащиеся мысли в его голове начинали двигаться еще быстрее. Обожаемый осенний ветер дул в лицо и слегка трепал волосы, небо было затянуто тучами и солнца совершенно не было видно и по пути никто брезгливо не говорил "Аристократ". Размеренно шагая в голове были мысли лишь о том, что ничто не испортит этот день, а вечер... Вечер это уже другая история - Прекрасная ночь, - осенний ветер растрепал темные кудри,- давно не было настолько приятной погоды. - юноша обернулся к стоящему рядом с деревом парню.- Ты согласен, Натаниэль? Или кора этого обреченного на столь неприглядную участь дерева, в данный момент тебя волнует больше? - Что?! Я не слышу тебя за этими заумными речами! Можешь говорить громче? Мне очень хочется услышать очередную колкость от моего самого любимого и прекрасного друга на свете, которая попадет в самое сердце! Хотя, думаю, что это будет сложно, ведь остальным стрелам придется подвинуться, чтобы впустить новую! - От твоего сарказма у меня разовьется язва и к сожалению я слышу лишь то, как весь алкоголь паба выливается на эту бренную землю и не менее бренное дерево. - Если у тебя продолжает развиваться язва, то думаю, что эти прекрасные звуки моего прошедшего веселья не сильно то тебе и мешают. - Ключевое слово "прошедшее". - Ох, да ладно тебе, было же весело! - Ты назвал вошедшего гробовщика "Моя милая Натали". - Фу, как приторно ты это сказал. И не нужно делать такое лицо, я не виноват в том, что у них настолько похожая талия и хочу тебе напомнить, мой внимательный друг, что он был полностью в черном. При таких обстоятельства, я просто не мог не перепутать столь прекрасную девушку, с этим гробовщиком, с такой крепкой и тяжелой рукой. Самаэлю оставалось лишь тяжело вздохнуть и снова смотреть, изучать эти мертвые, высохшие и скорченные стволы. Сколько им лет? Как много они видели? Сколько лет этому лесу и что более важно, что видел он. Мысли, словно рой надоедливых насекомых кружили в голове юноши. На самом деле поселились они там давно, очень давно... Думая о том, что эти деревья хранят каждое воспоминание, мысль, чувство, действие происходящее здесь, становилось вдвойне печальнее от акта, который Натаниэль решил совершить здесь, на дуб, рядом с этим лесом... - Заканчивай осквернять столь прекрасное мгновение и пошли отсюда. - В мыслях было лишь одно:"Если именно это останется в воспоминаниях, то я его убью." - Мой дорогой друг, теперь я полон уныния и действие сие прекратить вдвойне сложней. - Как мысли о Натали могут помешать? - Искреннее недоуменее отразилось в его голосе. - Скажи мне, как? - Ты меня отвлекаешь, вот и все! Ох, от таких тяжелых вздохов тебя хочется взять, погладить по спине и напоить чем-нибудь женственным, например вином, а потом настойкой от Старой Мэри. - Есть более простые и менее мучительные способы моего убийства. - Да, но не один из них не избавит тебя от твоих же мыслей, которые любого нормального человека сведут сума. - Тогда к чему вино? - В твои последние мгновения хочу наполнить свою душу твоими мыслями. - Как мило с твоей стороны. - От твоего тона холоднее, чем зимой. Самаэль снова попытался погрузиться в свои мысли, но... - А если серьезно, то настойка Старой Мэри действительно тебя развеселит, особенно после вина. Да, после вина эффект самый прекрасный. - Казалось Натаниэль всерьез заинтересовался этой идеей. - Нет ни малейшего желания проснуться в хлеву в обнимку со свиньей. - Это было один раз. - Три. - Я не помню. - А ты никогда не думал, почему просыпался в своей постели и в чистой одежде, если прошлой ночью ты был на другом конце города и в тебе был весь возможный алкоголь? Снова молчание и снова появившаяся возможность вернуться в свои размышления, уйти из этого мира... - Она ведь была из белых? - Что? Нет, эти сдаются сразу, ты путаешь ее с Кэт, Кэт была из белых, а Натали... Натали была уже черной... Даже Самаэлю стало тоскливо от этой тишины. С Натаниэлем такая тишина могла возникнуть лишь в двух случаях, этот был один из них. - Фух, это был мой рекорд! Хах, когда снова пойдем в паб, попытаюсь еще больше увеличить это время. - Когда ты пойдешь. - Оставишь меня одного? А что если этому гробовщику все-таки приглянулась моя золотая голова и он решит ею украсить свою спальню? - Возможно я сделаю это до него. - Ха, я буду отличным украшением.- Нат посмотрел вперед.- А теперь пойдем от этого проклятого места,чем быстрее мы уведем тебя отсюда, тем лучше. И они пошли, все в той же, такой редкой для них тишине. - А ведь я действительно любил ее... - Знаю. Прошло всего полгода и каждый раз Самаэль радовался, что находил своего друга всего грязного, с синяками, в не менее грязном хлеву, но он дышал... Ночной ветер развивает волосы, так приятно ощущать его, дышать этим прохладным, таким всежим воздухом. Створками окна прижат белоснежный, нет, лавандовый платок, ей слишком не нравятся эти простые чистые цвета. Белый есть белый, что в нем особенного? Точно так же, как и чисто черный, она просто не видит в них смысла. "Они скучны, но почему-то все стараются окружить себя именно этими цветами, особенно в первозданном их виде, даже без оттенков." - так она о них говорит. На похоронах все в черном, на свадьбе в белом, в церкви в черном и белом, леди хотят создать ауру невинности и наряжаются в белый. Самаэль мог бы с ней поспорить, но ему нравилась эта ее детская черта. Ее размышления о черном и белом и не любовь к этим цветам, "Черное, белое, кругом все серое" - тоже одна из ее фраз. Действительно, пусть и на мгновение, но как он мог подумать, что она выставит чисто белый платок? Но если быть честным, то она бы могла так сделать и этот жест понял бы лишь он и Самаэль надеялся, что этого не произойдет, его пугала эта мысль. Подойдя еще ближе, начинает казаться, что шум, доносящийся из груди может разбудить весь город, но к счастью этого ни разу не происходило, что несомненно радовало. Романтик - скажет Натаниэль, похотливая скотина - ответит ее мать. Самаэль повернулся к яблоне, за все время тайных встреч он успел выучить каждый миллиметр. Казалось, что лиши его рук и ног, он все равно сможет по ней взобраться. Неровное дыхание, крутящий живот, шорох листьев, мысль о том, что нужно убрать эти листья. Еще шорох, тревога сменяется предстоящим волнением и мысль, что родители слишком крепко спят и не услышат, а если бы и услышали, то уже были бы здесь. По крайней мере она искренне на это надеялась. Тихий шум створок, ночной ветер, что так приятно ласкает горячие щеки, "он здесь" - единственная мысль, которая ее волнует сейчас. - Милая Софи - Самаэль мягко поднес платок к лицу- лаванда, она прекрасно пахнет. Ничто не могло сбить эту улыбку, слишком велико счастье. Юноша и не заметил, как оказался в объятиях Софи. Да, столь скрипящий пол и столь бесшумное появление? - Ты маг, не иначе. - Если нужно овладеть магией, чтобы стать тише совы и нас не могли поймать, то ни одна церковь или инквизиция не помешают мне. Самаэль продолжал улыбаться и поцеловав девушку нежно в лоб, да и Софи не могла сдержать улыбку, впрочем при встречах с ним она никогда не пыталась этого сделать. - У меня появилась новая книга! Ей очень сложно сдерживать эмоции, но все же, как и Самаэль, она говорит шепотом. - О-о, правда? И что на этот раз? - Ласково глядя на возлюбленную, он нежно гладит ее по голове. - Сказки! Те самые сказки, которые рассказывали люди, жившие здесь до нас. Только представь, ведь через них мы можем узнать о мыслях, чувствах и переживаниях этих людей! Легко рассмеявшись Самаэль подтвердил ее слова: "Да, ты права" - вот что он сказал. - История не передаст истинных чувств людей, потому что ее писали не те самые люди, а какие-то старики в тесных комнатах и историю всегда можно изменить, стоит добраться до этих текстов. Да, со сказками такое тоже возможно, но на них мало кто обращает внимания, да и кардинально изменять их тоже смысла нет, а если это и произошло, то я всегда об этом узнаю. Это была довольно необычная способность, но Софи всегда чувствовала, когда ту или иную историю сильно изменили. Однажды она сказала:"Удивительно, что этим несчатным детям еще не говорят, что наш город возвели боги и все перемещались на золотых колесницах, но потом один малыш провинился и впустил Дьявола и теперь мы все должны страдать за его грехи, а если они не буду покорны, то их утащут демоны. Или я чего-то не знаю?". - Этим затворникам никогда не передать то, что могут сказки. Когда я их читаю, то чувствую то, что люди испытывали тогда. Не редко радостная история оставляет на душе тяжесть в сто раз большую, чем эти унылые черные похороны.- Софи сморщилась. - Да, намного больше. - Ты всегда доходишь до правды. - Самаэль мягко обнял девушку.-Тш-ш, не стоит загружать себя столь грустными мыслями. - Люди редко когда были счастливы, - девушка уткнулась в плечо, - но тем приятнее светлые моменты. - Или наоборот. - Милый Самаэль, чаша наполовину полна. - Буду на это надеяться. Нежно взяв юношу под руки, Софи направилась к столику, где и лежала ее книга и по пути они не издали ни звука. - Прекрасные иллюстрации. - Самаэль с интересом листал книгу, внимательно рассматривая каждую деталь. - Большинство из них пугает, - Софи с первого раза открыла нужную страницу. - Вот эта особенно. - Пустая.. .- Юноша задумчиво провел по странице рукой, будто пытаясь почувствовать что-то. - Действительно пугает. Может, перелистнем на что-то более положительное? Софи внимательно посмотрела на возлюбленного. - Но ведь тебе она интересна, очень интересна. - Мне интересно многое, но я бы очень хотел, чтобы те немногие, кто мне дорог, не сталкивались с теми вещами, что вызвали во мне эти чувства. - А как же я? - Ее светлые глаза внимательно смотрели на Самаэля, следили за ним. - Ты, мое прекрасное исключение и ты не вещь, так что под эту категорию не подходишь. - Но ведь я тебе интересна? - Очень. - Больше леса? - Больше всего на свете. Ответ был незамедлительным, что не заставляло сомневаться в правдивости его слов. Но Софи и так всегда ему верила и предсказывала большинство его ответов, по крайней мере в ее сторону и частично в сторону Натаниэля. Действия, которые были направлены на других, было предсказать сложно, даже для Софи. - Сможешь ли ты когда-то открыться полностью? - Если смогу найти эту дверь, то ее придется сломать, а что из этого сложнее, даже я сказать не могу. Погладив его щеку, Софи ее нежно поцеловала. - Со мной ты настоящий настолько, насколько можешь быть с человеком, которого любишь. Да, влюбленный ты, в этом образе ты мне открылся, об остальных я не знаю и не знаю, знаешь ли ты. Все это время Самаэль гладил ее ладонь, ощущал мягкость и прохладу кожи, она всегда была такой, ну а он никогда не мог ее согреть, ведь был еще более холоден, но искренне пытался это сделать. - Я узнаю. - Юноша нежно поцеловал ее руку. - Но твой голос звучит слишком печально. - Друг мой, не изволишь ли ты напомнить мне, какого дьявола мы тут делаем? Солнце светило невыносимо ярко, что было редкостью для этих краев и этот факт невероятно радовал Самаэля. - Я слежу за твоим ртом, только попробуй что-то сказать про "замечательную, просто прекрасную погоду" и что "раз такая чудеснейшая погода, то мы обязаны пойти в эти забытые всеми богами лавки". Лицо Самаэля было таким же непроницательным, но этот тон заставляет вздрагивать всех, особенно священника, которому выпадало счастье слышать его чаще других. - Я, конечно, не самый лучший человек и слышал о себе далеко не самые лучшие рассказы... - Да, от мужей. - Но поступать так с тобой было бы верхом запредельной жестокости, по крайней мере к самому себе. Поверь, никто не вынесет этот взгляд вместе с этим тоном дольше пяти минут. - Отец Бенедикт продержался пятнадцать. - А-а-а, так вот куда однажды пропала вся выпивка. О-о-о несомненно, это был самый трагичный момент моей жизни. - Лицо Натаниэля исказила гримаса боли. - Тебя ведь утешили? - Да, но менее печальной ночь не стала. - Вас поймали? - Я убежал. Самаэль снова посмотрел на юношу. - По пути одна добрая женщина подарила мне штаны. - Но ночь, как я понимаю, все равно лучше не стала? Вдалеке послышался крик женщины и детские вопли, потом к ним прибавился тяжелый мужской бас. После был лай собак. - Лучше бы я и дальше бежал голым. - Мне жаль... В этом месте было не так много вдов, а те, что были... Искреннее сочувствие отразилось на лице Самаэля. -Убери свою псину, старая ведьма! - Когда твои кости развалятся и ты сдохнешь от голода, то я первая плюну тебе в могилу! Две головы повернулись к источнику шума. - О, так они еще живы. - Ба! Темноглазое отродье, разве ты не должен был сгореть от света божьего? - Дрянь, - смачно плюнув, старуха решила продолжить, - надеюсь, Отец Бенедикт выжгет на твоем поганом лице святой крест. - А, так вот что случилось с вашими лицами. - Самаэль изобразил искреннее удивление. - Поганец, - На этот раз плюнул старик. Произнеся еще пару бранных слов, пара ушла, стараясь это сделать как можно быстрее. Крики детей и лай собак стали ближе, это наталкивало на неприятные мысли. - Как думаешь, Саэль, они когда-нибудь умрут? - Если Смерть перестанет ими брезговать, то да. Старое дерево, облупившаяся краска, покосившиеся дома, да, этому месту явно не шел яркий солнечный свет. - Утро доброе, Натаниэль! - Утра, Мэри! - Ох, и тебе утра Самаэль! Встретила эту рухлядь, они говорили что-то про "бледное отродье" и "выродок жалких аристократов", но потом заметили меня и появилось "грязная девка с жирным выменем". Смотря на них я понимаю, почему они всю свою жизнь вместе. Надеюсь, кто-нибудь подсыпет им мышьяк. Вдалеке послышалась новая брань, но в этот раз к старым голосам добавился новый, звучный, громкий и высокий женский. - Тс, на одну неприятность больше. Самаэль, ты как? Выглядишь не очень да и ты же ненавидишь такую погоду. - Натаниэлю что-то нужно и чем быстрее он это получит, тем быстрее я уйду отсюда. - Я уже получил свою порцию ужаса, так что, Мэри, можешь даже не стараться. - Ладно, - Мэри сделала вздох, очень глубокий и протяжный.- просто не натворите ничего, хорошо? Юноши уже успели уйти и Натаниэль крикнул:"Я обещаю, все будет в порядке!". Оставшись одна, Мэри размышляла:"Будет ли сегодня еще что-то положительное?". Звон колокольчика, запах пыли, какого-то масла и вещи, никому ненужные, кроме старого владельца вещи, каждую из которых он так по детски наивно считал сокровищем. Вот, что ожидало в этой лавке. Для Натаниэля это место было чуланом прабабки, место, где можно было найти пару интересных, но все же по большей части бесполезных безделушек, а потом обсудить их с не менее старой прабабкой. Для Самаэля это тоже был чулан, владельцы которого умерли, оставив после себя лишь тоску и одиночество. Переключив свой взгляд на владельца, юноша удивлялся:"Почему ты еще не сошел сума?". - Натаниэль! Как я рад тебя видеть! - Дядя! "Верно, у тебя есть Натаниэль". Они не были родственниками, но казало, что старый лавочник искренне желал бы этого. Становилось больно, но одновременно и радостно от того, что слушателя он все же нашел, как и слушатель рассказчика. - Вчера вечером я достал настолько интересную вещь, что даже твоему вечно отстраненному другу понравится! Рад тебя видеть, Самаэль. - Рад, что вы здоровы. Так что вы нашли? Был ли интересен ему чулан? Вопрос остается открыт, но чувства, чувства он научился ценить. - Подходите оба! Вам должно это понравиться! Детский восторг, вот, что сейчас было в голосе и на лице старого лавочника. Но на лице, что было рядом, стала проскальзывать зависть. - Ох. забыл, забыл, забыл свой монокль. Подождите, я сейчас, только никуда не уходите! - С шумом он убежал, послушались глухие удары и звук разбитого стекла. - Надеюсь, он не порежется. Натаниэлю оставалось лишь кивнуть. - Ох, а знаете, - послышался крик с другого конца лавки, - ко мне вчера приходил еще один юноша, он зашел весь мокрый и замерзший. Он был тут впервые, уж всех посетителей то я помню! - Послышался смех, если бы здесь была Софи, то ей стало бы грустно. - И как настоящий хозяин я устроил ему экскурсию, дал прекрасный плед, один из моей коллекции! - Лавочник произнес это со всей гордостью - И напоил прекрасным чаем! О, нет-нет, чай не из коллекции. Да, не спорю, он стар, но точно не старше меня, так что абсолютно безопасен! Сначала он хотел уйти, но все же остался до самого вечера! Я ему рассказал про свои трофеи, жаль, что новый я нашел лишь в тот же вечер, уже после его ухода, но надеюсь, что он зайдет еще и я непременно ему все покажу. О! А еще он подарил мне новый монокль, который я сейчас ищу... Чудесный, просто чудесный малый! Старые обшарпанные зеленые обои, полки с книгами, начищенным до блеска сервизом, какие-то странные приспособления, одинокий кружевной женский зонтик и огромный глобус. Этот глобус был одним из самых интересных здесь предметов, но все же Самаэля больше интересовало другое, откуда в этой одинокой лачуге женский зонт? Причем в идеальном состоянии? Снова послышался звон стекла и взгляд парня снова переключился на старика. Лавочник вышел, радостно держа монокль. - Я его нашел, а теперь время хвастаться! Простите за это, но нет для старого искателя сокровищ большей радости, чем найти новое! Причем хочу отметить, что нашел я его сам без помощи древних карт и не менее древних записок. Все сам! Кое-что Самаэлю показалось странным, но расстроить этого милого, такого по детски счастливого старика... Нет, этого он делать не будет. - Хью, так что же ты нашел? - Терпение, мой златовласый друг, только терпение! - Улыбка так и не сползала с этого лица, успевшего покрыться множеством морщин. - Так, все готовы? Тогда можете смотреть! Достав из-за спины какой-то сверток, лавочник поспешил раскрыть его. - О, так это книга? Так, где ты говоришь ее нашел? - Натаниэль принялся рассматривать книгу. - У старой мельницы с кучей ворон. - Удивительно, насколько хорошо она сохранилась. В голове Натаниэля тоже стали появляться разные мысли, но он молчал. - Хью, можно ее рассмотреть поближе? - В голосе Самаэля был по-настоящему неподдельный интерес. - Конечно-конечно! - Хью с готовностью передал книгу. - Только осторожно! - Безусловно. Листок за листком, Самаэль просматривал ее внимательно, не упуская каждый миллиметр. Иллюстрации, стиль письма, почерк... Эта книга безусловно была похожа на ту, что он видел у Софи. Вернее, она была бы почти такой же, если бы не одно но... - Начало и конец отличаются... - Что-что? Голос Хью вывел парня из состояния транса. - Нет, ничего, просто показалось. Хью внимательно смотрел на Самаэля, было понятно, что без ответа он его не отпустит. - Показалось, что это похоже на одну книгу. Минутное помутнение, ничего более. Иллюстрации, их стиль был в чем-то схож, над этим я и задумался. Стоя в стороне, Натаниэль внимательно всматривался в его лицо, казалось, он следит за изменением каждой его мышцы... - Ах, да, вспомнил. Но друг мой, вынужден не согласиться, в той книге иллюстрации слишком слабы, все-таки ты до сих пор далек от искусства. Хью, когда-нибудь я объясню ему, разницу в стилях и что не все, выполненное на более-менее приличном уровне одинаково по внешнему виду. Когда заговорил Натаниэль, то старик, получив ответ на вопрос, окончательно отвлекся от Самаэля. - О, глядите, тучи надвигаются. Эх, а ведь в этих краях мне так не хватает солнца. Ты так не считаешь Натаниэль? - Что? Ах, да, солнце, свет, прекрасная погода. - А ты, Самаэль? - Хью снова перевел свой взгляд на парня. - Да, - Сосредоточенный взгляд был направлен на небо.- Прекрасно. Завывания ветра, рокот грома и умиротворенное лицо с кожей настолько бледной, что казалось, что он болен. Наконец-то пришло долгожданное спокойствие и Самаэль был счастлив. Но все же, даже в такой момент, было то, что с каждый разом волновало все больше и больше. - Хью... Снова этот повторяющийся лай. - Черт, только не говорите мне, что старый торгаш выпустил своих тварей, которые загрызут, стоит лишь на секунду отвлечься. Надеюсь инспектора они сожрут первым. - На лице Натаниэля редко можно было увидеть презрение, но скрывать что-то всегда, все же невозможно. - Саэль, ты что-то сказал? - Парень перевел взгляд, внимательно смотря в это такое бледное и казалось безжизненно лицо. - Да, ты вытащил меня ради встречи с Хью? - Взгляд юноши был задумчивым, туманным. Можно ли было понять его мысли? - Почему именно в этот день? Почему в эту погоду? - Слова были произнесены четко, жестко, но взгляд был тот же. - Его необходимо навещать хотя бы раз в неделю и чем раньше, тем лучше, а это воскресное утро подходило как нельзя лучше. - Тяжелый вздох. - Прости, но ты ведь сам знаешь, что я мог лишь сегодня. Обещаю, я больше не буду вытаскивать тебя в такую погоду. Одиночество... Оно просто ужасно и Самаэль знал это. - В следующий раз не будем затягивать с эти. - Ты ему интересен. - Даже слишком. Прохладный осенний ветер так приятно ласкал кожу, осень самое прекрасное время года, особенно в этом месте. Яркий свет слишком сильно выделял недостатки этого города и что еще хуже, многие их этих недостатков в это время выходили на улицу. Раз дом, два дом, три дом, какая-то разваливающееся лавка. Откуда в таком забытом богом месте столько ненужных магазинов? Они ведь все равно никогда не окупаются. Такие мысли были у большинства, Самаэль же считал, надежда и нежелание людей думать, сыграли с ними в жуткую шутку. А теперь он должен смотреть на то, как деревья пускают на пустые мечты. - Ты ведь не расскажешь, почему так ненавидишь солнечную погоду? ответом был звук шуршащей листвы и колыхание деревьев. - Я все понял. - Натаниэль вздохнул. - И еще одно, я знаю, что ты так не сделаешь, но все же, не ходи к нему один. - К сожалению, я не могу ходить один не только к нему. - Послышался смешок.- Да и вообще ходить. Женский крик, затем детский, лай собак, а после глухой удар. - Надеюсь, что в следующий раз там окажется инспектор или этот чертов торгаш. - После этих слов Натаниэль сразу же побежал к источнику шума, удар повторился. Белый, слишком много белого. Начинает тошнить, кажется, что ты ослепнешь, хочется поскорее уйти, но... Самаэль всегда любил этот шум, шум листвы, колыхание травы, деревьев, а так же ветер, ветер с его никогда неповторяющейся мелодией. Размеренно шагая, наслаждаясь каждым моментом и встретить это белое пятно... Вот только отвращения не было, ведь помимо это яркого цвета, там была она. Увидев ее впервые он задумался, потом смотрел и смотрел. Она держала букет, а ее волосы развивались на ветру. Бледная, очень бледная, даже тусклая, кожа, волосы, одежда, все было таким, но при этом невыносимая яркость белого ушла и Самаэль увидел, что там были белые цветы, белые цветы с желтым сердцем. Темные глаза были направлены на такие прекрасные облака, на это серое небо. Приятные воспоминания... Лежа здесь, они могли посетить его, ведь с этим местом связано так много... прекрасного. Глубокий вдох, умиротворение, спокойствие. Листья, так много листьев под рукой. Сжав ладонь, Самаэль чувствовал, как они хрустят, рассыпаются. - Ни собак, ни проповедей, ни косых взглядов. - Снова вздох. - И ни ее... - Повернув голову в сторону леса, с губ сорвался тихий шепот. - Завтра мы встретимся. Вдалеке послышался грохот, скоро он будет и здесь. Пасмурная погода - это прекрасно, но дождь в эту категорию не входил. Не скрывая недовольства, да и зачем это делать здесь, на окраине? Самаэль поднялся и направился назад, надеясь, что там будет так же безлюдно.