***
Он заказывает доставку на дом уже целую неделю. Нет, это не из-за лени готовить что-либо. Просто он хочет видеть его. Да, шансы на то, что именно он доставит еду именно ему очень малы. Но надежда умирает последней. И именно последнюю неделю ему очень везёт. Он понимает, что шанс на все очень мал, но он надеется. — Спасибо за заказ. — Распишитесь. — Спасибо что пользуетесь нашей доставкой. — Заказывайте ещё. Заученные фразы, такие обычные, но в тоже время настолько ценные. Любые слова, сказанные им, кажутся настолько прекрасными, что можно сойти с ума. Позже удаётся узнать его имя. Имя Пак Чимин вырезается в его голове на всю оставшуюся жизнь. Чонгук не успевает понять, когда в его душе начали расти цветы, бутоны которых становились больше с каждой минутой, проведённой рядом с ним. Но кажется, что если его спросят: ''когда? '' Он легко ответит: С первого взгляда.***
Через две с половиной недели в его дверь звонят, но на пороге стоит не доставка еды, а просто Пак Чимин. Без привычной голубой кепки на голове, в обычной футболке и свободной джинсовой куртке, на которой не красуется название доставки, а на ногах обычные джинсы и кроссовки. И только один взгляд заставляет все заиграть яркими красками, а одна фраза заставляет цветы, растущие в душе распуститься. — Ты свободен сегодня вечером? Взгляд серьёзный, а на губах тёплая улыбка. Улыбка, заставившая цветы в душе Чонгука расцвести на полную катушку. Когда успели появиться эти чувства? Чонгук тонет в них и не хочет выныривать.***
— Сколько ты ещё будешь заказывать еду на дом? Это же дорого… Вопрос прозвучал слишком неожиданно. Заставляя рука непроизвольно застыть над бумагой, а взгляд подняться, смотря в глаза, в которых был лишь чистый интерес. — Столько, что бы увеличить время рядом с тобой ещё больше. Улыбка растянулась на губах Чимина, заставляя сердце Чонгука пылать огнём, пожар которого невозможно затушить уже кажется ничем. — Я приеду к восьми. — С нетерпением буду ждать. И он смотрит, как фигура исчезает на лестничной площадке впереди. Душа пылает, а сердце обхвачено цветами, что так прекрасно цветут. Чонгуку просто повезло его увидеть и он благодарен судьбе, что так все и произошло. Ведь Пак Чимин делает его жизнь намного ярче.***
— Как? Вы… В воздухе настолько сильно ощущается шок и удивление, что подняв ладони и проведя ими по воздуху, можно с лёгкостью их почувствовать. Глаза широко раскрыты и во взгляде ясно читается, что они не понимают этого. А Чонгуку очень больно. Ведь он надеялся. Надеялся что они поймут, но похоже что он ошибался. — Вон из квартиры. Тон грубый, оскорбленный, заставляющий сжиматься сердце в спазме чистой боли. Зря он надеялся что родители поймут. Но кому не хочется верить, что родители поймут выбор ребёнка. Лишь бы он был счастлив. Но все летит осколками, что ранят и так страдающие сердце. Зря он сюда пришёл. Зря решил им рассказать о своих чувствах. Зря надеялся что они поймут. Тон отца грубый, униженный тем, что сын так поступил. А взгляд матери ещё хуже, шокированный и… С отвращением. Чонгуку остаётся лишь задыхаться от боли, которая разрывает его душу, сердце и тело в клочья, оставляя после себя ничего. Он просто уходит, без слов, без жалостливых взглядов. Он не хочет иметь с ними ничего общего. Если они не приняли его, то и он не примет их. Даже если он будет жалеть об этом в будущем. Есть только сейчас и сегодня. Есть только он и Чимин.***
Чимин обнимает надёжно, а Чонгук держится крепко, боясь отпустить. Ему больно и Чимин это чувствует. — Я подозревал что так будет, но надеялся до последнего… — Они просто не понимают этого, не злись на них. Возможно им нужно время, как и всем нам. И Чонгук верит ему. Верит и обнимает ещё крепче, хотя кажется, куда сильнее? Чимин для него все. За три месяца рядом с ним Чонгук чувствует себя в огне, который не обжигает, а согревает, проникает в самую глубь. Чонгук боится его отпускать, боится что тот уйдёт, спрятав взгляд под кепкой и пойдёт разносить дальше заказы. Боится, поэтому и держится ещё крепче. А Чимин даже и не хочет уходить, поэтому и держит Чонгука так же крепко. Ведь есть только сейчас.***
— Почему именно в выходной мы лежим на полу и умираем от жары? — … Чимин приподнимается на локтях и поворачивает голову в сторону Чонгука, смотрит слишком измученно. Жара убийственна во всех понятиях этого слова. — Потому что закон подлости. — И снова падает на пол. Слышится какой-то звук, характеризующий мучения. В комнате раздаётся только звук работающего вентилятора и два тела неподвижно лежат на полу, который не спасает. Рука Чонгука тянется к рядом лежащему телу и соприкасается с чужими пальцами, что в такую жару были почему-то холодными. В ответ пальцы переплетаются, а в груди у обоих становится тепло, что глушит жару вокруг. Взгляды пересекаются и становится до жути приятно, когда рука сжимает другую чуть сильнее. Он до сих пор не верит во все что происходит. Каждый раз просыпаясь он боится, что все это оказалось сном. Чудесным сном. Но видя рядом с собой Чимина ему хочется кричать сильнее. Кричать так сильно и громко о своих чувствах, наплевав на все. А Чимин смотрит в ответ, подливая в сердце больше горючего, бросая в него горящую спичку и прыгает следом в этот пожар, не позволяя себя вытащить. — Поехали вечером на море, когда станет не так жарко? — Вода же холодная… — Почему бы просто не прогуляться? Идея звучит слишком заманчиво. Поэтому Чонгук в ответ лишь улыбается.***
Идея поехать на море была хорошим решением. Из-за морского ветра было не так жарко, ветер легко обдувал распаленное тело, а шум волн в перемешку с чайками успокаивал. Чимин сидел на корточках и почему-то пытался поймать краба, который завидев того зарылся в песок. А Чонгук просто стоял и смотрел на волны, которые спокойно прибивались к берегу, создавая небольшую пену. Когда он понял что утонул, но не в воде? Он утонул в Чимине окончательно. Что будет дальше? Он резко вскочил и взобрался на рядом выступающий камень, встав в странную-очень-серьезную позу, напугав этим Чимина и спугнув его краба, которого тот усердно вытаскивал палкой из песка. — Чимин. — Да? — Чимин был, растерян, но встал и полностью повернулся к младшему. А Чонгук был напуган, моментально растеряв все мысли и испугавшись. '' Если он откажется? '' '' Если не воспримит в серьез? '' '' Если, если, если… '' Но поймав взгляд Чимина, решимость загорелась снова, на этот раз не отступая. Он стоит на выступающем камне и протянув руку, заявил: — Давай море арбузов разобьём горой из облаков? — … Замешательство чётко читалось на лице Чимина, но все же тот решил уточнить, ведь взгляд Чонгука был серьёзный, а поза уверенная. Но все же… — Чон Чонгук, что ты несёшь? — Говорю, давай начнем жить вместе. Чонгук начинает нервничать, ведь Чимин смотрит на него уже целую минуту и ничего не говорит. Смотрит будто в душу и резко начинает не улыбаться, а скорее лыбиться, заставляя Чонгука немного испугаться, ведь видит он такое впервые. — Когда перевозить вещи? Чонгук готов умереть на месте.***
Мягкие губы целуют где-то в районе шеи, но тела отказываются делать какое-либо действие. На фоне играет телевизор, а из открытого окна слышится усталый шум города. Вещи давно распакованы, а квартира давно обжита. Чонгук рад что одним из вечеров решил заказать себе ужин, ведь сейчас бы не было так хорошо рядом с ним. Руки на теле сжимается сильнее, а губы целуют выше. Всё слишком прекрасно. — Так почему же ''море арбузов разобьём горой из облаков''? Чимин долго задавался этим вопросом, но все время забывал спросить, что за белиберда это была. Чонгук в ответ начинает улыбаться, еле сдерживая смех и вспоминая тот день. — Горой из облаков, потому что это твое бывшее место подработки. — А морем арбузов? Чимин поднимает голову и смотрит на младшего так нежно, что Чонгук готов умереть на месте, но в ответ лишь начинает смеяться — Потому что было жарко и я хотел арбуз. И Чимину ничего не остаётся, кроме как засмеяться в ответ, уткнувшись обратно Чонгук в шею. Ведь и вправду, в тот день было действительно жарко.