Падчерица.

В самый тяжелый момент помощь может прийти с неожиданной стороны.

      Тем временем прошел уже месяц, как мы вернулись из Германии, и три месяца с моего удочерения. Но общий язык мы с Клаусом найти не могли. Он старался меня игнорировать, но при этом часто делал замечания по поводу моего внешнего вида. А я же, в свою очередь, встала так рано, чтобы мой «папочка» еще лежал в кровати, и сама еду в школу. Ну, как еду, скорее иду в ближайшую круглосуточную кофейню и завтракаю.       Но сегодня моим планам было не суждено сбыться, так как отчим сидел и пил кофе, хоть и выглядел он непривычно сонным, да и не в костюм он был одет, а в спортивные штаны и белую футболку. — Не уходи. Поговорить нужно. Сейчас я переоденусь. — после этих слов мужчина ушел на второй этаж. Я даже на секунду задумалась, чтобы спокойно уйти, но голос был хоть и сонным, но суровым. В итоге, тяжело вздохнув, я села на стул в ожидании отчима, который появился через минут пять, одетый с иголочки. — Ну и? — спросила я, когда немец снова сел за стол, продолжая пить кофе. — Чего хотел? — По поводу твоего поведения и оценок. — начал Ягер, оставив кружку. К слову о поведении, был один скандальчик недавно, когда я, признаюсь, немного грубовато поправила психологичку, которая выражала неэтичное мнение о геях. Не то чтобы я прямо правозащитница, просто терпеть не могу тупых людей. Поэтому, когда тупые люди выражают свое мнение, мне хочется лезть на стену или вырвать свои уши, но не слышать этот бред сумасшедшего. А что касается оценок, то там дела обстояли лучше. Материал по предметам я знала, даже вначале учебы получала одни пятерки, а потом, когда стал бесить игнор со стороны Ягера, решила попробовать заставить его побыть «отцом» хоть раз. Видимо, я немного перестаралась. — Звонила твоя классная руководительница. Её не устраивают твои текущие оценки. Даже не так, ей не нравится, что ты игнорируешь домашнее задание, но успешно справляешься с контрольными. К тому же твой недавний спор с Инессой Валерьевной, мягко говоря, многих не устроил. — только Ягер начал говорить, а меня уже потянуло в сон. Все-таки нужно было забить на него и не выводить на чувства. — Да, да, да. Я поняла. Экзекуция окончена? — встав со стула, я направилась к выходу. — Алиса, фильтруй, пожалуйста, свой лексикон. Сядь. — грозно произнес Ягер, громко поставив чашку на стол так, что половина кофе расплескалась по столешнице. — Уважай хотя бы меня. Я дал тебе все. — Оооо. Наконец-то. Наконец-то вы, папенька, сказали то, что на самом деле думаете обо мне. Не нравится — адрес детдома мы оба знаем. — я разозлилась не на шутку. Он что, пытается применить силу за счет того, что якобы для меня сделал? — Может, так и поступим. — грубо произнес отчим, поставив меня своей фразой в тупик. Я и раньше кидалась фразами по типу этой, но он всегда игнорировал мои выпады, до этого раза.       Секунду всматриваясь в немца, я схватила пальто и выбежала из дома. Настроение на нуле, слезы текут, тушь смазалась. Зайдя в кафе, я первым делом отправилась в туалет и умылась. Затем взяла крепкий кофе без всего. Аппетита не было совершенно. И со стаканом ароматного напитка я направилась в школу. — Хэй, Лис. — услышала я позади, когда проходила мимо, скажем так, местной курилки. Обернувшись, я застала Дэна и еще парочку одноклассников. — Привет. — парень потушил сигарету и подошел ко мне. — Ага. — я сделала глоток терпкого напитка, скривившись. Хоть настроение и было плохим, но такой кофе лишь усугублял ситуацию. — Я, как погляжу, все очень плохо. Пойдем, угощу тебя нормальным кофе. — парень развернул меня и потащил в обратную сторону. — Ты что, а как же школа? — не особо сопротивляясь, произнесла я. — А когда это ты успела заделаться прилежной отличницей? — лукаво спросил блондин, поправляя рюкзак. — Ладно. Твоя взяла. — я выкинула стакан с этой отравой, и мы пошли в сторону любимого кафе Дэна, которое он расписал так, словно это было его кафе, ну или он был амбассадором этого заведения. — Ну. Теперь рассказывай. — сказал Дэн, когда мы сели в миловидной кафешке на втором этаже около окна. — С отцом поругались. — нехотя произнесла я, ковыряя вилкой пирожной, которое заказал Дэн. — И ты из-за этого так переживаешь? Я вон со своим ежедневно срусь, но не плачу же. — Денис начал есть пиццу, хитро посматривая на меня. — Как ты догадался… — не могла я договорить эту фразу. Это значило бы, что я признаю данный факт. — Глаза красные, а еще ты сегодня впервые ненакрашенная. — сказал парень, но увидев мое негодование, поспешил добавить. — Но не менее прекрасная. — Льстец. — хмыкнула я, отправляя кусочек пирожного в рот. А ведь действительно после шоколадного пирожного стало легче что ли. Ну, или моя любовь к сладостям впервые имеет положительный эффект, а не лишние килограммы.       Дальше у нас по программе, точнее по программе Дэна, прогулка. Мы бегали и дурачились по парку Горькова, чуть не сбивая пешеходов. Мы смеялись, брызгались, несмотря на то, что уже середина декабря, и хоть снега не было еще, но было довольно холодно, поэтому спустя полтора часа такой веселой прогулки у меня не на шутку замерзли руки.       Я впервые не думала над каким-нибудь логарифмическим уравнением или законами Ньютона. Я впервые поняла, что наконец-то отвлеклась от всей этой рутины, которая сильно давила на меня в лице школы и отчима. Да и отчимом его трудно назвать, признаюсь, он слишком горяч для отчима шестнадцатилетней девочки.       С Быстровым мы зашли в очередную кафешку, и мне вдруг стало так стыдно, что я остановилась. — Дэн, я ж тебя разорю. — я обняла себя за плечи, стараясь унять стыд, который свалился слишком резко мне на голову. — Да ты чего! Лис, не гони всякую херню. Мужчина всегда платит за девушку, так мы еще и друзья. Так что ноги в руки и пошли греться горячим шоколадом. — Дэн взял меня за руку и потащил к столику у окна.       Вскоре нам притащили обещанный Дэном горячий шоколад, и мы начали отогреваться, обсуждая сегодняшний день. — Дэн, ничего, что ты сегодня школу из-за меня прогулял? — делая глоток напитка, спросила я, посмотрев на парня. — Да я и так бы прогулял, а тут хоть с пользой время провел. Помог тебе не впасть в депрессию. — парень улыбнулся, проведя по своим волосам. — Спасибо. — я улыбнулась и обратила свой взор в окно, рассматривая прохожих. Но тут один прохожий остановился и посмотрел прямо на меня. Холод его глаз прямо-таки меня пригвоздил к месту, а Ягер, на секунду взглянув на наши переплетенные руки, поспешил ко входу в кафешку. — Нам полный и совершенный пиздец. — произнесла я, наблюдая, словно в замедленной съемке, за приближающимся Ягером. — Добрый вечер, молодые люди. — немец выделил последние два слова интонацией, а после схватил меня за руку, поднимая с места и потащил к выходу. — Дай хоть с ним попрощаться. — я попыталась вырвать руку из мертвой хватки отчима, но Ягер был непреклонен. — Думаю, вам хватит прощаний. — грубо бросил он, заталкивая меня в машину.       Ехали мы в полной тишине. Напряжение выдавало лишь то, что руки Ягера иногда сжимали руль так сильно, что, мне казалось, руль сейчас просто оторвется, но этого не происходило.       Знаете, порой бывают ситуации, когда проще выслушать ругань и ор, чем терпеть молчание и томление. Я не могла усидеть ровно, и чем больше проходило времени, тем больше я напрягалась.       В квартиру мы зашли в той же тишине, но, видимо, орать Ягер и не собирался. Немец молча снял пальто, разулся и пошел в сторону лестницы. — Что, даже ничего не скажешь? А как же твоя фирменная экзекуция. — я попыталась привлечь внимание мужчины. И это подействовало, потому что Клаус остановился у лестницы и повернулся. — А тебе что говори, что не говори, все равно сделаешь по-своему. Надоело одно и то же повторять. — спокойно произнес мужчина, но я видела, что он злился. — Ты так говоришь, словно я убила кого-то. Прогул — это не смертельно. — пожав плечами, я хотела пройти мимо немца, но была остановлена его рукой. — Рассуждаешь как заядлая прогульщица и двоечница. Не этому я тебя учил, не к этому стоит стремиться. — слова Ягера меня разозлили, потому что я трачу на учебу все свое свободное время и сплю по два часа, чтобы успеть потренироваться с утра. — Двоечница?! Да я все время и силы трачу на чертову учебу, чтобы быть примерной дочкой. Но тебе плевать. Нам же только работа важна. Вспомни, когда ты со мной говорил больше минуты. А я тебе скажу: никогда! У тебя никогда не бывает на меня времени! — под конец своего монолога я уже кричала и не могла остановиться. — Если тебе прям так не нравится мое общество, то … — договорить мне не дали, заткнув меня требовательным поцелуем. Клаус притянул меня к себе, сжимая талию, и продолжил целовать. — Ненавижу тебя! — я быстро отошла от шока и прервала поцелуй. — Не подходи ко мне больше. Никогда! — я помчалась по лестнице через ступеньку так быстро, что у моего бы физрука глаза из орбит вылетели бы.       Я забежала в комнату и, закрыв дверь на замок, съехала вниз по стене. Зачем он так? Ему нравится видеть, как я страдаю? Я захлебнулась собственными рыданиями. Но как только поняла, что он может услышать, заткнула рот ладонью, продолжая плакать. В какой момент все в моей жизни пошло наперекосяк? Какой момент надо переиграть? И что вообще я чувствую к отчиму?