Записки семьи Драгнил

      Люси прекрасно осознавала, что беременность сложный и ответственный период, а не прогулка в парке. В глубине души она знала, что всё пройдёт не так гладко, как хотелось бы. В конце концов, она видела какие симптомы Леви переносила во время беременности. Но, взволнованная тем, что у неё появился ребенок, девушка забыла о минусах, которые скоро должны были начать наступление.       И когда эти моменты пришли, они ошарашили её внезапностью, как удар кирпича.       Всё началось с ощущений и боли. Через месяц после беременности Люси стала нежной, чувствительной и опухшей. Всё её тело ныло с головы до пят. Остро чувствующими боль областями были голова и грудь. Девушку часто тошнило, но проходило всё гораздо лучше, чем у других — тех, кто уже прошёл этот период жизни.       К счастью, Нацу был рядом с ней и делал всё, что она только могла попросить. Независимо от того, касалось ли это еды или он тёр ей спину в душе, он всегда с радостью шёл к своей жене с огромной улыбкой на лице.       И теперь у её организма появился новый симптом — желания.       Люси была немного взволнована этим периодом своей беременности. Наблюдая за тем, как Леви желала самых странных продуктов, некоторых из которых она даже не любила раньше, заставляло её гадать чего же она сама будет хотеть. Предпочитает ли она солёные закуски? Или, может быть, мясо? Что если она хочет есть только маринованные сливы? Бедная Венди потеряла бы сознание, просто наблюдая за ней.       В конце концов, страсть Люси пошла по волнами. Одни желания быстро проходили, примерно за пару недель, другие оставались на месяца. Она знала, что первый триместр беременности шёл полным ходом и уже вот-вот начнётся новый, когда ей наконец захотелось есть только солёные огурцы. Маринованные, если быть точным, обязательно с укропом.       Люси понимала, что её тяга ко всему неординарному пришла слишком быстро. Во время одного такого наплыва желания, Нацу пришлось посреди ночи бежать в круглосуточный магазин за новой банкой. Когда он вернулся, то гордо поднял добычу сладких огурцов, от которых она вскоре отказалась. Судя по всему, её желудок требовал только маринованный укроп. Будь то рассол, ломтики или даже замороженный, как эскимо, что на самом деле было любимой версией Люси. До тех пор, пока они были кислыми, она их будет желать всем своим нутром.       Эта волна длилась около недели. Следующее было мороженое. Но не просто мороженое — это должен был быть шербет. Она проснулась в четыре часа утра от жуткого чувства голода — желания этого проклятого мороженого, но увидела, как Нацу мирно спал — он тоже устал во время беременности — она ​​знала, что должна дать ему отдохнуть.       И именно так Люси, на третьем месяце беременности, в середине ночи совершила прогулку по дому, чтобы взять целое ведёрко с мороженым и шарф, сесть на полу в кухне и наслаждаться. Нацу проснулся на следующее утро и испугался, когда увидел, что жены нет в постели рядом с ним. Он вышел на кухню и обнаружил её лежащей на полу, та прижимала пустое ведёрко к груди.       Однако худшим из всех желаний была острая пища. Однажды Люси видела, как Нацу набивает рот знаменитой огненной курицей гильдии. Раньше ей даже не снилось, что она откусит от этого кусочек, зная, что это распалит настоящий пожар в её рту. Но, увидев, как её муж наслаждается едой, она пускала слюни, желая попробовать блюдо на вкус.       Люси хотела чего-то острого, что она могла бы съесть. Перцы, острые крылышки, эта огненная курица — она хотела всего и сразу. И хотя Нацу был взволнован этим, восклицая, что никто никогда не ел с ним острую пищу раньше, но не ожидал этого. Хотя её живот требовал острой пищи, рот всё ещё не мог с этим смирится. Поэтому, каждый раз, когда Люси ела что-то острое, ей приходилось пить стакан молока. Слёзы затуманивали глаза. И все же она обнаружила, что не может перестать есть это.       К сожалению, эта волна длилась дольше всего, а точнее три месяца, проложив путь к следующей тяге.       Несмотря на беременность, Люси не могла отказаться бросить работу. Теперь у неё было огромное чувство долга, и все были более осмотрительны в том, чтобы держать её подальше от врагов, но, по крайней мере, она должна была быть со своей командой.       На одном из таких заданий она наблюдала, как Нацу сражается с каким-то грабителем. Языки пламени словно облизывали его кулаки, когда он наносил удар за ударом. Обычно глаза Люси были прикованы к его загорелым рукам и тому, как мускулы сжимались, но она обнаружила, что на этот раз её взгляд занят чем-то другим — огнём Нацу.       Слюни копились во рту и немного стекали с уголков губ, когда она наблюдала, гипнотизировала взглядом огонь, скользнувший вокруг его руки. Это было так ярко, так привлекательно, что у неё пересыхало во рту. Она видела, как её муж ест огонь бесчисленное количество раз, и ей всегда было интересно, на что это похоже. И теперь её любопытство переросло в отчаянную нужду.       Как только они задержали преступников, Люси подошла к Нацу и остальной части их команды. Схватив мужа за запястье, она привлекла его внимание. — Что случилось, Люси? — спросил он. — Используй свой огонь, — приказала она, понимая, что Нацу послушает её. Он не упускал любого шанса, чтобы практиковать и показывать свою магию.       Глаза Люси сверкнули при виде оранжевого огня, танцующего над его кулаком. Слюна, скопившаяся в уголке её рта, теперь стекала по подбородку, но она не удосужилась стереть её. — Я собираюсь съесть это, — сказала девушка. — Подожди, что? — спросил Грей. — Ты говоришь об огне Нацу? — В ответ девушка лишь кивнула. — Люси, ты не можешь есть это! — сказала Эрза. — Только Нацу может, потому что он убийца драконов. — Мне всё равно. Я собираюсь съесть это. — О, нет, у Люси еще одна странное пристрастие! — воскликнул Хэппи, летая вокруг них. — Что мы будем делать?!       Нацу усмехнулся, изучая свою жену. Убрав магию и не обращая внимания ни на что, он обнял её. Честно говоря, беременная Люси была немного страшной. Сказать «нет» ей было хуже, чем сказать «нет» Эрзе. Но огонь только ранит её, и он не хотел этого. — Извини, Люси. Для тебя нет огня, — сказал Нацу. Его лицо побледнело, когда она бросила на него ледяной взгляд. — Я хочу огня, — ответила она, поднося его руку к своему лицу. — Дай мне огня. — Лю-ю-си, ну тебе же будет больно. — Мы этого точно не знаем.       Грей хотел было засунуть руки в карманы по привычке, но осознал, что где-то по дороге выбросил штаны: — Чёрт, где мои штаны? В любом случае, мы точно знаем, Люси. Ты не убийца драконов. Ты не можешь есть огонь.       Команда наблюдала, как разгневанная беременная Люси превратилась во что-то гораздо хуже, чем-то, что было до этого момента.       Она рыдала.       Через несколько секунд блондинка, не переставая плакать, упала на колени и закрыла лицо руками. Её вопли были достаточно громкими, чтобы отпугнуть птиц с их деревьев. Все с беспокойством смотрели друг на друга, не зная, как это исправить. — Не плачь, Люси! — воскликнул Нацу. Его голос звучал громче, чтобы перекрикнуть жену. — Ты не можешь есть огонь, но я могу дать тебе замену! Что думаешь? — Заменитель? — спросила она, заглядывая в него сквозь щели пальцев. — Да! Я могу дать тебе то, что похоже на огонь! — На что похож огонь?       Нацу открыл рот, чтобы ответить, но слов не последовало. Каков вкус огня? Честно говоря, он понятия не имел. Огонь на вкус, как огонь, на самом деле не было никакой замены. Он просто сказал это, чтобы заставить её перестать плакать. Но если она узнает, что он солгал ей…       Он выглядел настоящим кретином* в этот момент. — Зефир! Огонь на вкус, как жаренный зефир с шоколадом и крекерами!** — сказал Нацу. — Зефир? — Ага! — Почему он на вкус как зефир? — Понятия не имею, но это так! Хочешь пойти домой и приготовить?       Остальная часть команды наблюдали за ними. Пот стекал со лба, они почти грызли ногти! Если Люси не поверит Нацу, то это значит, что он облажался, и они крупно попадут.       К счастью, губы девушки изогнулись в широкой улыбке. — Да! Я люблю зефир.       И именно так они смогли спасти себя в тот день.       Как только тяга к огню закончилась, настало время последней волны. Так же, как когда Люси жаждала огня Нацу, теперь она хотела только льда Грея.       Сейчас она была на третьем триместре беременности, её живот сильно выпирал, как будто она сунула арбуз под своё платье. Со всеми её симптомами, поражающими всё и сразу, никто не мог сказать ей «нет».       Поэтому, когда бы она ни подходила к Грею, прося льда, он всегда отговаривал, но делал для неё маленький кусочек, который она могла бы спокойно жевать, не заботясь о зубной боли и холоде. Она всегда благодарила его и уходила с довольной улыбкой на лице, сообщая гильдии, что её внутренний зверь уже успокоился. Процесс повторялся несколько раз в течение дня.       И это не остановилось и за пределами гильдии. Однажды, посреди глубокой ночи, в дверь Грея непрерывно стучали, пока он не открыл её и не увидел на пороге Нацу и Люси. Его друг был совершенно истощен, а вот Люси напротив. — Грей, — прохрипел Нацу. — Лёд. — Прямо сейчас? — спросил ледяной маг, зевая. — Два часа ночи! — Она не успокаивается!       Люси протянула руку, требуя, чтобы её покормили. Грей обязался помогать и он скастовал небольшой кусочек, прежде чем раскрыть двери шире. — Почему бы вам, ребята, не остаться на ночь у нас? — предложил он. — Вы уже здесь, и я чувствую, что эти страсти не закончатся.       Нацу поблагодарил его, сделав шаг в дом, прежде чем рухнуть на пол от усталости. Тем временем Люси сидела рядом с Греем, напевая что-то, пока жевала свою «еду».       С тех пор стало только хуже. Каждую ночь после этого инцидента они появлялись возле дома мага и просили льда. Дело дошло до того, что Нацу попросил Грея переехать к ним, когда Люси была на последнем месяце беременности, чтобы им не приходилось ходить к нему домой каждую ночь.       И вот, спросив Джувию, всё ли будет в порядке, Грей обнаружил, что спит на диване чудного семейства и останется там до конца беременности Люси. Оказалось, что даже Джувия могла существовать отдельно от любимого, если это означало быть подальше от Люси. Поскольку они стучали в двери каждую ночь, девушка тоже не могла уснуть.       Люси вышла из спальни, протягивая руку.       Грей вздохнул, сделав её любимый кусочек льда в форме головы Хеппи. Когда девушка поблагодарила его и продолжила свой путь дальше, он молился, чтобы это страстное желание скоро закончилось.