Потерянное письмо

За окном уже третий день не стихает дождь, хлеща по черепицам домов, ломая своим мощным потоком хрупкие стволы и бутоны нежных садовых цветов, оказавшихся погруженными в мутную воду. По дороге то и дело мелькали трясущиеся фонари проезжающих мимо бричек. Темное дерево отдавало приятный блеск яркого огонька в лапке, красиво переливаясь в капельках дождя, стекающих по его лакированной поверхности. Запах сырости не покидал небольшой городок с начала осени; желтые, уже сгнившие листья давно стоило убрать, однако рабочие неохотно брались за работу, лишь сметая их в общую кучу, оставив тем самым разлагаться. Сзади послышались легкие шаги и стук фарфоровой посуды о что-то железное. Белокурая девушка с круглым личиком поставила на стол поднос, снимая с него чайник, кувшин с молоком и блюдце сахара. Закончив, она взяла холодный предмет в руки, поклонившись, отчего ткань её платья еле слышно хрустнула. — Ваш чай, хозяин. — мягко сказала она, ожидая, не угодно ли ему ещё чего-нибудь помимо согревающего напитка. — Благодарю, Шарлотта. Мне больше ничего не нужно, иди, — сказал мужчина, не отрывая взгляда от мокрой погоды на улице за окном. — да, и позови Перривика. Скажи, что я нуждаюсь в нём. Девушка ещё раз поклонилась и быстрым шагом покинула комнату. Ещё пару раз оглядев результат гнева природы, аристократ оторвался от просмотра, пройдя к столу и наливая в чашку горячего чая немного молока, перемешав их серебряной ложкой с горкой сахара. В дверь постучались и, не дожидаясь ответа, вошли. — Вы звали, хозяин? — спросил дворецкий, остановившись в дверном проёме. — Да. Поди сюда, — жестом позвал того мужчина. — сходи и принеси мне сургучную печать. — Письмо писать собрались, хозяин? Не боитесь, что не дойдет? Погода не позволит ему так скоро дойти и... — Для дворецкого ты больно наглый, Перривик. Иди и не морочь мне голову своими вопросами. — нервно сказал Англия, намекая на то, что продолжать диалог он не намерен. Юноша кивнул, закрыв дверь с той стороны. Как только прислуга покинула комнату, послышался усталый вздох. Обхватив тонкую золотистую ручку двумя пальцами, аристократ поднёс чашку к губам, делая небольшой глоток. Сердце его наполнилось тоской, которая разлилась по венам, окутав словно цепь. Дело не только в отвратительной осенней погоде, но и в продолжительном расставании. Он не получал от возлюбленного ни единого письма спустя многие месяца, хотя тот обещал писать как можно чаще. Решив больше не дожидаться первых слов своей любви, он напишет ему первым. Перейдет порог своей гордости и даст волю чувствам, высказав всё, что он думает по поводу молчания его единственного. Слуга принёс плавкую смесь и штамп с его гербом, спросив, не нужно ли ещё чего. Получив отрицательный ответ, он молча ушёл, закрыв за собой дверь. Обмакнув острый конец пера в чернильницу, он поднёс его к бумаге, правильно оформляя начало письма: <<Дорогой Шотландия! С тех пор, как ты уехал, я не слышал от тебя никаких новостей. Как ты там, любовь моя, в своём Эдинбурге? На душе, как за окном, наступает осень. Ты обещал писать, но солгал мне. Если ты держишь на меня обиду, я бы хотел знать причину её появления. Помни, что это неправильно с твоей стороны —заставлять меня беспокоиться. Так же ты говорил, что приедешь, когда позволят обстоятельства. Когда ты вернешься, милый? Неужели я до весны буду один?>> Мужчина печально опустил голову, будучи готовый заплакать, но сдерживался. Стерев платком с глаз накопившиеся слёзы, он снова окунул перо в чернильницу, убрав лишнее, затем продолжил: <<Я ощущаю себя наивной девицей, когда пишу письма подобного содержания. Мысли о тебе снова разбудили страсть в моей груди, любимый>>. Англия не знал, что еще можно добавить, потому решил, что этого достаточно. Подождав, пока чернила подсохнут, он сложил лист в конверт и, налив на него плавкую красноватую смесь, оставил штампом свою печать. Немного смяв в руках бумагу, он, поджав губы, отдал его слуге, чтобы тот отнёс его на почту. На другом конце Великобритании такой же молодой человек ожидал письма. Он отправил таких посланий уже чуть ли не сотню, но не получил ответа ни на одно из них. Англия просто так молчать не станет, но если он не хочет отвечать, шотландец, несмотря на волнение, не будет его заставлять. В голове мелькала мысль бросить всё и приехать к своему воздыхателю, но аристократ не очень любит, когда к нему приходят без приглашения даже самые дорогие люди. Каждый день он проверял почту, и ничего! Наконец собравшись, мужчина решил сходить в отделение почты, чтобы узнать, не случилось ли чего с доставкой. Ответ принимающей его шокировал. За пару месяцев с его адреса не отправлено ни одно письмо! Как она утверждает, в базу данных даже не поступали конверты с его адресом, хотя она точно помнила, что не раз принимала его и давала добро на отправку. — Мадам, я точно помню, что давал его Вам прямо в руки! — настаивал шотландец, повысив тон. — Сэр, я не спорю. Я в глаза видела каждый конверт, но ведь не я отвечаю за их отправку. Моя работа заключается в том, чтобы принимать их, а дальнейшее действие я не контролирую. — девушка растерянно хлопала ресницами, не зная, что больше сказать. — Я хочу, чтобы Вы, мисс Карлотта, позвали ко мне управляющего. Я не намерен такое терпеть! Девушка безукоризненно исполнила просьбу, немного испугавшись сложившейся ситуации. Шотландия знал, что почта тут не при чём. Была какая-то другая причина отсутствия его адреса в базе данных, и что-то ему подсказывало, что довольно веская. От остальных ему удалось выяснить, что письма были отправлены, но раз получатель молчал, значит, в пути они были перехвачены. Самое интересное, что остальные письма были доставлены, и только его отсутствовало. Пылко влюбленный обязательно узнает, кто же помешал ему и Англии общаться, но сначала он должен увидеть своего ангела, чтобы убедиться, что тот в порядке. Ближайший поезд от Эдинбурга до Лондона прибудет через полчаса. Шотландия приедет к любимому с пустыми руками, надеясь, что тот его поймет.

***

Время пути составит где-то два с половиной часа. Поездка по Британии с каждым годом становилась всё проще и доступнее, но несмотря на заметно развивающуюся технологию и возможность отправлять электронные письма, Англия и Шотландия отказывались от этого, предпочитая излагать все свои чувства и мысли на бумаге, ведь так намного искренне. Их монологи на листах никогда не бывают короткими. Они хотят рассказать друг другу всё, что накопилось у них за последние дни или недели, пока они не виделись. Телефоном тоже не пользовались, ведь стоило им только поднести трубку к уху, как они совершенно терялись, не зная, что сказать. Приятнее большого письма могла быть только живая встреча, когда им представлялась возможность видеть глаза и улыбку того, с кем они говорят, болтать ни о чем, и конечно же страстно любить друг друга, как никогда раньше. Оперевшись головой на раму окна, он стал потихоньку засыпать, будучи убаюканный звуками стучащих колёс. По громкой связи передали точное время прибытия на какую-то станцию, после чего там тихо заиграла музыка, окончательно усыпив шотландца. Сон он к сожалению не увидел, зато ему представилась другая, но не менее приятная картина. Его любимый зажимает его между собой и кроватью, поспешно стягивая клетчатую одежду, поставив между ног того колено и что было сил уперевшись в пах, заставляя Шотландию глухо стонать и двигать бедрами вверх-вниз, чтобы получить хоть немного удовольствия, но Англия не будет позволять ему дергаться, желая отомстить за такое долгое молчание, как бы правдоподобно тот не отнекивался. Аристократ вообще разносторонний: он может быть сентиментален, строг и даже порой жесток. Иногда он играл роль ванильного мальчика, но это было нечастое явление. В основном аристократ старался вести себя сдержанно, культурно и по мере возможности серьёзно, подчеркивая тем самым свой заслуженный статус. Но это на людях он весь такой культурный, а когда они с Шотландией одни в запертой комнате, тот порой даже не узнавал возлюбленного. Следуя животным инстинктам и желанию, мужчина уже не предлагал чая, а сразу переходил к делу, порой даже не спрашивая согласия. Выдохнув, он мечтательно разлепил веки, переведя взгляд на мелькающие вне поезда картины. Покинув депо, Шотландия направился на остановку. Автобуса, который отправлялся в городок Англии, он так и не дождался, решив идти пешком, не пропуская ни одну лужу; благо, что высокая обувь не позволяла ему промокнуть. Всю дорогу под зонтом его сопровождал запах садовых роз вперемешку с жасмином, создавая аромат, который не сможет предложить ни одна парфюмерия, а лишь природа.

***

— Так вот оно что, — сказал Англия, подливая долгожданному гостю горячего чая, чтобы тот поскорее согрелся. — я уж думал, что мой Серафим забыл про меня. — Да. Кто-то украл все мои к тебе письма. Думаю, нам пора начать пользоваться услугами интернета и мобильной связи. На такое заявление аристократ недовольно нахмурился, готовый выставить возлюбленного за дверь, уже сытый по горло игрой в молчанку, пусть даже не по вине Шотландии. Встав, он отложил чайник и, подойдя к своему Серафиму, больно тыкнул ему в грудь с фразой: — Никогда мы не будем отказываться от этой традиции, даже несмотря на произошедшее. Это самое светлое в наших отношениях! Волнение, которое мы испытываем, распаковывая конверт. С каким трепетом мы читаем текст, написанный от руки. Разве это не трогает тебя за душу? Разве нет? Электронное письмо, несмотря на свое совершенство, не способно подарить нам всего того, что может бумажное. — обиженно и в тоже время раздражённо сказал Англия. Шотландия прикусил кончик языка, мысленно выругавшись себя. Он прекрасно знал, как это важно для него: тот готов отказаться от чего угодно, даже от чая, но не от бумажных писем. Было видно, что англичанина не так расстроили исчезнувшие в никуда рукописи, как слова Шотландии. Надо было что-то делать, чтобы Англия перестал сердиться, и шотландец даже знал, какое решение будет безоговорочно правильным. — Что-то чай меня совсем не согревает. Пешком долго до тебя добирался, совсем продрог. Может, у тебя есть какие-нибудь другие способы согреться? — сказал юноша, отложив чашку. Англия хорошо понимал намеки своего Серафима, тем более такие прямые. Шотландия поднялся, разведя в стороны руки, зовя в свои объятия. Англия оценивающим взглядом окинул возлюбленного и, недолго думая, толкнул его к стене, вжав так сильно, как это было возможно. Уста жадно впились в чужие губы, размазывая поцелуй. Язык англичанина нещадно насиловал рот шотландца, не позволяя нормально дышать, отчего тот вертел головой, пытаясь сопротивляться. Округлив глаза, Шотландия сдавлено застонал, чувствуя, как чужая рука больно сжала его пах, принося боль и наслаждение. Оставалось только просить прощения и умолять не мучить его, прекрасно зная, что это не поможет. Отпустив Серафима, Англия велел ему самому раздеться, предупредив, что промедление обойдется ему дороже. Веря словам любимого, Шотландия покорно разделся. Увидев обнаженное тело любимого, англичанин подостыл. Серафим напоминал ему одну из тех натур, по которым создают скульптуры и пишут картины. Неотразим, несомненно. Тем не менее, его это не спасало от неминуемого наказания. Снова втянув в поцелуй, Англия повел его за собой на диван и заставил лечь. Устроившись между ног своей живой скульптуры, он усмехнулся, глядя, как тот нервно кусает фаланги, размазывая по ним слюну. Освободив свой член, тот бесцеремонно вошёл в шотландца, слыша, как тот хотел закричать, но вовремя остановился, беззвучно выдохнув, стиснув зубы. Грудная клетка стала чаще опускаться и подниматься, дыхание ускорилось так, словно Серафим пробежал марафон, хотя Англия ничего толком и не сделал. Подождав, пока тот успокоится, англичанин начал делать слабые толчки, чтобы напомнить возлюбленному о прежде забытых ощущениях. И, кажется, выбрал вполне подходящее время. Шотландец уже спустя пару секунд глотал образовавшиеся слюни, шумно выдыхая, вцепившись ногтями в обивку дивана и сдирая её. Не выдержав, пассив вскрикнул, ощутив, что на этом согревающая процедура закончится. Секс после долгого расставания будоражит не хуже горячей ванны.

***

— Мм, и как же зовут главную героиню этой истории? — лениво спросил Англия, потирая сонные глаза. — Карлотта де Леон. Не знаю, чего она хотела добиться. Никак нашей с тобой ссоры. Но её план потерпел крах. — Почему же? Я, например, всё ещё обижен на тебя за те слова про письма. — И долго я буду отрабатывать свои долги? — Посмотрим. Шотландия рассмеялся, плюхнувшись в кровать к любимому, оседлав его, надавливая руками на грудь. Убрав за уши волосы, он наклонился ближе к лицу Англии, ожидая утреннего поцелуя с запахом бергамота.