***
На четвёртом этаже, в окне скорой гримёрки можно заметить несколько бледных лиц. Мальвина нервно накручивает на палец прядь своих лазурных волос. Артемон верной тенью стоит у неё за спиной. Пьеро кажется совершенно безразлично глядит на толпу сквозь густые ресницы. Арлекин хмуро пялится на Буратино, стоящего посреди площади. Он хотел ещё неделю назад спрятать друга в какую-нибудь коробку, что-бы вот этого всего не случилось... Не удалось. Забыли. Не успели. А потом Пьеро просто не пустил его на площадь. Закрыл перед его носом дверь, покачал головой: "Нельзя показываться людям". Мальвина с ним согласилась.***
Арлекин оглядел комнату. Взгляд зацепился за золотой ключик, сиротливо висящий на стене. Шут снова посмотрел в окно. На месте Буратино мог оказаться любой. Но не кто-то из них. Все они старинные дорогие куклы из личной коллекции доктора кукольных наук. А Буратино? Он всего лишь деревянная кукла, вырезанная вручную старым шарманщиком, и проданная Карабасу. А Кукольник на старости лет, чувствую скорую смерть, отдал всю свою коллекцию школьному театру. Больше сцены они не видели... Деревянный мальчишка оказался идеальным вариантом для масленицы. С улицы снова раздался голос ведущего. — Вы готовы? И радостные крики школьников. Джек зажёг списку и демонстративно кинул её в кучу деревяшек. Сухое дерево мгновенно вспыхнуло. Мальвина отвернулась и уткнулась носом в плечо Пьеро. Поэт прислонился лбом к холодному стеклу и прикрыл глаза. Артемон бесшумно отступил обратно в тень. Арлекин молча смотрел на пляшущие языки пламени. Мальвина тихо шмыгнула носом и смахнула слезу с фарфоровой щеки.***
Они были редкими куклами, в которых театр вдохнул жизнь. Они были единственными и видимо последними. И кажется теперь их стало на одного Меньше...