~*~*~*~*~*~*~*~
Они не узнали полной истории, пока власти не постучали в их дверь незадолго до полудня. По-видимому, каждый пациент в Аркхэме должен заполнить бумагу со всей своей жизненно важной информацией, и Джокер записал Брюса Уэйна, как своего ближайшего родственника. Каждому пациенту требовалось предъявить какую-либо форму удостоверения личности, чтобы подтвердить информацию, но из-за статуса Джокера и того факта, что никто ничего не знает о нём, медсестра за столом просто позволила ему написать это. С ближайшими родственниками связывались только в случае чрезвычайной ситуации, и никто не предполагал, что возникнет какая-либо чрезвычайная ситуация, в которой нужно будет связаться с Брюсом Уэйном. Однако, спустя четыре месяца после того, как Бэтмен оставил Джокера висеть вниз головой для полиции, врачи в Аркхэме согласились, что он демонстрирует замечательный прогресс. Он стал: более дружелюбным, принимать лекарство, помогать другим пациентам, когда они нуждались в этом, проявлять новую энергию и интерес к своей жизни и жизни других. Все врачи согласились с тем, что лекарство помогает избавиться от того, что у него было — никто из них не соглашается с диагнозом, но на данный момент это не имеет значения — поэтому следующим шагом стало включение его в общество. Конечно, даже несмотря на все его успехи, никто не согласился взять его к себе, и задача выпала на долю его ближайшего родственника. Когда Брюс входит в гостиную, там сидят четыре человека. Комиссар Гордон, доктор Харлин Квинзель (глава уголовной психиатрии), медсестра, которую Брюс не узнал, и Джокер. Альфред предлагает чай и кофе всем, и после обмена любезностями Брюс, наконец, говорит то, что было у него на уме все это время. — Зачем вы привели его сюда? — вопрос был адресован комиссару Гордону, который действительно должен знать лучше, так как был частью этого безумия, но отвечает на это доктор Квинзель. — Как мы уже обсуждали, вы — его ближайший родственник. — доктор Квинзель делает паузу, отпивая чай. — Да, — прерывает Брюс, — я знаю это. Но я вообще не имею отношения к этому человеку! Я даже не знаю его. — он указывает на Джокера, который осматривает комнату, произведения искусства, вазы и все другие дорогие артефакты, искусно расставленные по комнате. — Разве нет кого-то, кто лучше подходит для этого, чем я? Доктор Квинзель качает головой. — Я понимаю вашу озабоченность, но на самом деле для этого нет никаких оснований. Джокер продемонстрировал значительное улучшение в терапии, и, несмотря на то, что он принимает лекарства, он стабилен и довольно общителен. — Но я не его ближайший родственник! — не сдерживается Брюс, дико жестикулируя руками. — Документы говорят обратное, — холодно отвечает доктор. — Это все, что нам нужно знать. Затем доктор Квинзель передаёт Брюсу список лекарств Джокера, указывая на медсестру и говоря, что хоть она и будет приходить два раза в день, чтобы давать их Джокеру, она хочет, чтобы Брюс знал о списке на случай, если медсестра не сможет прийти, что маловероятно. Она также даёт Брюсу несколько бутылок каждого лекарства, которые тот передаёт Альфреду вместе со списком, всеми связанными материалами и инструкциями. Альфред берёт это всё молча. Вскоре после этого доктор Квинзель и медсестра уходят, ссылаясь на работу и пациентов, а Брюс остался с Гордоном и Джокером. Гордон молчал на протяжении всего разговора, но когда Брюс смотрит на него, мужчина наконец говорит: — Я не верю, что Джокер изменился. — Гордон говорит твёрдо, но тихо, и Брюс понимает, что именно поэтому он молчал, пока две женщины не ушли. — Четыре месяца терапии не поменяют никого так сильно. Мне все равно, насколько хороши наркотики. — Что вы сказали? — спрашивает Брюс, внезапно почувствовав глубокое чувство страха. Гордон бросает на него короткий взгляд, а затем поджимает губы. Он суёт руку в карман и протягивает мужчине карточку. Брюс протягивает руку и берёт карточку, быстро взглянув на нее, прежде чем снова посмотреть на Гордона. — Вся моя контактная информация. Рабочий и домашний телефон, сотовый, электронная почта — все. — взгляд Гордона похолодел. — Это может быть бесполезно, если дела пойдут быстро. Но если вы когда-нибудь почувствуете, что находитесь в опасности, дайте мне знать. Я немедленно приеду с подкреплением. Брюс молчит. Это правда — если Джокер вдруг решит стать невероятно жестоким, полиция ничего не сможет сделать вовремя. В некотором смысле, очень хорошо, что эта работа выпала на Брюса, а не на какого-то обычного гражданина. Только Бэтмен может быстро остановить Джокера. Любой другой будет просто еще одной жертвой, добавленной в уже длинный список. — Спасибо, — говорит Брюс, кивая. Он убирает карточку в карман. — Я поставлю вас на быстрый набор. Гордон слабо улыбается. — Конечно, вы сделаете это. Брюс следует за Гордоном к двери, наблюдая, как Джокер изучает картину, многократно наклоняя голову назад и вперед. Гордон хлопает Брюса по плечу и затем уходит, практически еле двигая ногами. Брюс понимает, почему — Гордон полагает, что приговаривает беспомощного человека к смерти. Противозаконно, что полиция следит за человеком или окружает помещение без причины, и, согласно Аркхэму, нет никаких оснований подозревать Джокера в чем-либо. Брюс снова напоминает себе, что лучше это задание оставить ему, чем кому-либо еще. — Они все ушли — хех? Брюс поворачивается к Джокеру, который прислонился к дальней стене и уставился на него. Мужчина одет в свой фиолетовый костюм, который, кажется, — единственное, что у него есть, из одежды. Медсестра принесла небольшой чемодан вещей — ничего опасного, никаких ножей, карандашей или чего-либо еще, что можно было бы использовать, как оружие. Но в нём лежит несколько колод игральных карт, маска и несколько других вещей, которые Брюс не может определить, почему Джокер решил взять их с собой, не захватив какую-либо другую одежду. — Почему ты назвал меня своим ближайшим родственником? — спрашивает Брюс. Джокер улыбается. Его лицо было покрыто гримом, как и всегда, и Брюс хочет ударить головой о ближайшую стену, чтобы избавиться от этой улыбки. — Ты не знаешь? — Джокер качает головой и усмехается. — Ну, я ничего не скажу, если ты не можешь понять… Больше ему нечего было сказать Джокеру, поэтому Брюс повернулся и вышел из комнаты. Он даже не может представить, что разговаривает нормально с мужчиной, которого хочет ударить. Он удивлен, что смог остаться с ним в одной комнате столько времени. Это благодаря тренировке ниндзя, — думает он. Возможность игнорировать свои чувства так долго, чтобы что-то сделать, есть у него действительно благодаря тренировке ниндзя.~*~*~*~*~*~*~*~
Джокер был не такой уж большой проблемой. Казалось, на каком-то уровне он понял, что любое решение Брюса, окажет большое влияние на его будущее. Так что Джокер остаётся в стороне, и, когда они проходят мимо друг друга, обмен кивками — единственное их взаимодействие. Брюсу это нравится. Медсестры и Альфред заботятся о том, чтобы Джокер принимал лекарства, доктор Квинзель каждый день проводит с ним сеанс терапии, а Брюс делает то, чем занимается обычно. Он играет роль плейбоя-миллиардера и безрассудно отмахивается от всех вопросов о том, каково это жить с Джокером. На самом деле ему нечего сказать, потому что ничего не происходило. Джокер действует нормально — он не кажется слишком жестоким или агрессивным и ведёт себя издевательски вежливо с Брюсом, а это лучшее, о чём он мог мечтать. До сих пор не было объяснения, почему Джокер написал имя Брюса. Первой его мыслью было то, что Джокер знает, что он Бэтмен, и для него это какая-то игра. Но это очевидно невозможно, потому что, если бы Джокер узнал, кто он такой, Брюс был бы арестован и заключен в Аркхэм. Его вторая мысль — Джокер унижает его просто потому, что он отвратительно богат. Джокер мог подумать, что теперь может купить все, что захочет, под именем Брюса, и это останется незамеченным — что, вероятно, было правдой. Его третья мысль заключается в том, что причины то и нет. Возможно, Джокер увидел его имя в газетной статье или по телевидению и вспомнил, когда ему нужно было заполнить бумаги. Возможно, Джокер ничего не имел в виду под своим таинственным загадочным комментарием, и это должно только раздражать и сбивать с толку Брюса. Ни одно из его объяснений не особо разъясняли ситуацию, и в конце концов это перестало иметь значение. Важно то, что Джокер сейчас живет с ним, и ему нужно с этим справиться. Игнорирование его, вероятно, не лучший способ справиться с ситуацией, но это все, что может сделать Брюс. Каждый раз, когда он смотрит на Джокера, он хочет ударить его об стену и избивать, пока они оба не станут задыхаться от этого. Ему не нравится напоминание об этом чувстве, поэтому он держится подальше от Джокера.~*~*~*~*~*~*~*~
Через три недели после прибытия Джокера, Брюс возвращается домой после особенно плохой ночи, готовый ко сну. Он направляется к кухне, снимая по кускам свою броню, отчаянно желая глотнуть воды. Какой-то панк подобрался достаточно близко, чтобы попытаться задушить его длинным шнуром, и его горло чешется и болит от повреждений. Перед ним поставили стакан воды. Брюс берёт его, выпивая всё в течение тридцати секунд. Его рука дрожит, когда он возвращает стакан Альфреду. Это определенно удачное время, чтобы упасть в обморок. — Позволь мне. Брюс отшатывается от голоса и поворачивает голову вбок, чтобы столкнуться лицом к лицу с Джокером. Брюс уставился на него с широко раскрытыми глазами. На лице Джокера нет грима, он одет в белую футболку и клетчатые пижамные штаны, и при тусклом свете его шрамы едва заметны. Он похож на кого-то другого. На кого-то нормального. Джокер улыбается. — Что, ты ожидал кого-то еще? — он закатывает глаза и резко вздыхает. — Я уже давно знаю, что ты — Бэтс. Не нужно внезапно сходить с ума по этому поводу. Повисла тишина. Джокер явно чего-то ждёт. Брюс не знает, что он может сказать своему заклятому врагу, помогающему ему посреди ночи в его собственном доме. — Почему ты это делаешь? — спрашивает Брюс резким голосом от боли в горле. Джокер наклоняет голову вбок и изучает Брюса чуть более минуты. — Ты действительно не знаешь, не так ли? — он не дожидается ответа, продолжая. — Я всю жизнь ждал такого человека, как ты. Теперь, когда ты здесь… — Джокер замолкает, пожав плечами. — Я не хочу, чтобы мы дрались. — Ты ненормальный психопат и массовый убийца, стремящийся уничтожить все, — ядовитым тоном говорит Брюс. — Ты даже не знаешь, что говоришь. — Небольшая поправка, официально, я уже почти, не ненормальный психопат и массовый убийца, стремящийся уничтожить все, — отвечает Джокер, ухмыляясь. — Это просто наркотики, — говорит Брюс, качая головой. — Ты был бы таким, как и раньше, если бы не принимал наркотики. Улыбка Джокера расширяется. — Хочешь узнать секрет? — Нет. Джокер усмехается. — Я ничего не принимал с тех пор, как приехал сюда. Брюс понятия не имеет, что сказать на это, поэтому бьёт Джокера по лицу. Тот падает на кафельный пол, неловко потирая подбородок. — Мне они не нужны, — говорит Джокер, опуская руку. — Они мне никогда не были нужны. Брюс движется быстро, возбужденный чем-то, чего не хочет понимать. Он садится на Джокера, оседлав его, и снова бьёт. Джокер улыбается ему и начинает смеяться тем маниакальным смехом, который заставлял людей бежать в другом направлении. Брюс сжимает руку на шее Джокера. — Все, что мне когда-либо было нужно — ты, — смеясь, говорит Джокер. Брюс наклоняется и прижимается ко рту Джокера так, что это больше походит на атаку, чем на поцелуй. Джокер открывает рот и позволяет Брюсу оставлять укусы там, где ему хочется. Прошло немного времени, прежде чем Брюс отстраняется и смотрит на Джокера, который задыхается и смотрит на него с радостным блеском в глазах. — Это то, чего ты хотел? — спрашивает Брюс, изо всех сил пытаясь мыслить ясно. Джокер просто смеётся. Он продолжает смеяться, когда Брюс поднимает его и несёт его вверх по лестнице в свою спальню, где они оба засыпают после того, как обнаружили больше способов взаимодействия, чем когда-либо представлял Брюс.~*~*~*~*~*~*~*~
В конце месяца состоялась встреча с врачами для определения состояния Джокера. На следующий день после встречи, во время которой врачи единодушно решили, что Джокер показывает больше улучшений под присмотром Брюса Уэйна, чем они видели раньше, у Брюса снова появилось несколько неожиданных посетителей. Он в замешательстве смотрит на доктора Квинзель. — Ну, так как это хорошо сработало на Джокере, и вы, похоже, согласны, мы подумали, что это не будет проблемой. — доктор Квинзель выглядит очень довольной своим планом, сидя с широкой улыбкой на лице. — Вы уверены, что Джокер не доставлял проблем? — спрашивает комиссар Гордон. Доктор неодобрительно смотрит на него. — Вы можете звонить в любое время, и вы это знаете. В любое время. — Он вёл себя нормально, — пренебрежительно говорит Брюс. Он смотрит на Харви Дента и Джонатана Крейна, сидящих на диване и не понимающих, что происходит. — Альфред, подготовь две комнаты, — говорит Брюс смиренным тоном. — Похоже, у нас новые гости.