Я так хотел тебя Навеки взять в свой плен, Но сам пленён огнём твоей улыбки.
***
Опустился перед ней на колени, словно перед алтарем. Это уже вошло у него в привычку, - фарс с похищением изрядно затянулся, изрядно действовал ему на нервы и, вопреки всем законам разума, столь же изрядно нравился. Раскрутил пробку небольшой пластиковой бутылки с водой, которую принес с собой, и поднес ей ко рту. С удовлетворением отметил, что рана в уголке ее губ почти затянулась, синяки и припухлости на лице стали менее заметны. Упрямо отвернулась. - Чего не так?! Пей! Ведь хочешь же! Раздражался и в тоже время заискивал. Противоречил сам себе. - Надоело, развяжи! Тихо прицокнул несколько раз, словно имел дело с капризным ребенком. Дернулась, желая расшатать стул. Отставил бутылку, опустил руки на ножки стула, чтобы уравновесить его. Мимолетно соприкоснулся запястьями с ее икрами, невольно опустил глаза вниз и на десяток секунд, казалось, завис, выпал из реальности. Взглянула на склоненную голову с темными кудрями, снова дернулась, на этот раз для того, чтобы вывести его из этого ступора. Удалось. Почти. Поднял на нее затуманенный взгляд, протянул руку, желая коснуться лица. Упрямо отвернулась, выказывая тем самым ему свое пренебрежение. Аккуратно зажав подбородок между чуть шершавыми пальцами, заставил ее повернуть голову. Знал, что затекли руки, что непременно развяжет ее, как делал это обычно, давая возможность отдохнуть от оков, но потом, не сейчас. Сейчас хотел помочь ей сам, потому что это доставляло удовольствие ему. Взглянул на широкий чувственный рот, который так манил его, снова взял бутылку и приблизил горлышко к губам. Обычно у них получалось действовать слаженно, - за эти дни привык быть ее руками, но не сейчас, сейчас был неловок и для того были причины. Ощутила эти причины, втянув ноздрями воздух - разило алкоголем за версту. Впервые видела его пьяным. Смотрел на нее, словно заговоренный. Смотрел и не видел, как вода проливаясь из горлышка, течет по подбородку и ниже... к ложбинке груди. Снова дернулась, обозначив этим свое недовольство. Очнулся, отнял бутылку от губ, опустил глаза и вновь впал в ступор, однако на этот раз вышел из него самостоятельно по прошествии всего лишь нескольких секунд. Взяв мазь, которой всю эту неделю обрабатывал ушибы у нее на лице, благодаря чему они стали практически незаметны, принялся привычно смазывать их подушечками пальцев. Все предыдущие дни с готовностью позволяла ему это делать, лишь чуть насторожившись в первый раз. Однако то, как он это делал, тут же успокоило ее, - касался аккуратно и вместе с тем нарочито небрежно, при этом старательно отводил глаза, словно застенчивый мальчишка. Однако сейчас как подменили. Пристальный, жадный взгляд... Пальцами не втирал, а, скорей, ласкал, щеки, скулы, линию губ... Терпела, отворачивала голову, как могла. Знала (чувствовала), что был в ее женской власти тогда и сейчас. Сейчас еще в большей степени, чем тогда, и от того опасалась. Опасалась, что эта женская власть, приносящая ей определенные дивиденды, которыми она пользовалась все эти дни, могла перерасти в его неконтролируемую мужскую, приносящую проблемы. Принялся расстегивать пуговицы собственной же рубахи на ней, - принес ее взамен платья, пропитавшегося кровью. Хотел перевязать порез на плече. И это делал раньше, и это позволяла делать, однако сейчас не хотела. - Нет! Дернулась с удвоенной силой. - Надо перевязать, а то... - Иди к черту, извращенец! Развяжи и я все сделаю сама! Улыбнулся. Не понравилась его улыбка. Еще больше не понравился смысл его речей и по-прежнему затуманенный взгляд, обращенный на ее грудь. - Не люблю, когда женщина делает все сама... Предпочитаю руководить процессом... - Сделай одолжение... Впервые за все эти дни в голосе презрение и издевка. В этом дала себе свободу, однако легче не стало нисколько. Накопленные за все эти дни чувства рвались наружу. - Убей меня! - Что так?! - Осточертело! Больше не могу и не хочу это терпеть! - демонстративно обвела глазами подвал. - Не хочу видеть их рожи и прежде всего твою! Ненавижу!!! За эти дни успела испытать самую разную палитру чувств - от животного страха и смирения (все что угодно, лишь бы сохранить жизнь) до неприятия и лютой ненависти за испытанные боль и страдания. В большинстве случаев страх все же побеждал и топил в себе все остальные чувства, тем самым усмиряя ее. Однако сейчас, с ним, страха почти не испытывала, - на каком-то подсознательном уровне давно для себя решила, что он не обидит. В отсутствии этого чувства, владевшего ею все эти дни, на первый план вышли другие - усталость, неприятие и бешеное раздражение, которые не примянула выплеснуть. Не выдержал, резко притянул стул с ней к себе, чуть привстал и прильнул к ее губам. Целовал самозабвенно, страстно, настойчиво пытаясь ворваться языком в такой желанный рот. Не позволяла, крепко сжав губы. Не сдавался. Хотел убедить, уговорить, умолить... чтобы дала то, чего так сильно хотел. Однако не выходило. От настойчивой нежности перешел к тактике разбоя. Чуть прикусил нижнюю губу. Одну руку оставил на затылке, по-прежнему надежно фиксируя ее голову в одном положении, другую переместил на грудь, обхватил ладонью, чтобы наконец-то ощутить и понять размер. По тому как несколько раз несильно сжал пальцы, поняла, что безумно понравилось, то что почувствовал. Не выдержала, невольно открыла рот, чтобы возмутиться. - Не... Ее возражения тут же утонули в поцелуе. Новая атака, и на этот раз успешная, язык ворвался в ее рот. Так же невольно попыталась вытолкнуть его, не вышло. Понимала, что этой борьбой с ним лишь еще больше распаляет его, доставляет удовольствие. Нашла другое решение - укусила. Сильно, больно. Отпрянул, вскочил на ноги. - Сука! Усилием воли подавил в себе вспыхнувший гнев. Снова присел перед ней на колени, скорей упал. Ощетинилась, готовясь отражать очередную атаку. - Угомонись! Не трону. Улыбнулся. Краем сознания отметила то, насколько его преображает улыбка. С легкостью развернул стул и развязал запястья. - В углу вода, в пакете одежда. Чуть кивнул головой в сторону пакета, лежащего на диване. - Ухожу... Тебе ровно полчаса на то, чтобы привести себя в порядок. Потом вернусь и, надеюсь, что не застану тебя голой. Оценивающе, чуть презрительно оглядел ее с ног до головы. Очевидно, взял себя в руки. - Из брезгливых?! Хочешь, чтобы привела себя в порядок, прежде чем... - Успокойся! Бабу мне доставляет брать лишь с ее согласия. Еще раз улыбнулся с издевкой, подтвердил свои слова решительным жестом руки. Почему-то поверила, однако еще пару минут после его ухода не решалась сдвинуться с места, затем все же подошла к оставленному для нее пакету. В собранных вещах чувствовалась женская рука, попахивало дешевизной и вульгарщиной. Посвятил в свои темные дела любовницу? Однако даже этому сейчас была безмерно рада. Простой комплект нижнего белья без всякой претензии на сексуальность, блузка и легинсы. Помимо этого небольшое полотенце с еще не сорванной этикеткой, дешевое мыло в бумажной обертке, шампунь (уж конечно совсем не тот, к которому она привыкла) и мочалка в виде прямоугольной махровой варежки. Кинула взгляд в угол. Несколько бутылей воды и большая жестяная кружка. Хорош душ, ничего не скажешь! С трудом раскрутив чуть припаянную пробку тяжелой бутыли, плеснула в кружку воды. То и дело оглядываясь, быстро скинула с себя всю одежду, смяла в один комок и отбросила в угол, подальше. Распечатала мыло, не удержалась, поднесла к ноздрям, казалось, задохнулась от приятного аромата. За эти дни отвыкла от таких. Как следует смочив мочалку в воде, от души намылила ее и принялась остервенело водить по шее, плечам так, что на нежной белой коже оставались красные разводы. Казалось, что потребуется сотни литров воды, десятки тюбиков ее любимого геля и шампуня, чтобы смыть эту грязь с тела и еще пару лет, чтобы стереть эту грязь с души, но пока довольствовалась и этим. Выплеснула оставшуюся в кружке воду на себя, смывая пену. Зябко. Холод не любила. Кожа покрылась мурашками, соски на груди тут же затвердели, свело дыхание и тело дернулось в ознобе. Налила еще воды, прополоскала мочалку и снова намылила. В этот раз водила по груди, более аккуратно и бережно, обходя ореолы сосков, спустилась к животу, бедрам... Не сдержалась, еще несколько раз прошлась мочалкой по телу, намеренно сильно надавливая, будто пыталась содрать кожу. Понимая, что время на исходе, окатила тело водой, смывая пену, еще раз и еще раз, все тщательно смысла и насухо вытерлась. Почувствовала некое облегчение, ощутив на теле чистую одежду... Приводя себя в порядок,судорожно разрабатывала план действий. План оказался прост - стул - ничего другого придумать просто не смогла. Стул, который со всего размаху обрушился ему на спину и плечи, когда он вошел в комнату. Стул, который не выдержал встречи с крепким мужским телом, разломившись, нанеся ее надзирателю минимальный урон. Попыталась бежать. Бесполезно! Слишком быстрая реакция. Ухватил за талию, впечатал в холодную кирпичную стену, завел руки над головой. - А за это придется ответить!