***
Еще немало времени Дарксол провел в бесплодных дежурствах у дверей отсека Риджоу, собирая всевозможные проклятия и презрительные взгляды. Наконец, спустя еще несколько циклов, когда Дарксол в полуоффе, съежившись, сидел прямо на полу в коридоре, кто-то весьма грубо стал трясти его за плечо. — Поднимайся, — голос Рэтчета по-прежнему был полон холодного презрения. — Риджоу хочет тебя видеть. Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошел к отсеку, но через несколько шагов остановился, поняв, что Дарксол так и не сдвинулся с места, и бросил через плечо: — Тебе особое приглашение нужно? Наконец, поняв, что произошло, Дарксол подскочил и одним прыжком догнал медика. — Так-то лучше, — хмыкнул Рэтчет и продолжил свой путь. Порог отсека, переступить который Дарксол мечтал так долго, внезапно превратился для него в непреодолимое препятствие. Он оцепенело застыл перед самым входом. Рэтчет не стал звать его в третий раз, только обернулся, и Дарксолу показалось, что он заметил насмешливую улыбку, на секунду мелькнувшую на губах медика: он явно ожидал, что у сикера не хватит духу переступить эту черту. Наверное, Рэтчет оказался бы прав и Дарксол действительно не решился войти, если бы тихий голос не позвал его. Будто получив мощный толчок в спину, Дарксол влетел в отсек. Риджоу не встретил его улыбкой. Выражение его лица было печальным и уставшим. В какой-то момент Дарксолу даже показалось, что его позвали, чтобы навсегда попрощаться. И, наверное, где-то в глубине Искры он был готов к тому, что Риджоу, придя в себя и хорошенько все обдумав, изгонит его прочь из своей жизни. Это поставило бы логичную точку в его жалком существовании. На негнущихся ногах Дарксол подошел к платформе. Несколько раз он пытался что-то сказать, но под взглядами Риджоу и Рэтчета был словно под дулом пушки, приставленной к голове. Его пальцы дрогнули, но он не решился прикоснуться к Риджоу. — Как ты? — наконец собравшись с духом, робко прошептал Дарксол. Риджоу не торопился с ответом, пытаясь разобраться в своих чувствах. Ему было больно и горько. Он чувствовал себя преданным, но в то же время понимал, что любит Дарксола, даже несмотря на обман. — Расскажи мне о нем, — вместо ответа попросил Риджоу. Сначала Дарксол не понял, о ком шла речь, а когда сообразил, то осознал, что совершенно не готов к такому вопросу. Но отступать было уже поздно, и ему придется рассказать всю правду, которую он так надеялся скрыть. Собравшись с духом, он уже хотел начать говорить, как из-за его спины раздался голос Рэтчета: — Вот, — он подтолкнул ногой стул, — присаживайся. Чувствую, разговор будет долгий и нелегкий. Дарксол в изумлении посмотрел на медика. В волнении он и забыл о его присутствии. — Я останусь здесь, — твердо заявил Рэтчет на немой вопрос сикера. — Не хватало еще вас наедине оставлять. Дарксолу оставалось только смириться, и он, пододвинув к себе предложенный стул, тяжело опустился на него и виновато склонил голову. — Его звали Скайсторм. — Как вы познакомились? — Это случилось вскоре после окончания войны. Когда автоботы и десептиконы объединились под предводительством твоих альф. Меня назначили командующим воздушными силами в одном из отдаленных секторов Кибертрона. Моей задачей было обеспечение контроля за этой весьма неспокойной территорией. В общем-то, все шло хорошо до тех пор, пока не объявились мародёры. Оптика Риджоу на секунду вспыхнула, в процессоре всплыли неприятные воспоминания о встрече с этими отвратительными ботами, от которых его чудом спас Дарксол. — Их было много? — тихо спросил он. — Их банды регулярно нападали на базу, но моим отрядам всегда удавалось обратить их в бегство. Вскоре их атаки прекратились. К сожалению, это притупило мою бдительность, — Дарксол виновато отвел взгляд. — Решив в одиночку покинуть базу, я попал в засаду. Их было так много… — И Скайсторм спас тебя? — пальцы Риджоу осторожно коснулись бронзовой ладони. — Да. Увидев меня в беде, он вызвал подмогу и вступил в бой, помогая мне продержаться до прибытия подкрепления. После той битвы мы и познакомились, точнее, узнали друг друга поближе, ведь он все это время был под моим командованием. — И что случилось после? — осторожно спросил Риджоу, хотя и сам предугадывал ответ. — Мы много времени проводили вместе. Мне было хорошо с ним. На его лице всегда играла улыбка, как бы тяжело ни приходилось. Он всегда старался меня ободрить. В бою — грациозный и опасный, рядом со мной — веселый и жизнерадостный… — Дарксол замолчал. Его взгляд хаотично блуждал по полу. Затем он продолжил почти шепотом: — Мне казалось, что я любил его. Но это было не так, — Дарксол поднял на Риджоу взгляд золотистой оптики, из которой ярким светом струилась искренность. — Ридж, я люблю только тебя, поверь! Я знаю, это похоже на обман, но это правда. Скайсторм был мне очень дорог, он дорог мне и сейчас. Искра разрывается от мысли, что он погиб из-за меня, что… они оба погибли из-за меня. — Дарк, — Риджоу искренне сочувствовал Дарксолу. — У него была универсальная Искра. Он не знал об этом, а когда мы поняли, что случилось, ничего невозможно было исправить. Но тогда я радовался тому, что у нас будет бета. Но, увы… Снова повисло тяжелое молчание. Больше всего на свете Риджоу сейчас хотел утешить Дарксола. Ему хотелось сказать, что он не виноват, но сикер знал: слишком уж лицемерно это будет звучать, ведь Дарксол сам прекрасно осознавал свою вину и понимал, что, не желая никому зла, он дал этому злу свершиться. Темно-синие пальцы потянулись к лицевой пластины Дарксола, хранившего грустное молчание, какую-то светлую печаль и память о том, кто был ему дорог и кого уже не вернуть. — Дарк, — тихо сказал Риджоу, — то, что произошло, ужасно, но ведь прошлого не вернуть, ничего не изменить и не исправить. Все, что можно сделать, это… — тут он запнулся, поскольку хотел сказать «забыть», но знал, что забыть невозможно, что он сам бы никогда не забыл. Риджоу посмотрел на Дарксола и увидел, как он сидит, спрятав лицо в ладони. Его поза была настолько неподвижна и замкнута, что сикеру стало не по себе. Он дотронулся до бронзового манипулятора, пытаясь отвести его от лица: — Дарк, — тихо сказал он, но видя, что сикер не отвечает и даже не реагирует, встревожился еще больше. Внезапно Дарксол лихорадочно вскинул голову. Через несколько секунд Риджоу почувствовал тяжесть его головы на своей груди. Капелька омывателя с чуть слышным звуком разбились о его броню. — Прости меня! — дрожащий голос хлестнул Риджоу по самой Искре. Он обхватил манипуляторами голову Дарксола и ласково погладил. — Я уже давно простил тебя. — Я так больше не могу, Риджоу. Не могу! Я приношу смерть и страдания всем, кто меня окружает! Ну почему я не попросил помощи у Лидеров, когда квинтессоны послали меня на Кибертрон? Ведь объединенные силы могли бы штурмовать станцию и освободить всех пленников, и Скайсторм, возможно, остался бы жив! Голова Дарксола безвольно лежала на груди Риджоу. — Ты же не знал, что это была станция квинтессонов, верно? — Да. Тогда они не показывали себя, — с сокрушением ответил Дарксол. — Но это меня не оправдывает. Я совершил непростительную ошибку, которая сгубила Скайсторма и едва не убила тебя. — Наверное, я на твоем месте поступил бы так же, — Риджоу попытался изобразить искреннюю улыбку, но это не сработало — Дарксол только усмехнулся. — Не пытайся меня утешить. Только такой беспросветный тупица как я поступил бы так же. Наблюдавший за этим разговором Рэтчет негромко хмыкнул и бросил на Дарксола презрительный взгляд, от которого сикер зажмурился, как от хлесткого удара. — Я не достоин тебя, — с горьким раскаянием прошептал он. — И вообще жизни. Риджоу ничего не сказал. Он не знал, как утешить любимого. Все надуманные доводы разбивались о жестокую правду. Тяжелое молчание наполнило отсек.***
Дарксол много времени проводил в одиночестве в самой глухой и заброшенной части города. Находиться среди себе подобных было для него невыносимым. Преследовавшие воспоминания не давали покоя. И его помилование, и реакция присутствующих в зале суда, выражение радости на лице Риджоу перед тем, как его забрали в медотсек, без конца прокручивались в памяти. Но больше всего Дарксолу запомнились взгляды Лидеров. В синей оптике Прайма читались лишь жалость и упрек. А вот Мегатрон… Дарксол прекрасно понял, что помилование вовсе не было милостью. Скорее, наоборот, Мегатрон не желал дарить преступнику легкую смерть. Его фраза, брошенная, когда они случайно пересеклись: «Живи. Если совесть позволит», только подтвердила догадку и, вспоминая ее, Дарксол горько усмехался: — Ты правильно все рассчитал, Мегатрон. Как жаль, что, перед тем как заставить меня совершить эти страшные вещи, квинты не отобрали мою совесть и чувства. Дарксол произнес эту фразу вслух. В последнее время у него появилась привычка говорить с самим собой, поскольку больше ему говорить было не с кем. Но на этот раз тоска особенно остро дала о себе знать. Несмотря на поддержку Риджоу, угрызения совести становились все невыносимее. Стоило взглянуть на небо, и он видел Скайсторма, вспоминал, как они вместе покоряли небесную гладь. Если Дарксол глядел на землю, тут же вспоминались ужасы прошлого и те, кто погиб по его вине. И вновь этот список возглавлял его бывший партнер. Дарксол пытался занять себя, но важных дел ему не поручали, поскольку никто не доверял бывшему преступнику. Но и мелкая работа у него не ладилась. Все валилось из манипуляторов. Дарксол понимал, что призрак его бывшего партнера будет преследовать его, что он никогда его не забудет и не простит себе того, что Скайсторм погиб, а он остался жив. Но не только мысли о Скайсторме мучили Дарксола. Воспоминания о пытках, которым подвергся Риджоу, также не давали покоя. И хотя он все же шел на поправку, Дарксол боялся смотреть ему в окуляры. Горестные размышления Дарксола были прерваны сообщением по внутренней связи. Он сразу все понял, поскольку оно могло прийти только от НЕГО. — Да, Ридж, — твердо сказал Дарксол, поднимаясь. «Пока ты будешь меня звать, я буду рядом». Войдя в медотсек, Дарксол направился к платформе, где лежал его партнер. Правый манипулятор Риджоу легонько поглаживал заметно выгнутые пластины живота и улыбался. — Ты звал меня? — спросил Дарксол и, заметив улыбку любимого, тоже постарался улыбнуться. Но безуспешно. — Мы так давно не виделись. Где ты пропадал, Дарк? — в словах Риджоу не было упрека, только тщательно скрываемая досада и взволнованность. Дарксол стыдливо уставился себе под ноги. Ему не хотелось сейчас расстраивать его признанием, что он не знает, куда себя деть и, кажется, понемногу теряет рассудок. Но Риджоу не требовались слова. Все и так было предельно ясно. — Дарксол, зачем ты мучаешь себя? — спросил он, медленно садясь. — Я совсем забыл, что тебя бесполезно пытаться обмануть, — покачал головой сикер. — Да. Но ты по-прежнему пытаешься это сделать. Дарксол, ты что-то скрываешь от меня? — Риджоу, пожалуйста! — Дарксол едва успел одернуть себя прежде, чем его голос успел подняться до крика. — Я лучше пойду. Но сбежать не удалось. Едва сделав шаг к двери, сикеру пришлось остановиться. - Дарк, постой! Что мне сделать для тебя? — Риджоу знал, что просто обязан помочь справиться с тяжкой ношей, которая неподъемным грузом лежала на Искре Дарксола, ведь кроме него, помочь было некому. — Просто забудь меня, — честно ответил Дарксол. Риджоу в ужасе уставился на него. Его страхи насчет Дарксола становились явью. — Не могу… Никогда! — Ты должен, — обреченно прошептал Дарксол и, будто не слыша отчаянного зова позади себя, ринулся прочь из отсека. Он плохо осознавал, что делает, гонимый лишь одним желанием — бежать! Бежать от Риджоу, от других трансформеров… от самого себя. Дарксол мчался все дальше и дальше. Его Искра металась, процессор горел, а из вокодера вот-вот должен был вырваться отчаянный вопль. Трансформировавшись в прыжке, он взмыл в небо и пролетел мимо укутанной мраком высокой фигуры, провожаемый долгим, задумчивым взглядом Лидера автоботов. Дарксол больше не мог лгать себе. Очевидно, любви Риджоу было недостаточно, чтобы заглушить муки совести и забыть то, что он забывать не хотел. Дарксол бесконечно жалел, что его пощадили. Если бы его не стало, Риджоу со временем смирился. А так… Дарксол лишь мучает его и себя. Сикер с шумом приземлился на край пропасти и оглянулся, чтобы наконец понять, куда его занесло. Он снова оказался в какой-то незнакомой пустынной местности, все еще хранившей на себе следы войны. Идеальное место, чтобы исчезнуть, не боясь, что кто-то тебе помешает. Дарксол долго стоял, глядя в одну точку. Его Искра словно потухла, и вместо яркого сияния в ней осталось лишь слабое тление. Бешеная карусель мыслей успокоилась. Внезапно захотелось отключиться. Дарксол посмотрел на темное небо: на нем почти не было звезд. Казалось, оно тоже безразлично к его участи. Дарксол горько усмехнулся и тихо прошептал: — Я ведь умер еще тогда. Прости, Риджоу. Это мой последний подлый поступок. Надеюсь, ты сможешь меня забыть. Дарксол погасил окуляры. Весь его корпус напрягся в готовности трансформироваться и взмыть в небо, чтобы потом ощутить столь ненавистное сикерам чувство бесконтрольного падения. И только прикосновение чужого манипулятора его остановило. Дарксол вздрогнул от неожиданности и досадливо нахмурился, но обернуться не решался. — Дарксол, — послышался неожиданно знакомый голос. — Может, все-таки обернешься? Хотя бы сделаешь вид, что тебе интересно, зачем я тащился за тобой сюда? Дарксол шагнул вперед, снимая ладонь со своего плеча. Подойдя к обломкам, валявшимся на краю пропасти, он присел на один из них и посмотрел на неожиданного собеседника. — Я знаю, о чем пойдет речь, и я… — Едва ли ты знаешь, — строго перебил его Оптимус. — Если ты не хочешь жить, это дело твое. Я тебя отговаривать не стану. Сикер удивленно посмотрел на Лидера автоботов. Он не ожидал такого ответа. — Тогда… Я думал, вас послал Риджоу. — Нет. Я сам хотел поговорить с тобой. Как видно, я едва успел, — Оптимус выразительно посмотрел в черную бездну пропасти. — О чем? Все уже сказано, и я… сделал свой выбор. — Твой выбор — это твой выбор, — сухо констатировал Прайм. — Но я думаю, ты ничего не потеряешь, если выслушаешь меня. Хотя бы из чувства долга. Итак, ты решил уйти из жизни, верно? Дарксол кивнул: — Так будет лучше. — Возможно, ты прав. «Подходящая» смерть для воина, не так ли? — в словах Лидера звучала колючая ирония, заставившая Дарксола стыдливо отвернуться. Ему было невыносимо стыдно за свою слабость, но он не знал, как с ней бороться, ведь противник намного превосходил его по силе. — Дарксол, — также спокойно продолжил Оптимус. — Тогда на суде я был поражен тем, что совершил Риджоу, пытаясь спасти тебя. Неожиданно для себя я понял, что его чувства к тебе превосходят по силе любое страдание. Дарксол напрягся: напоминание о Риджоу хлестнуло по самой Искре. Ему хотелось отключить аудиосенсоры, чтобы не слышать больше ни одного слова Прайма, чье присутствие стало для него пыткой. — Я так виноват перед ним. Я заставил его пройти через все эти муки… — слова не шли, и Дарксолу приходилось едва ли не выдавливать их из себя. — Но он простил тебя. И теперь, — Лидер положил манипулятор ему на плечо, заставляя взглянуть на себя, — ты хочешь предать его чувства в очередной раз и вновь погрузить в пучину боли, да еще и в тот самый момент, когда у вас вот-вот появится бета? Дарксол не мог больше слушать Лидера и, съежившись, обхватив шлем манипуляторами. — Это сильнее меня, Оптимус! — громко воскликнул он. — Я не могу… — А ты и не пытаешься! — перебил его Оптимус, начиная терять терпение. — С момента снятия обвинения ты только и делаешь, что ноешь и жалеешь себя! Ты даже не представляешь, как тяжело Риджу слушать все это. Прайм сжал кулаки, поняв, что совершил то, чего ожидал от себя меньше всего — потерял самообладание, пусть даже на несколько секунд. Поднявшись с места, он быстро вернул самообладание и внимательно посмотрел на сгорбившуюся фигуру Дарксола. — У тебя данные настоящего воина, но на самом деле ты не более чем жалкий нытик. Хочешь уйти из жизни — пожалуйста! Неволить тебя никто не будет. Я надеюсь, что твоя Искра, наконец, успокоится. Но знай: вместе с тобой уйдет и тот, кто любит тебя больше жизни. Дарксол молчал, скрипя дентапластинами и ненавидя всех, но, в первую очередь, себя. — Дарк, — продолжал Прайм, — ты любишь Риджа? Дарксол вскинул голову и уставился на Прайма безумным взглядом. — Больше всего на свете! — пылко выкрикнул он. — Больше, чем себя? — сощурился Прайм. Дарксол смотрел на него, едва ли не открыв рот от изумления. — Тогда отбрось свои страдания и подумай о нем и о вашей бете, — строго сказал Лидер, нависая над собеседником. — Но как?! — в отчаянии воскликнул сикер и снова схватился за голову. — Как мне преодолеть это ужасное, невыносимое чувство вины, которое буквально сжигает меня изнутри?! — голос его звучал неузнаваемо жалко. — Вину не преодолевают. Вину искупают, — Прайм сделал выразительное ударение на последнем слове. Дарксол застыл, будто пораженный током. Вновь и вновь он проговаривал про себя услышанное. Осознание далось не сразу. — Искупают… — уже вслух повторил он. — Да. Если ты чувствуешь вину перед Риджоу — найди способ искупить ее. Если ты чувствуешь вину перед Скайстормом — найди способ искупить ее. Если ты чувствуешь вину перед всем Кибертроном… — Найти способ искупить ее, — закончил за Лидера Дарксол. Оптимус коротко кивнул. — Верно. Не ты один понес невосполнимую потерю после встречи с квинтессонами. Найди тех, кто не побоится присоединиться к тебе в борьбе против них. — В борьбе? — сикер все еще не до конца понимал мысль Прайма. — Станции квинтессонов раскиданы по галактике. Их необходимо уничтожить, пока они не нанесли очередной удар, — прилив ярости охватил Оптимуса, едва он вспомнил о том, как сам оказался в плену у проклятых пожирателей Искр. — Они должны быть уничтожены. Все до единой! Дарксол кивнул в ответ, наконец поняв мысль Лидера. — Но сначала их нужно найти и все тщательно разведать, а затем суметь вернуться, чтобы подготовить наступление. — Я все понял, — коротко сказал Дарксол и поднялся. Словно освободившись от невидимых оков, сикер выпрямился и расправил плечи. Теперь Дарксол обрел ЦЕЛЬ. Оптимус еще раз заглянул в золотистую оптику и, увидев во взгляде огромную перемену, довольно кивнул. Не говоря больше ни слова, Прайм трансформировался и уехал в сторону видневшегося вдали города. После того как Лидер автоботов скрылся из виду, Дарксол еще какое-то время стоял, не двигаясь, устремив взгляд в небо и задумчиво рассматривая бескрайнюю гладь. На Искре у него действительно стало легче. Блужданиям в непроглядной тьме настал конец. Прайм указал ему путь, очень опасный, но единственно правильный. Дарксол почувствовал необыкновенный прилив сил и решимости. Он не боялся ничего и знал, что справится, даже если ему придется прочесывать бескрайние просторы галактики в одиночку. Он найдет станции квинтессонов и заставит проклятых пожирателей Искр заплатить за все. — Спасибо, — прошептал Дарксол, глядя вслед Прайму, затем трансформировался и взмыл в небо. Он очень спешил к тому, кто любил его и беспокоился о нем больше всего на свете.***
На центральной базе царило волнительное оживление, особенно среди медиков. Они знали, что бой был нелегкий и что, едва корабли объединенных сил приземлятся, у них будет очень много работы. Но это никого не пугало, ведь они встречали победителей. Уже третья по счету станция квинтессонов была найдена и уничтожена. И хотя враг оказывал достойное сопротивление, кибертронцы всегда оказывались готовы, появлялись неожиданно, заставая квинтессонов врасплох, окружали и беспощадно уничтожали. И все эти преимущества обеспечивала тщательная разведка. Уже в третий раз, благодаря Дарксолу и его отряду из пятнадцати сикеров, которых прозвали «Отряд отчаянных» у Лидеров оказывались бесценные разведданные, и они могли организовать наступление самым эффективным способом с минимальными потерями. Риджоу стоял недалеко от посадочной площадки, где уже выстроились бригады медиков. Он нервничал, и это волнение быстро передалось маленькому трансформеру, который сильнее прижался к его ноге. Риджоу почувствовал укол совести: он не должен пугать еще совсем маленькую бету. — Не волнуйся, — сикер присел на корточки и приобнял малыша. — С Дарксолом все будет хорошо. Я уверен, он вернется живым и невредимым. — Ты ведь сказал, что связь потеряна и никто не знает, что там произошло, — прозвучал тонкий голосок. — Они возвращаются. Это самое главное. И вот-вот будут здесь, — Риджоу с любовью погладил бету по щеке и игриво ущипнул. Малыш тут же улыбнулся и даже рассмеялся. — Вот так, молодец. Я хочу, чтобы и Дарксола ты встречал с улыбкой, — подмигнул ему сикер. Риджоу хотел еще что-то сказать бете, но гул показавшихся в небе кораблей, заходивших на посадку, заставил его подскочить и метнуться вперед. Только усилием воли Риджоу удалось подавить этот порыв. Малыш тут же обнял его за ногу. Едва флагманский корабль приземлился и его двери открылись, медики тут же поспешили на борт. Эти мгновения ожидания стали для Риджоу невыносимой пыткой. Он едва справлялся с тем, чтобы не ринуться на борт, расталкивая всех на своем пути. Ему было жизненно необходимо знать, что с Дарксолом и Лидерами все в порядке. Но вот из корабля стали выносить первые транспортировочные платформы с тяжелоранеными. Риджоу не мог видеть их, ведь они стояли далеко, чтобы не мешать работе медиков, поэтому его бете приходилось вглядываться в искалеченные корпуса. Маленький трансформер держался стойко. Его крылья были широко расправлены, и он уже не прижимался к ноге Риджоу, а твердо стоял в шаге от него. Только плотно сомкнутые губы выдавали его тревогу. Изнывая от волнения, Риджоу уже открыл рот, чтобы спросить малыша, что он видит, как тот сам громко воскликнул: — Вот они! Прайм и Мегатрон! Следом за последней медицинской платформой в дверях появились Лидеры. Они быстро спускались по трапу, но было видно, что Оптимус одним манипулятором старается незаметно поддерживать Мегатрона, хромавшего на правую ногу. Двое медиков незамедлительно бросились к ним, но наткнулись на строгий взгляд Лидера десептиконов, упрямо отказывавшегося от любой медицинской помощи и тихо шипевшего на Прайма, чтобы тот «убрал свой манипулятор подальше». — Хвала Праймусу, — облегченно шепнул Риджоу. Наконец, из корабля стали выходить и члены отряда Дарксола. Последним вышел их командир, поддерживая своего раненого бойца. Едва медики перехватили у него раненого, к нему тут с радостным криком подбежала маленькая крылатая бета и с разбега прыгнула к нему в объятия. Риджоу налетел на них следом. — Ты жив! — громко воскликнул он, целуя не успевшего опомниться Дарксола, который крепко прижимал к себе свою бету. — Мы чуть с ума не сошли, когда связь с флотилией внезапно оборвалась! — сквозь поцелуи торопливо говорил Риджоу. — Тшш, — Дарксол целовал его в ответ, успокаивая. — Эти твари использовали мощный электромагнитный импульс. Вот связь и прервалась. Еле-еле удалось восстановить контроль над системами управления кораблями. Бой был тяжелым, — Дарксол говорил честно, не желая что-либо утаивать. Но в конце широко улыбнулся. — Однако их это все равно не спасло. От станции только пыль осталась. Риджоу счастливо посмотрел на Дарксола и тоже широко улыбнулся. — Ты настоящий герой! — с искренней гордостью сказал он. Малыш у него на манипуляторах радостно захлопал в ладоши. — Ну, а ты, Скайсторм, хорошо себя вел? — шутливо-строго спросил Дарксол. — Замечательно, — ответил Риджоу. — Даже я не могу похвастаться такой выдержкой. Скайсторм смущенно уткнулся носом в пластины брони Дарксола и тихонько рассмеялся, при этом забавно шевеля еще совсем маленькими крыльями. На лицах обоих сикеров расцвели счастливые улыбки. Опустив Скайсторма на землю, они неторопливо пошли на базу мимо ликующих трансформеров, приветствующих победителей. Дарксол шел, смело глядя перед собой. Он знал, что до конца искупить свою вину ему не удастся никогда, но в этот знаменательный час впервые за долгое время он смог высоко поднять голову, и презрительны взгляды больше не обжигали ему спину. На смену им пришли восторженные возгласы и благодарность тех, кого ему удавалось вырвать из плена квинтессонов. Дарксол знал, что работы предстояло еще много, но уже сейчас он, наконец, смог почувствовать себя по-настоящему счастливым.