Папа

       Полу было двадцать лет, когда у него появился ребёнок.        Он нервно ходил у двери комнаты, реагируя на каждый звук. И только один смог его успокоить и заставить сесть на рядом стоящий стул. Плачь ребёнка.        Спустя всего двадцать минут после рыданий он закончился, и дверь открылась.        Это была гостевая комната в доме Грейс и временное убежище Пола и Люси. Сейчас это был их дом и место, где родилась его дочь, его маленькая малышка…        —…Гвенни, — улыбнулась ему Люси, когда ему наконец позволили зайти в комнату.        Расплывшись в улыбке, де Виллер буквально подплыл к двум самым важным людям в своей жизни. Не отрывая глаз, он младенца лежащего на руках у Люси, Пол присел на край кровати и лёг рядом с ними.        Маленькая девочка всего полчаса от роду смотрела на него своими большими голубыми глазками. На голове был темный хохолок и Пол не сдержался — он накрутил ее волосы на палец. Люси мягко подтолкнула ребенка в его сторону, и Пол понял намек жены, улыбнулся и взял девочку на руки. Ничего более хрупкого он в своей жизни не держал.        Де Виллер опомнился только в тот момент, когда Гвенни захныкала. Люси, забрав девочку из рук Пола, мягко его отодвинула и попросила выйти из комнаты. Поцеловав девушку в щеку, он всё-таки вышел и, влюблённо вздохнув, пошёл в сторону кухни.        Но счастье Пола не было вечным.        Их нашли.        И единственным решением было бежать.        Но бежать некуда.        Бежать можно только в прошлое.        В последний раз поцеловав, свою дочь, которая нахмурилась, когда ее папа отпустил ее, он положил палец в отверстие под чёрным турмалином, прижимая к себе хронограф.        В его глазах были слезы, но плакать позволялось только Люси.

***

       В следующий раз он встретил свою дочь через два месяца.        Ему все также было двадцать лет, а его малышке Гвенни шестнадцать.        Он сидел в комнате рядом с Люси, которая угрюмо смотрела в окно. Она скучала по Гвенни, и Пол это прекрасно понимал. Но единственное, что он может сделать, так это просто ободряюще сказать Люси, что все прекрасно, что Гвенни не унаследовала ген путешественника во времени, что все будет хорошо, что Гвенни в надежных руках, что у них попросту не было выбора.        Пол поцеловал в щеку Люси и вышел из комнаты по на правлению в комнату, где леди Тилни ведет разговор с тем «бриллиантовым» мальчиком.        Пол встал у входа слушая о том, что они говорили.        —… Нам бы хотелось получить пару ответов.        — На какие вопросы? — разжался голос Маргарет.        — Откуда вы знаете, как меня зовут? Кто вам рассказала об этом?        Этот голос… Он был знакомым, но Пол никогда до этого его не слышал. Но он никогда не был глупым, и, поняв кто это, сильно зажмурился, надеясь, что это просто сон.        Он не мог притащить ее с собой. Ей всего два месяца. Она не должна здесь быть!        — Мне нанесли визит из будущего, — в голосе Маргарет слышна улыбка. — Со мной такое частенько случается.        — Леди Тилни, в прошлый раз я уже пытался вам объяснить, что другие ваши посетители из будущего оперируют совершенно неверными фактами, — сказал тот мальчишка-Алмаз. — Вы совершаете большую ошибку, доверяя не тем людям.        — Я ей тоже об этом твержу, — сказал Пол, появляясь в дверях. — Маргарет, я устал тебе повторять, ты совершаешь большую ошибку, доверяя не тем людям. О, выглядит великолепно. Это для нас?        Пол посмотрел на двух подростков. Первый был мальчишка восемнадцати лет с ярко-зелёными глазами. Рядом с ним стояла девушка шестнадцати лет с чёрными волосами и такими родными голубыми глазами.        Алмаз всё-таки притащил с собой его малышку в 1912 год.        В зелёных глазах на одно мгновение появилось недоумение, а в следующее решительность. Он схватил Гвендолин за запястье отводя чуть-чуть назад.        — Ни шагу вперёд!        — Я бы взял бутерброд с сыром, если ты не против, — поднял бровь Пол.        Маргарет вышла из комнаты, незаметно кинув на Пола предостерегающий взгляд, а на пороге появился швейцар.        — Милхауса можете не бояться. Как-то раз он, правда, сломал шею кое-кому, но по неосмотрительности. Правда же, это был несчастный случай, да, Милхаус?        Пол посмотрел на Гвенни, и его сердце сжалось. Без паники. Это всего лишь твоя дочь, которая младше тебя на четыре года.        — Гвендолин Шеферд! — фамилия Николаса резала уши и сердце Пола, но он старался не поддавать ввиду. — Для меня большая честь познакомится с тобой, — и всё-таки его голос сорвался.        Пол протянул руку Гвенни, но мальчишка притянул ее к себе.        — Не притрагивайся к ней!        — Чего же ты так боишься, малыш? — улыбнулся Пол.        — Я точно знаю, что тебе от меня нужно!        — Кровь? — де Виллер взял один из тонко нарезанных бутербродов и отправил его себе в рот. — Но у меня нет ни шприца, ни скальпеля, разве ты не видишь? А сейчас отпусти бедную девочку. Ты же её удушишь, — взглянул он на недоумевающую дочь. — Меня зовут Пол. Пол де Виллер.        — Я так и подумала, — сказала Гвенни. — Это вы соблазнили мою кузину Люси и толкнули её на кражу хронографа. Зачем вы это сделали?        Пол де Виллер снова улыбнулся словам Гвенни. «Кузина Люси».        — Как-то мне не по себе, оттого что ты мне вдруг «выкаешь».        — А мне не по себе оттого, что вы меня знаете.        — Прекрати с ним разговаривать, — сказал Алмаз. Рукой он постарался открыть боковую дверь. Затем мальчишка заглянул в соседнюю комнату. Но Пол знал, что там был Франк, который только и делает, что поджидает Алмаза.        — Это Франк. Он не такой большой и сильный как Милхаус, поэтому в руке у него пистолет, видишь?        — Да, — процедил парень и захлопнул дверь.        — Откуда вы узнали, что мы появимся именно сегодня? — спросила Гвендолин, глядя на Пола.        — М-да, если я сейчас скажу тебе, что просто проходил мимо и решил заглянуть на чашечку чая, ты мне, наверное, не поверишь? Так? — де Виллер схватил булочку и уселся на стул. — Как дела у твоих дорогих родителей?        — Замолчи! — прошипел Алмаз.        — Неужели мне нельзя всего лишь невинно осведомиться, как идут дела у её родителей? — Пол был очень возмущён, хоть он это и не показывал. Это была его дочь, и он имел право узнать о том, как… как люди, которых она считает родителями.        — Хорошо. У мамы всё хорошо. А папа умер.        У Пола сердце ушло в пятки. А что если это все из-за них?        — Умер? Но он же был здоров как бык, такой крепкий и сильный парень!        — У него был рак крови. Он умер, когда мне было семь лет.        — О, боже мой. Мне очень жаль, — взгляд Пола стал серьёзным, но одновременно с этим и пришло облегчение. Это не из-за него и Люси. — Наверное, сложно тебе было расти без отца, — ухмыльнулся Пол в душе.        — Прекрати с ним разговаривать, — снова сказал этот мальчишка. — Он просто хочет задержать нас, пока не прибудет подкрепление.        — Ты всё ещё считаешь, что я здесь из-за вашей крови? — янтарные глаза засветились каким-то опасным блеском.        — Разумеется, — ответил он.        — И ты считаешь, что Милхаусу, Франку, мне, да ещё и пистолету с тобой не справиться? — насмешливо спросил Пол.        — Разумеется, — снова этот ответ.        — О, я уверен, дорогой брат, что хранители постарались сделать из тебя настоящего костолома, — сказал Пол. — Ты же, в общем-то, должен вернуть всё на круги своя. Или этот самый Круг завершить. Второй хронограф тебе поможет. Я-то всего лишь немножко фехтую, ну и по традиции, играю на скрипке. Но держу пари, ты дополнительно занимался тхэквондо и другими подобными штуками. Надо же уметь как следует драться, когда тебе предстоит постоянно прыгать в прошлое и брать у людей кровь.        — До сегодняшнего дня все эти люди сдавали мне кровь совершенно добровольно.        — Но лишь потому, что они не знают, к чему это приведёт!        — Нет! Потому что они не хотят разрушить то, что столетиями изучали, охраняли и разрабатывали хранители.        — Да конечно! Такими высокими речами нас тоже напичкали в своё время по самое не могу. Но нам известна правда! Мы знаем, каковы намерения графа Сен-Жермена, — Пол был взбешён. Его раздражал этот Алмаз.        — И какова же эта правда? — вырвалось у Гвендолин, но она тут же повернулась к двери.        Со стороны лестницы послышались шаги.        Лишь услышав первый шаг, Пол понял, что это была Люси. И сейчас он больше всего боялся за неё. Она каждый день плакала, хотя и не признавала это, стирая слезы каждый раз, когда он или Маргарет появлялись в комнате.        — А вот и подкрепление, — сказал Пол, даже не обернувшись.        — Правда в том, что он только и делает, что врёт, — сказал Гидеон.        Швейцар посторонился, и в комнату зашла Люси.        — Не могу в это поверить, — сказала принцесса. Она смотрела на Гвенни, Пол мог чувствовать это спиной. Он знал, что после того как они вернуться в будущее, Люси просто запрется в их комнате и будет...        — Да, это так, принцесса! — сказал Пол. Голос его стал нежным и заботливым. Он искренне переживал за Люси в данный момент. Она до сих пор не смогла смириться с тем, что потеряла свою дочку навсегда. И сейчас перед его принцессой было живое доказательство тому, что Люси, ее мамы, не было в ее жизни. Их дочери было шестнадцать лет, и сейчас она стоит перед ними, в 1912 году, за восемьдесят лет до ее рождения.        Люси не двинулась с места.        — Ты — Люси.        — Гвендолин, — сказала Люси. То есть, она прошептала это одними губами.        — Да, это Гвендолин, — сказал Пол. — А этот тип, который её заграбастал, будто она его плюшевый медвежонок — это мой двоюродный племянник. Или как там это правильно называется. Он, правда, всё время порывается уйти.        — Пожалуйста, останьтесь! — сказала Люси. — Мы должны с вами поговорить.        — Возможно, в другой раз, — твёрдо сказал Гидеон. — В более спокойной обстановке.        — Это важно! — сказала Люси.        Гидеон засмеялся.        — Не сомневаюсь.        — Уходи, если хочешь, малыш, — сказал Пол. — Милхаус проводит тебя до дверей. Но Гвендолин ещё ненадолго останется с нами. Мне кажется, она более разговорчива и дружелюбна. Ей пока что не успели промыть мозг всем этим… чёрт!        Последнее относилось к пистолету, который откуда ни возьмись появился в руке у Гидеона. Он совершенно спокойно направил оружие на Люси.        Пол закипал от злости. От собственнического отношения Алмаза к его дочери, от пистолета, направленного на голову Люси, от того, что у Гвендолин все же оказался ген путешественника. Но главное сейчас, это обеспечить безопасность Люси и, желатенльно Гвенни от этого смазливого, отвратительного, грубого...        — А сейчас мы с Гвендолин покинем этот дом, — сказал он. — Люси проводит нас до дверей.        — Ну ты и… подлец! — тихо сказал Пол, желая сказать словцо покрепче. Он встал и нерешительно поглядывал то на Милхауса, то на Люси, то на Гвендолин.        — Сядь, где сидел, — произнёс Гидеон ледяным тоном. Что он только себе позволяет? — А вы, Милхаус, присаживайтесь рядом с ним. Тут ещё остались бутерброды и булочки.        Пол снова присел и посмотрел на боковую дверь.        — Скажешь Франку хоть слово — и я нажму на курок, — сказал Гидеон.        Люси смотрела на него широко открытыми глазами, но ей не было страшно. Вот кто действительно умеет не паниковать в экстренных ситуациях так это Люси. Полу же было страшно. Он действительно поверил, что Гидеон может выстрелить. Мало ли как ему успели промыть мозги.        — Делай, что он говорит, — приказал де Виллер Милхаусу.        — Ты с ним уже встречался, правда? — Люси посмотрела Гидеону прямо в глаза. — Ты уже виделся с графом Сен-Жерменом.        — Трижды! — сказал Гидеон. — И он знает точно, что у вас на уме. Обернись! — он приставил пистолет к затылку Люси. — А теперь вперёд!        — Принцесса… -- Полу было страшно. Мало того, что он наставил пистолет на Люси, так еще и Пол выпустит ее из своего поля зрения.        — Всё в порядке, Пол.        — Они снабдили его проклятой автоматической пушкой. Мне казалось, это противоречит Двенадцати Золотым Правилам!        — Мы отпустим её, когда окажемся на улице, — сказал Гидеон. — Но пусть только дотронется до кого-то из нас — и я нажму на курок. Пойдём, Гвендолин. Придётся им поискать другой способ, чтобы добыть нашей крови.        — Может, они действительно просто хотят с нами поговорить? -- у Пола появилась надежда. Хоть кто-то из этих двоих умеет думать своей головой.        — Я совершенно уверен, что это не так, — сказал Гидеон.        — Это бесполезно, — вздохнул Пол. — У этого мозг уже промыт дочиста.        — Это дело рук графа, — сказала Люси. — Он, как ты знаешь, умеет убеждать.        — Мы ещё увидимся! — сказал Гидеон, спускаясь по лестнице с Люси и Гвенни.        — Это, кажется, угроза? — крикнул Пол. — Мы действительно ещё увидимся, можешь не сомневаться!        Гидеон держал пистолет у головы Люси. Гвендолин была напряженна и неуверенна. Пол до последнего смотрел на них. Смотрел на волосы Люси и Гвенни, признавая, что его дочка унаследовала его черные волосы. Но у нее были глаза Люси, такие же чистые, голубые и, на радость Полу, все еще невинные и детские.        Как только они полностью скрылись из виду, Пол запустил в свои волосы пальцы, оттягивая их и горько всхлипывая.        Это было еще тяжелей, чем отдавать свою дочь. Она была уже взрослой. Он так и не увидел ее первого зубика, ее первых шагов, первый день в школе, не помог ей с домашней работой, не лечил ее раны после слишком быстрой поездки на велосипеде, не предостерег перед первым свиданием.        Он недавно стал отцом, но он так и не успел побыть для Гвенни папой. И даже после того, как она, даже не злясь на них, простила и сказала, что все в порядке, он не смог простить себе этого.