Ты была похожа на месяц, светящий в ночи. Твоя светлая кожа, которая как-будто светится изнутри, даже шрамик на щеке не портит её великолепие. Твои прекрасные красно-синие глаза, что сияют, словно тысячи огней, твой курносый нос, постоянно вздернутый вверх. Твои, с виду хрупкие, но на деле сильные и стойкие, плечи, на которых лежит ответственность за всех живущих и живших людей на твоей территории. Твое хрупкое, женственное, гибкое тело, но такое оно только на первый взгляд. Я множество раз сражалась с тобой, мы были и врагами и союзниками. Я не понаслышке знаю, какова ты в бою, Юльхен Байльшмидт. И под час кровопролитных битв, в мирное время ты не доверяла никому. Всегда была готова объявить кому-то войну или стать в оборонительную позицию. Всегда готовая защитить свой народ. Я искренне восхищалась тобой.
Однажды, я увидела тебя и Венгрию. Вы устроили поединок на мечах. Твои волосы тогда так красиво развивались на ветру, как вспомню у меня сразу перехватывает дыхание. Каждое твое движение было переполнено грацией, даже пряди, которые так навязчиво лезли в глаза не мешали тебе блокировать атаки, тогда еще, мальчика. В тот момент я осознала что влюбилась. В тебя, в твой бойкий характер, твое крепкие плечи, в твои ключицы, проглядывающие через запачканную кровью и грязью рубашку, в твои пепельно-белые волосы…
Я говорила что мы были не в лучших отношениях? Чего стоила семинедельная война, когда ты напала на меня с крошкой Италией? Да, ты выбрала идеальное время, мне пришлось воевать на два фронта… Я и мои союзники потерпела поражение, но я смогла самоудовлетворяться. У меня получилось отрезать прядь твоих волос. Это было настоящим достижением видеть тебя, как всегда гордую, смотрящую на меня сверху вниз, направляющую к моему горлу свой меч со следами крови. Лезвие и вкрапления металла на рукояти блестело в лучах заходящего солнца. Те же губы, искаженные самолюбивой улыбкой, тот же шрам на пухлой щечке, растрепанные волосы, спадающие по обе стороны от округлого лица. Слева, с той стороны с которой я состригла, можно было увидеть ушко, которое обычно было скрыто.
Да, после этого мы не разговаривали… Достаточно долго… Но всему хорошему, и не очень, рано или поздно придется заканчиваться. Я тебя встретила на берегу озера. Ты сидела на камушке, свесив босые ноги в воду. Ботинки валялись возле кустов. Там же была и верхняя часть формы. Длинный, и очень дорогой сердцу девушки, меч был спрятан в ножнах и находился в руках хозяйки. Её длинные волосы беспорядочно рассыпались по плечам. Мокрые пряди промочили насквозь рубашку, сделав её места полупрозрачными. Ты меня заметила, повернулась, улыбнулась. Я подошла к тебе со скучной улыбкой, скрывающей все мои чувства и эмоции. Поправив съехавшие очки, я собиралась сказать тебе что-то… Я уже не помню что… Ты брызнула в меня ледяной водой. Ты тогда так смеялась, твой звонкий смех навсегда засел у меня в сердечке… Твои щеки покраснели, дыхание сбивалось, но ты все смеялась и смеялась, пока не упала в озеро, подняв еще больше брызг… И опять намочила меня с ног до головы. после чего мы… В кои то веке смогли нормально пообщаться. Мы просто сидели на слегка пожелтевшей, из-за яркого солнца и отсутствия дождей, траве. Ты рассказывала про своего младшего братика, которого ты безумно любишь, жалуешься на то, что он вырос слишком быстро, на его характер… Я не могла похвастаться интересной жизнью, но ты все ровно слушала мои рассказы про весьма обыденные ситуации. Даже старалась не зевать. Тогда ты запуталась в своих волосах, я предложила заплести тебе косу. Ты посмотрела на меня таким взглядом, будто я предлагаю тебе по щелчку пальцев превратить все что угодно в золото и изумруды, но все-таки согласилась. Расческа у меня, как и у любой леди всегда с собой… Да, я до сих пор ношу рядом тот гребень, которым я расчесала тебя. Он больше как талисман или оберег… Или просто памятная вещица, которая согревает мне сердце… Прости за излишнюю слащавость. Но я до сих пор помню твои мягкие, податливые волосы. Тебе коса очень шла. Ты выглядела как девочка с картины известного художника, столь же невинна, столь же прекрасна.
***
Вторая мировая. Великая двойка, великая отечественная… Сколько названий носит это страшное событие. Всю Европу покрыла чёрная мгла… Миллионы погибших, еще больше искалеченных и раненых и физически и морально. После столь ужасных событий дети больше не будут детьми… Война нанесла слишком много повреждений, шрамов и ран. Она забрала слишком много жизней, чтобы это могло залечить время.
После присоединения моих земель ко владениям твоего братца, я была возмущена, но мне грело сердце возможность видеть тебя… Но это была не та веселая, длинноволосая девушка, которой я заплетала длинную косу… Твое лицо огрубело, волосы ты давно состригла. Судя по неаккуратным концам ты сделала это сама… Ну и дура… Вместе с ними ты потеряла свое великолепие, свою мощь и власть… Из девушки, которая вводила врагов в заблуждение своим милым и хрупким внешним видом, ты превратилась в типичного солдата. Ты уже не была столь женственна, ты уже не улыбалась, а единственный шрамик, который украшал твою. нежную, слегка пухленькую щечку, «спрятался» за слоем других, более мелких шрамов. Да и щека не была уже столь пухленькой… С каждым днем ты усыхала… Поначалу я думала что мне кажется, но если в первый день ты еще смеялась, придя ночью ко мне в комнату, рассказывала про косяки новобранцев, то уже через пол года ты просто пришла, села рядом со мной на край кровати, тяжело вздохнула и легла мне на плечо. Я боялась даже пошевелиться, твою тихое размеренное дыхание, ежик волос, который щекотал мое ухо и шею. Через десять минут я переложила твою голову на себе на колени. Осторожно, словно ребенок, который держит только что пойманного мотылька. Твоих очаровательных щечек уже не было, наоборот стали выделяться скулы, кожа стала еще бледнее. Через мраморную кожу просматривались синие венки, которые плелись, словно корни деревьев, приковывали все мое внимание. Ты была красива, но по-сравнению с той Юльхен, которую я знала раньше… Пародия, не жалко, достаточно качественная, хорошо сделанная, но уступающая оригиналу по всем параметрам фальшивка. После той ночи я тебя не видела… До самого конца… Вторая мировая закончена, третий рейх распался, а Пруссия перестала существовать… Ты стала жалкой копией самой себя… Твоя кожа стала езе бледнее, еще более прозрачной, вены ее больше выделялись, волосы, перепачканные в грязи, крови и зале выглядели просто ужасно. Только глаза, светившиеся превосходством и горделивая улыбка на губах выдавали, в исхудавшей до предела девушке, которую стоило обнять и тем самым сломать ей все косточки, когда-то великое Королевство…
***
я понимаю, что ты не прочитаешь моей
прощальной записки,
тебя самой уже давно нет с нами,
но… Это наверное даже больше для меня…
Я люблю тебя, Юльхен Байльшмидт,
вечно твоя
Софья Эдельштейн
