Вход воспрещен

В Нетландии девчонок нет, не бывает, как ни как – остров потерянных мальчишек и этим все сказано. Только вот в Клэр отчаянья, одиночества наравне с озорством – ключом бьет, выплескивается, Тень притягивает. Ее ведь ничего не держит, камнем вниз в полете не тянет – родители мертвы – что приемные, что родные, а друзья…что ж, в этом плане ей всегда не везло, не фартило. Остров тропками меж деревьев полнится, секретов, ловушек, опасностей. Воздух магией искрится, чуть ли не переливается – Клэр дышать тяжело, непривычно, в ее мире такого не водится, чуждо. Только, вот смена обстановки не меняет ничего, по сути - ей одиночество снова спутником – потерянные мальчишки жестокие, даже друг к другу, им лишние ни к чему, не нужны. По ночам они плачут, ревут – по родителям, по прошлой жизни, Клэр выносить эти звуки не может, уши мхом затыкает, да в широкие листья сильнее укутывается. Ствол дерева шершавый, грубый – она к нему плотнее прижимается, слиться хочет, потому, что знает - она не одна, потому, что чувствует – кто-то есть. День первый, второй, на третий показывается наконец-то – не выше ее, мальчишка – улыбается насмешливо, по-взрослому, так, что ей становится жутко, не по себе. - Так-так-так, значит, Клэр. - Ну, а ты – Питер Пэн, - очевидностью на очевидность, не может удержаться девочка, - Кто бы мог подумать. Тот, красуясь, с ветки на ветку, с помощью магии – в полете, Клэр таким не удивить, у нее отец (один из), летать умел, похлеще мальчишки из сказки. - Ну же, Клэр, я же знаю, ты тоже на кое-что способна. Покажи. Она развлечением быть не хочет, не станет, глядит в ответ, «не дождешься». Питер, смеется, развлекается. - Ну, как знаешь. С дерева ее сталкивая. Череп, словно орех о камень раскалывается, руки выворачиваются, выпихивая кости наружу. Клэр ворчит, переломы вставляя, поднимаясь – ей особенность эта поперек горла, достала. Питер Пэн напротив стоит, скалится – он любитель развлечься, новую игрушку пока не распробовал. В нем злости, ярости – хоть отбавляй, всего заполняет - с ее мягкостью, верой в героев не вяжется, не уживается. Феликс, его верный друг|слуга девушку не переваривает, не выносит, считает, тот заигрался, она – изжила себя. На острове все играют по правилам Питера, тот неповиновения не терпит, расплата – смерть. Только вот ей не умереть никак, не пораниться, а плясать под чужую дудку – нет уж, увольте. - С острова ходу нет, - Феликс бесшумный, проворный, за года привыкший, - Правило Питера. Клэр имя уже ненавистно, не переваривает, ей память о Сайларе, что много горя принес – уже без боли, без ненависти – вся ненависть на Питера уходит. - А я по правилам не играю. Мальчишка хмурится, кулаки сжимает – ему Клэр поперек горла, всё внимание Пэна отвлекает, в общую картину не вписывается. - Вот и проваливай, - цедит зло. Клэр и рада бы, да только в море русалки – верные стражи, на дно утянут и поминай как звали. Она хоть и бессмертна, но вот тонуть вечность – нет уж, увольте. Пэн играючи кожу сдирает, конечности вырывает, да глаза выжигает, Клэр в ногах у него корчится, извивается. Каждый божий день. Не один месяц. Девушка в воду решительно входит, круги по глади рисуя. Пэн с берега кричит, насмехается, для него очередное развлечение, игра. Мальчишки поддерживают вожака, безумные танцы танцуют, огонь на берегу, в ее честь разжигая. - Ты же вернешься, - уверенно, бескомпромиссно заявляет властитель острова, - От меня никто не уходит. Клэр улыбаясь под воду с головой погружается, сама раскрывая объятья русалкам, на дно камнем опускаясь. Если и играть, то только по своим правилам. А остров потерянных|проклятых|одиноких мальчишек пусть им остается – бременем, Питером Пэном в наказание.