***
– Я думаю, – первым подаёт голос Ромео, – что ты привлёк внимание фейри. Страйфи не знает, должен он быть польщён или ему нужно опасаться за свою жизнь. – Не дури, – отвечает он, просто потому что не находит ничего лучше. – Это не обычные цветы, – отмечает Ю, и Страйфи с такой силой захлопывает дверцу холодильника, будто это может решить проблему и сделать слова его друга менее правдивыми. Насколько он помнит из книг, которые читал в детстве, фейри всегда считались опасными и непредсказуемыми, и привлечь их внимание не всегда означает что-то хорошее. Да, они взаимодействуют с людьми, но только на своих условиях и только когда сами того захотят. Существует поговорка: "В лице фейри ты сможешь обрести верного друга или нажить смертельного врага," – и Страйфи не уверен, что он хочет знать, какой из этих случаев его. – Блёстки – это хороший знак, – пытается приободрить его Шин. – Это пыльца фейри, в смысле, пыльца ведь не может быть плохим знаком? Страйфи это не слишком убеждает. Всё ещё не зная, что ему делать, он возвращается к столу и присаживается. Остальные следуют его примеру. – Пока что всё выглядит безобидно, – пытается обнадёжить его Ю. – Он прав, – подаёт голос Киро, поднимая взгляд на своих друзей, – цветы дружелюбны. В этот момент Киро делает то, что совершенно меняет ход разговора и атмосферу вокруг: он заправляет волосы за ухо, открывая взгляду оторопевшего Страйфи заострённые кончики ушей. Киро часто убирает волосы в хвост, но Страйфи не помнит, чтобы его уши выглядели таким образом раньше. – П-подменыш! – озвучивает его мысли Ромео, очевидно тоже заметивший изменения и теперь указывающий на Киро. – Подменыш? – удивлённо спрашивает Киро и оборачивается. – Где? И только потом он понимает, что его друзья во все глаза смотрят именно на него. Страйфи даёт ему подсказку, лёгким движением руки дотрагиваясь до собственного уха. Подменышами называют фейри, которыми подменяют человеческих детей ещё в младенчестве, чаще всего в корыстных целях. Только вот их проблема заключается в том, что подменыши знают о том, кто они такие, а их Киро сейчас выглядит совершенно потрясённым. Киро протягивает руку, осторожно касаясь заострённого кончика своего уха, и тут же срывается к ближайшей отражающей поверхности, которой оказывается тостер. Совсем недавно Киро стал необычайно чувствителен, и было видно, что он переживает некоторые изменения, и всё равно Страйфи сильно удивляется, когда когда видит дорожки слёз на его лице. В этот же момент начинает идти дождь. На кухне. Прямо у Ромео над головой. Страйфи не знает, должно это раздражать его или рассмешить, но Ромео начинает крепко выражаться, а бедный Киро будто пытается вжаться в стену в углу кухни и стать как можно более незаметным, и он понимает, что нужно срочно что-то предпринять. Всё ещё не очень уверенный в правильности своих действий, он опускается на пол перед Киро и сжимает того в объятиях. – Тихо, тихо, – говорит он, прижимая друга ближе и неосознанно запуская пальцы в мягкие светлые волосы, – всё в порядке. Киро подрагивает в его руках и держится за него так отчаянно, пока Страйфи пытается придумать, что можно сказать, чтобы его утешить. – Ты не знал? – мягко спрашивает он. В ответ он чувствует лёгкое качание головой. Насколько он знает, фейри обычно не оставляют своих детей среди людей просто так, более того, подменыши не обязательно по-настоящему дети, скорее взрослые феи, которые притворяются детьми, чтобы безобразничать и доставлять людям всевозможные неприятности. Но это не их Киро. – Значит, ты не злобный подменыш, – продолжает Страйфи, надеясь, что его слова не звучат как полный идиотизм. – Ты – всё ещё ты, только с магией. Страйфи бросает взгляд на мокрого и недовольного Ромео. – Киро, попробуй успокоиться. Посмотри на Ромео, он весь промок. К тому же, так ты скоро затопишь кухню. Лужа вокруг Ромео становилась всё больше. – Твои цветы очень красивые, правда, и блёстки тоже. Просто ты застал меня врасплох, и я слишком бурно отреагировал, – добавляет он, надеясь вытянуть из Киро хоть какой-то ответ. Страйфи не знает, почему Киро выбрал именно этот момент для демонстрации своих магических сил, но он уверен, что вместе они справятся с этим. Если Киро не злобный подменыш, то он должен быть кем-то (или чем-то, он не уверен) другим. Они обязательно выяснят, что с ним происходит, и всё снова будет хорошо. Всё будет хорошо.***
– Мы что-нибудь придумаем, – озвучивает свои мысли Страйфи. Это наконец заставляет Киро поднять на него свои красные заплаканные глаза. – Правда? – хрипло спрашивает он. – Ты сомневаешься во мне? – отвечает Страйфи таким тоном, будто бы это что-то невозможное, и не может удержаться от лёгкого поцелуя в лоб. Дождь прекращается, и россыпь белых цветов и один большой бутон маргаритки возникают на кухонном столе. Это очень удивляет Страйфи, и он смотрит вниз на краснеющего и старательно отводящего взгляд Киро. Что-то явно происходит, но Страйфи уверен, что он узнает всё, если будет терпелив. – В общем, – снова начинает Страйфи, поднимаясь и утягивая Киро вслед за собой, – давайте переберёмся в гостиную. И, кто-нибудь, захватите сухое полотенце для Ромео! Большую часть их гостиной занимает диван и большое мягкое кресло, куда он и опускается, сажая Киро себе на колени. Страйфи понимает, что Киро сейчас нужна поддержка, да и не то чтобы его было тяжело держать на руках, так что он решает, что это как раз то, что сейчас нужно. Ю и Шин занимают диван, а Ромео очень предусмотрительно садится у них в ногах, прямо на пол, усердно обтираясь выданным ему полотенцем. – Какие будут идеи? – спрашивает Страйфи, прижав Киро как маленького ребёнка и устроив у него на макушке подбородок. Так как Киро в расстроенных чувствах всё ещё пытается сделаться как можно меньше, эта поза оказывается достаточно удобной для них обоих. – Сокрытые, – вдруг подаёт голос Шин после нескольких минут неловкой тишины. Потом он опускается на колени перед журнальным столиком, где Страйфи ранее оставил свой ноутбук, открывает поисковик и что-то печатает. – Вот, – торжественно провозглашает он и указывает на экран, – в 1885-м году была Война Фейри, и чтобы спасти своих детей, представители некоторых знатных родов прятали своих детей в людских семьях как подменышей. В 1895-м, когда война наконец закончилась, они стали забирать их обратно. – Шин, мы не в 1885-м, – подмечает Ю. – Да, но возможно здесь то же самое, – включается в разговор Ромео. – Может быть Киро был спрятан среди людей, потому что ему угрожала опасность. – Здесь говорится, что людские семьи очень тщательно отбирались и были посвящены в то, что и зачем они делают, – продолжает Шин, бегая глазами по строчкам на экране, – и им было запрещено что-либо рассказывать Сокрытым. Также они давали клятву относиться к подменышам, как к своим собственным детям. Киро лишь шмыгает носом. – Я думаю, что Киро нужно поговорить с его мамой, – предлагает Страйфи, обдумывая варианты. На это Киро издаёт какой-то звук, больше похожий на писк, и, кажется, старается сделаться ещё незаметнее. – Хорошо, тогда Ю поговорит с мамой Киро и очень деликатно намекнёт ей о нашей ситуации. Я бы сам поговорил с ней, но вы же знаете, я и деликатность не очень дружим. На этот раз Киро не высказывает никаких возражений, так что Страйфи принимает его молчание за одобрение и приступает к выполнению плана, кидая Ю свой мобильный. Спустя час Киро уже разговаривает с мамой по телефону, обнимает большую подушку и в целом выглядит более спокойным. Оказывается, его мама действительно обо всём знает, и от того, чтобы сесть в машину и приехать к своему сыну прямо сейчас, её останавливает только то, что Страйфи успевает быстро сориентироваться и обнадёжить её своими словами, раз нужда в деликатных намёках отпала. Он не знает подробностей разговора, но Киро висит на телефоне уже около часа и большую часть времени просто слушает, и Страйфи надеется, что это действительно поможет ему. Он успевает отправить остальных обратно к Ромео и Ю, пообещав рассказать и объяснить всё позже, и сейчас он просто ждёт, когда Киро закончит звонок. И есть ещё кое-что, что ему сначала хотелось бы узнать самому. Когда Киро наконец кладёт трубку, Страйфи перестаёт делать вид, будто невероятно чем-то занят, и усаживается к нему на диван.***
– Ну что, – больше насмешливо, нежели серьёзно спрашивает он, – ты какой-нибудь потерянный принц? На губах Киро появляется лёгкая улыбка. – Не совсем, – отвечает он. Киро всё ещё выглядит потрясённым, но хотя бы более-менее спокойным. Его острые ушки проглядывают сквозь беспорядок на голове, и Страйфи ловит себя на мысли, что хочет протянуть руку и коснуться их. – Мама говорит, что мои биологические родители повздорили с родом изменников, – тихо продолжил Киро, - и они решили спрятать меня до тех пор, пока не разберутся с этим. Мама собирается связаться с кем-то по поводу того, что со мной сейчас происходит. Страйфи понимает, что это его шанс. – И что же с тобой происходит? – мягко начинает он, не зная, верно ли его предположение. – Может, ты хочешь что-то мне рассказать? Внезапно Киро снова отводит взгляд, и Страйфи понимает, что, похоже, его предположения недалеки от правды. – Не думай, что я совсем не имею никакого представления о фейри, – продолжает Страйфи, в то время как Киро, кажется, изо всех сил пытается спрятаться за своей подушкой. – Я тоже читал в детстве те книжки. Золотая пыльца фейри не просто красивые блёстки, не так ли? Пока Киро разговаривал с мамой по телефону и Страйфи наконец смог перестать волноваться за друга, у него было время подумать, и воспоминания о том, как когда-то в детстве он восхищался всем, что связано с фейри, заполнили его мысли. – Ну-у, – неуверенно тянет Киро. Золотая пыльца фейри – это подарок, своего рода защита. Он прочитал об этом сразу после того, как ушли остальные ребята. Скорее всего, Киро делает это бессознательно, но Страйфи уверен, что его подсознание знает, что к чему. Страйфи чуть подаётся вперёд. Он решает не тянуть и спросить напрямую. – Киро, я тебе нравлюсь? В смысле, действительно, по-настоящему нравлюсь? Киро встречается с ним взглядом. – Мне кажется, я тебя люблю, – почти беззвучно произносит он. Страйфи на самом деле поражен его словами. Сам он всегда открыто признавал, что не верит в настоящую любовь. На самом деле, он в неё верит, просто никогда не думал, что это может произойти с ним самим. Ведь всегда проще притвориться, будто чего-то не существует, нежели думать, что это с тобой что-то не так. Но то, как Киро смотрит на него прямо сейчас, заставляет Страйфи подумать, что то, что он считал невозможным, на самом деле возможно. – Именно поэтому ты стал меняться? – с трудом сглотнув, спрашивает он, не оставляя надежды разобраться в том, что же всё-таки происходит. Киро кивает. – Мама говорит, это потому что я хочу показать тебе себя настоящего, хоть раньше я и сам не знал, какой я настоящий, – отвечает он, очевидно всё ещё слегка озадаченный всей ситуацией в целом. Его слова заставляют Страйфи улыбнуться: немного тормозить в важных ситуациях – в этом весь Киро. – Мне очень нравишься ты настоящий, – произносит он абсолютно честно. Лицо Киро проясняется и он счастливо улыбается; в это же время на журнальном столике появляется россыпь белых цветов и с полдюжины маргариток. Киро покрывается очаровательным румянцем, и Страйфи не может сдержать смешок. – Правда, нам нужно поработать над этим, – говорит он, явно позабавленный и тронутый тем, насколько магия Киро связана с ним самим. Он поднимается на ноги и протягивает Киро руку. Поначалу Киро как будто не хочет оставлять своё укрытие в виде подушки, но вскоре он принимает протянутую ладонь и крепко сжимает её. Страйфи осторожно тянет Киро на себя и приобнимает свободной рукой своего маленького фея. – Я хочу поблагодарить тебя, – говорит он, соприкасаясь с ним лбом и вглядываясь в глаза, – за то, что показал мне, какое сокровище всегда находилось у меня перед глазами, потому что, как ты знаешь, сам я часто упускаю детали. Я также хочу поблагодарить тебя за твои дары. Я могу быть слишком сдержан в чувствах, так что я прошу тебя дать мне немного времени, и я надеюсь, что не разочарую тебя. Любовь фейри заполучить очень непросто, это Страйфи хорошо запомнил из всего, что он прочитал ещё подростком, и он не собирается отвергать эту любовь. Тот факт, что феем оказался именно Киро, заставляет его сердце биться чаще, и Страйфи наклоняет голову и нежно касается его губ своими. Страйфи думает, что это самый сладкий и невинный поцелуй в его жизни, но что-то, легко, но настойчиво ударяющееся о его голову, заставляет его отстраниться. – Думаю, – говорит он, разглядывая гостиную, – с близостью нам стоит повременить, пока мы не научимся контролировать твои способности. Вся комната была усыпана цветами.