А правда, что любовь - это химия?

- Очень хорошо, что ты смогла со мной поговорить, - психолог уже собирал карточки в свой деловой портфель. - Этой вам спасибо, - почти шепотом ответила девушка (на большее у нее не хватало сил из-за слабости после операции). - Я шесть дней почти ни с кем не разговаривала. - Знаешь, Ань, я бы хотел тебе сказать кое-что еще, - мужчина остановился и посмотрел на нее. - У тебя все получится! Носова слабо улыбнулась в ответ. Все-таки было приятно, она давно уже не получала такой искренней поддержки. Девушка попрощалась с гостем и спокойно легла на кровать, закрыв глаза. Такие, казалось бы, недолгие беседы чересчур утомляли больную. Сквозь легкий сон она слышала, как психолог задержался в коридоре, с кем-то разговаривая. Затем, как будто во сне, кто-то вошел и направился ровными аккуратными шагами к ее кровати. Затем этот кто-то сел рядом. И наступила тишина. Аня не понимала, сон это или явь, но это было прекрасное ощущение. Она точно не могла знать, кто это пришел, но ей так хотелось, чтобы этим кто-то оказался один человек. И когда незнакомец уже повернулся, наверное, чтобы встать, Носова схватила его за руку и выпалила: - Не уходите, Арсений Иванович. Вновь тишина. - Извинь, Ань. Я думал, ты спишь, - ласково произнес знакомый голос. Душа ее вмиг вознеслась куда-то высоко-высоко, и девушке даже стало стыдно, что она так беззаботно схватила его руку. Мда, стоило бы открыть глаза. С минуту они просто смотрели другу на друга в абсолютной тишине, и оба не понимали, что происходит. - Садитесь сюда, - Носова махнула головой на край ее кровати. - Здесь стулья старые, скрипят и ломаются. Дегтярев как-то странно посмотрел на нее, не то строго, но то заговорщически, но все-таки пересел. - Тебе, наверное, скучно здесь одной, да? - наконец сказал он. - Скучно, Арсений Иванович, - Аня осторожно приподнялась на постели на сколько это было возможным. - Может лучше ляжешь? - мужчина, заметив, что собеседница вновь начала отклоняться, быстро обхватил ее рукой и удержал на месте, через секунду подтянув к себе поближе. - Нет, я уже устала лежать, - слабо улыбнулась Носова и, немного застенчиво глянув на гостя, головой облокотилась на его плечо. Арсений Иванович вздрогнул. Аня почувствовала, как он несмело положил руку ей на пояс. Закрыв глаза, девушка вновь погрузилась в сон. - Может, тебе водички принести? - раздался прямо над ухом голос препода. - Не хочу водички, - протянула больная. Они вновь замолчали. Ане было ужасно стыдно за то, что она вытворяет, но что говорить она совершенно не знала. - Ань... - Нет! Арсений Иванович, - она покраснела, - извините, простите меня пожалуйста, я...после этой операции, ой, реанимации я...у меня с головой проблемы, я вообще не то говорю, что надо, веду себя...ну, не так как на... - девушка резко дернулась и собиралась лечь обратно на койку. - Боже мой, Аня, это я должен извиняться, мне...мне не следовало так, - химик тщетно пытался подобрать слова. Он смешно жмурился и тоже весь покраснел. Носова не сразу поняла, что смотрит на него и улыбается, совсем как в детстве. Будто это сидит не Дегтярев, не тот самый Дегтярев, который сначала шантажировал, потом успокаивал и вытирал слезы, потом забирал ее с ночных эмо-гулянок и врал про факультативы по химии, кормил бутербродами и отчитывал за плохое поведение, а какой-то...леденец. да, именно леденец. В детстве Ане так редко покупали леденцы, огромные, на палочке, сладки-сладкие, но она их так любила. Любила...слово слишком подходящее. Пока Носова думала и смеялась собственным мыслям, Дегтярев перестал жмуриться и теперь тоже завороженно смотрел на нее. - У тебя глаза -- оксид железа III, - вдруг сказал он. Аня вздрогнула, резко перевела взгляд на собеседника, высоко подняла брови. Сейчас, без черных теней, в белой рубашке, такая бледная и худая, она казалась ангелом. - Темно-карие, - пояснил химик. Они сидели несколько минут, смотрели друг на друга и улыбались, ощущая где-то внутри что-то большое, светлое, теплое. Оно разливалось по всему телу, доставало до каждого кончика, текло в каждой жилке. Хотелось парить в воздухе, летать со скоростью света, кричать на весь мир, танцевать... - Я завтра приду, - Арсений Иванович тепло пожал ее руку, не сводя с девушки взгляда встал и направился к двери.