***
Вечернее небо было розовым. Таким оно почти никогда не бывало. На розовом фоне выделялись фиолетовые облака, медленно рассеивающиеся на небе. Шикамару стоял у окна, смотря на вечерний город. В небоскрёбах один за другим загорались огни, из-за чего мегаполис становился похожим на смотанную рождественскую гирлянду. В Первой больнице из больших окон, отгораживающих больных от мира, открывался прекрасный вид. В этом здании в реанимации лежал Сасори Акасуна, до сих пор не пришедший в себя. Но Шикамару приехал не к нему. У убитых не оказалось родственников, Тсукури вырос в приюте, а два года назад у Куротсучи умер отец, являвшийся единственным родным девушке человеком. Поэтому криминалисты нашли близких им людей. Нара в очередной раз зевнул и прикрыл чёрные глаза. Рядом с Шикамару на одном из стульев в коридоре сидел Сай, который пытался что-то нарисовать в своем маленьком блокноте, но как только на белоснежных листах появлялись линии от карандаша, лист вырывался и исчезал в стоящей у стены урне. — Здравствуйте, молодой человек, — Шикамару обернулся на шепелявый голос. Перед ним стоял мужчина под два метра, чьи чёрные волосы до поясницы были заделаны в низкий хвост и перекинуты через плечо. На худом, но плотном, теле - белоснежный халат, а на лице - медицинская маска. — Я заставил вас долго ждать, не мог раньше связаться — работа. Можете обращаться ко мне просто Орочимару, — мужчина сильно шепелявил, из-за чего его голос был похож на шипение змеи, а желтые глаза с некой опасностью сияли в ярком свете больничных ламп. — Криминалисты — Шикамару Нара и Акаши Сай, у нас к Вам несколько вопросов об убитых: Дейдары Тсукури и Ивишу Куротсучи, а так же о пострадавшем Сасори Акусуна. Вы были достаточно близко с ними знакомы, надеемся, информация, полученная от вас, поможет нам в расследовании. — Прошу пройти в мой кабинет, — криминалисты последовали за хирургом по стерильным коридорам, пропахшим лекарствами. Нара не любил бывать в больницах (сказались неприятные воспоминания об этом месте). От нахождения в этом белом здании Шикамару тошнило. В его сознании каждую секунду прокручивались события, произошедшие несколько лет назад, и мысль, что здесь каждую секунду чья-то жизнь висит на волоске. Шатен сделал глубокий вдох и выдох, заходя в просторный кабинет. — Что вы хотели бы от меня услышать, молодые люди? — Орочимару в расслабленной позе сидел в рабочем кресле и пил энергетик Burn. Хирург только что проводил восьмичасовую операцию, поэтому очень устал, что выдавали слабый голос и мешки под глазами от недосыпа. — Вы были указаны в завещаниях Тсукури и Акасуны, которые нам предоставили их нотариусы. Причем у Акасуны Вы отмечены как друг, скажите, как вы, доктор, познакомились с ним? — Орочимару кивнул, а Шикамару принялся внимательно слушать рассказ мужчины. — Это было давно. Акасуна по наставлению своей бабушки пошел в медицинский, хотя всегда его тянуло к искусству и гуманитарным наукам. Вообще у него было отлично по всем предметам, и он был также очень хорош в живописи и музыке. Но его родственники не прислушивались к его собственному мнению и считали, что он должен в будущем стать только врачом и ни кем другим. Его покойная бабушка по отцовской линии Чие была прекрасным хирургом, и я с ней был лично знаком, когда я был интерном, она была моим наставником. Она же потом и втюхала Сасори мне, как практиканта. Эта стойкая женщина следила за каждым действием молодого Акасуны. Тогда ещё Чие брала Сасори с собой на все операции, многие из которых нам приходилось проводить вместе. Так и познакомились. Чие умерла, а Акасуна плюнул на медицину и пошел получать второе высшее образование, а именно, на факультет искусств в Государственный университет. И потом он наконец-то пробился и стал известным, но мы не перестали общаться. С Сасори получается мы знакомы уже порядка четырнадцати лет с его окончания магистратуры врача. — Но Сасори - тридцать семь, на тот момент ему было двадцать четыре, сейчас я не дам Вам больше сорока, — задумался Сай, отложив карандаш, которым записывал всё, что говорил хирург, — но вы бы тогда были тоже интерном, однако вы уже тогда в двухтысячном году были главврачом в хирургическом отделении 1 больницы. Я это точно знаю. Сколько же Вам лет, Орочимару? Медик ухмыльнулся и заправил за ухо выпавшую прядь чёрных волос, которые на удивление Нары и Акаши были как у молодой девушки. Кожа - идеально бледная без единой морщинки. Светлые, хитрые глаза. По виду Орочимару можно было сказать, что ему даже двадцать, если сменить элегантные туфли, брюки и халат, к примеру, на толстовку и рваные джинсы, а еще добавить кепку, то вышел бы обычный парень с одной из тусовок молодежи, что собираются на заброшках в старых районах города. — Вправду? — приподнял он одну бровь, а криминалисты всё так же сидели в недоумении. — Шестьдесят один. Хорошо сохранился, не находите? — Вы серьёзно? — да от такого заявления у парней глаза ушли на свидание с Марсом. — Абсолютно, — Орочимару открыл верхний ящик рабочего стола и вытащил оттуда паспорт в чёрной обложке с золотым рисунком змейки в правом верхнем углу. — Прошу, — он протянул корочку Шикамару, тот открыл. Имя, Фамилия, место рождения, дата рождения — 27.10.1953! Орочимару засмеялся в кулак. — А вот с Дейдарой я знаком порядка пяти лет. Знаете об аварии на перекрёстке седьмой и девятой авеню в две тысячи девятом? — криминалисты синхронно кивнули, хотя Шикамару слышал об этом только по ТВ, и то вскользь. — Помните, что там было? —Девятого июня на перекрестке столкнулись два спорт кара, в одном из которых находились Сасори с Дейдарой, — объяснил Акаши. — В результате аварии один пассажир погиб на месте, а также пострадало трое прохожих. — Верно. Акасуна легко отделался несколькими ушибами и сломанной рукой. А Тсукури оказался в реанимации. Через неделю к нему в палату пришел Сасори — так через Акасуну с ним и познакомился с этим парнем. Кстати, Тсукури находился за рулем спорт кара в ту ночь, причем совершенно трезвый, хотя потом на него повесили вину в создание аварии, а в суде Дей ничего не сказал, отказывался даже говорить с адвокатом. Наверно признавал себя виновным. Отсидел год — Сасори внес залог, чтобы его отпустили на свободу. Вот такая история, — Орочимару откинул голову на мягкую спинку кресла. — И очень интересная, — добавил Шикамару. — Скажите, Вы знаете, что было шестнадцатого сентября? В доме Тсукури что-то отмечали, знаете ли Вы что именно? — Конечно, — Орочимару грустно улыбнулся. В неё Дейдара влюбился по уши, — он прикрыл жёлтые глаза, явно что-то вспоминая. — Да, Тсукури в тот день женился на Куротсучи. Встретились они при очень необычных обстоятельствах. Дей ведь очень популярен среди девушек… был. Особенно после фотосессий в известных журналах мод. Как по вашему, что будет, если сначала в супермаркете двое людей столкнутся, да так, что один случайно уронит полку с соком, который обольёт второго? В нашем случае они через год они поженятся, я присутствовал как гость на их свадьбе в ЗАГСе, но их, как Ромео и Джульетту разлучит смерть, — он тяжело вздохнул. — Я сожалею об их кончине. — Понятно. У них были какие-нибудь недоброжелатели? — Чтобы прям врагов - сейчас особо нет. Парни — души компании. Много друзей имели. Находили язык со многими людьми… Разве что семья Учиха, только они все уже померли… — Спасибо Вам, — Шикамару встал. — Если нам понадобится информация или помощь, то мы свяжемся с Вами. Но у меня есть ещё один вопрос. Орочимару, что вы делали в период с одиннадцати вечера до часу ночи? — Хм, я также являюсь подозреваемым? — мужчина усмехнулся, на что получил в ответ сосредоточенные взгляды. — Мое алиби — операция на открытое сердце, длившаяся шесть часов шестнадцатого сентября, начавшаяся в восемь вечера. — Было приятно познакомиться, Орочимару. — Взаимно. — Господин Орочимару! — в кабинет вбежал парень в синей униформе медбрата. Белёсые волосы по плечи растрепались от бега, тонкой рукой он схватился за дверной косяк, а другой откидывал назад длинную челку. — В палате №723 у пациента внутреннее кровоизлияние, жар и учащённая тахикардия*! Хирург в миг вскочил с кресла и понёсся за медбратом по белоснежным коридорам. Непонятно, что произошло с криминалистами, но они тоже, как можно быстрее, поспешили за мужчинами. Орочимару вместе с парнем, миновав лифт, побежали по лестнице на седьмой этаж, Нара и Акаши еле за ними поспевали. Кардиоприборы ужасно пищали на весь коридор. Главврач растолкал всех, пробиваясь к пациенту, которого обступили другие хирурги и медбратья. — Срочно в операционную! Суйгецу, готовь переливание! Четвертая положительная группа крови! Кто последний фиксировал показания с приборов?! — Я! — вперед выскочила низкая розоволосая женщина в белом халате. — Харуно, когда ты приходила, его состояние было стабильным? — Да, Орочимару! Состояние Сасори было стабильным! Шикамару не ослышался? Сасори? То есть сейчас на его глазах мог умереть тот, кто в случае пробуждения мог ответить, кто убил друга и его девушку. Мужчине стало не по себе. Снова в голове дурацкие воспоминания! Почему его не тошнит на вскрытиях в лабораториях?! А именно в больницах! На его глазах! Колени Шикамару подкосились, и он упал на плитку.***
— Скальпель! Разрез! Прижигание! Следите за давлением!.. — резкий писк кардиоприбора, что разрывал уши. — Поздно… Сасори Акасуна. Время смерти 19:42. Прости, друг…***
— Мистер Нара, с Вами все в порядке? — молодая медсестра протянула криминалисту стакан воды. — Не беспокойтесь. Со мной все в порядке. Что-то резко заболела голова. Бывает, — Шикамару сидел на диванчике в коридоре больницы, откинув назад голову. Разместившийся рядом с мужчиной Сай набирал номер на новой модели телефона Sony. — Да, Какаши. Говорит Сай. Мы все еще в больнице. Да… Угу… У меня для Вас печальные известия, капитан. Сасори Акасуна скончался на наших глазах. Да, у Орочимару есть алиби. Он чист. Да и мотива у него нет. Понял, — Акаши нажал на кнопку отбоя и повернулся к Шикамару. — Какаши сказал, что тело сегодня же заберут и привезут в лабораторию. С тобой точно все в порядке? — Извини, — Наре стало очень стыдно за себя, тем временем он ничего с этим поделать не мог. — Я просто… Просто не знаю, что произошло. Поехали, — сказал он, идя на ватных ногах к лифту. Кнопка лифта загорелась красным и Шикамару прикрыл глаза, вспоминая о событиях двухлетней давности.***
разговор по телефону — … Вот так вот. Блин! Чувствую себя виноватым. Он ведь был под моим надзором. — Ты это, держись, не лезь в петлю и не вскрывай вены. Всякое в жизни может случиться. Прости, что не могу сегодня приехать. Я опять завалена работой, начальница с меня не слезает. — Понятно… А как насчет выходных? Я в субботу свободен. Можем сходить в кино? Там сейчас идут «Бегущий в лабиринте» и «Стражи галактики», но если хочешь что-то поромантичней, то можно и на «Виноваты звезды», я тем более роман Джона Грина читал — советую. — Ты? Читал? Ой не могу — рассмешил! Спасибо, поднял настроение под конец дня! — Ты плохого обо мне мнения. Всё! Я обиделся! Причем, очень трогательная история, идея которой в том, чтобы ценить то хорошее, что есть у нас. Наслаждаться каждым мгновением. Видеть вокруг себя красоту, несмотря ни на что. Дарить радость своим любимым… — Что за речи! Это точно ты? Нет! Тебя подменили! — Я здесь. Так что насчет кино? — А ты правду говоришь. — Ты про что? — Про то, что надо ценить то, что у нас есть и радовать своих близких, наслаждаться каждым днем… Ладно, уже поздно. Если я не буду занята в субботу, то сходим в кино. Спокойной ночи. — Спокойной ночи.***
Какаши, отрываясь от работы, любил по утрам выпить кружку арабики, смотря в окно на просыпающийся город или уже в который раз перечитать любимую книгу из серии романов для взрослых, в редких случаях мог и порнушку врубить, но сейчас ему было не до этого. Кое-кто решил, что мужчине очень понравится после бессонной ночи выслушивать мерзкий голос. — Хатаке! — за спиной Какаши стоял немолодой мужчина худощавого телосложения и среднего роста в форме шерифа. Немного овальное лицо с жуткими морщинами, нос выпуклый — в целом неприятной наружности человек. — Когда наконец-то я дождусь от тебя хоть слов, Хатаке! — Когда мы хоть что-то откопаем, тогда я Вам всё сообщу, Данзо, — Какаши повернулся к шерифу города и нахмурил взгляд, сведя тонкие брови. — У меня там на улице толпа репортеров, и они ждут, что я что-то им скажу насчёт расследования! Конечно я сначала скажу о потери этого знаменитого человека, но потом мне придется отвечать на все их вопросы, Хатаке! — Скажите просто, что полиция ведет расследование, что привлечете ФБР (как обычно вы это делаете), навешайте им немного лапши на уши, потом они сами раздуют из этой мухи слона. В первый раз что ли? — Какаши! Ты вечно тянешь до последнего. Говоришь, что у тебя предчувствие, нужно больше улик, свидетель что-то недоговаривает! Криминалист хотел уже застрелиться, лишь бы не слушать мерзкий голос шерифа. Но представления Какаши о том, как свинцовая пуля пройдет в его висок, прервал женский голос. — Мистер Шимура, не могли бы мы с Вашего позволения с капитаном Хатаке вернуться к работе? — Шизуне положила нежную ладонь на плечо Какаши, отчего тот немного вздрогнул, и невинно улыбнулась шерифу. — Мисс Като, не дерзите мне и не улыбайтесь так по-идиотски! Я не забыл, что вы попали в криминалистику только из-за того, кто был Вашим учителем, и из-за Вашего дяди! Вы единственная, кого пришлось взять по связям и их рекомендациям! — Которые я, кстати, оправдываю! У меня третья категория и свыше двух сотен распутанных дел! — черные глаза не по-доброму засверкали, а тонкие брови сдвинулись к переносице. — В данный момент я предпочту заняться своей работой, шериф. И Вам советую тоже самое! — когда Шизуне говорила так строго и властно, словно в суде, становилось страшно, а особенно, когда она начинала царапать кожу на ладони длинными ногтями с красным маникюром. — Какаши, прошу пройти со мной к мисс Яманака на вскрытие. Като схватила Хатаке за предплечье и повела прочь от мерзкого типа. Можно было сказать, что все криминалисты города ненавидели шерифа Данзо Шимуру. Все в один голос говорили, что с этим человеком что-то нечисто. Прошлое этого человека точно не было белым, многие подозревали его в грязных делишках. Да даже смерть Фугаку Учихи три года назад, одного из кандидатов на пост шерифа, явно лежала на плечах Данзо, но за неимением доказательств то дело было закрыто, а произошедшее начали считать несчастным случаем. — Смело, — выдал Какаши, когда они скрылись за поворотом. — А Ино разве уже вскрыла тело Акасуны? — Конечно, — улыбнулась Шизуне. — Конечно нет. Она еще наверное спит крепким сном, сам ведь отпустил девочку на ночь. Она придет к одиннадцати. Это я сказала, только чтобы вырвать тебя из лап этой мрази. Пойдем в служебную комнату, нас там ждут Сай, Шикамару и Чоуджи. Обсудим, дела на сегодня и выпьем кофе, а то я сейчас упаду. — С молоком и двумя кусочками сахара? — спросил Какаши, зная предпочтения коллеги и по совместительству подруги, которая редко им изменяла. — Нет, — неожиданно. — Дело крупное, так что кофе без молока и сахара. — Шизуне зевнула, открывая дверь комнаты отдыха, где уже сидели Сай и Шикамару, пившие энергетики. — Так мальцы! Сегодня нам надо постараться! — мда, этот энтузиазм сейчас был не к месту, но все же приободрил мужчин…