История одной выжившей

Control- Halsey What else is there?- Royksopp Pity party- Melanie Martinez Не знаю, сколько я так лежала, пару минут или час, но всё это время мне было чертовски тяжело держать свое тело в сознании. Но больше сил мне придавал тот факт, что, возможно, если я сейчас отрублюсь, то больше никогда не открою глаза. Мне не было слышно, о чем говорят люди рядом со мной, но однозначно не о мирном решении, так как было слышно, что Карл кричит, его голос был самым громким. Конечно, теперь нужно возиться со мной-калекой, кто тут радоваться будет? Правда, если я жива останусь. Разгоняя все мысли в голове, я сосредоточилась на том, чтобы хоть что-то расслышать в нелёгкой беседе плачевного положения. Сейчас, если бы я рефлекторно не держала ногу, обязательно прочистила бы уши, так как сейчас их будто напрочь заложило, возможно, из-за выстрела, хотя раньше такого не случалось. В глазах тоже всё расплывается, но это уже точно не от слёз. Пока на меня будет кто-то смотреть, то я не позволю себе рыдать. Да, наверное, и с собой наедине я не плакала бы. На это, в свете последних событий, нет возможности. Тем временем, спор не прекращается, а даже наоборот, разрастается. Понимаю, что больше нельзя просто лежать бревном, нужно хоть в своем состоянии что-то делать. Уверенная, что за мной сейчас не наблюдают, я опять тянусь к размывчатому в глазах пистолету, лежащему на полу. Я и правда дотронулась до него, но в этот момент на мою ладонь сверху становится чья-то нога в замшевом ботинке, больно придавливая одну из моих конечностей. Но эта боль, однозначно, не сравнится с острым ощущением пожара в ноге, так что я просто её расслабляю. А спор, тем временем, продолжается. Чувствую себя всё хуже, а держать себя в руках всё сложнее. Через секунд 20 нога с моей кисти удаляется, а пистолет поднимает кто-то другой. Чувствую у себя на талии сильные руки, что тянут меня вверх, стараясь поднять с пола. Я в полусогнутом состоянии всё больше щурю глаза, чтобы рассмотреть, что за твари вторглись к нам в дом, при том, разбудив и покалечив меня. Не видно практически ничего, только два силуэта в дверях, а потом перевожу все внимание на уши, так как издалека мне что-то говорил мелкий дебил. - Просто потерпи, Ева, мы выкарабкаемся, обещаю. Ага, как же. Сейчас мне в это верится меньше всего. Карл как-то дотаскивает меня до кухонного стола, ложит на него. Прямо невероятные силы рождаются у этого ребенка, когда тот что-то хочет. А я теперь смотрю в скучный потолок, что даёт моим глазам отдохнуть. Уши немного откладывает, теперь я что-то могу расслышать, но доносятся только отрывки. -... сам, пацан, сам, если уж не хочешь смерти своей подружке, - классно, одна из этих ушлёпков баба. - И чем же, а? - Придумай, так как ещё немного, и...,- и это, мать твою, девчонка! Меня подстрелили такие барышни, как я, да ещё по голосу кажется, что те младше, хотя, я не уверена. Серьезно!? Я не совсем понимаю, о чем те говорят, мозг абсолютно не варит. Просто молча дожидаюсь своей участи. Но, кажется, они торопится не собираются, а вот мои силы на исходе. Карл обеспокоенно заглядывает в мое лицо сверху, попутно проверяя моё дыхание. Вот как запел, когда ранили. Я это ему припомню, хотя ещё не догадываюсь, как он собирается спасать мою жизнь. - Ева. Я перевожу на того взгляд, чтобы дать понять, что я в сознании и ещё жива. - Ева, я сейчас буду доставать тебе пулю. Это что, шутка? То есть мало того, что пуля прошла не навылет, так ещё и этот малой будет мне её доставать? Пиздец, вот что может пойти ещё хуже, чем всё происходящее сейчас? Карл тем временем сжал губы, серьезно посмотрел на мое лицо и удалился с поля зрения. Он приложил ткань к моей ноге на месте пули, взял мою руку в свою и положил мою ладонь на ткань, немного придавливая, чтобы я ту не уронила, а потом куда-то ушёл. Тут уже настало время беспокоится. Однозначно, это его первый опыт. Будет, конечно, очень классно помереть от рук такого же ребёнка, как я сама. Ткань уже стала теплой, пропитанная кровью. Надо мной склонился ещё один человек, а вернее, одна из тех сучек, что подстрелили меня. Клянусь, я узнаю, кто из них это сделал и убью. Хотя, я убью их обеих, но ту, что подстрелила, медленно и мучительно. Её волосы щекотали мне шею, а по лицу было видно, что ей абсолютно плевать на мое состояние. Вовсе было неприятно это осознавать, а тем более тогда я это отторгала, но она была красивой: пышные каштановые кучерявые волосы, что волнами спадали на ее плечи и на мою шею, аккуратные черты лица, розовые щёки, ни одной отметины в виде какого-нибудь шрама на лице, очень чистая загорелая кожа, хоть глаза были закрыты солнечными очками (давно я таких не видела!), но они были видны, такие же голубые и пронзительные, как у подростка. - Не умирай, милочка, за вами ещё должок,- сказав это, та надула шар из жевательной резинки и лопнула его у меня перед носом. Вот же наглая скотина. Потом та, к счастью, тоже удаляется из моего поля зрения. Так и хотелось вслед сказать "Чтоб ты сдохла". Мою кисть отодвигает другая рука, она же берёт промокшую насквозь тряпку. Потом вокруг той раны мне уже другой тряпкой протирает возможные места заражения антисептиком. - Сюда кто-нибудь подойдите,- Карл зовёт кого-то из них. Я бы, конечно, была против, но тогда нужно было думать исключительно о своём спасении. Около меня прошла одна из тех мразей и с раздражённым выдохом стала с той же стороны, где и парень. Где-то на колене и чуть ниже раны мне легли две руки, холодные до дрожи. Чёрт, похоже, веселье начинается, потому что подросток дотронулся из ниоткуда взявшимся предметом до моей ноги, как бы предупреждает, что сейчас мне лучше подготовится. На всякий случай я рукой достаю из-под головы волосы и кусаю хвост, не очень хочется сегодня кричать. Мне, конечно, ещё не доставали пуль, но это однозначно больно. Пацан без замедлений приступает к своей операции, сразу начиная копаться в ране, а руки на моей ноге напрягаются сильнее. С самого первого прикосновения это было чертовски больно, а когда он туда ещё и залез, так вообще невыносимо. Я начала кричать в хвост, что хорошо, на удивление, помогало. Старалась, конечно, как можно тише, но вряд-ли получалось. - Её надо резать,- шепчет, думая, что я не услышу, Карл. Нет, ну просто заебись. Ножом он в один момент разрезает вдоль раны линию. Я уже начинаю сомневаться в правильности действий, но, думаю, он это знает. Копался он там, наверное, минут 5. И это, без сомнений, были самые страшные 5 минут в моей жизни, так как с каждым моментом всё больше хотелось убрать волосы, вскочить и зарыдать из-за своей боли. Видимо, через эти пять минут тому все удается, потому что одна пара рук исчезает с моей ноги, а в поле зрения вновь появляется одна из пришедших. Это уже другая девчонка, с более холодным и безэмоциональным лицом, со светлыми волосами, длинной челкой, тёмно-зелёными глазами, также без всяких царапин, более бледная. Она щёлкает пальцами у моих глазах, заставляя меня от неожиданности моргнуть. - Жива,- констатирует та факт. Зря ты, конечно, это сказала. Как только Карл касается иголкой до моей теперь длинной раны, чтобы зашить её, я сразу отключаюсь, абсолютно вымотанная всем происходящим. В последний момент я вижу лишь то же безразличное лицо, со слегка поднятой одной бровью. Не то, что я обычно не высыпаюсь, но этот обморок казался мня сплошным кошмарным сном. Во сне размывчато мелькали мёртвые сейчас люди, я видела свою прошлую жизнь, свои детские страхи, которые сейчас кажутся совсем нестрашными, но во сне пугающими. Проснулась я такая же вымотанная, как и перед обмороком. Сразу открыв глаза, вижу всё тот же скучный потолок. Как же он меня сейчас бесит. Немного опустив голову, замечаю, что лежу я уже на кровати, укутанная под одеялом, а в маленьком проёмчике двери видна кухня, где меня недавно опперировали. Стол значительно правее, что для меня и лучше (не хочется видеть свою кровь). Слева в стене есть окно, сквозь которое пробиваются лучи солнца. И здесь я уже потерялась. Сколько я лежала? День? Неделю? Хотя тот факт, что я живая, уже меня удивляет. Сла от изголовья кровати стоит тумбочка, но на ней ничего нет. Мне очень любопытно, как теперь выглядит моя рана и я вылезаю из-под одеяла, при этом немного дёргая ногой. Та отдается сильной болью. Ну, хоть нервы не повреждены. Наклоняясь, я разглядываю рану, предварительно сняв с неё намотанный красный бинт. Шов выглядит неаккуратно и по форме напоминает зигзаг. У него что, руки тряслись? Но теперь я тому вроде как должна. Да и шрамы я люблю. А этот будет чертовски устрашающим, когда заживёт и я смогу бегать. Наматываю бинт обратно. Это было не так уж и просто, так как он был пропитан кровью и мою ногу сильно щипало от прикосновений, но я умею брать себя в руки, поэтому всё прошло быстро, но больно. Продвигаюсь к окну. Там солнце не поднималось, а наоборот, садилось. Класс, я поспала и не выспалась, а скоро снова, надеюсь, лягу спать и не смогу заснуть. Оружия с собой никакого нет, но просто сидеть я не буду. Опираясь на кровать, встаю. Переношу вес на правую ногу, делая шаг вперёд, но сразу же шагаю на левую, так как ходить очень больно. Наверное, это тот же день, просто вечер, так как болеть так сильно на следующий день не должно. Ну, я так думаю. Так я большими шагами дохожу до дверного проёма, заглядываю на кухню, избегая стола. Вроде бы никого нет. Ещё немного приоткрываю дверь и протискиваюсь в маленький проёмчик. За дверью тоже никого. Справа снизу, на месте, где я сидела до этого происшествия, тоже кровь. Много крови. Неприятно осознавать, что она твоя. Где-то на одной из кухонных тумбочек стоял небольшой графин для воды, который я взяла с собой. На одной ноге я допрыгиваю до входной двери. Очень хочется пить и раз у меня тут нет сиделки, что будет мня лелеять, придётся искать самой. Без всяких мер предосторожности, я распахиваю перед собой дверь. С улицы сразу подул лёгкий летний ветерок, раскачивающий мои волосы, а тело обдало дрожью. Сделав решительный шаг, при этом быстро переминаясь на другую, здоровую ногу, смотрю по сторонам. Никакой опасности, но и никаких намёков на помощь. И то хорошо. Я допрыгиваю до ближайшего дерева, опираюсь на то и снова смотрю по сторонам. С такими темпами мне ничего не добиться. Взяв себя в руки, стараюсь идти более менее нормально, но все равно на каждом втором встречном дереве останавливаюсь. А шла я куда глаза глядят. Бродила я по лесу, да добродилась. Передо мной открылся вид на красивое темное, но переливающееся из-за времени суток озеро. Самое живописное место для любого художника, даже целый клад. Это единственное, за что мне нравится весь этот апокалипсис- его свобода, воля и право выбора, хотя это очень громко сказано и слегка приукрашенно. Подхожу к берегу того, падаю на землю, вытягивая больную ногу вперёд. Спокойно выдыхаю. Сейчас все не так уж и плохо для меня, если не считать, что вполне возможно я не смогу найти обратную дорогу до того дома. А ещё мне кажется, что Карл должен прийти обратно. Не сбежал же он от меня. Приподнимаю голову над гладью воды. Смотря на себя через водяное отражение, думаю о случившемся недавно. Сам факт, что меня подстрелии, приводит в бешенство. Если бы в тот день я не пошла в именно ту сторону, в именно тот супермаркет, то я так бы и осталась жить на свободе, да ещё и без пули в ноге. Но это могло случиться и без пацана, тогда бы мне пулю никто не вытаскивал. Так бы, наверное, и померла на полу. Зачерпываю воду из озера в руки, промываю ей лицо. Тру его, будто пытаюсь что-то смыть, хотя смывать тут нечего. Карл меня спас, и это факт. Возможно, он тогда спорил насчёт меня и ради моей жизни рисковал своей. Зачерпываю ещё воды и снова с силой тру свое лицо. Хотя, как рисковал? Словами? Пререкался с теми суками? Вряд-ли из-за этого его могли убить. Но потом он поднял меня, смог положить на стол, сам всё сделал, зашил... Когда малое количество воды не помогает, опускаю всю голову в воду, предварительно набрав в лёгкие воздух. В самом озере мысли лучше укладываются, всё лишнее смывается, а всё нужное лучше проясняется. У пацана не было выбора, тогда он был как бы ответственен за меня, как старший брат, хотя, это звучит довольно смешно. Оставлять знакомого человека помирать, когда ещё можешь ему помочь, вроде как скотство. И, думаю, спорили они вообще о том, зачем ворвались, что хотят, кто такие. Достаю голову наружу, быстро отдышавшись, выжимаю волосы. А совсем недавно мыла их с помощью шампуня, не очень радует. Загребаю воду в графин, ставлю его рядом. Решаю немного посидеть, а потом пойти обратно. По крайней мере, пойти искать путь обратно. Воздух рядом с водоёмом очень чистый, вечер придаёт ещё больше наслаждения. На минуту закрываю глаза и улыбаюсь, представляя себя на каком-нибудь пляже, совсем далеко отсюда, где море, на котором я никогда не была, где тёплый песок, что приятно колит твои ступни, где спокойствие и комфорт.. Но мечты прерывает звук, находящийся совсем рядом. Я резко открываю глаза, смотрю в ту сторону с полной решимостью, готовясь к самому худшему, но это оказывается всего лишь.. заяц. Маленький пушистый зайчик, который подошёл максимально близко ко мне. Наверное, я сидела невероятно неподвижно. В голове сразу проскакивает мысль о хорошем ужине сегодня вечером. И для этого ужина понадобится заяц. Животное как раз решило повернуться ко мне спиной, я не стала медлить. Рывком обхватила зайца, крепко сжав у себя в руках. Ну, так показалось на первый взгляд. На самом деле, в тот момент, когда я его постаралась схватить, раздался выстрел, точно пробивший голову зайца. А руки обхватили уже мёртвое животное. Секунды три мне понадобилось для осознания только что произошедшего, потом я вытянула шею из-за туши. Конечно, в метрах шести от моего местоположения стоял "старший брат". Кто ещё появляется так неожиданно в самом неожиданном месте? Он вмиг опускает пистолет, серьезно смотря мне в глаза. - Ты что тут делаешь?! Я недоумённо смотрю парню также в глаза, конкретно офигевая от вопроса. - А ты как думаешь? Карл закатывает глаза, прячет пистолет и подходит ко мне, одной рукой поднимая с земли, во вторую берёт тушу зайца. - И это всё?- он правда больше ничего не скажет? Теперь Карл озадаченно глядит на меня, но очень уж наигранно. - Что-всё? Меня такой ответ не устраивает, только больше раздражает. - Ты оставил больную меня в доме, одну, без еды и воды, теперь являешься, молча собираешься обратно в дом, ничего не объясняешь, а теперь спрашиваешь, "что-всё?" Ты тупой?! Меня сразу прорывает. А вот Карл, похоже, был готов к такой моей вспышке агрессии. - Давай не тут, ага?- говорит тот с мольбой в голосе, устало, не наигранно,смотря мне в глаза. Может, стоит его и послушать. Я недоверчиво киваю, но остаюсь все с тем же недовольным лицом. Забрав ещё и графин, мы за двадцать минут доходим обратно, умудряясь не потеряться. Всю дорогу пацан помогал мне шагать, придерживал, сам предлагал помощь, но я отказывалась, просто идя впереди. По правде говоря, это подбешивало, что он обращается со мной, как с ребенком. Зайдя в дверь, Карл устало выдыхает, протирает глаза. Я сажусь на ближайший стул, всем своим видом показывая, что готова слушать рассказ того. Ушлёпок зевает, идёт в сторону спальни. - А..,- не успеваю я ничего сказать, как тот показывает пальцами рот, оттопырив вниз большой палец, а потом его закрывает, давая намек, чтобы я заткнулась. Я и правда отступаю, потому что вижу, что он сильно вымотан, такого не изобразит даже самый умелый актёр. Только подросток скрывается за дверью, я встаю и ковыляю туда же, заглядываю в проем. Он уже лежал на кровати, лицом к окну, может даже уже спал, хотя так быстро заснуть невозможно. - Мне где спать предлагаешь?- осторожно шепчу, будто кто-то может нас услышать. Ответ я не разобрала, но тот одной рукой похлопал на место рядом. Тут я почувствовала уколы на щеках. Это сонный бред или здравый мысли? В любом случае, спать рядом я не собираюсь. Закрываю за собой дверь, оставаясь в коридоре. Сейчас уже довольно темно. Ужина сегодня, похоже, не будет. Пить уже тоже не хочется. Так что начинаю глазами искать место для сна. Сооружаю себе некрепкую конструкцию из трёх стульев, поставив их рядом, накрываю какой-то лёгкой тканью, найденной мной в отдаленной части коридора, проверяю на стойкость. Получается все не так уж и плохо, была в местах и похуже. Стул под моей головой обвит неизвестной мне ткань, что делает "подушку" более приятной. Накрыться нечем, но оно особо и не нужно. Заснуть удаётся через минут десять, смотря на всё тот же скучный потолок, на удивление, без лишних мыслей в голове. Во сне слышится какой-то звук, будто кто-то бьёт по дереву, да со все силы. Это заставляет меня проснуться и понять, что это был не сон. Глубокая ночь, а к нам в дверь, похоже, кто-то ломится. Этот дом что, мёдом намазан, что к нему всё так тянутся? Сейчас мне даже не страшно, это просто раздражает. Я встаю, чтобы проверить ночного гостя и дать тому трындюлей. Но это был не просто ночной гость. В единственном окне не было ни одного проблеска света. До меня дошло. Это много голодных, неадекватных, неживых гостей.