Аристократ

Это произошло в большом обеденном зале за обедом. Эсви - его единственный сын и наследник, дитя любви графа Хардви и его возлюбленной графини Мартиссы Хардви-Энвон, самоотверженно отдавшей жизнь ради жизни их общего ребенка, - уронил серебренный столовый прибор, побледнел и схватился за живот, с ужасом глядя на отца. В воздухе разлился удушающий приторно-сладкий аромат, который ни с чем иным спутать невозможно. Слуги потрясенно ахнули. Главный камердинер совершил священный оберегающий жест, который совершали пред лицом зла. Молодой прислужник с подносом шепнул с сторону графского сына: - Ничтожество. Граф решительно поднялся из-за стола, посмотрел на сына, перевел взгляд на притихших слуг. - Десять плетей обоим. - приказал граф, доступно донося свою позицию по новым обстоятельствам. - Пусть моего наследника проводят в его покои и наберут ему теплую ванну. И пришлите к нему нескольких ласковых миловидных дев. Пусть о нем позаботятся, пока я занят. * * * Эсви Хардви полыхал щеками, разметавшись на широкой постели. Сперва к нему прислали сразу трех пышногрудых дев и он совершенно не понимал, что ему с ними делать... девы оказались отнюдь не невинными и сами набросились на беспомощного Эсви. А через пару часов к ним подключились сыновья кузенов его отца и сам отец, наблюдающий из кресла, чтобы с его сыном не сделали ничего непочтенного. Своих новых любовников Эсви знал, они были почти друзьями, нередко собирались вместе, брали лучших лошадей и гоняли по принадлежащим их родителям лесам. Пышногрудые бойкие девы не ушли с приходом товарищей, - видимо, планировали обосноваться в его фаворитках... а ему не рано? Фавориток принято заводить после тридцати пяти, но вроде бы отец был не против - сам же подсунул ему этих куртизанок. Теперь его трогали в семь пар рук, срывали с губ поцелуи, неизменно нашептывая со всех сторон: "о, мой граф". Эсви раздвигал ноги, позволяя себя трогать, и ужасно смущался. * * * Граф напивался, снимая стресс. Как же он испугался... за сына. Граф был наслышан, что первая течка омеги, проведенная без партнера, может очень сильно подорвать здоровье, вплоть до смертельного исхода. Покинув обеденный зал, граф бросился писать кузенам, чьи земли располагались рядом, с очень деликатной просьбой. Их семья, славная грандиозными земельными спорами при дворе, в обычное время была очень сплоченной. Кузены не подвели. Теперь, наблюдая, как в постели его сына плавно шевелится живописная композиция из четырех благородных юношей и трех соблазнительных дев, граф ощущал, как его сердце медленно отпускает холодная хватка страха. Его сын, его мальчик, его самое ценное сокровище - не страдал и выглядел значительно лучше, чем в обед. Вот и славно. Для юных аристократов нет ничего зазорного в том, чтобы немного поиграть в постели с равными себе. Камердинера и слугу граф выпорол лично, а после сослал на новое место службы - в подарок деду - самому сквернохарактерному старикану на всем западе, исповедующему строгое положение простолюдина под сапогом у высокородного. Дед его растил первые пять лет жизни, так что Гарольд неплохо знал деда. Меньшим злом для идейного деда скорее будет правнук-омега, чем прислуга, посмевшая оскорбить своего благородного господина. На случай хамов в высшем обществе всегда имелись сыновья кузенов, которые добровольно пришли на помощь и, кажется, испытывали интерес и ребяческое восхищение к этой особенности брата. Которые никак не могли остаться в стороне от семейных развлечений папенек. Раз в сезон стабильно на каком-нибудь из столичных балов гремел жуткий земельный скандал из-за луга, колодца, речушки... в последний раз предметом спора стало совершенно бесполезное болото. Его Величество король отсыпал обоим скандалистам каких-нибудь королевских милостей, лишь бы заткнулись. Ситуация повторялась каждый сезон, из года в год, десятилетиями. Что прочно утвердило фамилию Хардви синонимом к "неприятнейший хам", из-за чего маркиза Мартисса Энвон в своё время два года игнорировала ухаживания влюбленного Гарольда. Теперь будет хоть какая-то польза от отвратительной семейной репутации. Его сын закончит домашнее обучение и поступит в королевскую научную академию, как и мечтал. Никто не посмеет недостойно относиться к сыну графа Хардви и Мартиссы Хардви-Энвон.