***
Несомненно, самым приятным в сегодняшнем путешествии была возможность вдоволь налюбоваться Реном (за глаза Даниэль звать его хёном даже не собирался). На самом деле парня звали Минки, но если напомнить ему об этом – он обглодает вам лицо и скажет, что так и было. Своё лицо Даниэль любил и берёг. Не то, чтобы Даниэль имел на Рена какие-то серьёзные виды, но за последний год он разорвал пару скучненьких отношений, а Рен доставлял его тонкому чувству прекрасного эстетическое удовольствие и невольно заставлял держать спину прямее. На этом, собственно и всё, так как бесполезной траты ресурсов нервной системы парень не любил – у Рена был, есть и будет Бэкхо, а у Бэкхо не было, нет и не будет тормозов и земля тому дураку пухом, который рискнёт в эти отношения влезть. Даниэль дураком не был, но общаться с Реном было приятно и волнительно, а немного поддразнивать собачье чутьё Бэкхо на подкаты к его парню – довольно занятненько, а значит всё пока так и продолжится. Приятный женский голос из громкоговорителя объявил, что началась посадка на поезд KTX Сеул до Пусана. Смятая банка из-под кофе трёхочковым броском влетела в мусорную корзину. Новая селфи полетела в инстаграм. Благослови, Боже, Паоло Коэльо, у Даниэля всегда была многозначительная цитата под рукой: «Никто не может вернуться назад, но все могут идти вперед» #снова_в_пути #жди_меня_Пусан***
Когда Чимин и Чонгук наперегонки выскакивают из такси, тут же быстро перекидываясь в тай-бай-бо на то, кто же тот счастливчик, который оплатит поездку, таксист облегчённо выдыхает и откидывается на спинку кресла. Студенты хуже китайских туристов. Уровень шума одинаковый, а платёжеспособность так себе. Чимин, не став дожидаться пока нефартовый и резко погрустневший Чонгук расплатится с таксистом, рванул к зданию вокзала. Знаем-плавали, сейчас начнётся «Хёнчик, ну, хёнчик, ну что ты, в самом деле не поможешь тонсену?» и глаза по-щенячьи распахнутые и бровки домиком. Чимин Чонгука знает десять лет, ему уже эти бровки поперёк горла, но сила их столь велика, что порой остаётся только спасительный побег. Догоняя Чимина на первой крейсерской скорости, Чонгук чуть не сшиб с ног Даниэля, которого каким-то образом не заметил. - О, Дани-хён, привет, посадку уже объявили? Догоняй! Спокойно пройти всем троим к выходу на платформы не получается. Даниэлю всё-таки не пять, а эти две пусанские креветки наперегонки бегут к эскалаторам, наперегонки скачут по лестницам, отбивая последние колёсики у замученных чемоданов, и, похоже, живут тоже наперегонки. Дани только и успел разглядеть, как скрылась в толпе затёртая наклейка «…igbang» на чемодане Чонгука. В вагоне было немноголюдно, и, в большинстве своём, молодёжь - словно людей на кассах предупреждали заранее «из города на каникулы выезжают студенты и школьники, повремените с поездками, подумайте, а оно вам надо?». К моменту захода Даниэля в вагон, в чимино-щеночном тандеме что-то успело произойти. Даниэль не успел заметить, что именно, так как в этот момент ловил дабл-подзатыльник от Минхён-хёна и Рена. Просто эти две белокурые нимфы загородили проход и желание произнести «хэй, красотули, а ну подвиньтесь» было сильнее чем чувство самосохранения. Подзатыльник от Рена был обидным образом увесистее. Сила из подзатыльника Минхёна, вероятно, вся ушла в попытку изобразить, что он возмущён. Когда все пассажиры заняли свои места, оказалось, что Чонгук сидел у окна через проход от Чимина да ещё и на на три ряда позади, гордо распрямив спину и гневно пялясь в окно, словно пытаясь силой мысли сдвинуть поезд с места раньше времени. – У вас что, опять споры по вопросу перворождённости? Чонгук всё ещё претендует на пусанский трон? – хихикающий Минхён, сидящий перед Чимином, снедаемый любопытством, даже встал коленками на своё кресло, чтобы лучше видеть Чимина, - Ну так ты ему скажи, что для этого ему, как минимум, сначала придётся завалить Ёнхву-хёна, а потом ещё восемь человек, включая тебя и это только в этом вагоне. Сидящий слева от Минхёна Сынхун, до этого успешно делающий вид, что не слышит разговора соседей, гыгыкнул, вынул из правого уха наушник и вежливо постучал по плечу впередисидящего соседа и, успев сделать серьёзное лицо ровно за секунду до того, как Ёнхва обернулся, выдал: - Эм-м… Ёнхва-хён, неловко тебе говорить, но ты в курсе, что у нашего Минхён-и есть планы тебя завалить? Щёки Минхёна полыхнули таким оттенком истового коммунизма, что казалось, с них немного плеснуло на уши Ёнхвы, которые нежно розовели из-под бейсболки. Попытка проигнорить услышанное с его стороны увенчалась трогательным гитарным «трунь». Он и усевшийся рядом Сынюн уже успели расчехлить своих шестиструнных спутниц и теперь Сынюн наигрывал смущенному соседу что-то про «виттория, виттория, дари-дири-дара-ду…» в качестве фанчира.***
Чимин восседал в своём ряду в гордом одиночестве, барабанил пальцами по подлокотнику и пытался не полыхать праведным огнём. Ну, во-первых, этот малолетний негодник, не достойный его хёнской любви и заботы, так щедро отсыпаных ему судьбой (а ведь все благости и привилегии чиминьего покровительства могли достаться Тэхёну, тот бы оценил, тот бы проникся благодарностью!) - проспойлерил ему финал дорамы (Хён, ты серьёзно? «Гоблина» уже все посмотрели два года назад! Ты отсталый, как моя бабуля! Хотя нет, беру свои слова назад, бабуля тоже его посмотрела!), чем практически вогнал в истерику, а потом же на него и обиделся. А Чимин всего лишь сказал, что отправление поезда теперь, наверное, задержат, потому что кто-то спёр шлагбаум и присобачил его Чонгуку на лицо (к гневной отповеди также прилагалось мысленное “бе-бе-бе”). Месть за спойлер была откровенно так себе, но отступать было некуда. – Ну и фиг с тобой, – драконище, притворяющееся Чимином, дышало обидой и пыхтело, ерзая на кресле. Самым отвратительным было то, что по всему выходило – дальнейшая поездка ему светила в одиночестве, а это смерти подобно. Но мириться первому? Не хёнское это дело. Далее произошло то, благодаря чему маловерный Чимин уверовал в карму, провидение, космическую справедливость и всех богов одновременно. Ибо если кармы не существует, то как получилось так, что за секунду до отправления в вагон зашла Солли-нуна и села рядом с Чонгуком? Редкий студент в их универе был не в курсе, что за Чонгуком закрепилась прискорбная репутация динамо-машины и птицы-обломинго. Девушек этот набросок для мангашного цундэре боялся катастрофически, поэтому исчезал из зоны их видимости быстрее, чем исчезают мамкины пирожки с красной фасолью в его рту. Девушки негодовали и отказывались смиряться. Девушки подтягивали юбки и шли в атаку. Чонгук сливался с места действия и, если того требовали обстоятельства, с окружающей средой. Так что при появлении Солли все как-то разом оживились. Она была ассистентом на одной из кафедр и влажной мечтой любого студента и парочки студенток с хореографического. Опытный Хоя, оценив грядущий апокалипздец, не отводя от них взгляда и не глядя в экран вбивал в гугл-поиск “первая помощь при асфиксии”. Минхён, с горящими от предвкушения глазами, скукожился на своём кресле, обняв коленки руками, словно он дома в пятитысячный раз смотрит “Титаник” – Минхён знает толк в настоящих катастрофах. Ёнхва полез в рюкзак за водой. Сынюн заиграл что-то напряжённое. То ли тему из «Челюстей», то ли ещё что жизнеутверждающее и настраивающее на оптимистический лад. Чимин, как верный друг и более того − хён, готовый в любой момент оказать младшему поддержку и подставить плечо, поскуливая псиной от восторга, включил камеру на телефоне. Чонгук молча синел. Всё ещё пышущий жаждой мщения за свою гордость, которую ему неосмотрительно ущемили, словно кошачьи яички дверью, Чимин прикидывал, что сможет сбить с Юнги-хёна за видео, на котором Чонгук пытается сидеть рядом с красивой девушкой, оставаясь при это в сознании. В принципе, значительный опыт подсказывал Чимину, что уже можно начинать обратный отсчёт. Десять. Чонгук, косплеющий суслика в свете мопедных фар, не дышит, не шевелится и смутно надеется, что его не заметили. Девять. Чонгук забывает как моргать и так напряжённо пучит глаза, что, вероятно, склеры сейчас окончательно засохнут и осыпятся яичной скорлупой на судорожно прижимаемый к груди рюкзак. Восемь. Солли поворачивается к соседу и, улыбаясь, как ангел (по мнению кого угодно) или как акула-убийца (по мнению Чонгука), спрашивает “до самого Пусана едешь?”. Теперь у Чонгука ещё и речь отобрало. Вряд ли тот кусок наждака, который ранее служил ему языком, поможет ему с членораздельной речью. Семь. Сквозь открытое окно в вагон залетает муха. Находит максимально похожий на падаль объект и садится Чонгуку на нос. Попытка согнать муху путем интенсивного шевеления ушами окончилась провалом. Шесть. Глаза жертвы закатываются. Несколько секунд находятся в состоянии переговоров внутри черепной коробки и выкатываются обратно. Чимин умоляет руки не трястись и боится, что задохнется от с трудом сдерживаемого смеха. Пять. Чонгук моргает. Два раза. Находит глазами Чимина. Его веки − по-прежнему единственный подвижный орган в его теле. Сердце Чимина на полсекунды сжимается от жалости. Губы сами шепчут ему беззвучно “do it”. Чонгук окончательно отмирает. Инстинкт самосохранения овладевает его телом, как телом зомби жажда мозгов. Беги или умри. Четыре. Чонгук решает отшвартоваться от своей смертоносной орбиты и полусползает с сидения. Скульптурная композиция из его взмокшей тушки символизирует застывшее движение и лучше названия для неё чем “вектор и съебон” вряд ли бы удалось подобрать. Три. Солли всё ещё не замечает пристального внимания к месту их дислокации. Два. Солли неспеша копошится в своём миленьком рюкзачке и достаёт оттуда пончики в промасленном пакете и, самое страшное, - Чимин затаивает дыхание - протягивает один Чонгуку. Один. Чонгук отшатывается так, что бьётся затылком о стекло и с еле слышным конвульсивным «нунаизвинияхочупересестькокну-у-у» срывается и бежит к Чимину, бросив свои вещи на кресле. Впечатлённый, Хоя скидывает смс главному тренеру секции лёгкой атлетики с просьбой присмотреться к студенту первого курса хореографического − Чону, а то вот какие таланты в спринте пропадают. Потом задумывается и дублирует сообщение тренеру по плаванию. Всё-таки столько не дышать… Сынхун перегнулся к Сынюну и с довольным “гони проспоренное, двух минут не высидел” пополнил свой бюджет на 5 долларов. Чимин прячет телефон в карман и хлопает младшего по спине. Поезд тронулся и через 5 минут почти все уже забыли, что Чонгук чуть не тронулся вместе с ним. Даниэль фотографирует упавший из рук Солли пончик с трагично обсыпавшейся глазурью: “От одиночества - черствеют” #главное_чтобы_было_кому_тебя_поднять***
После эпичного завершения битвы при Одиноком Пончике - всё на время затихло. Вагон мерно покачивался, большинство пассажиров ведомых поездатым инстинктом достали еду. Запахло рыбными пирожками и чипсами. Даниэлю хватало пищи для глаз. Он смотрел, как Рен жуёт сдобу, которой его угостила растерянная Солли и внутренне довольно урчал. Тот задумчиво держал надкушенный пончик у рта, словно забыв о существовании соседа, и что-то внимательно читал в телефоне, иногда горестно заламывая бровки или испуганно округляя глаза. Любопытство не порок сказал себе Даниэль и, выгнув шею как жираф-сколиозник, заглянул в экран, на который уже стали капать слезы Рена. “....Нет, Юнхо! Ты не можешь уйти! Юнхо! - пламенеющее сердце омеги разрывалось от боли, и длинноволосый парень раскрыл в вопле боли свои амарантовые губы. У нас будет ребёнок! - Он не мой, Хиро! Изменщик! Ты изменил мне с эти коварным негодяем Джунсу! Ради тебя я бросил миллиардную корпорацию своего отца, пошёл работать на стройку и женился на тебе! Самом известном стриптизёре Сеула! - сероволосый альфа негодовал и…” Что там дальше произошло у сероволосого, Даниэль прочитать не успел, поскольку Рен, всхлипнув, прижал телефон к груди и затрясся в беззвучных рыданиях. – Господи скорее бы прода, я же умру! То, что Рен фанат фанфикшена по TVXO не так удивило Дани, как тот факт, что автор был середнячковый. В фандоме были работы и получше. Так-то уж реветь не стоило… Одолжив у Хои учебник по истории и сфотографировав разлом книги так, чтобы было понятно, что тут вам не хухры-мухры, тут любят серьёзное чтиво, Даниэль снова атаковал соцсети. Пожалуй, тут даже можно обойтись без Коэльо. #качаем_интилект #свабодная_минутка***
– Ну вот зря, Дани, ты там сел! - заметил Хоя, возвращая себе учебник после фотосессии обратно, и посмотрел на Даниэля с видом человека, которого задолбало объяснять очевидные вещи людям. – Почему? − Даниэль хлопал глазами, понимая, что Хоя его попытки отморозиться за версту чует, − Мне нравится у окна, а Рен-хён прикольный хён и обещал рассказать про то, как он отбор в СМ проходил! Истории о том, как Рен проходил прослушивания в самых разных агентствах уже стали легендарными. В здание СМ его не пускают, поскольку разозленный провалом Рен спёр из холла портрет Макса Чанмина. В YG на отборе он показал перфоманс с разбрасыванием муки, которая должна была символизировать снег и чистоту, а в результате символизировала очередной пролёт и отсутствие чувства юмора у отборщиков. Он даже в их знаменитую столовку не смог попасть. Историй было множество и, если уж быть честными, не все из них заканчивались запретом на приближение к зданию агентства. Хоя взглянул на часы. – Сейчас у Бэкхо закончится время подработки и ты всё поймёшь. У Рена зазвонил телефон. - Да, да, Бэкхо, уже едем, да я тоже буду скучать, да, буду звонить тебе по скайпу, да каждый день, и каждый вечер, да, и… Иди нафиг, Бэкхо, я в общественном месте! С кем еду? Ни с кем…. Да… Пустой вагон, угу… Нет, ну ты серьёзно? Не один конечно, целый вагон людей! Вот Дани рядом едет. Ну какой «Дани»? Какой ещё «Дани», по-твоему? Да, этот. Что значит “отсядь”? Не отсяду. А я сказал не отсяду… А я сказал не отсяду… А я сказал не отсяду… А я сказал. Аг-г-г-р-р-р-р, - Рен зарычал как не вовремя разбуженный пекинес и в сердцах отключил телефон. – Как ты этого Отелло сеульского разлива терпишь? Я б уже его удавил с такими сценами ревности! - Хоя сидел со счастливым видом одинокого человека, который ни за какие ковриги не собирается впутываться “в эти ваши о т н о ш е н и я”. Лучше уж в армию. Рен, в секунду оттаяв, легко улыбнулся: – Нормально. Зато не скучно. Он милый и просто переживает за меня и мою безопасность. И не так уж часто перегибает. – Ага, а Дани у нас особо опасен, конечно. В нем опасности как в сытом корги и… Телефон зазвонил у Даниэля: – Да, Бэкхо-хён! Да, хён! Да, хён! Нет, хён! Пока, хён! Дани положил трубку, ангельски улыбнулся Рену. Тот икнул, отогнал мысль о кумихо и на секунду подумал, что Бэкхо возможно не просто так бегает по потолку. Но на совместную фотку, в честь их маленького путешествия, согласился. – Рэн… Рэн, твою мать, приём! Минхён перегнулся к нему через проход и, прижимая трубку к груди, метал глазами молнии. – Живо расселись по разным рядам, Бэкхо уже в общаге, если вы забыли, он всё ещё мой сосед по комнате. – И что? – И то, что он на проводе и грозится разнести мою коллекцию кактусов, если вы не рассядетесь. А вы не поступите так со мной. Ибо если он надругается над моими деточками – я надругаюсь над вами обоими! Даниэль вздохнул и поднялся с места: – Хён, только угроза смерти смогла оторвать меня от беседы с тобой, пожалуй пересяду к Чимину. Чимин похлопал по креслу справа от себя. – Велкам! - слева на его плече уже спал отключившийся от нервного потрясения Чонгук, который робко дёргал ножкой во сне. Где-то в глубине сознания за ним бежала Солли. Она кричала “оппа!” и швыряла в него огурцами. Даниэль, предвкушая, как сейчас будет бомбить в их общаге, выбрал из галереи максимально симпатичное селфи с Реном: „Надо выбирать между тем, к чему привык, и тем, к чему тянет“ „На каждое поражение приходится по две победы“ #с_хёном_так_здорово_путешествовать #прекрасная_компания @masterbaekho : ᕙ༼=ݓ益ݓ=༽ᕗ @hovonontop: Бэкхо, дыши…***
Спустя час езды Хоя уже спал как убитый. В поездах его отключало, как игрушку из которой выпали батарейки. А под методичную и подробную лекцию сидящего рядом Джехё о рыбных местах Пусана, преимуществах и недостатках подводной, наземной рыбалки и рыбалки на льду, с подробным разбором необходимого современного снаряжения, просыпаться и вовсе не хотелось. Хоя спал и ему снилось, что он – рыбка, маленькая рыбка с радужным хвостом, которая плывёт себе в океанских глубинах рядом с китом, который зачем-то рассказывает ей о том, что «прикармливать, прикармливать нужно обязательно, без прикорма это прям не уважение». - Планктон он, что ли, прикармливает? – подумала рыбка-Хоя - Китиху какую лучше бы себе прикормил, или там ламантина… Или ламантиниху? Или китовьи не обременены гендерными условностями? – рыбка-Хоя дёрнула хвостом во сне, продолжая задаваться глубоководными вопросами. В свою очередь, профессор рыболовли и червяконасаживания Ан Джехё крепкого сна своего соседа не замечал и проводил практическое занятие на тему «сбор и разбор оптической удочки на скорость». Джэхё вообще нервничал, если долго не теребил свои снасти. Он не был на рыбалке две недели и его откровенно ломало. Беда пришла откуда не ждали. Хотя должны были напрячься, как только по вагону пронеслось «а вот это заброс по-македонски, это меня дед научил!» и Джехё сделал взмах удочкой назад. Визг Рена, сидящего позади Джэхё и которого, по стечению злых обстоятельств, насадило губой на крючок, было слышно в Пусане, до которого ещё почти час езды. Тем не менее, обозревая дело рук своих, Джэхё готов выйти уже сейчас и поезд, пожалуй, можно не останавливать. Рен кричал больше от испуга чем от боли и трепыхался как лучший в жизни Джэхё улов. Правда ни один улов в его жизни не имел такого запаса обсценной лексики. Чонгук проснулся и зажал уши. Во сне Солли догнала его. Горе-рыбак в состоянии аффекта подлетел к Рену и просто ухал над ним совой, извиняясь, кланяясь, размахивая крыльями и умоляя простить. Впечатлённый увиденным, Сынюн строчил кому-то в какао «никогда больше не зови меня «рыбонька». Минхёна тошнило в пакет. Пакет был Сынхуна. Справедливость в жизни есть, - философски заметил Даниэль. От криков проснулся Хоя, с разочарованием осознал, что он всё же не рыбка, оценил обстановку и рявкнув весомое «заткнулись все!» пошёл за аптечкой к проводнику. - Рен! Ренушка! Ну всё же хорошо! Ну всё же не так страшно?! А давай мы тебе пирсинг сделаем, я вот даже тебе свою серьгу отдать могу, дырка всё равно уже есть. Ты же, наверное, хотел когда-то пирсинг? Да? Считай дримз кам тру! - Джэхё себя не контролировал и в приступе паники кинулся вынимать из уха серьгу и пытаться приладить её к опухшему варенику на лице Рена. Рен заголосил ещё сильнее. Чимин закрыл Чонгуку глаза. За двадцать долларов, что Чон заплатил за билет, он посетил уже слишком много аттракционов. - Хорошо, что крючок - всего лишь “троечка” и снять можно не разворотив пол-лица… - Джэхё-хён, давай без комментариев, смотри, он сейчас отключится. Минхён, я был бы тебе благодарен, если бы ты перестал здесь блевать! - Даниэль гонял воздух перед лицом побелевшего Рена ладошкой и думал о том, что в глубине души ни капли происходящему пиздецу не удивлён. Зато не скучненько… „Красота спасёт мир“ #но_кто_спасёт_красоту***
Когда поезд прибыл на станцию назначения, встряхнув напоследок пассажиров, словно придавая им заряд бодрости перед дальнейшей дорогой домой, солнце уже немного садилось за горизонт и от того всё вокруг казалось теплее и роднее. Домашнее. Даниэлю казалось, что вокзальный воздух уже пах мамиными рисовыми пирожками (а не тем, чем обычно пахнет вокзальный воздух). Первыми из вагона вылетели Чимин и Чонгук, традиционно столкнувшись в проходе плечами. Следом вышел сияющий Минхён, который за время поездки обзавёлся личным эль мариаче в виде Ёнхвы, следующего сразу за ним и тихонько, но многообещающе наигрывающего что-то на жаркий испанский манер. Щёки обоих радостно пламенели. Сынхун долго махал всем рукой на прощание: - Обязательно напишите мне, какого числа вы будете возвращаться обратно в Сеул! Я возьму билет на другую дату! Спрыгнув со ступеней вагона Хоя подал руку Рену, который с видом вдовствующей императрицы, если бы вдовствующие императрицы ловили лицом рыболовные крючки, спустился на перрон, обернулся к следовавшему за ним Джэхё, назначенному теперь его единоличным носильщиком, и ободряюще улыбнулся половинкой рта. Как смог. - Не грусти, Джехе - хен! Ничего смертельного не произошло, ведь так? Отдохни на каникулах. Кушай хорошо, спи, лови рыбу. Проводи больше времени с семьёй. Бегай по утрам. Много бегай. Тренируйся. Бэкхо мою губу тебе вряд ли спустит с рук. Так что тренируйся, Форест-хён, тренируйся. Прощаясь, Даниэль обернулся на пожеванных долгой дорогой попутчиков. Впереди месяц каникул. Боженька не знал, что творил, когда сконцентрировал такое количество диагностически неидентифицируемых личностей в одном городе. Напоследок осталось только запилить селфи на фоне всей честной компании и понуро колыхающегося под весом чемоданов Джэхё (с лицом белее флага наполеоновской армии в 1812-м году), прикидывающего свои шансы на выживание осенью. #home_sweet_home