Война разрушает всё.

Как-то раз Калдыгыз лежал в степи, закусив соломинку. Он смотрел на проплывающие облака и думал о покупке коня и о пятой части жожи. Внезапно, мысли юного паренька прервал стук копыт. С востока приближалась банда глиномесов. Это были жестокие и сильные войны, которые грабили степных жителей. Калдыгыз подорвался и хотел было убегать, как банда настигла его. - Красавчик, на колени! - крикнул главный глиномес Нурлан. - Нет, прошу! - молодого казаха кинули на землю и посадили на колени. Нурлан снял штаны и свои вонючие потные трусы, которые он не менял год. Из его члена сочился кумыс, так как его было слишком много в организме. Калдыгыз взяли за рот и широко открыли его. Запах кумыса был уже близко, как кто-то подошел к месту событий. - Эй, это что, оральный секс в моей степи? - Неизвестный воин диабетик подоспел. Это был Досхан, давний друг. Калдыгыз обрадовался. Бандиты смутились и уставились на того, кого звали Досханом. Они достали ножи и копья из своих анусов и стали двигаться в направлении путешественника. - Вали отсюда! Не видишь, мы решили развлечься! - Вновь взвыл лидер шайки. - Я не могу оставить казаха в беде. - Монотонно сказал Досхан и размял кулаки. - Как бы там ни было, вы уже сжаты! Головы бандитов превратились в джипег и взорвались. Калдыгыз вытер слезы с лица и обнял Досхана. - Благодарю тебя, воин сжима. Я в вечном долгу перед тобой. Что я могу сделать для тебя? - Знаешь, я давно в пути. Я ищу кое-что. Любовь... Думаешь, ты сможешь дать мне её? - Я...Я всё ещё девственник, но мы можем попробо... - Нет, не такая любовь. Настоящая. - прервал собеседника странник. - Поехали со мной, туда где мы можем быть вместе и любить друг друга. - Хорошо. - согласился Калдыгыз. Спустя несколько месяцев. Досхан открыл дверь и вдохнул свежий степной воздух. Смех его возлюбленного манил куда-то за шатёр. Казах ступил по колючей траве, к которой его сжатые пятки давно привыкли. Спустя минуту Жанагизов оказался у сеновала, откуда доносился родной голос. Калдыгыз был прекрасен как всегда: его ноги были выбриты острым казахским ножом, а глаза блестели, отражая помеченное степными лисами сено. Досхан присел напротив любимого и посмотрел на его идеальное узкоглазое лицо. - Я... Я так люблю тебя, Кальчик - Ласково обратился к партнеру мемер. - А я люблю тебя. - Их языки свились в единую цепь слюны и слизи. Досхан смаковал губы Калдыгыз, обсасывая кончик его языка. Вскоре руки сжимателя добрались до чистых трусиков любителя бесконечного лета, которые тот помыл в луже. Рука одного казаха схватила член другого и почувствовала весь измазанный в сперме член другого. Видимо, он мастурбировал на сеновале, готовясь к первой брачной ночи в степи. Досхан стал нежно водить ладонью по головке друга Калдыгыз. Вскоре второй кончил, залив руки своего мужа по локоть. Но ему было мало. Он встал на колени и наклонился вперед, приглашая мемера в свое отверстие, от которого пахло фиалками и сеном. Досхан обнажил свой член, который уже налился кровью и яростно пульсировал. Он не заставил долго ждать себя и резко вошел в любимого. Раз-два-три, раз-два-три - мерные движения адепта пейнта заставляли анус Калдыгыз хлюпать, испуская анальную жидкость, коя бывает только у казахов. - Я хочу, чтобы ты кончил в меня, Досханчик - внезапно объявил пассив своему парню. - Йощ, икузооооо! Сперма втекла в отверстие и осталась там как напоминание о дикой, но чистой любви. Вскоре началась война. Страшный голод и упадок пришли в Казахскую ССР, где жили влюбленные. Досхан ушёл из семьи, специально разругавшись с парнем, а через 10 лет оказалось, что он погиб на войне за мемы. Калдыгыз понял, что его Досханчик просто не хотел волновать своего сладкого зайчика. Могила Жанагизова Досхана до сих пор не найдена, а потому некоторые верят в то, что он, всё-таки, выжил. Если вы когда-либо встретите в поле одинокого старика, знайте, это был Калдыгыз, потерявший свою любовь.