Hic sunt deos

      Джейсон пропал.       Джейсон посыпался.       Джейсон не был готов к такому.       Он не был готов к осознанию того, что средь членов экипажа станции “Талос-I” вот так свободно разгуливают живые боги. И уж тем более он не был готов к тому, что один из них лично снизойдет к нему, как какой-нибудь сраный Ра, заливая все вокруг теплым, демиурговым сиянием.       На самом деле это был всего лишь светильник над его головой, но в тот момент только пришедший в себя после короткого анабиоза, Джейсон готов был поклясться, что над головой Моргана Ю сияет самый настоящий, блять, нимб.       ㅡ Ну, привет. Как спалось?       ㅡ Господь Всемогущий.       ㅡ Просто Морган, мистер Чанг. Добро пожаловать в новый дом.       А потом он улыбнулся, и Джейсон смотрел. Джейсон был до последнего уверен в том, что все это либо сон, либо побочный морок от приема снотворных средств – нечто абсолютно точно не реальное. Джейсон так думал ровно до того момента, пока солнцеликий Ра (Морган, матерь божья, Ю) не сунул в его руки ледяную банку витаминизированного коктейля и не оттер его лицо бумажной салфеткой – с приоткрытых губ по щеке текла нитка слюны. Джейсон весь разом как-то резко смутился, и заполыхавшие лицо да уши тоже были вполне реальными. Такими же реальными, как теплые пальцы Моргана на его остуженной трехдневным сном щеке.       ㅡ Ты забавный, мистер Чанг.       ㅡ Просто Джейсон, сэр.       ㅡ Думаю, мы с тобой подружимся, Джейсон. Приводи себя в порядок, я подожду снаружи.       История – Джейсон был более чем уверен, – еще не знала случаев, когда только вышедший из анабиоза человек так быстро приходил в здравый ум.       Джейсон был очарован. Он был восхищен всем сразу и отдельными моментами в частности. Он был восхищен еще тогда, на Земле, когда на его электронную почту упало сообщение за авторством Транстар, в котором говорилось, что его кандидатура была одобрена на должность личного секретаря вице-президента.       Это было той тривиальной мелочью, которая – с виду крохотная и незначительная, – в корне меняла очень многое. Особенно при учете того, что резюме он писал на спор. Особенно при учете того, что он был немало (да ладно, вдрызг) пьян. Позже Морган признался ему, что отбирал резюме лично и среди односложных, сухих и официозных предложений, его – Джейсона, – нескладная и чересчур преисполненная юмором самопрезентация неожиданно стала лучшей из всех. Она стала тем, чего так хотелось Моргану – простого, открытого и самую малость панибратского.       ㅡ Меня тошнит от раболепства, знаешь ли. Вечно кажется, что еще немного и они начнут колени преклонять, лишь бы их погладили по голове. А все почему?       ㅡ Потому что это поощряет Алекс?       Морган моментально отвлекся от разведенной за рабочим столом бурной деятельности, резко крутанулся на стуле, сдвинул с левого глаза ряд увеличительных стекол и задорно ткнул в его сторону алым, еще не остывшим навершием паяльника, самодовольно усмехаясь и смотря с тенью мрачного торжества.       Джейсону хватило пары недель, чтобы понять, что Морган, если и был богом, то точно не Ра, а кем-нибудь хтоническим, вроде Анубиса, или Осириса, или Сэта. Помраченный, жесткий, иной раз едкий, но справедливый до одури. И все это его нисколько не портило.       ㅡ Ты безусловно прав, мой мальчик.       Джейсон поперхнулся воздухом и вцепился в подлокотники стула до белизны костяшек, неожиданно и резко задумываясь о том, что впервые с момента своего десятилетия вполне непротив назвать “папочкой” мужчину, который ему даже родственником не является.       Ко всему прочему, Джейсон – со всем мужеством, ясностью и спокойствием, – понимал еще и то, что пускай чертовски медленно, но летит все же в бездну (самую глубокую из всех), но если его что-то и возмущало, так это только то, что он совершенно не был против.       Морган, на пробу, был восхитительным: отличным начальником, многосторонним человеком, страстным ученым и интересным собеседником. Джейсону было легко с ним даже тогда, когда он с головой уходил в работу, никакого внимания не обращая на его – Джейсона, – то и дело мелькающее рядом присутствие. Джейсону было комфортно с ним даже тогда, когда он бесновался, крича и рокоча в сумрачной глубине своего кабинета, грохая кулаками о столы, звонко сметая с верстака инструменты, опрокидывая декоративные вазы и вышвыривая (уже в тринадцатый на памяти Джейсона раз) из кабинета семейную фотографию. Джейсон не боялся его даже тогда, когда он намеренно пытался его спровоцировать.       ㅡ Никого не впускать до конца дня. Я знаю, Морган. Сделать для вас ирландский кофе?       Когда Морган фурией вылетал из кабинета вслед за фотографией, запальчиво ударяя ладонями по секретарскому столу, Джейсон встречал его – такого (идеально) злого и распаленного, – дежурной улыбкой, умиротворенным взглядом поверх экрана терминала, и словами, которые Морган хотел от него слышать. И Морган почти буквально резался о взгляд его и о голос его размеренно-мягкий, разом приходя в ясный рассудок и по кускам собирая свой разваливающийся под гнетом злобы образ, выпрямляясь и оттягивая жесткий воротник формы.       ㅡ Ты лучшее мое приобретение, Джейсон. Запомни – лучшее.       И Морган вновь улыбался ему. И Джейсон улыбался в ответ, с пониманием кивая головой и возвращаясь к работе.       Джейсон чувствовал себя свободно и комфортно, удобно, словно был на том самом “своем месте”, которое отчаянно ищет всякая живая душа в этом мире. Джейсон не имел ничего против демонов Моргана, свободно принимая всех их и наблюдая за ними; наблюдая за самим Морганом: за его взглядом, за его выверенными движениями, за редкими, но яркими переменами мимики, за беззвучно шепчущими губами.       Джейсон, говоря честно, не был совсем уж в этом уверен, но, кажется, все-таки был влюблен в него – мягко и ненавязчиво, без претензии или намека на взаимность, четко осознавая, что никто никому и ничего не обязан. Морган позволял ему быть рядом и наблюдать, и Джейсон был рядом, наблюдая и заботясь (просто потому, что мог, а не потому, что чего-то добивался). Джейсон научился предугадывать его в редких мелочах, принося ему кофе за минуту до пробуждения или укрывая его пледом, когда он засиживался в кабинете допоздна, засыпая в кресле, лицом уткнувшись в сложенные поверх бумаг руки.       Джейсон был рядом (почти всегда) и этого, на самом деле было достаточно. Джейсон был рядом и Морган всегда знал, что за его плечом есть тот, кто действительно готов его поддержать. Во всяком случае, Джейсон искренне надеялся, что Морган разделяет эту точку зрения.       Джейсон был не самым распространенным объектом местных слухов (практически вообще им не был), но был тем, о ком почти у каждого было свое мнение. В глазах многих Джейсон был серым кардиналом, с той разницей, что к власти не имел никакого отношения и на Моргана Ю в смысле этом не оказывал никакого влияния. В глазах многих Джейсон был ручным терьером Моргана Ю, который оставался по-собачьи верен лишь исконному “хозяину”, всем остальным – включая высший директорат, – не боясь подчеркнуто вежливо показывать зубы. И все же, несмотря на это, все вокруг и Морган (особенно Морган) считали его, в общем-то, славным малым и Джейсон соответствовал.       У Джейсона не было врагов среди персонала и он на удивление гармонично вписывался в любую компанию. Джейсон не участвовал ни в одном локальном заговоре и не был причастен ни к одному скандалу. Джейсон был миролюбив, вежлив, учтив и компромиссен, находя подход ко всем: от предвзято-подозрительной Шоу до категоричной Элазар. Джейсон был рационален, реалистичен и исполнителен, точно зная свои обязанности и пределы этически допустимого, чтобы не стать навязчивой проблемой ни для всех вокруг, ни для Моргана (особенно – для Моргана) в частности.       Джейсону, в конце концов, не хотелось стать кем-то вроде старшего инженера Ильюшиной, которой он искренне и совсем не по-“славно-малому” желал пускай не смерти (какой моветон), но всех мучений мирских и обязательно – многочисленных переломов пальцев и рук в целом. Да, Джейсон, конечно, знал (повторял себе каждый день), что ему можно, а что нельзя, но ему было отвратительно всякий раз наблюдать за тем, как окрыленная и приторно улыбающаяся Ильюшина скрывается за дверьми кабинета Моргана. Еще отвратительней ему было, когда спустя минут десять с ним связывался сам Морган, хриплым, низким голосом предлагая Джейсону на ближайшие пару часов развеяться где-нибудь в рекреации или дендрарии.       Злоба Джейсона, впрочем, была мягка и сдержанна. Джейсон, смотря на все сквозь призму своего реализма понимал, что для Моргана Ильюшина – никто. Все они для него – никто. И не потому, что он был высокомерным снобом (он им не был), а потому, что такова была порода его личности и угол его мировоззрения. Люди (все сотрудники и подчиненные его) были для Моргана Ю инструментами: какие-то необходимыми (как Алекс), какие-то вторичными (как Шоу), какие-то декоративными (как Ильюшина), а какие-то удобными и любимыми (как Джейсон).       Разница между ним и Ильюшиной заключалась лишь в том, что Джейсон осознавал и спокойно принимал эту особенность Моргана, как данность, в то время, как Ильюшина, если что-то и осознавала, то предпочитала не замечать, живя в мире собственных реалий.       Реализм Джейсона, в итоге, стал тем, что позволило ему знать и видеть эту тонкую грань между вице-президентом Ю и тем Морганом Ю, каким он был в краткие моменты покоя и свободы. Морганом Ю, который сдвинул график, чтобы лично поприветствовать и проводить своего персонального секретаря; Морганом Ю, который приглашал его к себе во время работ над мелкими проектами, чтобы было с кем пообщаться; Морганом Ю, который доверял ему достаточно, чтобы поделиться некоторыми своими мыслями, которые не мог (не хотел) рассказывать никому другому.       Вице-президент Ю и Морган Ю – это две разных личности одного человека, с каждой из которых (с одной из них в большей мере) Джейсон был знаком лично и близко. Это было той малостью (маленькой гордостью), которая позволяла ему держать голову высоко, чувствовать себя умиротворенно и самую малость – возвышенно.       Они хорошо сработались за все это время, стали близки (как могут быть близки начальник и подчиненный, и как вроде-бы-наверное друзья). Они работали в слаженном тандеме, где Моргану не приходилось даже говорить, чтобы быть понятым – Джейсон понимал с полуслова, даже если то было озвучено шепотом и с набитым ртом. За все это время они сработались действительно хорошо настолько, что Морган счел допустимым позвонить ему в половину третьего ночи.       Джейсон отвел глаза от пульсирующего приглушенным сиянием терминала, косясь на разливающий по коридору трели транскриптор. Он видел высветившееся имя. Он видел время. Он вопросительно приподнял бровь, все же переводя вызов на гарнитуру и возвращаясь к работе – пальцы вновь задвигались над проекцией клавиатуры, мягко постукивая по столу.       ㅡ Вновь ваши кошмары? Принести лекарства, чай или попросить о персональном визите Михаилу Ильюшину?       Голос Джейсона звучал одновременно по-заботливому мягко и по-рабочему сдержанно – бархатистое, глубокое и приятное слуху звучание, дополненное четкостью предложений и отсутствием заискивающих нот. Голос Моргана же звучал сонно, сипло и неожиданно строго (почти недовольно).       ㅡ Почему я вижу дислокацию твоего маячка в Холле, Чанг?       Джейсон сбился с такта и дернулся. Пальцы замерли над голографическими клавишами. Взгляд метнулся вверх, упершись в обшитую панелями красного дерева стену. Этот звук (интонация) – новый и странный, беспокойный, совершенно несвойственный ни Моргану Ю, ни вице-президенту Ю. И кто же ты? Джейсон откинулся на спинку кресла, вытягивая ноги, складывая переплетенные пальцами руки поверх живота и возводя глаза к потолку.       ㅡ Я не успел закончить с работой на сегодня, но это мелочь. Это не стоит вашего волнения, Морган. Что-то еще?       ㅡ Позволь мне решать за себя самому, Чанг. И да, ты можешь помочь. В моем кабинете, на верстаке лежит центральное ядро оператора. Сможешь оторваться от дел, чтобы принести его для меня?       ㅡ Конечно. Все для вас, Морган.       Забирая из погруженного в сумрак искусственной ночи кабинета темную сферу центрального ядра, Джейсон с удивительной ясностью осознавал, что при всем множестве своих талантов, Морган Ю, к его удивлению, был совершенно отвратительным лжецом. И это отчего-то неожиданно веселило.       Гравилифты Джейсону не нравились – это гудение, расплывающаяся перед глазами картинка и мерзостное ощущение поднимающихся к горлу потрохов, спровоцированное временной невесомостью. Джейсон гравилифтам, видимо, тоже не нравился – гудящие, преламывающиеся потоки с силой вытолкнули его из своего нутра, вынудив по инерции сделать два лишних шага и пошатнуться, остановившись. Он выпрямился, беглым взглядом окидывая погруженный в полумрак коридор президентского этажа и яркие пятна развешанных по стенам картин. Высший совет Транстар, судя по всему, был без ума от концептуального модерна с элементами геометризма, и это было предсказуемо, но все равно, как-то странно. Вероятно потому, что Джейсон в этом мало что понимал.       Картины, впрочем, сразу как-то поблекли и выцвели, стоило ему завернуть за угол, а взгляду его – упасть на черную табличку с тремя белыми цифрами и восемью белыми же буквами.       Вошел он без стука. Просто не успел постучать, замерев с приподнятой рукой. До этого заблокированные двери поприветствовали его зеленым индикатором голограммы замка и гостеприимно разъехались в стороны, открывая вид на погруженное в сумрак помещение и панорамные, занимающие всю дальнюю стену окна за которыми лениво пульсировали, переливаясь серебром звезд, далекие скопления и туманности.       ㅡ Закинь-ка это туда, Джей-Джей, к остальным моим игрушкам.       Голос – ленивый и отвлеченный, – раздается справа. Приказ вместо приветствия, как типично. Полулежащий в кровати Морган, по пояс укрытый легким одеялом, в искусственном свете развернутого экрана транскриптора выглядит особенно бледным. Джейсон замер, катастрофически дольше положенного рассматривая острые черты его лица, поджарый рельеф нагого тела и вскинутую руку, указывающую на нагромождение верстаков в дальнем углу апартаментов.       Джейсон мог поклясться, что Морган даже не смотрел в его сторону, увлеченный таблицами, но то, как он дернул уголком губ, усмехаясь, четко и красноречиво обозначило, что ему нет нужды видеть, чтобы замечать детали.       Оставив ядро между двумя такими же, что уже лежали на верстаке, Джейсон поспешил к выходу, впервые за долгое время чувствуя себя действительно неуютно. Будто человек, что по дурости своей угодил в волчью яму о расположении и опасности которой был прекрасно осведомлен, но в которую зачем-то сунулся по собственной на то воле, и уже стоя внизу осознал, что та гораздо глубже, чем ему показалось на первый взгляд.       Двери не выпустили. Индикатор ровно горел тревожным алым. Джейсон делал вид, что все это – в порядке вещей.       На самом деле нет.       ㅡ Сэр?       Морган ненавидит это обращение, особенно – в его исполнении.       ㅡ Подойди-ка ко мне, Джейсон.       Джейсон подошел, упрямо и словно бы стыдливо смотря куда-то в пол, краем глаза видя, что транскриптор Морган отложил, и нутром чувствуя цепкий его да пристальный взгляд ленно скользящий по его застывшему силуэту.       ㅡ Ближе, Джейсон, я не кусаюсь, ㅡ Морган хмыкнул, продолжив на тон тише и на порядок вкрадчивей: ㅡ а если и кусаюсь, то совсем не заразно.       Джейсон едва дернулся, вскидывая взгляд ровно в тот момент, когда напускное спокойствие Моргана дало трещину, что кривым изгибом изломала его рот полосой насмешливой, хищной усмешки. Джейсон подошел, коленом упираясь в край кровати и едва склоняясь вперед, позволяя широкой, шершавой ладони скользнуть по щеке. А ведь ему всегда казалось, что ладони Моргана должны быть холодными, но сейчас они прижигали своим жаром.       ㅡ Я знаю.       Джейсон вздрогнул вновь, а после почувствовал, как Морган вдавил подушечку большого пальца в выступ под его глазницей, оттягивая нижнее веко. Сияние транскриптора неприятно врезалось в глаз, сжимая зрачок в узкую точку и заставив ретиво дернуть головой. Морган не дал отстраниться, впившись чуть сильнее и нахмурившись. Это было странным, слишком контрастным ощущением того, как сначала вытянутые нервы словно бы попустило, а в следующий миг натянуло с новой силой до тихого звона. Вся эта ситуация с одной стороны упрощалась, а с другой – спутывалась еще сильнее, ставя под сомнение его дальнейшую карьеру.       ㅡ Ты расстраиваешь меня, Джей-Джей. Если ты хочешь обладать тем, что создал я – подойди и вежливо попроси меня, а не лезь в гущу сомнительного дерьма разведенного трудами Моррис и ее команды придурков у меня за спиной, в надежде на то, что твоя невозмутимая мордашка и отбеливающие белки капли спасут тебя от моего внимания. Ты же ведь не считаешь меня идиотом, Джейсон?       В контраст холодному, мрачному голосу, Морган удивительно мягко скользнул ладонью по его щеке и под челюстью, на пробу чуть сжимая пальцы на его горле и тут же отпуская, щадяще толкая в плечо. Джейсон отстранился и отступил, вытягиваясь в струну и пальцами растирая резко зашедшийся зудом правый глаз, вместе с тем чувствуя, как горячеют щеки и уши, заливаемые стыдливой краснотой.       ㅡ Как вы…       ㅡ Ну же, Джей-Джей, я ведь не вчера родился. Я вижу и знаю многое из того, что происходит на этой станции. Но тебе стоит знать только то, что если это и происходит, то только потому, что я позволяю этому произойти.       Уличенный и пристыженный, Джейсон вновь опускает взгляд и отступает к двери, полагая, что за сим посещение окончено, но индикатор замка все еще горит алым, а догнавший его у самого порога голос Моргана ударяет в спину, прокатываясь вдоль хребта прохладной, колючей волной, что концентрируется в затылке, пульсируя и безболезненно сдавливая.       ㅡ Я же сказал, Джейсон. Я вижу всё и знаю не только про контрафактные нейромоды, мой мальчик. И действительно вот так просто уйдешь?       Намек в голосе Моргана настолько откровенен, что даже на намек не похож – скорее на констатацию. Морган все знал (чувствовал) все это время, один из немногих, кто мог без труда заглянуть за заслонку официозной невозмутимости и безэмоционально-пресного выражения лица. Джейсон замер в липкой патоке уже начавшего порядком раздражать оцепенения, с занесенной над панелью активации дверей рукой, каким-то глупым, совершенно бездумным взглядом вперившись в развертку голограммы.       Не это ли то, чего он так хотел? Не это ли то, чего он так боялся? Джейсон точно знал, где пролегает грань допустимого, и еще он точно знал, что не хочет уподобиться Михаиле Ильюшиной – не хочет стать приятной, но вторичной декорацией. С другой стороны – а мог ли он утверждать что-то наверняка, знающий о том, насколько неисповедим и непредсказуем разум гения новейшего века?       Джейсон медлит, затылком чувствуя темный, испытующий взгляд.       Джейсон знает: обернется – окончательно пропадет. Упадет на самое дно хтонической бездны и без сомнения позволит ей себя поглотить.       ㅡ А ты?       Он выдыхает и оборачивается, складывает руки на груди, смотрит издали и внимательно, и в голосе его прорезаются те дерзкие ноты о которых Морган знал, но с которыми никогда до этого не сталкивался лично. Морган не сталкивался с этими бесами, пляшущими на дне широких колодцев-зрачков. Морган не сталкивался с этим (в чем-то высокомерным) выражением лица. Морган шумно тянет ноздрями воздух и подается вперед всем телом, впиваясь в него темным своим взглядом. Морган лезет под кожу и препарирует без ножа, проводя сверхточную и сверхподробную вивисекцию чужого существа, разделяя его на условные слои с каждого из которых иссекает биопсию.       На Джейсона смотрят все три около божественных лика: вице-президента, ученого и человека. И все они смотрят голодно и заинтересованно, жадно и с вызовом настолько явным, что у Джейсона невольно дергается кадык, а спину тянет липким холодком.       ㅡ А я, мистер Чанг, всегда знаю, чего хочу.       Морган приподнимается, подминая под себя подушку, располагаясь на кровати полубоком и пальцами ведет, – медленно да едва касаясь, – по прорисовывающемуся под тонким одеялом силуэту бедра, расслабленно и неотрывно смотря на Джейсона из-под полуприкрытых век, как напившийся крови, сонный и ленивый, но все же – хищник. Высший хищник над всеми хищниками.       ㅡ ... И если верить данной вашим братом характеристике – всегда это получаете.       Джейсон усмехается в ответ на его усмешку. Джейсон не стелится и не раболепствует, не пытается понравиться, оставаясь таким, каким был изначально. Джейсон знает, что получил эту должность вовсе не за красивые глаза и даже не за оригинальность изложения. Транстар не стали бы передовой мегакорпорацией, если бы не относились ко всему и всем с тщательной до параноидальности щепетильностью. Джейсон знал (догадывался), что тогда, – в самом начале, – его (для него незаметно) насадили на булавку, словно бабочку (одну из сотен таких же) и изучали со страстной доскональностью, перемывая каждую его кость и выскабливая всякую грязь до тех пор, пока не убедились, что из всех, он – самый подходящий.       Он тот, кто мог сойтись с Морганом Ю и стать опорой для вице-президента Ю. Он тот, кто мог без зависти смотреть на его взлеты и спокойно переживать последствия падений. Он тот, кто мог прикормить и стреножить если не всех, то многих его демонов. Тот, кто мог смотреть ему глаза в глаза, а не заглядывать в рот, пытаясь понять, как выгадать для себя кусок послаще.       ㅡ Как же ловко ты все это проделываешь, Джей-Джей. Все-то ты знаешь, все слышишь, ко всем находишь подход, м? Настолько ловко, что впору задуматься, а не засланец ли ты из “Касмы”, который рано или поздно подсыпет мне яда в кофе, как только узнает все, что ему необходимо.       Морган хмыкает и Джейсон растирает закрытые глаза подушечками пальцев, улыбаясь тому, насколько бредово все это звучит.       ㅡ У меня слишком плотный график работы, мистер Ю, а вы – при всем уважении, – кошмар для любого потенциального убийцы. Проще пустить себе пулю в лоб, чем понять, что вы сделаете в следующий момент.       Джейсону нравился этот подчеркнутый, нарочитый официоз. Джейсону нравилась эта видимость игры и противостояния. Джейсону нравилось ходить по самому краю, зная, что рано или поздно, но он упадет. Джейсон открыто и прямо (и ему от этого самую малость странно и некомфортно) смотрел на Моргана, видя, как темнеют его и без того черные глаза, подергиваясь преломленным маревом поволоки. Джейсону нравится, как шумно он выдыхает и как изгибает губы в хищной, змеиной улыбке, пальцами перебирая по одеялу. Джейсон медлил, все еще смотря издали.       ㅡ Хочешь, чтобы я попросил тебя? Чтобы буйный вице-президент преклонил... ㅡ Морган поднимает руку, пару раз дергая средним и указательным пальцами в обозначении кавычек, ㅡ ...колено пред тобой?       Джейсон молчит, не решается что-либо ответить, не знает что именно надо (хочется?) ответить. Морган издевается над ним, провоцирует, искусно перебирает натянутые нити его нервов, вычленяя из них звонкую, тревожную трель, которую слышал лишь он.       ㅡ Останься, Джейсон.       Джейсон пропал.       Снова. Опять. Сызнова.       Джейсона кинуло в жар, его кинуло в холод, а после будто бы протащило по острым камням, выкручивая мышцы, нервы, кости и сухожилия. Джейсона изломало изнутри всего разом, но лицо его все так же хранило на себе след умиротворенного спокойствия, если и дернулся какой нерв, то темнота укрыла это, скрыв и спрятав под своим бархатистым пологом. Джейсон чувствовал себя тем, кому довелось прикоснуться к легендарной химере; тем, кого эта химера подпустила к себе по своей собственной воле, без хитростей и ужимок, позволяя коснуться и прижаться, остаться рядом. Он был тем, чьего прикосновения химера эта (Морган, чертов, Ю) желала.       ㅡ И никаких сальных шуток про похотливых секретарш?       ㅡ Никаких. Могу прямо сейчас поклясться в этом на коробке русских блинов, которыми мой дивный брат, я уверен, протирает свое луноликое личико каждый божий день. Это важнее конституции и библии, Джей-Джей, поверь, я знаю Алекса и знаю о чем говорю.       Джейсон вскинул бровь и... засмеялся, окончательно разгоняя момент их мрачного противостояния. Он шагнул ближе и еще ближе, без спешки расстегивая крепежи пояса и жесткого ворота, оттягивая в сторону нагрудный клапан и намеренно громко звякая крупным язычком молнии. Насколько костюмы Транстар были удобными, настолько же и ухищренными, при надевании нередко отнимая от десяти минут времени. Снять это чудо новейшей моды было, конечно, в разы проще, но даже это не отменяло факта наличия всех крепежей и застежек, которые следовало отщелкивать в установленном порядке.       Джейсон сбился, путаясь и откровенно портя все очарование момента. Морган же, если что-то и заметил, то вида не подавал, продолжая горделиво возлегать на месте, наблюдая за возней Джейсона и не торопя – для него, как для привилегированного сотрудника, ночь могла длиться бесконечно долго, а могла и не наступать вовсе; все зависело от совестливости и благоразумия.       Наконец, милостиво поддавшись, костюм отделился от тела подобно второй коже, соскользнув к ногам коричнево-черно-золотистой грудой, через которую Джейсон почти изящно переступил, обнаженный до исподнего усаживаясь на край кровати в ее изножье и задумчиво проводя ладонью по прохладным, белым простыням, едва хмурясь. Морган перелег на спину, приподнимаясь на локтях и молчаливо наблюдая за выписывающей круги рукой.       ㅡ Я никогда не приглашал сюда Михаилу, если тебе это так важно. Вообще никого. Мало тех, с кем я готов и хочу делить личное пространство.       Джейсон кивнул не став отнекиваться – несколькими минутами ранее Морган ясно дал ему понять, что за версту чует неискренность и обман. Джейсон понимал, что он, вполне вероятно лжет, выверенно подкармливая его эго видимостью исключительности. Но даже осознавая подобную вероятность, Джейсон чувствовал, как от слов Моргана становится в разы легче.       Он перевернулся, влезая глубже на кровать, коленями и ладонями упираясь в жесткий матрас, и плавно продвигаясь вперед до тех пор, пока не навис над Морганом, замирая и прикрывая глаза в тот момент, когда горячие ладони крепко и без тени смущения огладили его по бокам, сжимая и притягивая ближе, вынуждая усесться верхом на все так же прикрытые одеялом бедра.       ㅡ И сколь часто ты думал об этом, Джейсон?       Морган всматривался в него все тем же расслабленным, но уже медленно меняющимся взглядом, что впитывал в себя прохладные оттенки хищничества, и горячие – собственничества. Джейсон млел, чувствуя, как ладони Моргана огладили его по спине и плечам, плавно соскальзывая на грудь и к животу, чтобы парой минут позже вновь подняться выше, пальцами одной уверенно беря за горло, а пальцы другой впутывая в наиболее длинные волосы на макушке (затылок у Джейсона, увы, был коротко выбрит), чтобы плавно и медленно оттянуть голову назад, наблюдая за тем, как вытягиваются мышцы шеи.       ㅡ Я серьезно, Джей-Джей. Часто вздыхал обо мне?       ㅡ Хочешь, чтобы я прикормил твое эго, Морган?       Пальцы на горле сжались крепче, а смотрящие снизу темные глаза холодно сощурились в немом предупреждении.       ㅡ Аккуратней с выражениями, Чанг. Ты в гостях, а не дома.       Джейсон напрягся, ладонями аккуратно поглаживая чужую грудь и шумно выдыхая, когда хватка едва ослабла.       ㅡ Когда было свободное время, сэр. А у меня, из-за специфики работы, его, увы, не так много.       ㅡ Еще немного и я начну думать, что ты намекаешь на выдачу пары-другой внеплановых выходных. Как тебе это, Джей-Джей?       Джейсон хмыкнул, мягко выпутываясь и отталкивая от себя руки Моргана, перехватывая их у запястий и вдавливая в кровать по обе стороны от его головы.       ㅡ Ни в коем случае, Морган… ㅡ Джейсон склонился ниже, приблизившись к его лицу и едва отклонился в сторону, обдав ухо бархатным, едва ли не интимным шепотом: ㅡ … я же с ума сойду, думая о вас.       Вывернувшись из чужой хватки, Морган вновь коснулся его тела, гладя, трогая и изучая, находя рытвины застарелых шрамов и выступы редких родинок, проминая мышцы и пересчитывая выступы позвонков да гряды ребер. Морган с улыбкой плавно прогнулся всем телом, на мгновение прижимаясь теснее, дразня, и поднял руку, пальцами цепляя джейсонов гладко выбритый подбородок, голову его фиксируя на месте.       ㅡ Нет, не-ет, Джейсон. Нам, пожалуй, стоит пощадить воображение старины Матиаса, ему и так нелегко.       Морган хмыкнул с мрачным весельем и повернул голову, вместе с тем отнимая ладонь от подбородка Джейсона и перекладывая ее на его затылок, надавливая, привлекая ближе и находя его губы своими. Морган не разменивался на мелочи, всему предпочитая масштабность, уверенный в своей правоте. Целовался Морган тоже уверенно, настойчиво и самую малость болезненно, сталкиваясь и покусывая, подминая под себя всё до чего мог дотянуться и открыто наслаждаясь контролем. Джейсон опешил и растерялся под этим натиском, придя в ясный ум лишь тогда, когда обнаружил себя вжатым спиной в кровать приятно давящим сверху весом чужого, теплого тела.       Нависший над ним Морган азартно оскалился, стряхнул опутавшее бедра одеяло и шумно потянув носом воздух, опустил голову, изучая распятое под собой тело. Джейсон на пробу дернулся – руки Моргана сжали лишь сильнее, а взгляд его метнулся вверх, внимательно вперившись в раскрасневшееся лицо.       ㅡ Волнуешься?       Не сводя взгляда с чужого лица, Джейсон мазнул языком по нижней губе, отрицательно мотнул головой и показательно расслабился. Морган улыбнулся, и вразрез с его действиями улыбка эта была контрастно-ласковой.       ㅡ Хорошо. Ты можешь мне доверять.       Если бы перед Джейсоном был кто-то другой – он бы рассмеялся. Если бы это был кто-то другой, то он точно бы не поверил. Но перед ним (над ним) был дьяволов Морган Ю, которому он не мог не верить, как из-за собственной очарованности, так и из-за природного его, чрезмерно харизматичного и притягательного магнетизма, что пронизывал Моргана от и до.       Когда чужие губы коснулись шеи, прикусывая и трогая языком, Джейсон как-то разом позабыл о том, что такое здравомыслие. Джейсон хрипло выдохнул, податливо запрокинул голову и пальцами впился в широкие плечи, прокатываясь вдоль них ногтями. Морган терзал и брал, прижимался теснее и впивался крепче, сминая, кусая и зализывая. Он прощупывал и пробовал, вырывая из подмятого под себя тела болезненное шипение, хрип и сдавленные стоны. Наслаждался им.       Он накрыл рот Джейсона ладонью, довольно рокоча и на мгновение вскидывая взгляд вверх, когда тот уверенно обхватил его за запястье, вбирая в рот пару пальцев. Влажный, мягкий язык изгибался, толкаясь в шершавые подушечки и скользя вдоль фаланг. Джейсон смотрел из-под ресниц, – прямо и неприкрыто, – чувствуя, как сводит все внутри него от этого помутневшего, животного, словно бы заживо пожирающего взгляда. Непривычный, взвинченный его – Моргана, – вид, вкупе с порывистыми, странно хаотичными движениями волновал и притягивал, медленно сводя с ума.       Морган навалился снова, с новой же силой, почти яростно и почти до боли выламывая его тело, в стремлении отдать и выплеснуть все то, чего не потерпела бы мягкотелая и такая хрупкая да трепетная Ильюшина, но что спокойно принимал Джейсон, послушно выгибаясь в его руках. Принимая все то, что было настоящим Морганом Ю, а не красивым образом созданным для чужого удобства.       Каждое прикосновение – алыми полосами. Каждый укус – крапчатыми гематомами. Каждый поцелуй – жжением на коже. Джейсон крупно вздрогнул, когда чужая, тяжелая (как оказалось) ладонь с оттяжкой врезалась в бедро, следом тесно прижимаясь и этим запекая еще сильнее. Морган зарокотал, сдавливая его, поцелуями кроя под грудью и животом прижимаясь к напряженному паху. Он издевался над ним – распалял и тянул жилы, наслаждаясь чужой покорностью и податливостью.       Джейсон взбрыкнул. Он зарокотал и извернулся, рывком переворачивая замешкавшегося Моргана на спину, вновь седлая его бедра и тесно оттираясь ягодицами о его пах. Морган зашипел, скалясь и пальцами крепко впиваясь в напряженные бедра, а взглядом в вид его: непривычно взъерошенный, распаленный, новый и привлекательный настолько, что у Моргана зубы сводило от истового желания вновь впиться в эту и без того истерзанную плоть, а в паху тяжелело от одной лишь мысли о том, что очень скоро эта затянувшаяся прелюдия доберется до наивысшей, переломной точки, за гранью которой кроются явления куда более низменные, нежели поцелуи и шлепки.       ㅡ Как ты относишься к контрацепции, Джейсон?       ㅡ Это интерес ученого или заботливого начальника?       ㅡ Это интерес человека, который намерен заняться с тобой сексом.       ㅡ Стараюсь следовать советам врачей.       ㅡ Тогда сходи в ванную и загляни в шкафчик над раковиной.       Джейсон хмыкнул, в последний раз притерся к чужому паху и поднялся, лишь чудом уворачиваясь и избегая очередного жгучего шлепка.       Когда он вернулся с зажатыми в руке смазкой и презервативами, то невольно застопорился, наткнувшись на пристальный, вожделеющий взгляд уже избавившегося от белья и неторопливо поглаживающего себя Моргана. Картинка была из числа тех, какую можно было представить где-нибудь в душе, в погоне за простейшим способом моральной и физической разрядки. В горле пересохло, а зрачки расширились, окончательно очерняя светлые радужки. Морган, на пробу, не был ни богом, ни дьяволом, но был человеком божественно талантливым и дьявольски притягательным. Такие люди обычно либо зачинали новую эпоху, либо разрушали мир до основания, и Джейсон понятия не имел, какое в итоге наследие оставит после себя Морган, зато прекрасно осознавал, что на нем самом он оставит неизгладимый след.       ㅡ Стоило бы вызвонить тебя раньше.       Хрипло хмыкнул Морган после того, как навалившийся сверху Джейсон оторвался от его губ, дорвавшийся, наконец, до возможности по-мелочи, но все же отомстить. В ответ – тишина, лишь приглушенно хрустнула жесткая, серебристая упаковка в чужих руках. Но ожидаемый холодок латекса, совершенно неожиданно сменился влажным, сосущим жаром чужого рта. Морган застонал, пальцами крепко впиваясь в чужие волосы и попридерживая, чувствуя, как трется о низ ствола подвижный язык, и как давит сверху упругая глотка. Джейсон бы усмехнулся, да только рот занят.       ㅡ Было бы куда повышать – я бы тебя повысил, Чанг. Просто чтобы взглянуть, какие еще таланты в тебе кроются.       ㅡ Это было бы унизительно, Морган.       Мрачно огрызнулся Джейсон, раскатывая презерватив по его члену, перекидывая ногу через бедра и заводя себе за спину густо вымазанную в смазке руку, другой же ухватываясь за чужое плечо для баланса. Морган хмыкнул, примирительно-ласково оглаживая его бока и подаваясь вперед, целуя в подбородок и грудью прижимаясь к его груди.       ㅡ Только не надо считать меня мудаком, Джей-Джей. Я в состоянии аффекта, вызванного, между прочим, твоим влиянием.       Джейсон фыркнул, демонстративно закатывая глаза. В чем-чем, а в умении заговаривать зубы и юлить Моргану не откажешь – не то склад ума такой, не то сказывается профессиональная деформация стоящего у власти человека.       ㅡ У тебя есть отличная возможность заставить меня забыть эти слова.       И Морган заставил.       Морган столкнул его в бездну, в омут, на самое дно своего геометричного, из углов состоящего мира. Заставил захлебываться и задыхаться до жжения в легких и дрожи во всем теле. Он сопрягал ласку с жестокостью, и боль с удовольствием. Контролировал и брал, подстраивался и принимал. Он был жадным, настойчивым, эгоистичным и уверенным во всем, что делал, страстный до изощренности, как оказалось, во всем. Джейсон хрипел под ним, сдавленно постанывая и бездумно отвечая на беглые, смазанные до нелепого поцелуи. Он терялся в ощущениях, запахах и влажных, пошлых звуках. Он обнимал его, судорожно цеплялся за плечи и коленями врезался под ребра, и в голове его, впервые за долгое время, не было ничего кроме блаженной пустоты.       А потом все оборвалось, лопнуло перетянутой струной и метафорическая бездна, в которую он падал столь долго, ударила в спину, вышибив дух и разум, теплым выплеснувшись на живот и пальцы.       Морган на мгновение замер, навалился на него всем телом и крупно вздрогнул, протяжно да низко застонав в подушку, и пальцами до боли и белизны костяшек впившись в мягкое тело.       Джейсон расслабился, не возражая и не препятствуя, спокойно снося тянущую боль. Он поглаживал его по плечам и затылку, пальцами перебирал слипшиеся, влажные пряди волос и обнимал все то время, что Морган тихо сипел, время от времени подрагивая и постепенно приходя в себя.       Джейсон пропал.       Это было первым, что он осознал, когда пришел в себя утром (утро для Талоса, впрочем, было понятием относительным). Это было первым, что он осознал, когда заглянул в глаза смотрящего на него с укором (и немного – с сочувствием) Алекса Ю, стоящего в изножье кровати. Это было первым, что он осознал, когда Морган по-хамски сгреб его в охапку под прохладным взглядом собственного брата, игнорируя надрывающийся сигнал будильника. Это было первой и единственной его мыслью, заставившей сжаться и подобраться, осознавая простую истину о том, что границу он не просто преступил, а откровенно истоптал, растерев и смазав.       ㅡ Мистер Чанг.       Джейсон поморщился под этим цепким, смотрящим поверх стекол очков взглядом и поежился от этого прохладного, елейного тона. Алекс Ю выглядел так, словно не наблюдал пред собой ничего странного. Словно все это было в порядке вещей и абсолютно нормально.       Впрочем, почему нет?       ㅡ Директор.       ㅡ Будьте добры проследить за тем, чтобы через полчаса ваш непосредственный начальник прибыл в лабораторию на плановые тестирования.       ㅡ Само собой, директор.       Алекс вышел, лишь на миг задержавшись в дверях и хмыкнул (как это умели только Ю), чуть поворачивая голову.       ㅡ Я же говорил, мистер Чанг – он всегда получает то, чего хочет. Наслаждайтесь пока можете.       Джейсон сжался, забиваясь под теплый, мерно вздымающийся бок, осознавая, что бездна, в которую он падал все это время приняла-таки его в свои объятия, и еще то, что в кое-чем он был абсолютно прав с самого начала, несмотря ни на что.       Он не был против, потому что тут обитали пускай не драконы, но боги.