Stairway to Heaven

Позади был огонь. Впереди был огонь. Наверху и по бокам. Адский огонь, прожигающий кожу. Если бы она была - прожигающий. Ангелы умирали молча. Прикрывая раскинувшимися крылами тех демонов, которых смогли забрать с собой. Куда забрать? Кастиэль не знал этого. Не хотел знать. Сверкающие клинки Пернатого гарнизона опоясывали огненные всполохи звёздами. Резали не только глаза, но и демоническую плоть. Выдирали куски тёмного дыма из чёрных тел. Заставляли отворачиваться от выплеснувшихся струй вязкой субстанции. Поскальзываясь на лужах эктоплазмы, ангелы продирали себе дорогу к темницам Ада. Продирали руками и клинками. Могли бы и клыками, если бы они у них были. Кастиэль отскочил от падающего прямо на него демона и с силой вогнал свой меч адскому отродью под лопатки. На изгоняющие слова времени не было. Да и изгонять этих паскудных выродков было глупо – вместо каждого павшего демона появлялось ещё двое. Единственное, что мог гарнизон Каса – это перебить как можно больше проклятых тварей. — Впереди! — Араэль, прыгнувший на двух противников и разобравшийся с ними обоими одним ударом, указал залитым чёрной кровью клинком на чугун ворот. Тех самых ворот, к которым стая ангелов пыталась прорваться уже не первое десятилетие. Сегодня створки оказались в опасной близости. Опасной, для того, чтобы распахнуть их. Кастиэль знал – что находится за этими воротами. Его задание. Его праведник, которого велено было вытащить из Кругов. Сдавшаяся душа, взявшая на себя обязанности палача при Аласторе - живодёре Преисподней. — Иди! — крик Араэля раздаётся где-то совсем рядом. Крик, который тут же обрывается и тонет под звуками рычащего грома. Кастиэль даже не оборачивается - он и так знает, что произошло. Ангелы умирают молча. Их голос в недрах Ада не может достичь Небес. Кас понимал, что второго шанса у них больше не будет – слишком чётко это понимал для того, чтобы остановить себя. Избрание миссии не зависит от воли ангела - всё решает Провидение. Сопровождать душу Дина Винчестера, взявшего в руки адские клещи, мог любой из ангелов. Любой из тех, кто сейчас падал в лужи огненной крови. Но не любой из пернатых был столь близок к створкам, как близок был к ним сейчас Кастиэль. Шаг, шаг, взмах клинком, рык в лицо, опаляющий кровавым светом рык. Ещё один демон отправляется... Куда? Кас вновь не знает. Но предполагает, что если позволит себе задержаться ещё на мгновение - узнает сам. И там, куда он попадёт, не будет этих створок. Поднырнуть под тело чёрного дыма, скользнув по нему клинком – и продвинуться ещё на шаг. Ещё на шаг ближе, чтобы протянуть ладонь и почти коснуться. Горячо. Адски горячо. Если бы Кастиэль мог чувствовать жар, то опалил бы крылья до костей. Нельзя поддаваться желанию обернуться назад для того, чтобы сосчитать – сколько его воинов осталось за спиной. Сколько осталось от гарнизона Пернатых. Сколько темных теней от крыльев лежит на красной земле. Сколько горящих глаз взирают на его собственные крылья в надежде отсечь их. Нельзя. Только створки, только тот, кто стоит сейчас за этими створками и не представляет, что за него вот уже сорок лет ведётся не заканчивающийся бой. Человек стал миссией гарнизона. Человек, чьё место мог занять его отец. Но не занял. Первая печать разбилась не от рук Джона Винчестера. Как бы Кастиэль ни сожалел о содеянном искалеченной душой - он не мог отвернуться и прекратить этот бой. Слишком много пройдено, слишком много потеряно. Близко. Очень близко - касание. Сталь не выдерживает напора ангельских рук. Ловушек нет - они разлетелись в пыль ещё при первых схватках. Шаг - в глубь кровавого сияния. Кожа на столе, кожа на ножах. Дин умело выполняет свою работу. Пустые зелёные глаза встречаются с глазами ангела. И выдох - словно бы удивлённый. — Я пришёл, чтобы вернуть тебя на Землю, Дин Винчестер. Голос ангела не дано слышать простым смертным, но душе он не вредит. Ей всё равно. Равно как и всё равно тем, кто остался позади - за захлопнувшимися створками адских ворот в пыточную Преисподней. Однако, недоумение, послужившее ответом, заставило помедлить. А перехваченный поудобнее нож – чуть склонить голову. — На Землю? Меня? — хриплый, непохожий на прежний голос, прозвучал с издёвкой и недоверием. — С каких это пор на Земле не хватает демонов? Тебя кто прислал? Аластар? Не верит. Кастиэль бы тоже не верил. Ничему, кроме боли и отчаяния не верил бы. Сколько Дину пришлось перенести? Ангел знал наверняка - много. Иначе Винчестер не дал бы своё согласие на разделение с Аластором кровавого пира. Они не такие – эти Винчестеры. На Небесах о них говорят со снисходительной улыбкой, а значит – с особым отношением. Да и если бы не было к чему особо относиться, разве стоял бы Кастиэль сейчас на пороге пыточной? Разве остались бы мёртвые Пернатые за воротами каземата? Разве приблизился бы ангел на несколько шагов к продавшейся боли душе? — Не Аластор хочет дать тебе второй шанс, Дин, — Кас бросил быстрый взгляд на разложенную по столу кожу. Кровь и боль. Боль и кровь – разве может жить другим Преисподняя? Разве испытывает что-то кроме боли пытаемая сейчас душа. Закрытые глаза, очерченные кровавой пеной губы. Девушка на дыбе казалась бы умиротворённой, если бы не паутина кровавых разводов, оплетающая её изувеченное тело. Если бы не вырезанные куски плоти, зияющие и отвратительные. — По-моему, второй шанс и не нужен, — глаза души напротив ангела злобно сузились. — Я первый неплохо отрабатываю, — кивнув на пытаемую, добавил Винчестер. Кастиэль только лишь покачал головой. Другой реакции ангел и не ждал. Кас отвёл взгляд от стола и вновь посмотрел на Винчестера. Сколько раз собирали воедино самого Дина для того, чтобы получить от него согласие? Сколько раз за эти тридцать лет, что мужчина провёл на дыбе, он проваливался в спасительное забытье на несколько секунд? Сколько раз крик обрывался прежде, чем Винчестер смог бы его контролировать. Кастиэль не имел права осуждать Дина. Теперь – не имел, даже если бы захотел. Не мог. Не было больше осуждения в мыслях ангела. Было только желание вырвать Винчестера из лап Падшего. Эгоистичное желание, если бы Кас сумел дать ему оценку. Но другого сейчас не чувствовалось. — Нам предстоит долгая дорога, — голос ангела глух. Ещё не прошедший в венах бой стучит в виски, возбуждение дёргает ладони, а клинок, зажатый в руке, сверкает в алых всполохах пыточной. — И если ты хочешь вернуться, то нам лучше уйти прямо сейчас. Ангел понимал, что если за ворота придёт Аластор – а он мог прорваться не только через ворота, но и через ему одному известную дверь – то шансы вытащить праведника из Ада будут значительно меньше. Нет, Кастиэль вовсе не страшился. Он принял бы бой с живодёром Преисподней и даже рассчитывал на то, что выйдет из схватки победителем. Однако в то, что Дин не попытается во время этого боя исчезнуть, Кастиэль не верил. Слишком странно смотрела на него душа в этот миг. Слишком неуверенные мысли роятся в воспалённом болью сознании. Страх. Ненависть. Сплетение лжи и веры. Фантасмагория чувств, перевитая похлеще адских цепей. Именно поэтому Кас подошёл ещё ближе. Нож в руке Винчестера качнулся. Не верит. Всё ещё не верит. И не поверит вообще. Только не он - он не умеет принимать на веру то, что кажется для него угрозой. Почти дикий, забывший о том, как это – доверять. Молча подняв руку, Кастиэль прикоснулся к плечу Дина. Легко, быстро, словно бы стараясь не спугнуть. Да и в самом деле стараясь. Прикоснулся единожды для того, чтобы увереннее дотронуться до вздрагивающего мужчины. — Тебя ждут там, откуда ты ушёл, — слова Каса стали первой нитью. Второй – преподнесённые тонкие воспоминания о том, что Винчестер оставил над головой. Нитью, протянувшейся из прошлого, которое оборвалось значительно раньше, чем уготовано было Винчестеру Небесами и не так, как это предвиделось. Ангел не знал, что именно увидел мужчина, но блеск пустых глаз стал матовее. Словно несколько образов мелькнуло в глубине тёмных радужек. Брат? Отец? Дни, проводимые с ними и прежние охоты? Что-то значимое, за что можно держаться и ради чего стоит пожелать вновь научиться дышать? В Аду нет воздуха, есть только лишь отчаяние, заполняющее лёгкие. Именно это отчаяние срывалось сейчас с губ Дина, вслед за тихим стоном. — Взгляни и реши – стоит ли мне верить и идти за мной? — ангел не двигается напротив мужчины, ждёт его реакции. — Если решишься, то идём немедля. Времени у нас почти не осталось. Это было чистой правдой, Кас чувствовал. Ангелы, оставшиеся за створками, демоны, прорывающиеся сюда, сигнал всем псам Ада к рывку в пыточную. Скоро комната наводнится тварями, распугать которых будет очень трудно. Убить – ещё труднее. Кастиэль готов был оставить свои крылья здесь, внизу, но только лишь получив уверенность в том, что оставит их не напрасно. Согласие души было главным, за что ангел мог бы умереть. "Ну же, скажи, что не напрасна была вся эта битва, что не напрасно были все павшие, что не напрасно было принято решение! Не молчи, продавшийся, а ответь! Перед тобой стоит тот, кому под силу вытащить тебя из Кругов. Но только ты можешь позволить это ему". Оставаться невозмутимым тогда, когда понимаешь, что всё, за что ты дрался это долгое время, висит на волоске практически невозможно. Смотреть на так и не опускающиеся руки Дина – нереально мучительно. Чувствовать недоверие, с которым Винчестер внимает речам о возвращении – жутко. Жутко и неотвратимо. Потому что без вот этого недоверия – никак. Разом согласиться со словами Кастиэля мог бы только безумец. Принять предложения о согласии без раздумий – отчаявшийся. Дин не был ни тем, ни другим. Ангел понимал, какая борьба идёт сейчас внутри этой израненной души, что сейчас происходит в закоулках воспалённого сознания. Он не имел права торопить и подгонять – слишком опасны вот эти мимолётные соглашения с собственными мыслями. Слишком тонки нити. Если Винчестер откажется, то Кастиэлю не останется ничего иного, кроме как уничтожить страдающую сущность. Как бы жестоко это ни звучало, но против разума идти бессмысленно. Отказавшийся от спасения праведник не может получить повторной попытки. Слово сказано лишь раз и слово это будет истинно. Кас может лишь мысленно просить о согласии, потому что понимает, что стирать в пыль душу Винчестера он совершенно не желает. Не желает, но сделает это, если выбора не останется. — Ты заставляешь меня звонить в колокола Преисподней, я звоню в них из-за тебя... — едва слышно произнёс вдруг Дин. Даже не произнёс - полупропел глухим голосом, так резонирующим от тишины внутри пыточной и от пододвинувшихся к самым воротам звуков всё ещё ведущейся схватки. Если бы ангел мог удивиться – он удивился бы. Сколько пришлось перенести мужчине до вот этого момента, когда его последнее слово окажется пропуском для возвращения в оставленную им жизнь? Сколько выпало несчастливых карт во время кровавых игр с Аластором? И вот теперь, не смотря на все прошедшие истязания, не смотря на то, что даже сейчас в его руке зажат нож с зазубренным лезвием, Дин умудрялся вырваться из отчаяния. Всего лишь напевом, но напевом спасающим. Говорящим о том, что не всё прошлое ещё забыто. И это прошлое возможно вернуть. — Ну, идём, раз так, кем бы ты ни был. Если ты не от Аластора, поторопиться стоит. Объяснишь по дороге про вторые шансы. И напомни спросить, как тебя зовут. Может быть, если бы Дин в этот момент не повернулся к девушке на дыбе, он бы заметил, как Кастиэль перевёл дух, чуть прикрыв глаза. Смертный приговор душе отменён. Согласие сорвано с губ. Сорвано незримым смехом, который исказил сейчас лицо ангела. Винчестер всегда выбирал верные пути, не ошибся он и на этот раз. Всего лишь мгновение – и он вновь угадал. Только вот вряд ли он об этом когда-либо узнает. Посвящать человека в свои прошедшие намерения ангел не мог. Равно как и не хотел. Дин сделал пару шагов в сторону разбитых Кастиэлем стальных дверей и только тогда заметил, что всё ещё держит в руке пыточный нож. Поколебавшись полсекунды, Винчестер шагнул обратно к дыбе и одним движением вогнал клинок в сердце висящей на ней девушке. На несколько часов пытаемая душа теперь свободна. Если из-за ухода Дина будет переполох, то на много часов. — Надо доделать, — невнятно объяснил Дин не то ангелу, не то самому себе и пошёл к двери, теперь уже не оборачиваясь. Кастиэль едва заметно кивнул решению Винчестера. Странно, но это так напомнило ангелу свои собственные выборы, слагающиеся в один верный путь. Милосердие – верный знак того, что не всё потеряно. Даже тогда, когда руку направляла привычка доводить дело до конца. Аластар не прогадал, когда выбирал в ученики этого мужчину, однако в одном демон ошибся. Ученик, умеющий принимать собственные решения, учителю не принадлежит. Дин принял. — Меня зовут Кастиэль, — Воин Господень взглянул на спину идущего к сорванным воротам Дина. — Я ангел, которому поручено проводить тебя. Касу показалось, что душа вздрогнула. Ангел постарался проигнорировать эту дрожь, потому что времени на подробности уже практически не было. — Надо же, — Дин, улыбнувшись, хмыкнул и, всё-таки обернувшись, посмотрел на Кастиэля. — Ни за что бы не подумал, что вы существуете где-то, кроме рождественских открыток. Но ты, кажется, пробуждаешь мою веру. Будем знакомы, Кастиэль, спасибо, что пришёл. Расскажи потом, кому и зачем я наверху понадобился. Пойдём, я за тобой, — он кивнул, словно дополнительно подтверждал свои слова. — Думаю, ты знаешь многие пути из этой пыточной, но основная дорога тебе неизвестна, — ангел догнал мужчину практически на пороге и чуть не задел плечом. — За воротами всё ещё идёт бой. Я не смогу оградить тебя от исчадий, если ты будешь медлить. Держись подле меня и мы пройдём без помех. Уверенно взявшись за сорванные створки, Кас рванул двери на себя, окончательно выдирая петли из креплений. Алые всполохи бьют по глазам. Крики разрезают мозг и въедаются в сознание чёрными кляксами. Утробное рычание прокатывается по венам и застревает в носоглотке мерзким запахом раздираемой плоти. И мгновенно пропадаем, уступив место багряным завиткам, острым как бритва, потянувшимся к двум, стоящим на пороге затихшей пыточной. Лиловые камни под ногами шевелятся от рокота, исходящего от невидимых стен. Битва, всё ещё стоящая перед глазами, призрачным фантомом расплывается на неясное марево, превращается в жёлтые болезненные вспышки. Ад не хочет отпускать того, кто стал частью его собственного штата. Не хочет и собирается задержать. Кастиэль заметил, как Дин за его плечом пошатнулся. Времени на обдумывание не было. Решение ангел принял незамедлительно. Развернувшись к душе, Кас одной рукой притянул Винчестера к себе, вцепившись в плечо и не заботясь о том, что прикосновение длани Воина Господня может оставить не зарастающий рубец на плоти бренного тела. А другой рукой тут же извлёк сверкнувший серебром клинок. Если не получится пройти, то ангел приготовился прорубаться. — Я буду крепко держать тебя весь твой путь, Дин Винчестер, — уверенно произнёс Кастиэль, не глядя на мужчину. — Иди вперёд, раз ты решил. И старший из братьев сделал шаг – сделал так, что Преисподняя зашаталась, бросая в лицо зловоние и пекло. Ударяя по сознанию шипами ненависти и злобы, горьким сожалением и страхом. Первые шаги были пропитаны болью. Болью, которая обрушилась лавиной нескончаемого жара. Даже ангел содрогнулся от силы этой волны. Но не остановился, потянув за собой Дина. Они должны пройти предложенный им путь, куда бы он их не завёл. Кас был уверен, что сможет прорвать созданные преграды, даже если сам останется тут – внизу. За решение, принятое Винчестером, Кастиэль теперь готов был дорого продать свою жизнь. Дин вдруг вскинул голову и посмотрел на ангела прояснившимся взглядом. Кас коротко кивнул, подталкивая душу вперёд. — Идём. — Кас... Кастиэль, — имя далось праведнику не с первого раза. — Да. Я иду, я тебя слышал. Ликование разлилось по сердцу архангела. Сомнения в том, что путь будет пройден, развеялись. Как можно не завершить эту дорогу, если в глазах светится такая решимость и такое желание выбраться из пекла, пусть и ценой, которую придётся заплатить? Что значит эта цена по сравнению со свободой, которая ждёт на вновь обретённой Земле? Этот путь способен был пройти только тот, кто решил бросить вызов Аду. Дин швырял перчатки в лицо преисподней постоянно. Выдирая свою жизнь из когтистых лап в самый последний момент, выпуская в лоб адским псам разряд дроби, послав законы перекрёстков. Даже не соглашаясь тридцать лет на предложение Аластора – Дин смеялся над пеклом. И теперь, ведя своего праведника по дороге к освобождению, Кастиэль понял, что служило силой для этих вызовов. Несгибаемая воля, несломленная даже пытками. Не перебитая адским огнём, нерастраченная среди кинжалов и палашей. Чистое сердце остаётся чистым, даже не смотря на сажу, окропившую его. Дин заслуживал права на второй шанс, может быть, намного больше тех, кто получал его до Винчестера. И Кас вознамерился помочь мужчине в этом. Алая пустыня перекручивается под ногами бешенным водоворотом. Камни скользят по песку, грозясь попасть под ноги и опрокинуть ангела и душу на спину. Пики, пронзающее зловонный воздух, появляются внезапно и так же внезапно исчезают. Тени выдирают образы из глаз, не позволяя увидеть то, что было совсем близко. Над головой грохочет горячечное сияние, грозящее обрушиться нестерпимым удушьем в единый миг. Фантасмагория происходящего плавила сознание. Воин Господень ощущал как его крылья, сложенные за спиной и спрятанные от посторонних глаз, терзает раскалённый ветер, швыряющий в спину пригоршни острого песка. Перья крошились, словно старый пергамент, высыхая под порывами иссушающего зноя. Алые всполохи уносили всё новые и новые пушинки с ангельских крыл. Однако, Кас старался не замечать того, что творилось с ним. Сейчас главной целью посланника был Дин, идущий впереди. Не выпуская душу из поля зрения, ангел сделал ещё несколько шагов по трясущейся земле. Пропасти, которые распахивались под ногами заставляли отступить, но Кас понимал – один лишь шаг в сторону и пернатому больше никогда не найти своего праведника. Преисподняя любит шутить. И юмор её убийственен. Пустыня изрыгнула из себя дикий вой и пошатнулась. Кастиэль едва не упал на колени, но вовремя успел ухватиться за острый обломок распоротого бытия. Дин впереди даже не вздрогнул, хотя ноги мужчины уже ступали не по красному песку, а по каменистой поверхности, которая постепенно материализовалась в широкую лестницу, погружённую в алый мрак. Вспышка одуряющей боли резанула по разуму, и ангел на миг приостановился. Понимая, что это всего лишь отголосок того, что испытывает в этот момент Дин, Кас мотнул головой и поспешил хоть немного приблизиться к своему подопечному. Стать ближе для того, чтобы забрать ещё часть. Пусть малую, но позволяющую Дину дышать свободнее. Ветер, налетевший слева, почти выдирает из ладони меч Небесный. Лестница опасно шатается, но её твердь лишь идёт невесомыми волнами. Нить, связавшая душу и ангела, натягивается до предела, но Кастиэль знает, что она выдержит и не такой порыв. Незримые узы прочны, их не разорвать даже Геенне, как бы она не старалась. Справа от лестницы полыхнула молния. Чернильная, отнимающая зрение, пропитанная злобой молния, наполненная клыкастыми монстрами и ночными страхами. Миг – и сонм шипящих чёрных дымовых щупалец обрушился на Дина и ангела за его спиной. Кас попытался зажмуриться, но не успел – темнота накрыла с головой, лишая возможности двигаться. Даже до сознания ангела донеслась та ярость, с которой Ад старался утянуть обратно сопротивлявшуюся жертву. Даже до Каса долетели обрывки воспоминаний, показываемых Преисподней праведнику. Что там было? Смерть матери, гибель отца, ненавидящие глаза брата? И вина, вина, вина, затопившая душу до краёв. Вина, впивающаяся под кожу, разъедающая изнутри и не перебиваемая даже желанием подниматься дальше. Не перебиваемая ничем, заставляющая сделать шаг назад по ставшей уже такой удобной лестнице. Ад не умеет делать уступок. И преграды не могут быть лёгкими. Но только Преисподняя не учла одного – за спиной Дина, замершего на очередной ступени, окружённого клубом чёрного дыма, готового уже почти повернуть назад стоял ангел. Ангел, который собственным клинком прорубил дорогу к своему праведнику, и отпускать его не собирался. Превозмогая сопротивление бунтующего воздуха, Кастиэль сделал несколько шагов наверх, выдирая ноги из ставшей в один миг вязкой лестницы. Ступени противно чавкали и неохотно отпускали свою жертву. Промедление готово было обернуться провалом. Воин Господень не мог себе позволить этого провала. Но ещё больше он не мог себе позволить подвести Винчестера. Адский сонм взвыл ужасающим хором, когда ладони ангела коснулись спины души. Где-то под лопатками, там, где у ангелов были крылья. Дин, замерший на месте, словно бы очнулся от зомбирующего паралича и сделал попытку обернуться. — Не смей, — предупреждающе выкрикнул Кас, стараясь заглушить рёв Геенны. — Не смей останавливаться и позволять себе сомневаться. Иди вперёд. Я буду рядом. Дин только коротко выдохнул и постарался сделать очередной шаг. Сущности Пекла кружили над головами, завывая и скаля клыки, с которых сочился смертельный яд. Кастиэль сжал зубы, глядя в пылающие ненавистью глаза, в искажённые гневом морды, в клубящейся возмущённой яростью дым. — Ты не получишь его, — прошипел ангел, подталкивая душу на ещё одну ступень выше, стараясь не потерять сознание от потока разрывающей боли, переливающейся от Винчестера к Кастиэлю. Разум мужчины нужно было освободить, и прикосновениями архангел старался забрать хотя бы толику ужаса, который вихрился сейчас в искалеченном сознании. Хотя бы что-то, что позволило бы не повернуть назад, пройти ещё метр, продвинуться вперёд ещё ненамного. Ступени засасывали и не отпускали. Дин впереди корчился от рвущих на части когтей, однако на ногах продолжал стоять. — Идём… — до слуха ангела донесся то ли стон, то ли всхлип, однако этот всхлип был намного сильнее всего завывания адских сущностей, пытающихся обрушить не только ангела и душу в бездну Геенны, но и лестницу под их ногами. — Идём, — эхом повторил Кас и одним движением толкнул Дина в спину. Чёрный вихрь разлетается расплавляющимися осколками, стоит Винчестеру вскинуть голову и выдохнуть, делая очередной шаг наверх. Преисподняя жалобно скулит где-то внизу, когда ликующий ангел смотрит на своего подопечного, старающегося не шататься и идти вперёд. Душа не сдаётся. Душа хочет почувствовать свободу. Душа хочет жить. — Ты справишься, Дин, — Кастиэль попытался не сжимать кулак до впившихся в плоть ногтей. Ответом ангелу послужило тихое напевание. Воин Господень расхохотался. Только Дин Винчестер способен идти по лестнице из Ада и издевательски мурлыкать под нос «Лестницу в Небо». — И на извилистом пути в тенях нам душу не спасти, — Дин пел тихо, однако, ангел слышал каждое слово. И слова эти разливались теплом по телу Кастиэля. Теплом и уверенностью в том, что всё не напрасно. Однако, Преисподняя не умела проигрывать с честью. Алый огонь под ногами плавит ступени пенистой лавой, увлекая не просто вниз – в распахнувшуюся пасть, наполненную рёвом и осколками бытия. Винчестер вскрикнул и поскользнулся на растаявшем камне. Ангел успел только ухватить душу за плечо, не заботясь о том, что плоть оболочки трещит ожогом, что запах дымящегося мяса раззадоривает сверкающие кровавые глаза – там, далеко внизу. — Я обещал не отпускать тебя, Дин, — прошептал Кас, сжимая пальцы всё сильнее. — И я сдержу обещание. Полусгоревшие крылья расправляются за обожжённой спиной ангела. Душа ошарашенно распахивает глаза, не разжимая ладони в длани Воина Господня. — Даже если я сам останусь здесь, — твёрдо произнёс Кастиэль, делая первый рывок из воронки чёрного дыма, опутывающего с новой силой. — Не останешься, — внезапные слова Винчестера пронзили не хуже раскалённой Адской спицы. — Я же уже сказал, что пойду только за тобой. Кас и не подозревал, что умеет так смеяться. И уж тем более не мог представить, что в его уставшем теле могут появиться такие силы – способные расшвырять по сторонам подбирающиеся щупальца Пекла разметать трясущееся небытие, разорвать плотную завесу Адской бездны – и пробиться туда, где уже не страшны будут завывания Геенны. Туда, где не будет алых всполохов и угольных клыков, не будет обезумевшего рёва потерявшего добычу Ада. Шаг, шаг, шаг, рывок – Дин не отстаёт, даже не замечает отпечатка длани Кастиэля на своём плече, даже не удивляется внезапно появившейся невесомости, способной поднять в воздух, способной открыть свободу, способной спасти. Шаг по бытию, рывок по воздуху – и вперёд, вперёд, не оборачиваясь на прошедший ужас, на боль, на отчаяние. Вперёд – под рёв остающейся позади и внизу бездны, под крики адского сонма, под вопли потерявшей свою жертву Преисподней. По лестнице – расплавившейся, но нашедшейся, по ступеням, почти не касаясь их, под крыльями ангела, пришедшего за душой – вперёд и вверх. Только вверх. Ослепляющий свет, лишающий сознания, заставляющий зажмуриться и прикрыть голову руками, ударил по глазам. Праведник вскрикнул и вцепился в ладонь Воина Господня ещё сильнее. Но и сам Воин не смог сдержать крика – слишком больно было вот так – врываться туда, куда они стремились это время – назад – в жизнь Дина Винчестера, вернувшегося из Геенны. Крылья надломились, перья чёрным невесомым пеплом осыпались, роняя с высоты не только ангела, но и мужчину. Дрожь прошла по телам, боль осталась в висках, гул засел в голове. Душа не удержалась на ногах в сверкающем коридоре пространства, рухнула на колени, но тут же вскинула голову, стараясь найти взглядом глаза ангела, упавшего рядом. — Я был в тебе уверен, Дин Винчестер, — архангел выдохнул слова, словно клятву, связывающую ещё крепче, переплетающую праведника с его ангелом уже намертво. — Уверен до последнего шага. — Мы выбрались? — казалось, что Дин до сих пор ещё не верит. — Ты выбрался, — Кас чуть склонил голову, не теряя взгляда души. — Выбрался из Геенны и теперь твой путь лежит дальше – в ту жизнь, которую ты оставил. К тем, кто тебя ждёт. Всегда ждал. — Дальше? — недоумение в голосе заставило Кастиэля усмехнуться. — Ты ведь не думаешь, что на этом твоё возвращение закончено, — ангел чуть вздрогнул от саднящей боли в остатках крыльев. Однако теперь эта боль не имела значения. — Я всего лишь открыл для тебя все двери, Дин. Последний порог ты должен переступить самостоятельно. Порог, отделяющий тебя от неба. Он перед тобой, Дин. Делай этот шаг, и возвращайся. Винчестер сглотнул, увидев перед собой сверкающие створки, появившиеся прямо в сияющем воздухе. — Значит там… — душа вновь взглянула на своего ангела. — Там Жизнь, Дин, — подтвердил слова мужчины Кастиэль. — Там Жизнь, которую ты оставил и в которую ты вновь ступишь. Там твой брат и твоё дело. Там всё, что дорого. Ты прошёл путь, Дин Винчестер. И теперь я открываю тебе ворота в твою возвращённую жизнь. Дин поднялся на ноги, неотрывно глядя на щель между створками. Кас вновь улыбнулся – за этого праведника можно было спуститься в Ад дважды. — Я вернусь к тебе, когда придёт время, Дин, — произнёс Воин Господень, опуская ладонь на плечо мужчины. — Ты не будешь помнить свой путь из Ада, но ты узнаешь меня, когда наступит нужный час. Я вернусь к тебе, когда это станет необходимо. И буду хранить так же, как хранил. А теперь – иди. Возвращайся, Дин Винчестер. Тебя ждут.