Стертые из истории

А тем временем Маринетт шла домой и вновь мучилась. Она давно уже хотела признаться Адриану, как сильно она его любит, но в последнее время эта мысль начала жалить ее голову все сильнее, подобно разъяренной осе. Куда бы девушка не пошла — в пекарню, в школу, в гости к Джагеду или даже просто прогуляться по Парижу — ей постоянно казалось, что Адриан Агрест находится в толпе. Из головы не вылетали мысли о его бархатистых волосах соломенного цвета, изумрудных глазах, подкачанном теле. А это лицо, а этот взгляд! Ох… — Маринетт! Маринетт, ты прошла мимо собственного дома! — настойчивым шепотом Тикки выбила свою хозяйку из сладких грез. — Что? Ах, да… Прости. Спрячься. — ответила Маринетт и повернула обратно. Зайдя в пекарню, в нос девушки ударил аромат булочек. Скорее всего, опять папа Том, чьи глаза всегда горят энтузиазмом, затеял очередной кулинарный эксперимент. Эти моменты всегда были в семье Дюпен-Ченов чем-то запоминающимся и необычным. Один раз отец Маринетт задумал испечь восьмиярусный торт и в результате этого пекарня чуть не сгорела. Пришлось вызывать пожарных. Но очень скоро обида прошла: ни Мари, ни ее мать не могли долго злиться, особенно на любимого человека. — Доченька! Вот ты где! А мы уже волноваться начали! — выдохнула мама. — Привет, мамуль. — с уставшим лицом брюнетка подошла к матери и поцеловала ее в щеку. — Ты выглядишь какой-то нездоровой. У тебя температура? — переспросил отец, вытаскивая противень с булочками. — Да… Ой, в смысле, нет! Нет никакой температуры! Просто много контрольных было… — махнула рукой Маринетт. Сабина аккуратно потрогала лоб дочери. — Нет, не горячий. Нет температуры. Может, ты съешь чего-нибудь? — Нет, нет, не надо. Я просто поднимусь к себе и полежу. Все пройдет… — вяло улыбнулась девушка. Еле передвигая ноги, брюнетка поднялась наверх. Родители проводили ее взглядом. — Может, она влюбилась в кого-то? — покачала головой Сабина — Почему это ты так считаешь? — искренне удивился Томас — По тебе сужу. Ты несколько месяцев, когда сох по Эмили, тоже ходил уставший и вымученный, словно тебя в соковыжималке держали. — Эй, не вспоминай прошлое! — покраснел и отвел взгляд усатый мужчина. — Не бойся, я не со зла. — Ладно. В любом случае, давай дадим ей отдохнуть. Потом, за ужином, поговорим об этом с ней. — Обязательно… Том! Булочки! Учуяв горелый запах, Дюпен быстро кинулся ко второй духовке и вытащил оттуда булки. К сожалению, из них уже ничего съедобного не получилось: бока и донышко изделий пригорели и теперь то, что должно было стать верхушкой кулинарно-булочного шедевра, теперь должно было стать верхушкой в мусорном баке. — Ну ё-мое... *** Тем временем Маринетт пыталась отвлечься от навязчивых мыслей, вышивая узоры на одной из многочисленных варежках. Однако выходило у нее это из рук вон, как плохо: узоры постоянно перепутывались, а иголка постоянно натыкалась на пальцы брюнетки. В конце концов девушке это надоело и она бросила это занятие. Кинув варежки и нитки на стол, Маринетт уселась на свою кровать. Тикки стало не по себе: с Маринетт это происходило уже третий день. — Маринетт, хватит молчать. Ты третий день ходишь, как в воду опущенная. Что с тобой? Выговорись. Тебе же легче станет. — Прости, Тикки… Просто я никак не могу перестать думать об Адриане. Я… Я постоянно думаю, может это он положил ту записку мне в дневник? А та роза в портфеле? — Маринетт, успокойся. Адриан — не единственный парень на планете. На тебя засматривается столько мальчиков: Лука, Натаниэль, Марк… А ты стоишь и ждешь чуда с открытым ртом! Голубоглазая удивленно глянула на свою квами. Сейчас та выглядела разозленной и только в глубине ее глазок была видна капелька сочувствия. Без сомнений, тысячелетнее существо неизвестной породы прекрасно понимало эмоции и чувства Мари. В конце концов, когда тебе не открывают дверь — ты отчаиваешься и перестаешь стучать, верно? Девушка не нашла ничего другого, как взять квами в ручки и погладить её. — Прости, пожалуйста… Я такая дура. Хожу с кислым лицом, всех огорчаю… — Вот что, Мари. Тебе стоит просто отдохнуть. Так сказать, съездить в отпуск. Эмоции никогда не стоит держать в себе, особенно депрессивные и тяжелые. Их иногда нужно выпускать на волю. — А как же Леди Баг? Разве мы можем оставить Париж без героя? — удивилась девушка — Я уверена, Мастер Фу что-нибудь придумает. Мы к нему сходим и объясним ситуацию. Думаю, он нас поймет. — Ты права. Сейчас, приведу себя в порядок. Подожди только! *** Тем временем Адриан обедал в своей роскошной столовой. Как всегда — один. Если, конечно, не считать бесшумную Натали, стоявшую рядом с ним, подобно рыцарю-хранителю. — Адриан, ты закончил? — спросила секретарша. — Да, Натали. Спасибо. — блондин отложил вилку и вытер рот салфеткой. — Ты не знаешь, где мой папа, Натали? — Он в галерее, выполняет один из заказов. Ты хочешь с ним поговорить? — Да. Понимаешь ли… Адриан вкратце пересказал Натали о путевке в Тибет. — Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Мелодичный стук в дверь. — Войдите. — раздался холодный голос. Натали прошла в галерею. Габриэль Агрест стоял возле картины Эмили и был погружен в работу на планшете. Обычно Натали в это время старалась не тревожить дизайнера, ибо понимала, что вдохновение — вещь пугливая. Но не сегодня. Сегодня — особый случай. — Натали, ты же превосходно знаешь, когда меня можно беспокоить, а когда — нет. Зачем ты пришла? — переспросил Агрест-старший, ловко орудуя своими пальцами, вырисовывая ими различные орнаменты на электронном устройстве. — Простите, сэр. — чуть тише проговорила Натали — Дело касается вашего сына. Опытный глаз секретарши подметил, что рука дизайнера дрогнула. Впрочем, так было всегда, когда речь велась о сыне Габриэля. Как бы мужчина не притворялся, что сын его интересует в наименьшей степени, Санкёр знала, что это далеко не так. В конце концов, как нужно любить своих родных, чтобы ради них перейти на другую сторону баррикад? — И что? Говори, Натали, не томи. — переспросил Габриэль. Его взгляд по-прежнему был прикован к планшету, но рука уже не двигалась. — Он говорит, что его класс получил путевки на горнолыжный курорт в Тибете. Ему очень хочется туда поехать вместе с друзьями, но он спрашивает вашего разрешения. Он… надеется, что вы поймете и примите его желание. На несколько минут повисло гробовое молчание. Габриэль водил взгляд по комнате, а Натали стояла перед ним, сохраняя ледяное спокойствие на лице. Казалось, что эмоции у темноволосой секретарши испаряются вместе со словами: сказала — и все, равнодушие вновь воцаряется на лице женщины. — Тибет, говоришь? Дизайнер вздохнул и свернул вкладку на планшете. Поправив полосатый галстук и достав из-под нее маленький кулон-пуговку, мужчина обратился Натали: — Позови ко мне Адриана. Сейчас. — У него скоро начнется занятие по китайскому языку. — Это не займет много времени, просто позови его. Натали кивнула и ушла. Через минуту черно-белые двери вновь раскрылись, но на пороге оказалось уже два человека. — Отец… — начал было говорить юноша, но поднятая рука заставила его замолчать. — Можешь не продолжать. Натали мне рассказала о твоей просьбе. И сразу говорю: да, я согласен. Ты туда поедешь. На лице Агреста-младшего словно воссияло второе солнце. Он чуть не кинулся на шею своему отцу, но последние слова слегка охладили его пыл. — Но при одном условии. — Каком? — удивился юноша. В голове зеленоглазого блондина уже крутилось множество догадок: ты будешь там усердно заниматься, ты запишешься на временные приемы, ты не будешь выходить позже девяти вечера… Но слова отца оказались абсолютно другими. — Ты поедешь туда не со своим классом, а со мной. На частном самолете. Мне все равно нужно в Тибет, на встречу с одним из коллекционеров. Не бойся, я разрешу тебе быть с твоими одноклассниками. Пообещай мне только одно: ты будешь предельно осторожным и не станешь ввязываться ни в какие авантюры. — Хорошо, пап. Я тебя понял. Я могу идти? — улыбнулся Адриан. — Ступай. Юноша вышел из галереи. — Натали. — Да, сэр? — Будь добра, возьми у Адриана листовку. Уточни время поездки, место, срок. И сделай это за день. Завтра вечером отчет должен быть у меня на столе. — Ясно. Сэр, а что… Что насчет Парижа? Талисманов? — Ты останешься здесь и будешь контролировать ситуацию. Перед отъездом я оставлю тебе талисман Моли. Если возникнет экстремальная ситуация — воспользуйся им. — Хорошо, сэр, я поняла. Разрешите идти? — Конечно. Удачи тебе, Натали. Когда секретарша откланялась и ушла из галереи, Габриэль шумно выдохнул и прошептал: — Приходи, Нууру. Брошь засветилась и через мгновение квами-мотылек оказался перед дизайнером. — Да, мой хозяин? — Нууру, расскажи мне… Что ты помнишь из своей жизни в Тибете?