o — o — o
Кровать Бриенны была даже неудобнее, чем она представляла. Как и большинство вещей, она была сделана в расчете на среднестатистическую женщину, а Бриенна далеко такой не являлась — она была высокой, нескладной и неуклюжей, о чем ей каждый день напоминали новые соседи. Как иронично — она только сбежала от зеркал, как попала в место, полное незнакомцев, которым страсть как нравилось насмехаться над ней. Она ворочалась из стороны в сторону, на лбу упорно выступал пот. Во всех позах лежать было неудобно. А воспоминания лишь отбивали желание спать. Говорили, что отец-губернатор вытащит Бриенну Тарт из тюрьмы. Ей назначили залог в миллион драконов. Кейтлин сделала, что могла. Бриенна считала, что стала жертвой огромной несправедливости, но была ужасно наивна. Несправедливость была неделю назад. Несправедливость была в приговоре присяжных, в ее панике, в ее рассыпавшемся на части мире. В судебном приставе, который помогал ей идти, в осуждающих взглядах наблюдателей на скамьях, в безнадежности на лице Кейтлин, когда у нее кончились оправдательные улики. Она будто наблюдала со всем со стороны, не понимая, как ее следы убедили всех в ее виновности. Все улики против вас, мисс Тарт, монотонно объявил судья Джон Ройс. Мы выслушали свидетелей. Настоящим вы признаны виновной в убийстве второй степени и приговорены к двадцати годам в исправительной колонии «Харренхолл». Двадцати годам. Двадцати. — Прошло уже восемь дней, — прошептала Бриенна, чувствуя, как слезы текут по щекам. — Завтра будет девять, потом — десять. Она крепко прижала фото Ренли к груди, пытаясь заглушить рыдания, чтобы охранник в коридоре ничего не услышал. Только благодаря доброте Кейтлин ей позволили взять с собой фотографию и несколько разрешенных личных вещей. Бриенна посмотрела на раковину в маленьком туалете и увидела, как тонкий серебристый лучик света отражается от ее синей зубной щетки. Вот и все, что у меня осталось. Как тюрьма «Харренхолл» был не так уж плох, если закрыть глаза на его мрачность. Пусть он был уродлив, стар, а некоторые строения в нем были заброшены, основное здание по-прежнему было не тронуто временем. Это была наименее охраняемая тюрьма в Вестеросе, куда отправляли политиков или других высокопоставленных преступников из числа белых воротничков. Бриенне оказали такую любезность не только потому, что она была дочерью губернатора Тарта, но и за ее расследования во время работы у Ренли, которые помогли отправить многих убийц за решетку. У каждого заключенного здесь были отдельные камеры с маленькими туалетами, но большего бюджет позволить не мог, и потому женщины и мужчины находились в одном здании, пусть и на разных этажах. Тюрьма была маленькой — на данный момент в ней находилось всего восемьдесят заключенных. В первый раз за восемь дней здесь повисла тишина, казавшаяся настолько странной, что Бриенна подумала, будто живет на безлюдной далекой планете, тоскуя по живому общению и мечтая о каком-нибудь счастье, которого ей не видать, пока она не выйдет на свободу. Несмотря на все эти мысли, Бриенна начала засыпать. Видимо, она устала куда сильнее, чем думала.o — o — o
Худшей вещью в «Харренхолле» был Джейме Ланнистер. Каждый день всех заключенных выводили в общий зал — огромное помещение, уставленное неудобными диванами и стульями, большинство которых были повернуты к старому телевизору. Им разрешалось смотреть новости или древние фильмы, но иногда охранники позволяли переключать на трансляцию какого-нибудь матча. Обычно заключенные вели себя мирно, но случавшиеся порой ссоры часто переходили в драки, и тогда всех рассылали по камерам и запрещали покидать их до конца дня. А бывший сенатор Джейме Ланнистер намеренно усложнял ее и так непростую жизнь. Не было ни дня, чтобы он как-нибудь не оскорбил ее или не пошутил на ее счет. Впервые увидев ее, он рассмеялся и спросил, не напутала ли чего охрана, поселив ее с женщинами. Потом он что-то говорил про ее рост, или про веснушки, или про ее зацикленность на самой себе. Она находилась в тюрьме всего две недели, а это уже вымотало ее до костей. Хотя и другие заключенные отпускали насмешки в ее сторону, вскоре эта тема им приелась и они отстали от нее. Но только не Джейме — казалось, с каждым днем он лишь сильнее веселился с ее усталых ответов. Утром, зайдя в общий зал, она намеренно избегала его и села на кресло в углу, где она могла посидеть и почитать, никому не мешая. Не успела она одолеть и пары страниц, как Джейме подошел к ней и небрежно прислонился к стене. — Эй, вежливые люди обычно здороваются, — заметил он. — Будешь такой грубой — я, возможно, перестану с тобой разговаривать. — Я того и добиваюсь, — она перевернула страницу. — С учетом того, что я — единственный, кто с тобой общается, думаю, тебе стоит пересмотреть приоритеты, — Джейме присел, разглядывая обложку книги. — Иначе это будут очень скучные двадцать лет. Наконец, Бриенна все же посмотрела на него. Несомненно, Джейме был самым красивым мужчиной из всех, что ей доводилось видеть. Хотя он пробыл в «Харренхолле» уже год, он продолжал держать себя в хорошей форме, словно постоянно ожидая, что ему скостят срок, просто потому что он Ланнистер. Несмотря на одиночество, блеск в его глазах не померк — тот самый, гложущий Бриенну день ото дня. Его волосы отросли до плеч, бороду он тоже не брил, и в ней даже начали появляться вкрапления седины. — Я не знаю, как еще мне тебе отвечать, — сказала она. — Хочешь, чтобы я хвалила тебя за бесконечный поток шуток обо мне? Он рассмеялся. — Я просто хочу узнать твое имя, вот и все. — Почему? — Потому что мне больше нечем заняться, — не успела она вернуться к книге, как он выхватил ее. — Скажи, как тебя зовут, и я смогу перестать называть тебя «тем мужеподобным чудищем». — Тебе не нужно меня никак называть, — она потянулась к книге, но он сел на нее и хитро улыбнулся. — Верни мою книгу. — Ну, мне надо же о чем-то говорить с ребятами. Большая их часть — придурки, но с парочкой можно пообщаться. А твое появление наделало много шума, — он с хрустом прошелся большим пальцем по уголку страниц книги. — Но только потому что тут больше ничего не происходит, — издевательски сказал он. — Назови свое имя, и я верну книгу. Бриенна вздохнула. — Я тебе не верю. — Клянусь честью бывшего сенатора, — пообещал он, прикусив губу. Могло показаться, что он с ней флиртует. Но это было бы просто глупо. У тебя нет чести. — Меня зовут Бриенна, — больше она ничего не добавила. Он просто сидел и смотрел на нее, словно думал над особенно запутанным вопросом в кроссворде. Только когда она нахмурилась, он подвинулся и отдал ей книгу. Бриенна забрала ее и встала, направляясь в свою камеру, пока он не придумал какую-нибудь шутку про ее имя.o — o — o
— Так слухи правдивы? — спросил он. — Говорят, ты перерезала Ренли Баратеону глотку. Якобы из ревности, вскоре после того, как он женился на дочке Тирелла, — он весело рассмеялся, следуя за ней в очереди в столовой. — Фурия в аду ничто… — Прекрати, — прорычала Бриенна сквозь сжатые зубы. — Прекрати, ладно? Прекрати домогаться до меня, прекрати оскорблять меня. Я его не убивала. Я бы никогда так не поступила, — она злобно схватила тарелку с неприятной на вид тушеной говядиной. Джейме наклонился к ней так внезапно, что она застыла. — Знаю, — прошептал он ей на ухо таким тоном, каким к ней не обращался ни один мужчина. У нее вздыбились волоски на руках, а кожа покрылась мурашками. Она не понимала, как заключенный может так хорошо пахнуть. — Ты слишком скучная, чтобы быть убийцей, — он ухмыльнулся и отпрянул. — Подозреваю, тебя до сих пор дома ждут игрушки на кровати. Она заставила себя подумать о чем-то другом, о чем-то кроме необъяснимой нервозности, возникшей после его движения. — Или у меня есть моральные принципы. В отличие от тебя, — она поспешила встать в очередь за содовой и избавиться от него, но ее побег не удался из-за работника, преступно медленно наполнявшего автомат с напитками. Джейме изогнул бровь, не прекращая улыбаться. — Значит, ты в курсе, кто я. Ты знаешь о моих заслугах. — Твоя репутация бежит впереди тебя, — согласилась Бриенна, избегая его взгляда. — Ты хладнокровно убил губернатора Таргариена, — она раздраженно постучала пальцами по подносу. — В самом деле? — издевательски спросил он. — Ах, да, припоминаю такое. Возможно, как раз из-за этого я тут нахожусь и собираюсь есть это дерьмо. Очередь вновь пришла в движение. Бриенна пошла дальше, притворяясь, что этого разговора не было. Вскорости они вернутся к привычному циклу из оскорблений с его стороны и закатывания глаз с ее стороны, так что она просто взяла содовую и ушла. Она села за самый маленький стол в столовой, чтобы Джейме точно не мог оказаться рядом с ней.o — o — o
За хорошее поведение Бриенне позволяли провести до двух часов в тюремной библиотеке. Хотя книг в ней было немного, она радовалась подобному отвлечению — благодаря ему дни текли быстрее, а сокамерники держались дальше: большинство из них предпочитало проводить свободное время где-нибудь еще. Это дополнительное время она получила на том условии, что будет чаще заниматься уборкой и мойкой посуды, но это мало что для нее меняло. Заключенные должны были постоянно дочиста вымывать свои камеры, а также по очереди убираться в общем зале, помогать на кухне и заниматься стиркой. За дополнительное время в библиотеке Бриенна вызвалась каждое утро готовить хлеб, чем сейчас и занималась с концентрацией шахматиста на турнире. Она была удивлена, когда в кухне к ней присоединился Джейме — обычно она занималась этим в одиночку. Судя по раздраженному выражению его лица, его прислали сюда в наказание за какой-нибудь проступок — очень уж он любил умничать, разговаривая с охранниками, чем постоянно навлекал на себя беду. — Представляешь, что трогаешь какого-нибудь поклонника? — спросил он, вставая рядом и подбирая шмат теста. — Если ты так обращаешься с мужчиной, то я рад, что не попал в твои огромные лапищи. Бриенна прилежно проигнорировала его и начала мысленно напевать одну из любимых песен. — Эй, я с тобой разговариваю. — А я не слушаю, — ответила она, добавляя еще немного муки. — Да ладно, я же просто поддразниваю тебя. Кому же ты так насолила, чтобы попасть сюда? — Никому. Я работаю здесь за дополнительное время в библиотеке. Джейме с силой надавил на тесто, чтобы замесить его. Бриенна невольно засмотрелась на то, как напряглись его мышцы под неприглядной оранжевой формой. — Значит, ты здесь добровольно? — он рассмеялся. — Надо же, на что ты готова пойти, лишь бы с людьми не общаться. Она резко остановилась и раздраженно уставилась на него. — По крайней мере, я никому не докучаю. А ты вот продолжаешь разговаривать с теми, кто этого явно не желает. Его усталость — то ли от жесткости теста, то ли от ее ответов — стала ощутимой. — Боги, ты считаешь себя настолько интересной, что я так и рвусь разговаривать с тобой? — Но ты же этим и занимаешься. — А к тебе не приходила мысль, что, может, все остальные в этой помойке еще невыносимее, чем ты? Что, может, мне просто хочется оказаться в более-менее приятном обществе? Бриенна закрыла рот. Она и не подозревала, что раскрыла его. — Ты такая недогадливая, что сложно поверить, что ты была каким-то там следователем. — Откуда ты об этом знаешь? Джейме перестал месить, устав от попыток что-то сделать с упрямым тестом. — Мне было интересно, почему тебя послали в колонию, а не в тюрьму. Мой брат обо всем рассказал. — Не знала, что у тебя бывают посетители. Он фыркнул. — Лишь он и то всего раз в два месяца. Он тоже связан с политикой, но на публике редко бывает. Просто дергает за ниточки других людей. Устав наблюдать за его бесплотными попытками сделать хоть немного приемлемые булочки, Бриенна набрала миску теплой воды и медленно полила его тесто, жестом показывая, чтобы он продолжал месить. Когда он вернулся к работе, она заметила, что ему стало легче и проще. — Надо просто привыкнуть, — объяснила она, возвращаясь к своему занятию. — Жаль, с этим местом так не работает. Джейме пожал плечами. — Теперь все не так плохо. — О чем ты? Его зеленые глаза проницательно посмотрели на нее. — Теперь здесь есть ты. По крайней мере, ты другая. — Ты говорил, что я скучная. — Бриенна, я много чего говорю. Ее имя вылетело из его рта таким приятным звуком, что она не удержалась и мысленно прокрутила его еще раз, надеясь услышать снова. Это чувство было выше ее понимания — с учетом того, что никто в мире и близко не раздражал ее так сильно, как он. — Не думала, что я тебе нравлюсь, — она покраснела, осознав, как это прозвучало. — То есть, что тебе нравится говорить со мной. Джейме хмыкнул от того, как она пыталась исправить оговорку. — Ты мне нравишься. Ты нормальная, — его тесто приобрело идеальную консистенцию, так что он начал раскатывать его на булочки и раскладывать их на одном из широких металлических подносов. — У тебя красивые глаза. Ее смущение нарастало, так что она отвела взгляд и ничего не ответила, надеясь, что комплимент — настоящий комплимент из уст самого Джейме Ланнистера! — растворится в душном воздухе кухни. Они продолжали прилежно работать. После долгого молчания Бриенна решила продолжить разговор, до странного обрадовавшись хоть какому-то человеческому общению. — А какой он, твой брат? — Остроумный, всерьез воспринимает только женщин и выпивку. А я не встречал никого умнее его, — Джейме закончил раскладывать булочки на подносе. Хлеб Бриенны уже ожидал на другом, так что он проверил температуру в печи и поставил оба внутрь. — А у тебя есть братья или сестры? — Нет, — она не хотела пускаться в детали и рассказывать, что ее брат умер, когда они еще были детьми. — Я привыкла быть одна. — Так ты слишком крута, чтобы зависать с такими, как я? — поддразнил ее Джейме. — Я не привыкла в принципе с кем-то зависать, — она пожала плечами. — Обычно людям хватает одного взгляда, чтобы все обо мне решить. — Ты хотя бы не дура. Я знаю слишком многих женщин, чьей единственной целью в жизни является оказаться у мужика между ног ради какой-нибудь выгоды — денег, статуса, власти. Таким уродинам, как ты, приходится выбирать что-то получше. Ну и вот, очередное оскорбление, как обычно. Она вздохнула, стряхнула муку с рук и сняла фартук. Хлеб уже в печи, так что ей тут оставаться больше не обязательно. — Ты куда? — Куда-нибудь. Ты безнадежен. Он опешил. Неужели он сам не понимает, когда причиняет кому-то боль? Может, не она одна здесь плохо разбирается в чувствах. — Прости, я не хотел тебя оскорбить. Я просто имел в виду, что ты лучше их. Ты… Настоящая. Бриенна видела в газетах много фотографий женщин, работающих в офисе Джейме. Все они словно сошли со страниц модных журналов — все секретарши и ассистентки, пиар-агенты и руководительницы избирательной кампании будто были сделаны по одному лекалу совершенства. Она не могла понять, для чего ему говорить ей, нескладной и неуклюжей, что она лучше. После короткого неуютного молчания, Джейме рассмеялся и отвернулся к печи. — Ладно, иди. Можешь потом вернуться и попробовать мой высококлассный хлеб. Стоило ей взглянуть на него в последний раз, как ее пульс участился. По его виску текли маленькие капельки пота, влажные пряди золотых волос прилипли к его шее. Кожа там казалась такой нежной, что Бриенне даже захотелось прикоснуться к ней и понять, так ли это. Видимо, она начала откровенно пялиться на него, потому что Джейме повернулся и перехватил ее взгляд. Бриенна быстро ушла, притворяясь, будто ничего не произошло, но было сложно забыть ту силу, которая на секунду мелькнула в его изумрудных глазах.o — o — o
Третий месяц ее пребывания в колонии был шокирующе сложным. Она уже приспособилась к скучной рутине «Харренхолла» — просиживание в камере большую часть дня, нахождение в общем зале и недлинные тренировки во дворе. Единственным преимуществом ее огромной фигуры было то, что ее позвали играть в баскетбол. Посетителей у нее было немного. Посещать заключенных разрешалось лишь на выходных и всего один час. К Бриенне приходили лишь Кейтлин и отец — раз или два в месяц. Ее отец был очень занятым человеком, который должен был управлять штатом Тарт и стараться добиться апелляции по ее делу вместе с миссис Старк. Поэтому день за днем Бриенна училась выживать, свыкаться с монотонностью новой жизни, постепенно отпуская все «а если…» и неотвеченные вопросы. Каким-то образом, несмотря на все странности, они с Джейме стали лучше общаться. Как он и говорил, больше в колонии заняться было нечем. Они избегали обсуждать свои преступления (предполагаемое в ее случае и определенное — в его) и обсуждали другие темы. Им даже удалось стать дружной командой на баскетбольном поле и выиграть немало игр. А однажды утром Джейме, ко всеобщему удивлению, ударил Рыжего Роннета Коннингтона. Рыжий был политиком из Штормовых Земель. Прозвище возникло не из-за цвета его волос, а из-за того, как он был залит кровью после убийства проститутки в своей резиденции. Хотя он был не такой уж крупной шишкой, его адвокат добился, чтобы отправили в «Харренхолл» в обмен на ценную информацию об эскорт-бизнесе. Проиграв баскетбольный матч, Рыжий первым делом очень громко оскорбил Бриенну. Как только с его губ слетели слова «трехметровая лесба», Джейме правым хуком сбил его с ног, попутно выбив пару зубов. Бриенна могла лишь смотреть на это с раскрытым ртом. С тех пор прошла неделя, а Джейме так и сидел в одиночке. Единственной надеждой поговорить с ним был Кортни Пенроз. Он был одним из охранников, чье доверие она заслужила за долгие часы работы на кухне. Пенроз был одним из немногих, веривших в ее невиновность — он внимательно следил за карьерой Ренли Баратеона и даже встречался с ним пару раз, пока работал судебным приставом. Он был уверен, что Ренли никогда бы не доверился не тому человеку, а также слышал, что адвокат высоко оценил безупречную работу и усердие Бриенны. — Пожалуйста, — прошептала она старику, пока мыла пол на кухне, чтобы другой охранник не услышал. — Мне нужно всего пять минут. — Это может стоить мне работы, — нахмурившись, прошептал в ответ Пенроз. Судя по тому, как двинулась его рыжая борода, она понимала, что он неодобрительно сжал губы. — Обещаю, я недолго. Только пять минут. Какое-то время он молчал. Бриенна опустила швабру в ведро и отжала ее, глядя, как вода становится грязнее, а над ней собирается белая пена. Секундой позже другой охранник пошел на регулярный обход, и Пенроз наклонился к ней. — Только пять, — прошептал он. — В девять меняются охранники на обоих этажах, так что никого, кроме меня, там не будет. Я постучу в твою дверь — будь готова. И вот так она оказалась перед металлической дверью в одиночную камеру. В ней были лишь небольшое отверстие внизу, куда просовывали еду, и решетчатое окно. Приоткрыв заслонку, она позвала его. В темноте что-то пошевелилось, приподнялось и приблизилось к ней. Когда он оказался перед дверью, она заметила, как свет из коридора отражается в его зеленых глазах. — Зачем ты это сделал? — спросила Бриенна вместо приветствия. — Кто знает, когда тебя теперь отсюда выпустят? Ты сломал Роннету нос. Джейме лишь улыбнулся. — Я этого и добивался. — Ты сам не так давно оскорблял меня, — напомнила она. — Я никогда тебя так не называл. И, возможно, тебе следовало врезать мне за это. Она пожала плечами. — Я знала, что за это меня посадят в одиночку. Он тихо рассмеялся, и его смех эхом отзывался от стен пустой камеры. — Значит, по-твоему я не только мудак, но еще и тупой? — Да. — Да ты сама честность, Бриенна. Похоже, пять минут еще не кончились — Пенроз должен был дать сигнал, чтобы она как можно скорее уходила по коридору на следующий этаж. Ей было больно осознавать, что ей придется уйти так скоро; только в этот момент она поняла, как сильно нуждалась в собеседнике, пусть и на пару слов. Сидеть за решеткой — это одно, но когда добавилась еще и тишина, Бриенне показалось, что она — единственная выжившая в кораблекрушении, вынесенная на пустынный остров. Она даже представить не могла, каково ему, запертому в самой крохотной камере в колонии. — Ты в порядке? — спросила она. — Конечно, в порядке. Я жизнерадостнее подсолнуха. Но по глазам было видно, что он лжет, и она неожиданно осознала, что может понимать его взгляды. Ей всегда было сложно общаться с людьми, но с Джейме разговоры проходили легко, ненапряжно, потому что она никогда не пыталась произвести на него впечатление. Он уже видел ее недостатки — и увлеченно указывал на них — поэтому у них не было другого выбора, кроме как начать лучше узнавать друг друга. Едва отдавая себе отчет в действиях, она обхватила одной рукой прут решетки — возможно, пытаясь как-то ободрить его. Его ладонь накрыла ее пальцы, и от теплого прикосновения у нее перехватило дыхание. — Я скучаю по тебе, — услышала она свои слова. Они казались такими непонятными, будто произнесенными на другом языке. — Все правильно, — криво улыбнулся он. — Я же превосходный собеседник. И кто еще защитит тебя от таких, как Рыжий Роннет? Бриенна фыркнула. — Я сама могу себя защитить. — Ну, ты якобы убила Ренли Баратеона. Ему стоит трястись от страха. — Я… — Не убивала его. Знаю. Черт, ты совсем, что ли, шуток не понимаешь? Улыбнись уже, наконец. Между ними повисла тишина. Бриенна слышала шаги, спускающиеся по лестнице. Она сосредоточилась на звуке, пытаясь понять, Пенроз это идет или нет. В «Харренхолле» быстро учишься отличать одну походку от другой. Судя по тому, что она успела услышать, у этих шагов было такое же эхо и звук, как у лысого охранника. Обернувшись к Джейме, она заметила нечто странное в его взгляде, что-то такое, что раньше никогда не видела. Тоску ли? Он напоминал ребенка, который слишком робок, чтобы поздороваться с незнакомцем. — Бриенна, знаешь, я хочу… — Время вышло, — раздался тихий голос Кортни Пенроза. Она кивнула и отошла от двери. Она ни разу не отвела от него взгляда, пока коридор не скрылся из виду. Бриенна без конца прокручивала в мыслях его последнюю фразу, подставляя те слова, которые бы ей хотелось услышать, а не те, которые, как она думала, он мог бы сказать. Только вернувшись в свою камеру она задумалась, почему же у нее так горят щеки.o — o — o
Он — убийца, сказала она себе. Бриенна должна была взглянуть на ситуацию, как на очередную улику. Факты говорили, что Джейме хладнокровно убил Эйриса Таргариена в его кабинете. Орудием убийства был девятимиллиметровый пистолет, зарегистрированный на губернатора, но с четкими отпечатками Джейме. На этаже в тот час никого не было, так что выстрела никто не слышал, но суд присяжных решил, что факт убийства в собственном кабинете доказывает вину Джейме. Его отец, Тайвин Ланнистер, был соперником Таргариена на грядущих выборах. «Завязано так, что не подкопаешься», говорили в участке, когда Бриенна там работала. Так они описывали все дела, в которых нечего расследовать — только собрать улики и направить в суд. Более того, Джейме не отрицал своей вины. Он лишь согласился с обвинением в своем привычном саркастичном тоне. Бриенна сидела одна в общем зале, скучая по Джейме, его безвкусным шуткам и ярким улыбкам. В такие дни она отчётливо понимала, как сильно он облегчил ей жизнь в «Харренхолле». Другие женщины либо презирали ее, либо отпускали злые шутки за ее спиной и в целом ее игнорировали. Она понимала, что в лицо ей ничего не говорят, потому что, скорее всего, боятся. Многие мужчины тоже так делали — возможно, потому что кровь Рыжего Роннета до сих пор украшала баскетбольное поле. Как она смогла пока что понять, проблема состояла в том, что Джейме был умен. Даже хитёр. Как кто-то настолько образованный мог совершить убийство без какого-либо плана? Почему после убийства он остался в кабинете Эйриса, ожидая, когда его найдут? Она прикусила губу и выглянула из окна во двор. Небо было ясным, а солнечный свет проходил сквозь стекло прекрасными лучами, напоминавшими ей о жизни вне тюрьмы, о том, что день за днём всё сильнее отдалялось от нее. Бриенна закрыла глаза и сжала кулаки, заставляя проснуться своего внутреннего следователя и убеждая себя, что она все ещё личность, что она все ещё жива где-то глубоко внутри. Что она способна привести в движение винтики своего воображения, если просто сосредоточится. Ответом на все стал телефонный звонок. Ее без проблем пустили к телефону — до этого она ни разу о нем не просила. Старый аппарат был таким же тяжёлым, как и обуревающие ее сомнения, как тяжёлые капли дождя, падающие на голову. — Алло? — раздался голос Кейтлин. — Привет, миссис Старк, — сказала Бриенна, изо всех сил заглушая голос разума. — У меня проблема и мне нужно кое с кем связаться. Я надеялась, что, возможно, вы сможете помочь…o — o — o
Подрик Пейн был помощником Бриенны, когда она работала в участке. Она лично обучила его лучшим приемам анализа ДНК, передала ему любимые химические рецепты и секреты ремонта наиболее упрямых машин в офисе. Когда она уволилась, ему только-только исполнилось восемнадцать — он едва выпустился из старшей школы. Тремя годами спустя он уже больше напоминал мужчину — стал крупнее, сильнее и серьезнее. — Привет, Подрик, — сказала она, когда его завели в комнату для посещений. Они сели за один из разделенных столов. — Погляди, как ты изменился. Ты теперь мужчина. Он робко улыбнулся ей, вновь становясь мальчиком, которого она знала. — Так и есть, мисс… Возможно, — в его взгляде мелькнула печаль. — Никогда не думал, что увижу вас здесь. — Знаю, — Бриенна скрестила руки на столе. — А еще знаю, что ты мне веришь, — он кивнул. Вернее его она никого не знала. — И хочу, чтобы ты знал, как я это ценю, Под. Если я когда-нибудь отсюда выберусь, то куплю тебе огромную кружку холодного пива. Молодой человек пододвинул к ней книгу. «Великие и малые династии Вестероса в Средние Века». Она была длиной с ее предплечье и почти настолько же широка. — Это меньшее, что я могу сделать, — ответил Подрик. — Хотел бы я помочь вам. Я читал материалы вашего дела, но все там так… — слова застряли у него в горле. Было мило понимать, что он до сих пор так сильно ее уважает. Она грустно улыбнулась. — Говори. Я и так это знаю. — Завязано так, что не подкопаться.o — o — o
Плотно забитый файл был спрятан в вырезанном отверстии в страницах книги. Бриенна была благодарна, что Кейтлин не задавала вопросов, прежде чем связаться с Подриком, и рада, что парень согласился пойти на это. Она сильно рисковала, держа в руках оригинальное досье с фотографиями всех улик по делу Джейме и именами всех работников, бывших тогда в здании. Как только в ее камере погас свет, Бриенна включила фонарик, который дал ей по прибытии Пенроз. Она изучила каждую фотографию, прочла показания свидетелей, внимательно всматриваясь в каждую реплику. После третьей ночи ей показалось, что она ходит кругами. Ничего не выбивалось из общей картины, не было ничего, что могло развернуть дело в ином направлении. У других подозреваемых не было способа или возможности совершить убийство — хотя у многих был мотив, с учетом-то непопулярного подхода Эйриса к ведению политики. Ее записная книга полнилась аннотациями, большими и маленькими, серийными номерами, кругами и стрелками, диаграммами и временными линиями. И порядок событий совпадал со всем, что ей было известно. Ей нужно было искать ответы где-то еще. На четвертое утро она сидела за одним из столов в общем зале и просматривала свои записи, когда ее глаза закрыли чьи-то руки. — Угадай, кто? Сердце Бриенны пропустило удар. Она застыла, парализованная тёплыми ладонями Джейме на своем лице, его присутствием и приятным запахом. Через пару секунд он отпрянул и сел на стул напротив нее с таким весёлым видом, будто и дня не провел в одиночной камере. Лишь темные круги под глазами напоминали о наказании. — Знаешь, ты должна была угадать, — сказал Джейме, откинувшись на спинку стула. — Или ты уже меня забыла? Ей безумно хотелось коснуться его, дотянуться до него, приблизиться к нему, но такие иллюзии больше подходили старшекласснице. Такой контакт был непозволителен, а она не собиралась подвергать его риску, когда он только-только вышел — да она бы и не посмела. Поэтому она неподвижно сидела, глядя ему в глаза, потеряв дар речи и полностью поглощенная его заинтересованным взглядом. — Что это ты делаешь? В библиотеке книги кончились? — Я нашла кое-что поинтереснее, — ответила Бриенна. — Называется «причина, по которой Джейме Ланнистера посадили в «Харренхолл», — она понизила голос и добавила: — Сюжет крайне захватывающий. В нем есть пистолет, зарегистрированный на губернатора, идеальное стечение обстоятельств, пустой этаж. Человек, даже не попытавшийся доказать свою невиновность. И все же… Он заинтригованно изогнул бровь. — Я на это не куплюсь, — продолжила она. — Не о чем рассказывать, — казалось, Джейме злило ее расследование. — Ты можешь нарваться на неприятности, если будешь копаться в этом дерьме. Или так хочется в одиночке посидеть? — Я хочу понять, почему ты это сделал, — надавила она. — Я хочу знать, почему ты решил остаться здесь. Все камеры слежения на той неделе были выключены из-за ремонтных работ. Ты это знал. Ты мог просто выйти отсюда, и никто бы тебя не хватился. — Я не трус, — прорычал он. — Значит, убийца? — Да. Именно поэтому я здесь. Не всем быть святыми, как Бриенна Тарт. И я не собираюсь за это извиняться. Я не жалею о том, что сделал. Она хлопнула ладонью по столу. Несколько заключённых обернулись к ним, поэтому она не двигалась, пока охранники не убедились, что она не собирается начинать драку. — Я тебя знаю. В тебе этого нет. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты сделал это. Джейме приблизился к ней настолько, насколько было возможно без привлечения внимания. Его зелёные глаза были усталы от одиночества, от борьбы против системы, от его демонов. Бриенна была точно в этом уверена — особенно когда у нее появились свои. — Я это сделал, — твердо заявил он. — Способ, мотив и возможность, — ответила Бриенна. — Первое, чему учат на криминалистике. У тебя был способ и возможность, но я не вижу мотива. Я знаю, что ты сделал это не ради отца. — Видишь, — улыбнулся он. — Мы слишком хорошо друг друга знаем. Похоже, ты не так слепа, как я думал, но по-прежнему упрямее осла. — Расскажи мне об этом. Я хочу понять. — Откуда ты это достала? — спросил Джейме, игнорируя просьбу. Несмотря на ее возражения, он просмотрел ее записи, внимательно читая серийные номера, написанные с краю. Он подозрительно и требовательно прищурился. — Эти записи были засекречены. — Я просто хочу помочь… — Себе помоги, — прорычал он, поднимаясь с места. — Это тебе надо думать, как доказать свою невиновность. Ты такая наивная, Бриенна, что даже этого не понимаешь. Ты невиновна. Это должно быть твоей целью. Эти слова ударили по ней. Все так, она должна сосредоточиться на своем деле, попытаться доказать свою невиновность, выяснить, что она упустила той ночью. Но думать об этом было так больно, что она заблокировала все воспоминания о крови, обвинениях и отчаянии. Он ожидал ее ответа, ожидал, что она как-то возразит, но ей было нечего добавить. Когда он молча ушел, она опечалилась и заставила себя сосредоточиться. Она копалась в этом деле не ради того, чтобы помочь ему — он уже признал свою вину. Она занималась этим, потому что Джейме Ланнистер зажег в ней чувство, которого она прежде не испытывала, он заставлял ее сердце биться чаще, а горло — пересыхать. Она пыталась доказать, что он лжет, потому что так она чувствовала себя менее несчастной из-за того, что глупо увлечена убийцей.o — o — o
Вскоре охранники нашли файл, и в результате Джейме и Бриенну отправили на месяц в одиночные камеры. Не дали дольше лишь потому, что начальник тюрьмы был хорошо знаком с отцом Джейме. Бриенна тайком послала Джейме две записки, пока был черед Пенроза разносить еду — «Прости» и «Я хотела как лучше», ответа на которые так и не пришло. Она решила попытать счастья в последний раз и написала: «Я знаю, что ты это сделал, но я видела настоящих убийц, и ты на них не похож. Ты совершил это по какой-то причине. Я хочу лишь узнать правду». В этот раз он решил ответить. Возможно, одиночество все же повлияло на него. «Ты слишком хорошего обо мне мнения. Не так давно ты всеми способами меня избегала. Что изменилось? Мне было весело. Теперь у тебя возникли какие-то странные представления обо мне». Ее ответ был коротким: «Ты изменил мое мнение». Джейме ответил прямо: «Из-за твоих новых идей мы оба оказались в такой ситуации, и лучше она не станет. Тебе придется смириться с тем, что следующие двадцать лет мы проведем в этих стенах». Следующая часть письма выдавала его неуверенность — это было легко понять по дрожащему почерку. «PS: Иногда мне кажется, что благодаря тебе это будет не так уж плохо». У нее ушло немало времени, чтобы написать ответ. Джейме с самого начала был честен с ней, поэтому ему было незачем врать ей сейчас. Если бы она только могла позволить себе поверить в это, она могла бы открыться и показать, что ее заботит ее честь, что она хочет доказать, что его случай не так уж прост. Терять-то ей уже нечего. «Джейме… В последнем ты не одинок». На следующей неделе они продолжили обмениваться записками, в которых он недвусмысленно говорил ей, что, несмотря на все ее недостатки, он бы хотел показать ей, каково это — ощущать себя женщиной. Придя в себя от удивления, она смущенно написала, что не верит ему и что ему придется найти способ доказать это, когда они выйдут из заключения. Когда он не ответил, Бриенна начала чувствовать себя глупо. Она провела по меньше мере пять дней без каких-либо новостей или контактов с другими людьми, как крыса, пойманная в нору. Она принялась фантазировать о тепле солнечных лучей на коже, забывать, каково жить не в четырех стенах, задыхаться от ощущения, что воздух в ее камере застоялся и загрязнился. В самые худшие моменты, когда ей не удавалось сдержать слез, она пыталась вспомнить лицо Джейме, его поразительные черты и его самодовольную улыбку. Возможность вновь увидеться с ним помогала ей пережить изоляцию. Из-за такой мрачной рутины ей казалось, что в ее серой жизни не осталось места неожиданностям, но вышло так, что она ошибалась. Сильно ошибалась. Вместо записки ей пришло напечатанное письмо в очень официальном конверте. Суд округа Королевской Гавани ознакомился с новыми уликами, непосредственно касающимися дела КГД-36765-A3. В результате вынесенный вам приговор за убийство второй степени отменяется. Округ приносит вам искренние извинения за ваше неправомерное заключение. Вас должны освободить в ближайшие двадцать четыре часа и выплатить щедрую денежную компенсацию за ошибку. Только один человек мог добиться этого, только тот, у кого было достаточно влияния на тех, кто мог глубже покопаться в ее деле и найти улики, позволившие найти настоящего убийцу Ренли. Не было никаких сомнений. Это был Джейме.o — o — o
Когда Бриенна зашла на кухню, она уже была одета в гражданскую одежду — серые слаксы и белую рубашку с длинными рукавами, которые были на ней в тот день, когда ей вынесли приговор. Она избавилась от пиджака и выкинет все остальное, как только вернется домой, чтобы выбросить всё, что напоминало бы об этой главе ее жизни. Она закрыла за собой дверь, испытывая благодарность к Пенрозу, позволившему им попрощаться. Джейме был один, заталкивал подносы с хлебом в печь. Мысль о том, что теперь должен будет заниматься этим, как и всем остальным, в одиночку, разбивала ей сердце, но еще сильнее оно болело от понимания, что ее свобода была окончательным доказательством его абсурдной галантности. Она означала, что он предпочтет гнить двадцать лет в одиночестве, чем видеть, как она, несправедливо осужденная, гниет рядом с ним. Но это почему-то и злило, и гнев выплеснулся из нее, стоило ей бросить перед ним на стол постановление суда. — Ты даже не потрудился рассказать мне об этом, — раздраженно начала Бриенна. — Я, что, должна была просто взять и уйти, оставив тебя здесь? Джейме так небрежно вытер остатки муки полотенцем, будто они обсуждали погоду. — Не забывай, Ланнистеры всегда платят свои долги. За мной был должок. — За то, что из-за меня ты оказался в одиночке? Он пристально посмотрел на нее. — За заботу. Она бы пошла на все, лишь бы остановить слезы, текущие по щекам. Он заметил это и подошел к ней. Его палец коснулся ее щеки, стирая слезы, и задержался на ее коже намного дольше, чем следовало, пока не опустился к ее пухлым губам. Никогда прежде ее так не раздирали сомнения; она и подумать не могла, что привяжется к кому-то так сильно, что будет готова остаться в тюрьме. Да и так ли это важно, если у нее будет возможность видеться с ним, дышать одним с ним воздухом? Что есть на свободе, что сможет сравниться с этим? И она решила отбросить все сомнения и страхи. Она закрыла глаза и заставила свой внутренний голос замолчать, кожей ощущая дыхание Джейме. Когда ее губы нашли его, когда она почувствовала во рту язык, запах, очаровывавший ее все это время, заставил ее колени подкоситься. Он стал чем-то, что обхватило ее с головы до ног. Руки Джейме сомкнулись на ее талии, притягивая ее до невозможного близко. Они целовались жарко, страстно и быстро. Один поцелуй тут же сменял другой, заставляя ее сердце стучать, как бешеное, и истерично биться в груди. Разорвав поцелуй, она заглянула ему в глаза. Джейме залез ей под рубашку и гладил по спине, вызывая дрожь, которая пробирала ее до кончиков пальцев. — Я не уйду, — прошептала она ему в рот, в его поцелуи. — Я не хочу уходить. Джейме улыбнулся, гладя ее по боку и шаг за шагом уводя ее к забитой кладовке. Она едва понимала, что двигается. Весь мир сократился до черт его лица, мягкости его губ, ее пальцев, наконец-то способных зарыться ему в волосы. Бриенна чувствовала стену за спиной, слышала, как закрывается дверь в кладовку, видела отблеск тусклого света лампочки в его глазах. — Ты и половины не знаешь, — нежно сказал он, проходясь языком по линии ее подбородка и останавливаясь рядом с ухом. Он расстегнул пуговицу на ее штанах, прижался пальцами к ее теплому животу и опускался ими все ниже и ниже, заставляя ее тяжело дышать от предвкушения. Когда он, наконец, коснулся ее там, где она хотела, он победоносно улыбнулся, ощутив, что она более чем готова принять его. Ее руки жили своей жизнью и расстегнули его тюремную робу. Она была готова рассмеяться от идиотизма ситуации. Когда ей удалось стянуть верхнюю часть робы с его бедер, то увидела уже стоящий колом член. Сделав пару дразнящих движений, он вошел в нее пальцами, одновременно утягивая ее в страстный поцелуй, отчего Бриенне казалось, будто она вусмерть пьяна или спит. В дверь на кухню постучали. Что-то внутри нее упало, возник страх — и вместе с ним желание разделить эти секунды, эти мгновения вместе с ним, пока они не прошли. Она убрала его руку, обхватила ногой его бедро и притянула его ближе. В его наполненном страстью взгляде почти что мелькнула нежность, когда он обхватил ее за ягодицы и приподнял, прижимая к стене. В ней не осталось ни капли робости, когда она обхватила его член и ввела его в себя, мечтая лишь о том, чтобы время застыло и она могла вновь и вновь переживать этот момент. Бриенне пришлось сжать зубы, чтобы сдержать вздохи и стоны, хотя со временем, когда его движения стали отчаянными, она уже шептала его имя ему на ухо. — Идем со мной, — прошептала она, не зная, предлагает ли ему сделать это когда-нибудь или прямо сейчас. Ей было плевать. Она хотела — нуждалась в большем. Он схватил ее одной рукой за бедра, чтобы удержать на месте, а другой обхватил ее маленькую грудь и стал нежно ее поглаживать, пока его язык обвивал ее сосок. — Джейме, — вновь и вновь повторяла Бриенна, как будто лишь это слово связывало ее с реальностью. — Ш-ш-ш, — по-доброму ответил он, прижимаясь щекой к ее щеке и со стоном входя глубже в нее. — Он услышит. Я никуда не пойду. Но он должен, он должен уйти вместе с Бриенной. Она чувствовала, как его бедра наконец-то замерли, как она сама сжалась вокруг его, требуя отдать всего себя до остатка. Когда она открыла глаза, в ее голове было приятно пусто, а грудь и лицо покрывал пот. Джейме часто дышал, но продолжал широко улыбаться. — Когда я отсюда выберусь, я жду повторения и хочу услышать, как ты кричишь, — последний раз ласково сжав ее бедра, он вышел из нее и нежно поцеловал в висок. — Боюсь, до тех пор тебе придется самой себя развлекать. Раздался еще один стук, уже намного громче, и они оба спешно привели в порядок себя и свою одежду. Не прошло и минуты, а Бриенне уже хотелось большего — больше ощущать его член, больше чувствовать его вкус, больше его поцелуев, тупых шуток и теплых ладоней, больше общения с ним, больше его честности, его поддразнивающего тона. Ее бесило только осознавать, каково это — быть частью кого-то. Но свобода была его подарком, и она должна была ее принять.o — o — o
Незаметно для нее пролетело пять месяцев. Бриенна уехала из Королевской Гавани — в этом городе ей больше не было места после случившегося скандала. Она сняла квартиру в Риверране и с пользой потратила выплаченную ей компенсацию, расследуя каждую деталь дела Джейме. Хотя оригинального досье у нее больше не было, она прочла его столько раз, что помнила наизусть. Она выяснила, что помогло дать ход ее собственному делу. Брат Ренли, Станнис Баратеон, связывался с ним за несколько дней до убийства по защищенной телефонной линии. Без ее ведома оба брата жестоко сражались за наследство Роберта Баратеона, несвоевременно погибшего некоторое время назад. Тирион Ланнистер следил за всеми делами, касающимися самых важных семей в Королевской Гавани. Он понял, что информация — это сила, и Бриенна была за это благодарна. Только благодаря его вмешательству полиция проверила некоторые счета и доказала, что Станнис перевел крупную сумму денег женщине-убийце из Асшая. Она точно находилась в пентхаусе Ренли, когда туда вошла Бриенна. Если бы она в панике не сбежала, женщина убила бы и ее. Бриенна сидела на диване после очередного долгого дня в библиотеке. Она ознакомилась с большим числом новых статей по методам судмедэкспертизы, которые могли бы прояснить некоторые нечеткие моменты в деле Джейме. Но после множества бесплодных попыток она была готова заявить, что криминалистика тут не поможет — она ничего не меняла и не добавляла. Бриенна решила обратиться к Тириону. Она позвонила ему и рассказала все, что смогла выяснить, надеясь, что он подкинет идей, которые она могла бы изучить. Он смог лишь послать ей несколько дополнительных документов — записи телефонных разговоров из кабинета Эйриса, показания работников и досье на тех, кто был в ту ночь в здании. Этой ночью, когда она закрыла глаза, она была Джейме. Он зашел в офис поздним вечером — где-то около девяти. Странное время для встречи с губернатором — обычно Эйрис в этот час уже дома. Все знали, что он страдает от глубокой паранойи, из-за которой видит убийц за каждым углом и каждый день как можно раньше возвращается домой. Джейме приехал передать ему на подпись какие-то бумаги — контракты на постройку нового офисного здания, которое значительно увеличит доход «Лион Констракшен» и попутно принесет пользу его семье. На этаже никого не было; почти везде был выключен свет. Эйрис сидел за столом, полностью сосредоточившись на телефонном разговоре. Джейме не постучал, так что он смог подслушать пару слов, но Бриенна их не расслышала. Джейме отказался посвятить ее в детали, заставил выяснить все самой, будто это была забавная и увлекательная игра. Что бы ни было тогда сказано, это перевернуло ход игры. Джейме бросил пачку бумаг на пол, заставив их тихо рассыпаться под столом. Затем он прервал губернатора — Эйрис обернулся на звук, и Джейме быстро вырвал телефон из его руки и ударил им по дубовой столешнице с такой силой, что тот вышел из строя. Они начали драться, что подтверждали разбитая лампа и осколки того, что раньше было вазой. Один из шкафов был раскрыт так поспешно, что его дверь слетела с петель; следствие предположило, что там и хранился пистолет. Выстрел, вскоре убивший Эйриса Таргариена, был сделан с такого близкого расстояния от его лица, что и на нем, и на Джейме осталось одинаковое количество пороха. Джейме мог сбежать, мог смириться со всей серьезностью ситуации и уйти, надежно спрятав пистолет в кармане. Возможно, его бы вычислили по следам на ковре или по документам «Лион Констракшн», вымокшим в крови старика. Хотя инстинкты велели ему убегать, Джейме остался. Он был в кабинете до тех пор, пока не прибыла полиция и не нашла его, стоящего над трупом. Бриенна прошла по своим следам, пытаясь стереть границы и сосредоточиться на самом главном. Ей вспомнились фотографии разбитого телефона. Она заставила себя вновь стать Джейме и подслушать разговор Эйриса. С кем он говорил? Судя по записям телефонного разговора, это был человек по имени Галлин. В нем не было ничего странного, ничего, что бы вызвало подозрения у следствия. Тирион пытался собрать о нем досье, но безрезультатно. Лишь благодаря доступу Пода к полицейскому архиву, она выяснила, что на самом деле его звали Россарт. Ее сердце бешено забилось. Это имя так и кричало, вызывая воспоминания пятилетней давности, воспоминания о террористической организации, специализировавшейся на подрыве зданий. У Бриенны распахнулись глаза; осознание ударило по ней, как волна по холодному пляжу. Внезапность его поступка, необходимость разбить телефон, отсутствие людей в ночную смену — а их должно было быть очень много. На носу были выборы, так что в офисе было за правило работать сверхурочно. Россарт ничего бы не сделал без записанного одобрения Эйриса Таргариена, даже если операция была уже на полном ходу. Губернатор все сильнее погружался в безумие, стал отчужденным и раздражительным, никому не доверял и обвинял Ланнистеров в попытках свергнуть его. Был ли он настолько безумен, чтобы?.. Джейме. Все люди в этом офисном здании обязаны ему жизнью. Лишь один момент оставался непонятен. Джейме остался. Но это не выглядело таким странным, если узнать его получше. Он был горд и высокомерен, он бы никогда не сбежал, как крыса, — он бы признался в содеянном и жил с последствиями своего поступка. Рассказал ли он об этом кому-нибудь, но не смог подтвердить свои слова, или же держал все в тайне? Джейме знал, что рано или поздно она поймет. Он доверял ей и правильно делал. Он считал, что никак не сможет ничего доказать, но не знал о псевдониме, который расставит все по местам, даст сигнал к действию полицейским агентам под прикрытием, завербованным в организацию Россарта. Стоит ей довести дело до министерства внутренней безопасности, как они тут же соберут необходимые документы, которые снимут с него все обвинения. Джейме Ланнистер отправится домой, где бы его дом ни был.o — o — o
Бриенна сидела в машине, слушая шум двигателя и пытаясь не обращать внимание на то, как у нее дрожат руки. Она пристально смотрела на ворота колонии, так агрессивно кусая губы, что на них выступила кровь. В четвертый раз за последнюю минуту она глянула на часы. Без двух два дня. Время будто намеренно не двигалось. Она закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Они этого заслужили. Он вернул ей свободу, доказал, что она невиновна, а теперь она сделала то же ради него. Так почему ей бояться, что все слишком идеально, чтобы быть правдой, что сейчас обязательно случится что-то ужасное? Как только часы пробили два, ворота распахнулись. Джейме вышел с высоко поднятой головой и уверенной ухмылкой на устах. Он небрежно засунул руки в карманы джинс; его волосы стали длиннее и, когда ветер трепал их, они сияли, как золото под полуденным солнцем. Он сел в машину, удобно устроился на пассажирском сиденье ее скромного седана. Зеленые глаза Джейме блестели от удовлетворения, а ее, скорее всего, были переполнены эмоциями. Он утянул ее в нежный, быстрый поцелуй — простое обещание того, что случится позже. Бриенна покраснела и отвернулась, сосредоточившись на дороге. Она уезжала от «Харренхолла», от их потерянного времени, и направлялась в неизвестность, в будущее, которое они построят сами. Она опустила окно, впуская в салон свежий ветер, и будто впервые за долгое время вдохнула его полной грудью. Сейчас, несмотря ни на что, они были свободны.