Mi elmetas mian doloron en kanto, mia amo

Тихо скрипнул люк, ведущий на крышу. Чья-то рука поднимала люк наверх, пока в итоге человек не смог выйти сам. Сначала на камнях появилась гитара, а после и сам человек. Одежда черных оттенков, бинты на руках и пластырь на носу. Алекс вернулся на то место, куда когда-то приходил не один. Совершенно недавно это было место знакомства Перца с Ховеном. Их уголком, где они сидели вечерами вдвоем, Бобховен пил оставший чай, который они принесил из дома и слушал, как поет голубоглазый и смотрел на закат с темнеющими домами, в которых появлялся свет из окон комнат. Но уже около года это место стало пустым. Алекс приходит сюда редко, один. Это уже давно заметили «поястоянные слушатели», которым повезло услышать этот звонкий, громкий и мелодичный голос, идущий с крыши очень приглушенно из-за высоты. Голубоглазый сел на край крыши с гитарой. Сделав пару аккордов, Перец вздохнул и, закрыв глаза, начал свой последний концерт. -У меня кажется расстройство, я выдумщик, псих. Хватаешь за волосы, лишь бы притих. Высоких нот я не тянул, в пьяном угаре. Я не доказываю то, чо априоре неправильно. Временами мерещится, что твоими словами, в неосознанном состоянии я болтаю… Очередные громкие аккорды на гитаре быстро мелькнули, как и воспоминание о их встрече. В тот день Алекс возвращался домой, увидев на крыше его. Толпа людей, смотрящая на человека, который хотел прыгнуть. Перец не знал что его тянет туда, но он побежал на крышу к суициднику. Впервые ему тогда казалось, что пешком подниматься быстрее, чем на лифте. Люк резко открылся юношей. Однако в ответ он услышал напуганные крики толпы и то, как незнакомец делает шаг вперед. Алекс бежит вперед и хватает что-то наугад, перед глазами ничего не видно. Тишина толпы и взгляд суицидника со слезами, Перец его поймал… -Я тобой манипулирую, тебя читаю. Не смотри в зеркала, без паники. Поиграем, только чур, я начинаю, не бойся, ты привыкнешь, Маленький… Новые аккорды и тишина, за время которой юноша вспоминал свои вечные обманы и манипуляции над Ховеном. Композитор ему доверял, но он этого не понимал, продолжая свои действия изо дня в день. За это он может ненавидеть себя сам. -Кружка кофе, руки с когтями, пой мне, пой. Не рассказывай тайну, а иначе кончай с собой. Волосы кучей, слетают очки, улыбка с насмешкой дьявольской. И если ты что-то знаешь, молчи; Прикрепляйся ко мне, булавочкой. Алекс посмотрел вниз, наполнившись энтузиазмом собственной смерти. Аккорды стали играться громче, делая больнее самому же голубоглазому. Голосы также стал громче, распевая свой последний припев и куплет перед намеренной смертью. -Я тобой манипулирую, тебя читаю. Не смотри в зеркала, без паники. Поиграем, только чур, я начинаю, не бойся, ты привыкнешь, Маленький, маленький. Можешь взять, поиграться с ножечком, посмотрю, как с эмоциями, Кормлю тебя бреднями с ложечки, если надо, 2-й порцией. подойди, поцелую. Рядом.-короткое молчание, аккорды затихли.-Обостренное восприятие, может свести с ума. Правда? Хах. Тишина. Алекс прекрасно знал, что у песни есть еще слова, но петь уже не было сил. Встав и откинув от себя гитару назад, он прошептал конец этой песни себе под нос с закрытыми глазами, пытаясь сбить те воспоминания. -Я тобой манипулирую, тебя читаю. Не смотри в зеркала, без паники.-слезы выступили на глазах, насколько же давно умер Ховен и насколько же долго он эту боль терпел. Год. Просто чертов год с момента, как оглохший все же совершил суицид, даже не объяснив Перцу. Юноша даже не знал, в нем ли причина или в том, что его любимый однажды не смог услышать более его песен. В любом случае ему сейчас было все равно, он просто уверенно сделал шаг вперед. -Что ты делаешь, дурак? -спросил слегка холодный и злой голос. На удивление именно он сейчас боялся больше всего, держа и поднимая Алекса наверх. -Зачем? -в ответ спросил дрожащий голос.-З-зачем, Джеймс?! -Потому что ты мне нужен.-ответил Джей, прижав дрожащего Перца к себе.