Прости, но я давно уже мёртв

Тони снова разбудил Романов своим криком. Это происходило каждую ночь, вот уже 181 день. Моральные страдания доставляли ему физическую боль. Она в спешке накинула халат на полуголое тело и прошла в его комнату, завязывая в небрежный хвост отросшие медные кудри. Его комната совсем рядом с её, в нескольких метрах, Наташа настояла на этом. После его возвращения она, увидев в каком он состоянии, просто перевезла вещи в соседнюю комнату. Из-за закрытой двери раздавались душераздирающие крики. «Нет, только не он, пожалуйста!» Она приоткрыла дверь, и слёзы подступили к горлу. На смятой кровати лежал Тони Старк, уставший, измотанный. Подушка была отброшена, одеяло — свёрнуто в комок, а на полу валялись осколки очередной разбитой бутылки, которые стояли стройными батареями, заполняя собой всё свободное пространство. Тони судорожно сжимал в руке край тонкого, летнего одеяла, шепча его имя искусанными в кровь губами. Наташа аккуратно присела рядом, стараясь не напугать несчастного Старка, и улучив момент, схватила исхудавшую руку своей. Тони вздрогнул и открыл наполненные слезами и болью глаза. — Он опять мне снился, Нат, — Старк неожиданно крепко сжал её руку и болезненно заглянул в бездонные голубые глаза, — просил, кричал, а я ничего не мог сделать! — его голос задрожал и он, зарыдав, уткнулся ей в шею. Романов, с неприсущей ей нежностью, ласково погладила всхлипывающего Тони по каштановым волосам, вкладывая в этот жест всю поддержку, на которую только была способна. — Тише, Тони, — она говорит тихо, словно убаюкивая сломленного Железного человека, — он с нами. Так же, как и все… — говоря это, она отводит взгляд к окну. Они слишком много потеряли в этой войне. Многих. *** Тони, тяжело ступая по лестнице, спускается к унылому, как и все, завтраку. Позёвывая отодвигает стул и к Мстителям уже рассевшимся за большим, стеклянным столом, каждый на своём месте, чуть поодаль друг от друга. Всё выглядит достаточно однообразно, обыденно и напоминает прежнюю жизнь. Тор устроился ближе к окну и о чём-то беседует с Наташей, Роджерс пьёт кофе и читает газету полугодичной давности, так как новые не выпускают из-за отсутствия электричества. В углу, на самом мягком из стульев, прикорнул похрапывающий Брюс. Бедняга днями и ночами пытается найти способы решения их проблем. Старк почувствовал лёгкий укол совести — имея свой мозг и технологии, ему стоило бы к нему присоединиться. Но рана от смерти подопечного (только ли подопечного, Тони?) была ещё свежа и глубока. — Доброе утро, — он с грохотом опустился на стул и поздоровался со всеми. Тор помахал ему рукой, Романов слабо улыбнулась, Роджерс только поднял глаза. Они по-прежнему не разговаривают. Казалось бы, прошло полгода, но ни у Тони, ни у Стива так и не хватило духу начать разговор. А ведь сказать было что. Каждый раз, глядя на бывшего друга, с губ грозились сорваться слова извинения, а руки жадно хватали пустой воздух. Но Тони сжимал их в кулаки и стискивал зубы. Он так часто убеждал себя в том, что Роджерс ему безразличен, что их дружба никогда не была ему важна, что и сам начинал верить в это. А ведь он тоже потерял. Барнс… Тони не любил его, но смерти ему не желал, никогда. Даже в той пещере, когда дороги Роджерса и его стали параллельны, и не пересекутся больше. С Романов у него вообще были странные отношения. Она приходила к нему по ночам, держала его руки, грела молоко с корицей и мёдом, утешала, но только ночью. Днём они едва ли пересекались. Её боль была не меньше, чем у всех. Ванда Максимофф, с которой они неожиданно, бурно, страстно влюбились. Он видел боль в её глазах, слышал сдавленные всхлипы вечерами, когда за окном льётся сиреневый шёлк и поют сумеречные птицы, но она была недосягаема. Тони придвинулся ближе к спящему Беннеру и принялся сосредоточенно намазывать ореховое масло на тост. Он обернулся на Брюса и протянул к нему руку: — Брюс, — Старк потормошил спящего друга, — Брюс, вставай! — Давайте завтра? Сегодня я сплю… — он всхрапнул и отвернулся от назойливого Старка. — Оставь его, Тони, — подал голос Тор, — он вчера всю ночь пытался дозвониться до внеземных цивилизаций, — громовержец чуть улыбнулся. Глаза Тони расширились, и он максимально незаметно кивнул в сторону Брюса: — Он, что, совсем того.? — Старк испугался, когда всё успело зайти столь далеко. Тор, едва ли не впервые за эти полгода, искренне расхохотался: — Тони, хотя бы иногда интересуйся жизнью команды, — он перегнулся через стол и хлопнул Старка широко раскрытой пятернёй, отчего тот поперхнулся чёрным кофе, роняя тост на пол, и закашлялся, — Брюс просто устал. Ну, а мы… — он оглянулся на хмурого Стива и уходящую вдаль Наташу, — я пошутил. Даже грустный Тони не смог устоять перед счастливым Тором и улыбнулся ему в ответ. Улыбка получилась слегка вымученной, но она была первой со смерти Питера. *** Пора заканчивать хандру. К такому выводу пришёл Тони, когда вдруг понял, во что превратились Мстители. Поэтому следующим утром он заявился в лабораторию к Беннеру и нашёл его спящим. — Дружище, может хватит спать? — осторожно поинтересовался Старк, потрепывая волосы доктора. Беннер всхрапнул и лениво отмахнулся от Тони, как от навязчивой мухи, ещё глубже зарываясь в бумаги, коими был обложен со всех сторон. Старк чуть улыбнулся и прошёл к своему столу, на котором всё осталось также, как и в тот день, когда он… Когда умер… Тони глубоко вздохнул и встряхнул головой, пытаясь сбросить тяжёлые мысли. На столе всё было покрыто пылью: детали, генератор нано-частиц, рамка с совместной фотографией с Питером… Он слишком долго задержал на ней взгляд, пытаясь понять, что делает этот луч света в обители тоски и горя? Тони резко выдохнул и со характерным хлопком опустил рамку на стол. Пыль взмыла в воздух и опустилась обратно на руку Тони. Железный человек провёл ладонью по заросшему лицу, будто бы умываясь, и покрутил головой в поисках чего бы то ни было, что могло прикрыть фотографию. Он схватил какие-то бумаги, файлы и начал неаккуратно наваливать их на место с фотографией. Внезапно ему на глаза попался бежевый конверт, на котором было написано только два слова: «Мистеру Старку» Тони распахнул карие глаза, которые отказывались верить в увиденную весточку из прошлого, и, помедлив, начал жадно распаковывать конверт. «Здравствуйте, мистер Старк. Не знаю, прочитаете ли вы это письмо, увидите ли вообще. Не знаю, зачем я вообще его пишу. Наверное, это всё из-за одного глупого гения, который думает, что знает всё, оставаясь слепцом. Лишь хочу, чтобы вы меня заметили, мистер Старк. Моя голова твердит мне, что я не могу рассчитывать на ваше внимание, но, мистер Старк, я хочу на него рассчитывать. За то время, что я знаю вас, я понял, что вы один из лучших людей на этой земле. Для меня. Простите за эту глупую, детскую серьёзность, витиеватые вступления. Я люблю вас, мистер Старк. Также, как вы любите Пеппер или как Наташа любит Ванду. Люблю. Простите меня за это, мистер Старк. За всё.» Слеза. Ещё одна. Серыми тучами по светлому листку расползались слёзы Железного человека. Драгоценное письмо выпало из дрожащих рук осенним листом. Старк опустился сначала на колени, а потом просто упал на пол, заходясь в беззвучных рыданиях. Он сжал в руке письмо, которое прочитал, когда было уже слишком поздно. Поздно любить. Бесшумно отъехали в сторону стеклянные двери, пропуская неожиданного посетителя — Тора. — Тони, — он бросился к другу, лежащему на полу и рыдающему от боли и безысходности. Тор аккуратно разжал смуглую руку и достал смятый клочок бумаги. Он сосредоточенно пробормотал несколько строчек письма, присев рядом с Тони. Тор смешался, не зная, как подойти к Старку. — Тони, — произнёс он чуть дрожащим голосом, — послушай, — Тор приподнял друга за плечи и прижал его голову к себе. Старк, не сопротивляясь, покорно уткнулся в плечо Тора, не переставая всхлипывать, — ты знаешь, нам всем больно. И я, также как и ты, просыпаюсь по ночам в холодном поту от картинок, что подсовывает мне подсознание, — Тор чуть помедлил, собираясь с мыслями. По щеке скатилась одинокая слеза, — каждый раз, закрывая глаза, я вижу Локи, — Старк почти успокоился и по-детски размеренно качал ногой, — как он вступился за меня, отдал Тессеракт, и Танос тянется перчаткой к его шее, — он сглотнул и вытер набежавшие слёзы. — Ты не рассказывал об этом, — укоряюще, но в то же время пронзительно-извиняюще, говорит Тони. — Чем меньше я об этом вспоминаю, тем больше сил у меня появляется на других, — грустно улыбается Тор, и Тони вытягивает губы в ответ. *** Старк лежал на кровати у себя в комнате, слушая какие-то пластинки Питера на проигрывателе, который нашёл в его комнате. Злосчастный конверт и фотография лежали на стеклянном столе рядом. Комнату заполняли звуки весёлой музыки, нагоняя невыразимую тоску и вороша ту самую старую рану полугодичной давности. Кажется, это песня была любимой у Паркера. Когда они ездили на океан на выходные этим летом, он включал её. Кажется. Кажется, это было так давно, будто сотни лет назад. Его обычная жизнь, Паркер, вечно крутящийся рядом, лето. Питер тогда напросился с ним и он, сам не осознавая зачем, взял его с собой. Мороженое, кино. — Мистер Старк, — раздался тонкий знакомый голос, от которого у него похолодело внутри. Стакан с виски полетел на пол, рассыпаясь хрустальными осколками. Тони резко обернулся и так и застыл, с выпученными глазами, распахнутым ртом и рукой, сжимающей пустой воздух. Мальчик в дверях улыбнулся и окончательно прошёл сквозь них, оставляя за собой голубоватый шлейф. — Питер, ты… — к Тони, наконец, вернулся дар речи, но глазам он поверить не мог. Паркер рассмеялся своим звонким, переливчатым смехом. Он подошёл к кровати Тони и аккуратно присел рядом, проходя сквозь смятое одеяло. Питер был одет в домашнюю футболку и штаны, похожие на те, в которых он отпустил его когда-то, забрав костюм. Он выглядел юным и безмятежным, только вот, ко лбу прилипли остатки пепла. — Как поживаете? — он спросил это так обыденно, словно ушёл вчера в колледж, а сегодня вернулся. — Хорошо… — Тони невыразимо захотелось тряхнуть его за плечи, разрыдаться и сказать, что ужасно. Что в его жизни нет ничего хорошего, с тех пор, как он погиб. — Мистер Старк, вы прочитали моё письмо? — удивлённо протянул мальчик, оглядывая комнату и останавливаясь на письме взглядом. — Да, прочитал, — рассеянно пробормотал Тони, протягивая к Питеру руку, в надежде убедиться, что он настоящий. Рука проходит через мальчика, обагряясь золотистым светом. — И что вы думаете, мистер Старк, — с усмешкой в голосе говорит Питер. — Я думаю… Думаю, что начал бы всё сначала, будь у меня шанс. Думаю, что был ужасно слеп эти годы. Думаю, что люблю тебя, Питер, — его голос срывается на крик, и он, рыдая, валится на Питера, в попытке обнять его, прижать к себе хрупкое тело и не выпускать. Но он падает сквозь него, — прошу, Паркер, дай мне этот шанс, — говорит он, отбросив все принципы и гордость. — Прости, Тони, — впервые произнесённое из его уст имя непривычно режет слух, — но я давно уже мёртв. *** На следующий день Мстители нашли Тони Старка мёртвым в его постели. Он сжимал в руке письмо и рамку с фото. В комнате на повторе играла I will follow you into the dark…