Полуночные разговоры

      Она увидела ребенка в холодную ночь вторника, когда он вышел из-за угла и остановился, смотря на знак улицы, висевший под фонарем. «Какого черта он здесь делает?» Потому что на этом участке дороги не работали арендодатели.       Ребенок остановился под уличным фонарем, вероятно, еще не понимая где находится. Он повел плечами и дернул за рукава куртки, пытаясь согреть руки. У нее было три старших брата, так что она понимала, когда мальчики превращались в молодых мужчин, и как эти молодые люди становились зрелыми.       Судя по его плечам, он будет высоким. Не для НБА или НФЛ, но выше среднего. Она провела всю жизнь, оценивая мужчин. Сначала — чтобы понять будет ли отец бить ее, потом — будет ли брат залезать на нее, потом — мальчики, с которыми она пошла сама. Сейчас она не хотела иметь с мужчинами ничего общего, но тем не менее обслуживала их, все таки они были «клиентами».       Конечно, еще были приюты. Они оказывали поддержку многим женщинам. Но она никогда не любила благотворительность, и в любом случае, лучше быть работающей девушкой.       Она знала о девушках, которые жили в своих собственных квартирах, имели одного парня, и им не нужно было отмораживать свои задницы на жестком, влажном тротуаре.       Свою задницу она точно уже отморозила, как и мальчик, она была в этом уверена.       Наконец, когда он прошел еще один круг под уличным фонарем, чтобы согреться, она сказала:       — Малыш. Что ты здесь делаешь? Ты не очень в хорошем месте. Тебе придется уйти.       Он остановился, спрятав руки глубоко в карманы куртки. Фонарь висел высоко, и она не могла рассмотреть все его лицо, но могла видеть контур носа, скулы, глаза. Видела, каким он станет, когда лицо мальчика превратится в мужское.       Ребенок уже сейчас был симпатичным. Но это было не все: в нем чувствовалась сила, которая говорила о надежности. Она видела такое раньше.       Но теперь, когда она заговорила с ним, рассмотрела поближе, то поняла, что мальчик не был арендодателем. У него не было их взгляда, движений. Или он просто новенькй и, может быть, в отчаянье, начинает новую жизнь, ищет способ как заработать на хлеб, купить одежду.       Новенький. Да уж. И все будут выстраиваться в очередь на мили, как только он найдет правильную улицу.       Боже, он был красавцем.       И это может его убить.       — Эй, малыш, — выпалила он, и пожалела что открыла рот. Она сама не любила когда другие давали советы.       Он молчал, держа руки в карманах, наклонив плечи вперед, задрав воротник вверх. Явно замерз.       — Парень, — сказала она, — есть приюты. Ты знаешь? Уйди с улицы, согрейся, съешь что-нибудь… — «Да, тебе придется слушать, как они говорят об Иисусе, но эй, там все же лучше чем здесь». — … там тепло и есть еда.       Он приблизился к ней, и она увидела силу в нем. Да, он был ребенком, но если он дожил до этих лет…       — Я просто жду, — сказал мальчик, и не было никакого: «я такой же, как и ты» в его тоне или выражении лица.       Но ни один ребенок, который выглядел бы так как он, на этом углу — даже если это был неправильный угол, для мальчика — не мог быть невинным. Поэтому она подыграла ему, решив посмотреть, как он будет себя вести.       — Кого ждешь?       — Моего папу.       Ага. Конечно. Просто замечательно.       Но если задуматься, предположила она, то это возможно. Папа, наверное, педофил, и бесспорно, сутенер. У него был красавец ребенок и он тренировал его, ставил на улицу, планировал загребать баксы, пока мальчик окупается. Она видела пару матерей, которые прислали своих дочерей сюда. Почему бы отцу не сделать то же самое?       — Твоя первая ночь? — спросила она, вспоминая как начинала сама.       — Первая ночь? –переспросил он, приподняв брови.       — На улице. Ты знаешь… — она многозначительно махнула рукой.       Когда он удивленно уставился на нее, она подумала, что, может быть, ребенок не знает что происходит. Отправит ли отец своего симпатичного сына на самые подлые улицы, не предупредив его? Не говоря ему, как действовать, чтобы привлечь лучшую рыбу? Или, может быть, это была игра. Девственность и наивность много стоили для правильного человека, и невинность принесла бы большую отдачу. Может быть, папа ждал на углу улицы, чтобы выглянуть и схватить его, прежде чем клиент мальчика попытался получить больше, чем обычное обслуживание.       — Ты новенький в городе? — спросила она.       — Вчера приехали, — сказал ребенок, покрутив головой и осматривая улицу, ища что-то. Или кого-то. — Это просто остановка для папиного бизнеса. Мы уедем через несколько дней.       Так значит, папа отправляет своего ребенка на улицу, чтобы взять несколько баксов, прежде чем двигаться дальше. Решил подзаработать немного денег на ребенке.       — Сколько тебе лет?       — Четырнадцать.       Моложе, чем она думала.       — Тебе следует уйти отсюда.       «Найти безопасное место».       Он пожал плечами.       — Он сказал ждать здесь.       — Ты знаешь,где ты находишься?       — Здесь. Вот где я нахожусь. — И тогда он ухмыльнулся.       Иисус Христос. Он зажег мир.       — О, малыш, — пробормотала она. Хотела сказать ему, что он ошибся улицей, что ему не стоит делать того, что хотел от него отец.       Потом она услышала гул мотора. Из темноты показался темный автомобиль, хром блестел в уличном свете. Она оттолкнулась от здания, выпрямилась, оправила свою одежду и, виляя бедрами, вышла на обочину. Высокие туфли на каблуке, короткая, обтягивающая юбка, куртка из искусственного меха, пучок красных локонов. Да, она прекрасно знала, что выглядела как стареющая карикатура на Джулию Робертс из «Красотки», но ни один парень никогда не возражал.       Машина подкатила к обочине. Она наклонилась, положила руки на край открытого окна, и увидела человека за рулем. Темные волосы и борода, темные глаза, кожаная куртка. Она улыбнулась ему, но он посмотрел на нее, удивленно приподняв брови.       Затем парнишка оттеснил ее и подошел к машине.       — Эй! — запротестовала она. «Маленькое дерьмо на моем углу!»       Затем она задумалась и снова посмотрела на парня за рулем, который смотрел только на мальчика.       — Садись, — сказал мужчина, и он не имел в виду ее.       Парнишка открыл дверь и залез в машину. Она снова пригляделась к водителю и увидела сходство.       — Ты его отец.       — Да, — услышала она глубокий голос.       — Ты знаешь, где вы находитесь? Ты знаешь?       Потому что поймет по глазам, знал ли он на какой они улице. Мужчина криво улыбнулся.       — Раньше не знал, — сказал он, — но, без обид, я думаю, что понимаю сейчас.       Да неужели? Ха! В его глазах была печаль.       Нет, он не послал бы сюда своего ребенка ни для чего другого, кроме встречи с отцом. Они были незнакомцами в городе, и он совершил ошибку. Ему нужно знать это и понять риск.       — Если ты это выяснил, — сказала она, — тогда ты понимаешь, что не должен повторять сегодняшнюю ошибку снова.       — И какую же?       — Обращаться с твоим мальчиком, как с отборным, — ответила она, — кидая его к акулам. Милый, тебе лучше хорошенько взглянуть на то, что у тебя есть, и поговорить с ним об определенных углах улиц. Потому что либо мальчишки-арендаторы побьют его, либо их сутенеры заберут его с улицы и научат многому, что ни один приличный мальчик не должен знать.       Он посмотрел на своего сына, действительно посмотрел на него и, казалось, увидел что-то, чего, возможно, не видел раньше. Потом он снова перевел на нее взгляд.       — Спасибо, но Дин может позаботиться о себе.       И ребенок посмотрел на нее с улыбкой, которая была слишком взрослой для его возраста.       — Может быть, он может, а может и нет, — сказала она. — Просто будь осторожен с ним. Детям не обязательно быть красивыми, чтобы поймать акул. Думаю, ему повезло, что ты сказал ему встретиться на «неправильной» улице. На моей улице.       Она ждала, пока он скажет ей держать нос подальше от его бизнеса. Но он этого не сделал. Он, казалось, оценил ее точку зрения, которая, возможно, не приходила ему в голову раньше.       — Думаю, я прислушаюсь к твоему предупреждению. Этого… не происходило раньше.       — Поверь мне, с ним эта тема снова всплывет. — Она взглянула на ребенка, а затем улыбнулась его отцу. Она не думала, что он обидится. — когда-нибудь, когда он станет постарше, и если вы вернетесь в город, приведи его ко мне. Я даже платы не возьму.       Он снова посмотрел на ребенка, затем иронично ей улыбнулся.       — Я чувствую, что ты будешь не единственной женщиной, которая так скажет.       — Это точно, — с ухмылкой сказала она. — Теперь уезжай, мерзавец. Ты вмешиваешься в мои дела.       Он осмотрелся вокруг, и не увидев других машин на улице, потянуться к карману.       — Нет, — сказала она, — отвези своего ребенка в теплое место, купи ему приличную еду. Это достаточная плата.       — У меня их два, — сказал он. — Другой вернулся в мотель. Сэмми моложе этого.       — Братишка такой же симпатичный как этот?       Мужчина улыбнулся.       — Еще не знаю, каким он будет, поскольку ему всего десять. Но этот похож на свою мать, а другой больше похож на меня.       — Достаточно опасная комбинация, — сказала она, а затем постучала по крыше машины. — уезжай, сейчас же. Это не место для ребенка.       Мальчик смотрел на нее широко раскрытыми глазами.       — Может, тебе тоже стоит пойти?       Она, нахмурившись, посмотрела на него.       — Куда пойти?       — В какое-то теплое место. Место, где можно поесть.       Она улыбнулась.       — Я работаю над этим, малыш, — снова стукнула по машине. - Езжай.       Отец кивнул, пожелал ей спокойной ночи и сказал оставаться в безопасности.       — И над этим я тоже работаю, — согласилась она и отступила от обочины, когда большой автомобиль тронулся с места.       «Парень слишком хорош на свою беду. Папе лучше убедиться, что он знает, как о себе позаботиться».       А потом, она вспомнила улыбку на лице ребенка, это странное самосознание, и подумала, может быть, он уже может. Возможно, он уже многому научился.