И через тысячу лет

– Победа будет за нами. Спокойный, без единой эмоции голос Куними действовал успокаивающе. Другое дело – толпа снизу. В ход уже пошли факелы. – Это тебе твой дар предвидения говорит? – уточнил на всякий случай Кагеяма. Куними поморщился. – Это мне здравый смысл говорит. Сколько их там? Человек десять? – Не меньше полусотни, – Кагеяма рискнул выглянуть наружу, чтобы рассмотреть лучше, но возле самого уха просвистела стрела, и он нырнул обратно, за надежную стену. – Разве на башню не наложены охранные чары? – С ними и ребенок управится, – Куними его и не слушал, ткнул в сторону. – Да даже Киндаичи. – Ты чего это? – мгновенно вскинул голову Киндаичи, до того увлеченно полировавший свой меч. – Забыл, как в прошлый раз я спас того, у кого очень некстати закончились силы на заклинания? Куними только махнул рукой. Башня содрогнулась, от основания до самой верхушки. Киндаичи отложил меч, выглянул в окно и сказал: – У них таран. Это точно не обычные крестьяне. Ладно вилы и факелы, луки и арбалеты – само собой, но это... Кагеяма нахмурился. – Ойкава говорил, что в этих местах нет воинов, что здесь безопасно и... – ...и на цветущих лугах кружатся в танце нимфы, готовые угостить вином усталого путника, – на одной ноте протянул Куними. – Он вообще любит поговорить, Король-демон. – И все же почему на башне нет охранных заклинаний? – упрямо спросил Кагеяма. Куними отмахнулся от него и встал из кресла. Устроившийся у его ног огромный пес недовольно заворчал, приоткрыл оранжевый глаз. Куними хлопнул его по холке. – Хочешь поразмяться, Свирепый Пес? Дважды спрашивать не пришлось. Пес рванул к двери, по пути стремительно теряя сходство с обычной собакой. Киндаичи проводил его взглядом, спросил с сомнением: – Уверен, что это хорошая идея? Ивайзуми просил избегать кровопролития. – А Ойкава сказал делать, что посчитаю нужным, – огрызнулся Куними. – Я не собираюсь драться, слишком много сил это отнимает. Как и постоянное поддержание охранных печатей. – Что тогда? – Кагеяма погладил стрелы в колчане – оперение приятно щекотало пальцы; прислушался. Грохотало уже совсем рядом. Похоже, башня пала безо всякого сопротивления, и до того, как захватчики найдут эту комнату, осталось совсем немного времени. – Портал, – Куними щелкнул пальцами, и воздух рядом с ним поплыл, рисуя очертания знакомых шпилей. – Долго я его держать не стану, так что быстрее. – А башня... – начал Киндаичи, но Куними его перебил: – Оказалась захвачена неотесанными простолюдинами с вилами наперевес. Король-демон и не вспомнит о ней. Кагеяма думал иначе. Ойкава никогда ничего не забывал, хоть и любил сделать вид, что не держит в голове ничего, что казалось ему недостойным внимания. А внимания, по его мнению, заслуживали развлечения, магия, межгосударственные интриги, ближайшие подданные и – самую малость – он сам, Кагеяма. В той степени, чтобы не прогонять от себя окончательно, но не в той, чтобы держать под рукой, как Ивайзуми. Совсем не в той. – Эй! – услышал он окрик и тряхнул головой. Невдалеке захлебывался рыком Свирепый Пес, портал шел крупной рябью, и из него выглядывал недовольный Куними. Киндаичи в комнате уже не было. – Если решил остаться здесь, так и скажи, и я закрою портал. – Нет, – ответил Кагеяма. Свирепого Пса больше не было слышно, а шаги звучали совсем близко. Если бы захватчики не отвлекались на мародерство, уже были бы здесь. – Нет. Мне нельзя здесь оставаться. Куними цокнул языком и скрылся в портале. Кагеяма в последний раз окинул взглядом комнату: полупустую, всего пара магических книг в шкафу и затуманенный шар на столе. На простой деревянной подставке – его Куними любил меньше других. Никто из них не успел обжиться здесь. Да и не пытался. Возможно, в другой раз, в другом месте, подумал Кагеяма, когда его затянуло в воронку, верх и низ поменялись местами, а потом и вовсе стало непонятно, что есть что. Только мелькали, сменяя друг друга, мимолетные видения никогда не встреченных мест, пока не перестало вращаться все вокруг, и в глаза ударили огни окон замка, такие же яркие, как вспышки факелов миг назад. – Сами будете объясняться с Королем-демоном, – буркнул Киндаичи и зашагал через парк. Меч угрожающе покачивался у него за спиной, будто повторяя за хозяином: да-да, сами. Кагеяма пожал плечами, покосился на Куними. Тот покачивался с закрытыми глазами и выглядел, как человек, которого вот-вот стошнит. Ничего нового, отношения с порталами у него всегда были напряженные. Теперь в ближайшую пару дней носа из своей комнаты не высунет и загоняет всех слуг. Тех, которые не заняты выполнением тысяч желаний Ойкавы, конечно. – И почему я каждый раз на это соглашаюсь, – наконец сказал Куними и открыл глаза. – Король-демон играет нами всеми, как куклами, а мы и рады плясать под его дудку. Радости в голосе Куними не было. Кагеяма снова пожал плечами и промолчал. Куними вздохнул и побрел к замку. Кагеяма не знал, почему возвращались другие, почему не пытались сбежать и устроить свою жизнь где-то далеко, куда не дотянется ни Ойкава, ни его слуги и армия. Знал только, почему возвращается сам. Он поднял голову, посмотрел на темное окно на самом верху, почти под крышей, и прошептал, как заклинание: – Потому что меня ждут. *** Потому что его ждут? Ойкаве показалось, что он неправильно расслышал, и он решил уточнить. – Давай еще раз, Тобио-чан. Я спросил, почему ты все еще здесь, хотя тренировка давно закончилась, а ты сморозил какую-то... – Следи за языком, Ойкава. – Глупость, Ива-чан, глупость! Что-то о том, что... – Меня ждут. – Кагеяма искоса глянул на него из-под челки. Упрямый ребенок. – Смысла больше не стало, – Ойкава развел руками. – Ива-чан, ты что-то понял? – Только то, что его ждут. – И ты туда же. Тогда ждите вместе, а я пошел. Скажете потом, кого дождались. Он забросил сумку за плечо и прошел мимо Кагеямы, чуть его задев. Кагеяма не дрогнул, сказал негромко: – Научите меня подачам, Ойкава-сан. Только не снова. Ойкава даже остановился от возмущения. Где-то за спиной вздохнул Ивайзуми, ему эта вечная игра в кошки-мышки тоже, наверное, до чертиков надоела. – Не устал повторять одно и то же, Тобио-чан? – А вы не устали делать одно и то же? – Кагеяма помолчал и исправился: – Хотя скорее не делать. – Я и не должен! – выпалил Ойкава и оглянулся на Ивайзуми: ну хоть ты скажи что-нибудь! – но тот сосредоточенно изучал экран телефона и на них вообще внимания не обращал. Вечно приходится отдуваться самому! – Вы связующий. Очень хороший связующий. – Ойкава подумал бы, что Кагеяма решил пойти с беспроигрышной фигуры – грубой, но эффективной лести – если бы не успел узнать его лучше. Насколько упрям, настолько же и прямолинеен, что думает, то и говорит. – Научите меня своим лучшим приемам, Ойкава-сан. Ойкава застонал, глянул зло на Ивайзуми, чьи плечи подозрительно подрагивали, хоть лицо и оставалось серьезным. – Мы уже об этом говорили, и мой ответ тот же: нет, – отчеканил он и зашагал из зала. Если слова не действуют, всегда можно просто сбежать. – Ты с ним слишком строг, – заметил Ивайзуми, когда нагнал его. Ойкава дернул плечом. – А ты чересчур мягок. Зал закрыл? – Кагеяма закроет. – Не слишком ли ты ему доверяешь? Он всего лишь первогодка. Наглый, противный первогодка. Ивайзуми закатил глаза. – Потерпи уж. Меньше года осталось. Потом снова будешь сиять в своей неотразимости и уникальности. Ойкава с подозрением покосился на него. Иногда ему казалось, что Ивайзуми замечал непозволительно много. Безопаснее перевести тему. – Слышал? Минако-чан завтра устраивает вечеринку в честь дня рождения. Хочешь пойти? Она, правда, только меня пригласила, но если постараюсь – протащу и тебя. Может, подцепишь себе какую-нибудь смазливую девчонку, которая притворится, что ее интересует волейбол, а сама будет пускать слюни на твои мускулы. – Заткнись, Ойкава. Сам-то почему не подцепишь? – А? Да я уже, – Ойкава остановился перед своим домом, крутанул на пальце связку с ключами. – Собственно саму Минако-чан. – А говорил, что твое сердце разбито навеки. – Ивайзуми нахмурил лоб. – Ну да, позавчера. – Все-то ты помнишь, Ива-чан. Нельзя жить прошлым, нужно смотреть в светлое будущее. Ивайзуми хмыкнул, махнул ему рукой и завернул за угол. Ойкава проводил его взглядом, подумал: Ивайзуми-сан наверняка дома и приготовила на обед свой фирменный карри. Нужно было напроситься в гости, а то родители будут поздно, и разогретый в микроволновке вчерашний ужин – лучшее, что его ждет. Он открыл дверь и зашел, пнул подвернувшийся под ноги мяч, непонятно как переместившийся из его комнаты в коридор, но тут же пожалел, наклонился и поднял его. "Научите меня своим лучшим приемам, Ойкава-сан". Ага, как же. Кагеяма всему прекрасно научится и без него, а вот он сам... А сам он поступит в Сейджо и думать забудет, что существует кто-то более талантливый. Всего лишь год. Разогретая еда оказалась не так плоха, как он думал, и когда через час он перебрался на диван в гостиной – вся плазма в его распоряжении и никто не требует переключить с очередного фильма про пришельцев! –клонило в сон. Ойкава послушно закрыл глаза. Ивайзуми в сияющих доспехах хмурился так, что пора было начинать беспокоиться за свою жизнь, а из-за его плеча смотрел Кагеяма – серьезно и почему-то печально. Ойкава чувствовал тяжесть повисших в воздухе слов, но брать их обратно не собирался. Что же он такое сказал? Зловещую тишину прервала птица. Она пролетела над головой, громогласно чирикая, и вдруг замертво рухнула вниз. Потом оторвалась от земли, нелепо взмахнув крыльями, и упала снова. И снова. Бум-бум-бум. Ойкава открыл глаза и невидяще уставился на экран телевизора. Все уже радовались и веселились, обнимались и пожимали друг другу руки – кажется, он пропустил самое интересное. В дверь опять постучали – громко и нетерпеливо. Ойкава сполз с дивана и побрел в прихожую, потирая глаза. В голове было пусто. Что-то ему такое снилось, но что? – Мог бы и быстрее шевелиться, – проворчал Ивайзуми и сунул ему в руки пакет, теплый и ароматный. – Мама передала карри и твои дурацкие молочные булочки. У нее выходной выдался, и она не придумала ничего лучше, на что можно его потратить. – Но я уже пообедал. – Вопреки своим словам Ойкава тут же выудил одну булочку и откусил половину. – Шпашибо. Ивайзуми хмыкнул, всем своим видом показывая, что пришел, только чтобы не расстраивать мать, но Ойкава не повелся, отступил в сторону. – Зайдешь? Фильм про инопланетян закончился, но можно посмотреть что-то еще. – Там вторая часть сразу за первой. – Тем более! Они посмотрели вторую часть, а потом и третью – канал устроил целый телемарафон. Ойкава откинулся на спинку дивана, изучил лицо Ивайзуми – сложно понять, о чем он думает, никогда не получалось. Не то что с другими, многих Ойкава читал, как раскрытую книгу, выбирая самые интересные страницы: тренеров, сокомандников, одноклассников. Не Ивайзуми. Не Кагеяму. С чего он вообще его вспомнил? – Что там насчет завтра? Предложение в силе? – Ивайзуми отвлекся от телевизора и посмотрел прямо на него. В темных глазах играли блики от экрана, и Ойкава завис, сказал медленно: – Само собой, – он помолчал, размышляя, спросить или нет, – Ивайзуми точно разозлится – и все же спросил: – Зачем ты пришел, Ива-чан? – Мама попросила отнести тебе карри, – заученно повторил тот и ухмыльнулся. – Думает, наверно, что сам ты ничего приготовить не можешь, что недалеко от истины... – Подло, Ива-чан! Ты вчера ел приготовленный мною омлет. – Ага, со скорлупой. – Но я же старался! – Подумал, что тебе скучно одному в пустом доме, и ты обрадуешься, если я приду, – сказал Ивайзуми, и Ойкава застыл, готовые сорваться возмущенные слова замерли на языке. – Я ошибся? Ты не рад? Глупый вопрос, даже отвечать не нужно. Ответ известен им обоим. *** Кагеяма совсем не был рад, но промолчал. Ойкава посверлил его взглядом и кивнул, довольный собой. Зато взорвался Ивайзуми: – Зачем это все, Ойкава? Что ты задумал? – Ничего особенного, – отозвался Ойкава таким невинным тоном, что сомнений не оставалось: он и правда что-то задумал,. – Это политика, Ива-чан. Захват чужих территорий для расширения собственной испокон веков считался... – Избавь меня от лекций, – оборвал его Ивайзуми и посмотрел на Кагеяму. – А ты что скажешь? Кагеяма многое хотел сказать. Что он только вернулся и не хочет снова уезжать. Что королевство Китагава Даичи находится на самом отшибе мира и нет никакого смысла в его завоевании – климат там суровый, земли бедные, а люди, по слухам, ожесточенные. Что Киндаичи вряд ли согласится пойти с ним, а Куними уже напрямик сказал, что дальше парка в ближайшие пару недель не сунется. Но Ойкава смотрел на него, твердым, сверкающим взглядом, и не желал слышать возражений, поэтому Кагеяма склонил голову и негромко сказал: – Я сделаю все, что мне прикажет Король-демон. – Слышал, Ива-чан? – просиял Ойкава. – Тебе нужно поучиться у Тобио послушанию. Возможно, тогда я буду любить тебя больше. Куда уж больше. Не Ивайзуми ведь он отсылает на заведомо кровопролитную войну на краю света. Нет, его он оставляет рядом с собой, а вот Кагеяму отправляет подальше с глаз. Кагеяма придавил заворочавшееся в груди темное чувство, спросил: – Кого вы отправите со мной? Кто будет командовать армией? – Армией? – удивленно переспросил Ойкава. – Разве я упоминал армию? Нет-нет, Тобио, ты отправишься один. Такой, как ты, стоит целой армии, – Кагеяме показалось, что в его голосе мелькнула издевка, но Ойкава тут же сладко улыбнулся. – Не разочаруй меня. – Ты окончательно рехнулся, Ойкава? Это самоубийство! Ты отправляешь его на верную смерть! – Избавь меня от лекций, Ива-чан. Пока я здесь король, мои подданные будут делать то, что я скажу. – Верно, – прищурился Ивайзуми. – Пока ты здесь король. Ойкава проигнорировал откровенную угрозу в его голосе и перевел взгляд на Кагеяму. – Какие-то вопросы, Тобио? Или, может, пожелания? – Нет, – Кагеяма покачал головой. – Я все понял. – Тогда иди собирай вещи. Сообщишь, когда добьешься успеха, – легко сказал Ойкава и отвернулся. Кагеяма открыл рот, хотел сказать хоть что-то, лишь бы не уходить вот так, но передумал и вышел из зала, услышав еще раздраженное: – Иногда мне хочется просто свернуть тебе шею, Ойкава. Вещей на самом деле оказалось немного. Куними не врал: расправиться с полусотней, да даже сотней воинов вполне ему по силам, но сейчас Кагеяма был склонен согласиться с Ивайзуми. Королевство Китагава Даичи – это не горстка солдат, пусть даже опытных и обученных. Это тысячная армия, против которой у него ни шанса. Разве что... – Уходишь? Ойкава придумал тебе новое задание? Кагеяма оглянулся, но в комнате он был один, только сгустились в углу тени, складываясь в подобие фигуры. Он вернулся к сборам, размышляя, сколько денег может ему пригодиться, справедливо полагая, что это скорее заставит невидимого гостя появиться. Больше всего Куроо ненавидел, когда на него не обращали внимания. – Эй, я с тобой разговариваю! – Теневой силуэт все же окончательно оформился, и Куроо недовольно поджал губы. – Ты меня слышишь вообще? – Слышу. – Кагеяма взвесил в руке кошель с золотом и бросил его в сумку. Подумав, добавил второй. – Да, ухожу. Да, придумал. Мне пора. Сумка почти не оттягивала плечо, словно ничего не весила. То ли дело лук и стрелы, но они ждали внизу, там, где и лошадь. Если бы его путь не лежал так далеко, Кагеяма предпочел бы пеший поход, но до Китагава Даичи так не добраться. Кагеяма обогнул Куроо, поймал в спину вздох. – Ты, как всегда, неразговорчив. На самом деле я пришел передать послание, – Куроо прочистил горло и торжественно провозгласил: – "Найди меня там же, где обычно, пока луна не покинет неба". А наш король – романтик, а? Хоть и демон. Кагеяма больше не слушал. Куроо крикнул еще, чтобы он заглянул перед уходом к Куними, и растворился в тенях. – Злишься, Тобио? Ойкава неторопливо прохаживался по саду, останавливался изредка возле роз – лучшие сорта во всем мире, таких больше нигде не встретишь; бросал короткий взгляд на беседку вдалеке и тут же снова его отводил. – Нет, – Кагеяма переступил с ноги на ногу. Ему было неуютно здесь, в этом саду, он никогда его не любил, с тех самых пор. – Почему я должен злиться? – Потому что отправляю тебя так далеко, что даже я не смогу туда дотянуться без помощи сильнейшей магии. А ты знаешь, как у меня потом болит голова, так что не беспокой меня по пустякам. Только, если у тебя все получится – или нет. – Да. – Не думай, что все дело в том глупом пророчестве. Куними сам потом сказал: непонятно, что на него нашло. Оно ничего не значит. – Я знаю. – Я вовсе не пытаюсь от тебя избавиться, хоть Ива-чан так и думает. Я просто хочу эти земли. Говорят, там очень красиво, здесь такого не увидишь. Ты добудешь их для меня, Тобио? – Хорошо. Земли, королевство и все, что Ойкава пожелает. Если бы он сказал ему шагнуть в огонь, Кагеяма наверняка сделал бы и это. – Я пойду, – сказал Кагеяма, когда молчание затянулось. Ойкава рассеянно кивнул и вдруг ойкнул, уколовшись-таки о розу, поднял руку, но Кагеяма ее перехватил, поднес к губам, чувствуя, как ложится на язык солоноватый привкус. Ойкава замер, не забирая руки, и Кагеяма осмелел, потянул его к себе. Губы Ойкавы были холодными – жара давно схлынула, а по ночам прохлада становилась особенно резкой, но сейчас Кагеяма ее не чувствовал, только покалывающий во всем теле ток, будто снова попался под руку Куними, когда тот отрабатывал заклинание молнии. Ойкава не противился, но и не отвечал, и Кагеяма сдался, спросил хрипло: – Помните ваше обещание? – Какое обещание? – Что будете всегда рядом и не оставите меня одного. – Тобио, – Ойкава вздохнул и отступил на шаг. – Ты бы тоже что угодно пообещал ребенку, лишь бы он перестал плакать. – Я не плакал. – Да, просто луна слишком яркая, я помню. Снова повисла тишина, которую со вздохом разрушил Ойкава: – Тебе давно пора двигаться вперед. А теперь иди. И не заставляй меня ждать и волноваться, понял? – Да. – У меня и без тебя куча проблем. Завтра дипломатическая встреча с императором Шираторизавы. – Вы же не хотели... – Без тебя знаю. Но его противный колдун угрожает наслать мор на столицу, если я откажусь, как в тот год, когда... Ойкава осекся. Кагеяма кивнул на прощание и зашагал прочь. Чувство потери нагнало, как только он покинул сад, но Кагеяма решительно отмел его. Не время. Сейчас его должно заботить иное, прямо в эту минуту – что от него нужно Куними. Не время. И вряд ли оно когда-нибудь наступит. *** Наступит ли время, когда он сможет снова вдохнуть полной грудью и перестать оглядываться за спину, размышлял Ойкава, мрачно следя за игрой. – Не думай слишком много, – сказал тренер, не отрывая глаз от площадки. – Я посадил тебя на скамейку не потому, что ты плох. – А потому что есть тот, кто лучше, – закончил за него Ойкава. Тренер мельком глянул в его сторону. – Потому что ты потянул лодыжку. Я говорил тебе не переусердствовать, и Ивайзуми-кун тоже. – Раньше вас это не смущало, – буркнул Ойкава и отвернулся, краем глаза следя за происходящим на площадке. Кагеяма как раз отдал пас – до смешного отличный, но смеяться не хотелось – и Ивайзуми ударил по мячу, вырывая для команды матч-пойнт. Не без некоторого труда все же, отметил Ойкава, сказывалась неслаженность и отсутствие опыта работы в связке. Хоть что-то оставалось неизменным – Ивайзуми по-прежнему лучше играл в паре с Ойкавой. – Молодец Кагеяма, – сказал Ивайзуми позже, уже в раздевалке, после игры. Ойкаву тренер сменил после первого же сета, но футболка пропиталась потом так сильно, словно он отыграл все пять. Ойкава понюхал ее и брезгливо отправил на самое дно сумки, надел свежую, сел на лавку и растер лодыжку. В ней ощутимо покалывало, и это как нельзя лучше отвлекало от разговора рядом. Сложно сказать, что бесило больше: похвалы Ивайзуми, такие, о каких он сам и мечтать не смел, или восторженность Кагеямы после первой успешной игры в качестве полноценного связующего, а не замены на пять минут. Он переместил пальцы на колено, размял заодно и его. – Ойкава-сан, вы тоже отлично играли, – вдруг повернулся к нему Кагеяма, и Ойкава почувствовал, как затрещал под пальцами наколенник, быстро натянул его обратно. "Тоже". Все же определенно Кагеяма. – Ива-чан, давай зайдем по пути домой в комбини, – сказал Ойкава, делая вид, что кроме Ивайзуми рядом с ним никого нет. – Ужасно хочу те онигири. Ивайзуми нахмурился: – Ладно. Он уже успел переодеться и ждал, прислонившись плечом к стене. Ойкава быстро сменил шорты на брюки и кивнул на прощание остальным. Он успел сделать два шага к двери, прежде чем ощущение, что его спину вот-вот просверлят взглядом, стало невыносимым, и остановился, нехотя оглянулся. – Что? – Ойкава-сан, научите меня пасам. – Господи, Тобио, ты меня с ума сведешь. – Он притворился, что не услышал смешков, не услышал голос Куними ("Я же говорил, скажет. С тебя пирожное, Киндаичи") и чертыхания Киндаичи – они даже не пытались вести себя тише. – Нет. Нет. Нет. Что-то еще? Кагеяма открыл рот, но не успел ничего сказать, вмешался Ивайзуми: – Прости, он сейчас не в лучшей форме. Попроси в другой раз, ладно? Кагеяма кивнул и отошел. Очень вовремя, а то Ойкава уже злился, и скоро его не остановило бы даже воспоминание о том, чем закончилось прошлое столкновение. – В этот раз ты не сказал мне быть мягче, – понял вдруг Ойкава, когда они вышли из комбини и Ивайзуми выдал ему вожделенный онигири. Тот пожал плечами. – Бесполезно. Скоро мы выпустимся, и ты наконец успокоишься. Потерпеть осталось недолго. – Говоришь так, будто терпишь больше всех ты, – хмыкнул Ойкава и ойкнул – Ивайзуми поймал его за локоть, сжал каменной своей рукой и выдохнул: – А может, и я. В последнее время с тобой невозможно иметь дело. – Ну извини, – Ойкава выдернул руку из железной хватки. – Потерпи еще. Сам говоришь, чуть-чуть осталось. – Я и собирался, – миролюбиво отозвался Ивайзуми. – Может, в кино? – Не устал после такой блестящей игры? – Это же просто тренировочная была. Я и не выкладывался полностью. – Из-за того, что игра тренировочная, или потому, что играл не со мной? – поддразнил его Ойкава. Ивайзуми не ответил, и Ойкава сбился с шага, глянул вопросительно: – Ива-чан? – Может, и поэтому, – буркнул Ивайзуми и ускорил шаг. А вот теперь Ойкава споткнулся. Но быстро выправился и поспешил за Ивайзуми, безуспешно пытаясь сдержать широкую улыбку. – Ива-чан, пошли в кино! Правда, утро, крутят, наверно, одни мультики. – И "Моего нового друга". – Это там, где собака оказалась инопланетянином? Хочу! – Ойкава подхватил Ивайзуми под руку и потащил через дорогу, к кинотеатру. Тот фыркнул, но вырываться не стал, сказал только: – С меня билеты, с тебя попкорн и кола. – Идет. Ты лучший, Ива-чан, я уже говорил? *** – Я уже говорил, что ты худший? – А я говорил, что необязательно тащиться за мной. И есть то, что я поймаю. Кетани хмыкнул и демонстративно оторвал кусок мяса от тушки куропатки, которую держал в руках. Сказал, прожевав: – И готовишь ты хреново. Кагеяма не ответил, пожалел в очередной раз, что заглянул перед отъездом к Куними. – Ойкава, конечно, себе на уме, но ты не обязан беспрекословно ему повиноваться. – Куними методично, один за другим, протирал шары и расставлял их по полкам. – Ты даже не подданный его королевства. – Подданный. – Возможно, теперь, но раньше не был. Кагеяма не стал спорить, и Куними вздохнул, нехотя протянул ему шар – небольшой, чуть теплый, в его глубине клубился туман. – Тогда возьми это. Захочешь связаться со мной или Ойкавой – просто позови. И еще, – Куними щелкнул пальцами, – держи компанию. Кетани не горел желанием ехать с Кагеямой, но согласился, когда Куними пригрозил забросить его обратно на теневой план и не вспоминать пару лет. Кагеяма подозревал, что он просто хочет потеряться по дороге, и препятствовать не собирался. – Что ты сделал нашему великолепному королю, что он отправил тебя непонятно куда? – С едой Кетани закончил, но спать еще не собирался и, похоже, хотел поговорить. Кагеяма пожал плечами: – Он просто хочет это королевство себе. – И поэтому посылает туда не армию, не магов, не сильнейших своих союзников-демонов, а одного лучника. Никогда не сомневался в его умственных способностях. Кагеяма не ответил. Он и сам прекрасно понимал, как ситуация выглядит со стороны, более того – что именно так Ойкава все и задумывал. Ему не нужно было королевство Китагава Даичи, ему нужен был повод. Кетани не дождался ответа, фыркнул и поднялся на ноги. – Пойду разомнусь. Может, поймаю на завтрак что-то повкуснее той старой птицы, которая не сумела увернуться от твоих стрел. Он тряхнул головой, начиная превращение. Кагеяма еще увидел горящие огнем глаза, и Кетани скрылся в лесу. Если повезет, к завтраку он не вернется. Кагеяма бросил на землю плащ, растянулся на нем и невидяще уставился в небо, темное, без единой звезды. "Смотри, Тобио, звезда падает. Загадывай желание". "Хочу, чтобы вы всегда были рядом". "Вслух говорить нельзя, а то не сбудется!" "Все равно хочу. Вы всегда будете рядом со мной, правда?" "Это уже будет обещание, Тобио". "Обещаете?" "Ладно, не реви только. Почему с детьми так сложно? Ива-чан!" Где-то в лесу неистово лаял пес – похоже, Кетани взял след и теперь гнал жертву, выжидая, пока та выдохнется. Кагеяма моргнул, повернулся на бок и закутался в плащ. Ни к чему вспоминать прошлое, все равно его не вернуть. А ведь всего лишь пара фраз... Он прижал ладони к ушам, зажмурился и так и замер, надеясь, что скоро мысли уйдут, и он уснет. Сон действительно пришел, но не принес облегчения. "Настанет день, когда твое правление закончится, Король-демон. – Затуманенные глаза Куними смотрели прямо на Ойкаву. От обычной монотонности и лености в его голосе не осталось и следа, сейчас он резко бросал слова одно за другим, как непосильную ношу, которую не мог больше удерживать. – Ты правил веками, но придет конец и этому. И положит его ребенок, которого ты подобрал однажды из жалости, – Куними перевел взгляд на Кагеяму, и по спине прошел холодок. Кагеяма прижался к Ойкаве, и тот обнял его за плечи. – Этот день уже близок". "О чем ты говоришь, Куними-чан?" – спросил Ойкава легкомысленным тоном, но его рука на плече напряглась. "Этот день придет, – повторил Куними, и его взгляд прояснился. Он растерянно огляделся, будто не понимал, где находится. – Я что-то говорил?" – Подъем. – В грудь ударило тяжелое. Кагеяма поднял руку и примял еще теплые перья. – Уже утро. Вернулся, с сожалением подумал Кагеяма, но все же встал и пошел за водой. Ночь у Кетани явно удалась. Помимо утки, которая отправилась в котелок первой, он приволок целого кабана. Кагеяма изучил громадные бивни и подумал, что, может, он не прав и помощь Кетани действительно пригодится. До Китагава Даичи они добрались без приключений. – Жуткое место, – заметил Кетани, втянул со свистом воздух. – И запахи непривычные. Кагеяма таким острым нюхом похвастаться не мог, но то, что королевство Китагава Даичи – странное место, живущее по своим законам, ясно и так. Солнце стояло высоко, то и дело прячась за плотными облаками, но улицы столицы были пустынны, только шевелились занавески на окнах, когда Кагеяма и Кетани проходили мимо. – Замок в самом центре, – сказал Кагеяма. – Король уже наверняка знает о чужаках. – Это еще не повод лезть туда без плана. – У меня есть план. – Да ну? – Стража твоя, король – мой. – А ты умен, прямо как Король-демон. Это явно был не комплимент. План все же удался, но удовлетворения не принес. Ни тогда, когда они дождались ночи и проникли в замок, сняв охранные чары с помощью командующего ими из шара Куними. Ни тогда, когда в коридоры гурьбой высыпали стражники, и Кетани махнул ему рукой, тут же обрастая густой черной шерстью, и рванул к ним. Ни тогда, когда кинжал уперся в горло королю, который не сделал ровным счетом ничего плохого и смерть принял смиренно, с недрогнувшим лицом. Возможно, он был хорошим правителем, лучшим, чем Ойкава. Может быть, его любили люди – или боялись. Кагеяма ничего этого не знал и знать не хотел. Исход был один. – Я в тебе и не сомневался, Тобио, но все же, как тебе удалось? – Голос Ойкавы звучал издалека, а изображение плыло, то теряя четкость, то снова ее обретая. – Вы рассчитывали, что я не справлюсь? – Нет, конечно, но это удивительно. Ты удивителен, Тобио. В груди кольнуло, но Кагеяма не дал себе обмануться, спросил: – Что теперь? Ойкава ответил не сразу, отвернулся, голос его отдалился еще больше, будто он говорил с кем-то рядом, но потом стал яснее: – А теперь королем Китагава Даичи будешь ты. Как одному из самых верных моих подданных, я дарю тебе это прекрасное королевство. – Что? Услышать подобное Кагеяма не ожидал. Если он станет королем Китагава Даичи, даже если предположить, что народ его примет и признает, чего ждать не приходилось, – в Сейджо он больше никогда не вернется. Невидимому собеседнику Ойкавы – Ивайзуми, не иначе – его решение, похоже, тоже не пришлось по душе. Их голоса сплелись в единый неразборчивый шум, но постепенно из него вырвался раздраженный голос Ойкавы: – А я говорю, все будет нормально. И точка. Есть вопросы или пожелания, Тобио? Он не хочет оставаться здесь. Не хочет быть королем. Почему он? Почему здесь? А как же обещание? Кагеяма проглотил скопившуюся во рту горечь, сказал только: – Народ меня не примет. – Примет-примет, куда он денется. Устрой им праздник, главное озаботься, чтобы бесплатной еды и вина было достаточно – и они тебя тут же полюбят, а про прошлого короля забудут. Удачи, Тобио! Шар помутнел. И никаких тебе "зови, если что-то пойдет не так", никаких "бросай все и возвращайся домой, если мой великолепный план не сработает". Кагеяма положил ладонь на прохладное уже стекло; вздрогнул, когда за спиной раздалось насмешливое: – Вот как. – Кетани даже не делал вид, что не подслушивал. – Отличное приобретение, Кагеяма. Ой, прошу меня простить, король Кагеяма. – Заткнись. Шар накренился, покатился по столу. Кагеяма поймал его уже у самого пола, сам не до конца понимая, зачем продолжает цепляться за напоминание о старой жизни. – Думаю, я уже достаточно искупил то, что перепутал шар Куними с мячом, – ухмыльнулся Кетани и развернулся. – Передам Королю-демону привет от тебя. Черная тень метнулась из комнаты. Через секунду Кагеяма услышал вой – уже с улицы, будто прощание и в то же время насмешка. Он аккуратно уложил шар обратно на подставку, уставился мрачно на вращающуюся в его глубинах дымку. Никаких приветов. Если понадобится – он передаст лично. *** – Никаких приветов, Ива-чан! – выпалил Ойкава. – С чего вообще этот дурацкий вопрос? Ты собрался встретиться с Тобио? Зачем? – Ты слишком шумный, Ойкава, – поморщился Ивайзуми. – Мы все с ним встретимся. – Почему это? – Думаю, из-за того, что обсуждалось на тренировке, – вмешался Ханамаки. – Мог кстати и явиться, капитан. – У меня же травма, – махнул рукой Ойкава. – Тренироваться все равно не смогу. Так о чем речь? – О товарищеском матче с Карасуно. Слышал о такой школе? – Я все еще не понимаю, при чем тут Тобио. – Он поступил в Карасуно, – сказал Ивайзуми. – Я думал, ты в курсе. Этого Ойкава не знал. Он точно помнил, что Куними и Киндаичи упоминали Шираторизаву, подумал еще тогда, что все заклятые враги удачно соберутся в одном месте, тем приятнее будет размазать их подчистую на отборочных. О Карасуно Ойкава слышал впервые. – Тебе в общем-то не нужно приходить, – тем временем продолжал Ивайзуми. – Это просто товарищеский матч. Играть ты все равно не можешь, сам сказал. – Но посмотреть-то могу, – возразил Ойкава. – Врага надо знать в лицо. – Да, врага, – эхом откликнулся Ивайзуми. – Дождался-таки. Ойкава не стал уточнять, чего он, по мнению Ивайзуми, дождался, отошел к Куними и Киндаичи. Ханамаки за спиной негромко сказал: – Я не до конца понял, что не так, но что-то не так, да? – Не обращай на него внимания, – ответил Ивайзуми, и Ойкава сердито поджал губы. Этот принцип тот, видимо, избрал главным в своей жизни. Не обращать внимания на Ойкаву. – Не приходи на игру, – повторил Ивайзуми, когда они шли домой. – У Карасуно слабая команда, ничего любопытного ждать не приходится. – Издеваешься? Там же Тобио, – Ойкава покачал головой. – Играть не буду, но хоть гляну. К его удивлению, настаивать Ивайзуми не стал. Разве он мог не прийти, думал Ойкава, наблюдая за игрой с трибун. У него всего пара минут – потом фанатки, от которых он успешно сбежал, все равно его отыщут и оставаться незамеченным дальше не получится. Он проследил, как отдал пас Кагеяма, как его принял невысокий рыжий паренек – его Ойкава видел впервые – и решил действовать на опережение. – О боже! Вы позволили украсть у себя один сет! – пропел он, остановившись рядом с тренером, оглядел бегло свою команду. Уставшими ребята не выглядели, что ж так играли. Взгляд Ойкавы ненадолго задержался на Ивайзуми, которого его появление, похоже, совсем не удивило – и перескочил на Кагеяму. Тот хмурился и внимательно смотрел исподлобья, будто вычисляя что-то про себя. И куда только делся восторженный ребенок, которого помнил Ойкава, ничего общего. Ивайзуми шевельнулся, предупреждение читалось во всей его напряженной позе. К сожалению, сдержанность не входила во внушительный список достоинств Ойкавы Тоору. – Давно не виделись, Тобио-чан. Ты действительно подрос, – он растянул губы в улыбке, глядя, как меняется в лице Кагеяма. – Как дела у "короля"? Конечно, он пришел слишком поздно. Игру было уже не спасти. И все же, выбивая второе очко сразу за первым, Ойкава чувствовал, как горят легкие, будто он снова учится дышать после долгого перерыва. – Что-то вы совсем без меня расслабились, – сказал позже Ойкава, когда в раздевалке остались только они с Ивайзуми. – Надо будет обсудить с тренером план тренировок. – Это обычный товарищеский матч. Ничего такого, о чем стоит волноваться, – ответил Ивайзуми, полез в шкафчик в поисках сменной футболки. Ойкава изучил его широкую спину, выступающие позвонки, все еще поблескивающие на коже капли воды – Ивайзуми только вышел из душа; подумал: что будет, если просто подойти и прикоснуться. Буднично, будто невзначай. Всегда можно сделать вид, что случайно. К счастью – или к сожалению – неосторожность не входила в краткий список его недостатков. – Иди один, – сказал Ивайзуми, не оборачиваясь. – Я не домой. Зал я закрою. Ойкава не дал сорваться крутившемуся на языке вопросу и кивнул. Конечно, у Ивайзуми могут быть секреты и он не обязан ими делиться. Вопреки расхожему в команде мнению, они не сиамские близнецы. Но почему-то было обидно. Ойкава заметил отделившуюся от дома тень и замер на полушаге. Мороженое, которым он весело шуршал в пакете, перестало казаться таким отличным средством от плохого настроения, как секунду назад. – Что ты здесь делаешь, Тобио-чан? Ответа он не ждал и не ошибся. Кагеяма смотрел на него, насупив брови, и говорить что-либо явно не собирался. "Научите меня своим лучшим приемам, Ойкава-сан". Ничего подобного он больше не услышит, вот и замечательно. – Ладно. Хочешь просто пялиться – пялься. У тебя есть пара секунд, пока я найду ключи, – Ойкава похлопал себя по карманам и вытащил связку, – открою дверь и войду в дом. Пока! Кагеяма поймал дверь, не дав ей захлопнуться, и зашел следом. – Нужно поговорить. – Может, зайдешь, Тобио-чан? Хотя постой, ты уже зашел! – возмущенно сказал Ойкава. – Тогда чувствуй себя, как дома. – Прошу прощения за вторжение, – Кагеяма снял обувь и зачем-то поклонился вешалке. Ойкава закатил глаза. – Дома никого, так что хватит болтать с пустотой и давай по делу. – Хорошо. – Кагеяма опустил голову и сжал руки в кулаки. Господи, весело подумал Ойкава, что же у него на уме, что он и слова выдавить не может. Может, лучше вмешаться, ляпнуть какую-нибудь глупость, просто чтобы заполнить тишину и свести все в шутку, а потом быстро выпроводить Кагеяму и забыть о нем до отборочных. Если, конечно, Карасуно пройдут. Когда пройдут. Он не успел. Кагеяма вскинул голову и заговорил – быстро и лихорадочно, словно не давая себе сбиться и замолчать, пока не выскажет все. – Я всегда восхищался вами, Ойкава-сан. Вашими подачами, вашим умением играть в команде, способностью найти подход к кому угодно. Я хочу... хотел быть похожим на вас. – Кагеяма замешкался на секунду, но все же продолжил. Его голос стал тверже. – Но это в прошлом. Теперь я с Карасуно. Мы пройдем на отборочные и, когда встретимся с вами, обязательно победим. Ойкава ждал, что Кагеяма скажет что-то еще, со странной смесью страха и восторга, но тот молчал и тяжело дышал, будто пробежал кросс. Он, наверно, и готовился к этой речи, как к самому важному матчу, отстраненно подумал Ойкава, спросил: – Это все? – Нет. Кагеяма заколебался, но кивнул каким-то своим мыслям, сделал глубокий вдох, и его лицо стало решительным и... отчаянным? Ойкава вдруг испугался по-настоящему. Что если он решил избавиться от конкурента? Дома никого – как удобно, Ивайзуми тоже нет рядом – еще лучше. Если просто уронить на него вешалку, сойдет за несчастный случай. Она всегда казалась Ойкаве ужасно громоздкой и в то же время неустойчивой. Идеальное преступление. Что за чушь лезет ему в голову? Кагеяма шагнул вперед и оказался совсем близко – как и стена, ударившая в спину, когда Ойкава отступил на шаг. Он все понял за миг до того, как мир сузился до серьезного, будто перед решающим боем, Кагеямы, поднял руку. Губы мазнули по ладони. – Совсем с ума сошел, Тобио-чан? Что ты творишь? Кагеяма растерянно моргнул, еще раз. На его лице проступило непонимание, как у человека, вынырнувшего из долгого мутного сна, который пытается осознать, кто он и где находится. Кагеяма отшатнулся, и Ойкава уронил руку, старательно игнорируя ощущение тепла и чужого дыхания, намертво прилипшее к ладони. – Мне лучше уйти, – хрипло сказал Кагеяма. – Тебе лучше уйти, – подтвердил Ойкава. – Не стоило и приходить. Кагеяма кивнул и исчез быстрее, чем появился. Не стоило и приходить, снова подумал Ойкава, доедая подтаявшее невкусное мороженое. Усложнять все еще больше. Вспомнились последние слова Кагеямы. "Я не сдамся. – Он выплевывал слова по одному, будто ему не хватало воздуха. – Я поймаю вас, Ойкава-сан, догоню и превзойду. Карасуно победит". "Попробуй", – только и ответил Ойкава. – Попробуй, Тобио-чан, – тихо повторил он. – Но предупреждаю: это будет сложная битва. *** – Это будет сложная битва, – сказал Кенма, и в его глазах отразилось пламя костра. – Да-да, Высший король ведь очень силен, – закивал Хината. – Он такой... такой... – он защелкал пальцами, но нужных слов так и не подобрал, поэтому закончил в привычной для него манере. – Просто "у-о-о" и "ва-а-а"! Ивайзуми-сан, это правда, что он умеет изрыгать пламя, как дракон? Ивайзуми сидел, прислонившись к дереву. Последние полчаса он не шевелился, глаза его были закрыты, и Кагеяма думал, что тот спит, но Ивайзуми ответил: – Не знаю, где ты нахватался этих слухов, но с реальностью у них мало общего. – А правда, что у него ужасный характер? – не унимался Хината. Вопрос предназначался не ему, но Кагеяма выпалил прежде, чем успел себя остановить: – Просто кошмарный. – Точно, – подтвердил Ивайзуми. Они понимающе переглянулись. – С ним в одной комнате больше получаса находиться невозможно. – Кому ты это говоришь! Тебя хотя бы не держали, как на привязи. "Ива-чан" то, "Ива-чан" сё, Ива-чан, Ива-чан, Ива-чан! – Как вы его так долго терпели? – Иногда мне помогала только мысль, что когда-нибудь я сверну ему шею и заживу счастливо. – Давайте ложиться спать, – прервал их Кенма. – Кто будет караулить первым? – Давайте я, – предложил Ивайзуми. – Я следующий, – добавил Кагеяма. – Отлично. – Кенма устроился в обнимку с посохом, зевнул и закрыл глаза. – Потом Шое, а там и утро. Разбудите. И тут же уснул. Хината завернулся в плащ, словно в кокон, немного покрутился, как птица, пытающаяся свить гнездо, и тоже затих. Аоне давно спал. Кагеяму всегда удивляло, как быстро засыпают монахи, одним усилием воли. К нему самому сон не шел. Он попробовал считать уток, которых сбивал стрелами, но когда счет перевалил за две сотни, а у каждой утки теперь было лицо Ойкавы, сдался, сел и огляделся. Ивайзуми был на прежнем месте, покосился на Кагеяму, когда тот опустился на землю рядом. – Не спится? Кагеяма кивнул, спросил: – Почему вы здесь, Ивайзуми-сан? С нами? – Я могу спросить тебя о том же. Кагеяма вспомнил горящий замок, недовольных людей, окруживших его, и содрогнулся. Суровые северяне совсем не походили на мирных жителей Сейджо и соседних королевств. Проблемы они привыкли решать радикально. Повезло, что жив остался. Второй раз повезло, когда на него, ослабевшего от ран, наткнулся Хината и отвел к целителю. Кажется, тогда он говорил с Ойкавой в последний раз. А потом разбил шар. – Ойкава, когда узнал, что ты сбежал из Китагава Даичи, совсем с катушек слетел. Когда он решил начать войну с Шираторизавой только потому, что у него настроение плохое, я понял, что с меня хватит. Хотя странно... – Что? Ивайзуми покачал головой. – Нет, ничего. Глупо было думать, что он не такой идиот, каким хочет казаться. – Удивительно, что вы так легко меня нашли. – Ничего удивительного. Я слышал ваш разговор, знаешь же, какой Ойкава шумный. А тогда он будто еще громче стал, – Ивайзуми нахмурил лоб. Какая-то мысль явно не давала ему покоя. Кагеяма не стал допытываться, сказал тихо: – Мы ведь можем и не добиться успеха, – и повторил недавние слова Хинаты: – Король-демон очень силен. И бессмертен. – Это значит, что он не может умереть сам – только и всего. Возможно, ты и я не справились бы в одиночку, но мы не одни, – Ивайзуми глянул на их спящих спутников. Кагеяма тоже, подумал: все, как и хотел Ойкава. "Тобио, ты не можешь ходить за мной целыми днями. Подружись с кем-то из детей. Вон, смотри, милая девочка. Стой, не надо бить ее лопаткой по голове!" "Нельзя вечно цепляться за меня, Тобио. Ты уже взрослый мальчик, найди себе друзей. Что значит "тебе больше никто не нужен"?" Кагеяма вспомнил, как увидел Ойкаву, нет, настоящего Короля-демона, впервые. Грозный, охваченный гневом, он оглядывал свою разоренную столицу, полную умирающих от мора людей. Такой Ойкава внушал страх, неудивительно, что его боялись враги и опасались союзники. Его лицо прояснилось, когда он заметил Кагеяму. Тот продолжал хвататься за мать, хоть она и не двигалась уже много часов, и затряс головой, когда Ойкава наклонился и протянул ему руку: "Пойдешь со мной?" А за плечом – Ивайзуми, верный рыцарь в сияющих доспехах. Кагеяма украдкой глянул на него. Ничуть не изменился за эти годы. – Ивайзуми-сан, сколько вам лет? – А? – Вопрос, похоже, застал Ивайзуми врасплох. Он запустил руку в волосы, нахмурился, будто вспоминая. – Да уж постарше тебя. – Вы совсем не меняетесь. Демоны бессмертны, Куними – маг, но вы... – Просто человек, – закончил его мысль Ивайзуми. – Я уже начал забывать. Ты слышал о союзах демонов с людьми? Кагеяма покачал головой, и Ивайзуми продолжил: – Демон может продлить жизнь любого приглянувшегося ему человека – с помощью своей крови. Достаточно пары капель. Человек не обретет бессмертия, он по-прежнему будет стареть, но очень медленно. Год жизни растянется на десятилетия. – Король-демон дал вам свою кровь, Ивайзуми-сан? – Ты знаешь Ойкаву не хуже меня, – криво усмехнулся Ивайзуми. – Если он чего-то хочет, он не спрашивает, хочешь ли ты того же, он просто делает. – Значит, вы не стареете, пока он жив? – А если он умрет, все вернется на круги своя. Меня это не пугает. А тебя? – Меня? – переспросил Кагеяма. – Я не… – он осекся. Залитый лунным светом сад. Солоный привкус крови во рту. И Ойкава, который не забирает руку, а довольно растягивает губы в улыбке. Если задуматься, нечто похожее случалось и раньше. – Тоже попался? – Ивайзуми внимательно наблюдал за ним, и Кагеяма твердо встретил его взгляд, спросил: – Зачем? – Кто знает. Бесконечная жизнь может наскучить. Одиноко наверняка бывает и Королю-демону. Кагеяма вспоминал эти слова, когда до замка оставались считанные часы перехода. Почему-то никто не мешал им, не пытался остановить. Словно они добровольно шли в расставленные сети. Одиноко бывает и Королю-демону. Шимизу сдалась без боя – и растворилась в воздухе, стоило отвернуться. Куроо играючи отбивался от любых атак, особое внимание уделяя магии Кенмы, и даже не заметил, когда число противников резко сократилось. Ойкава был там, где и ожидал его встретить Кагеяма. Все неправильно, думал он позже. Все было неправильно с самого начала. Хината и остальные праздновали в замке конец тысячелетней тирании Короля-демона и начало чего-то нового. Кагеяма оглядел зал – Ивайзуми куда-то пропал, Куроо поддразнивал Хинату, лениво отмахиваясь от Кенмы, который пытался его урезонить. Когда чужие голоса слились воедино, Кагеяма решил выйти подышать свежим воздухом. В саду одуряюще пахло розами. Он склонился над кустом, тронул шипы и отдернул руку – действительно острые. Налетевший ветер пробирал до костей, напоминая, что лето давно закончилось. Кагеяма поколебался, но все же направился к беседке. Опустился на скамейку, старательно отгоняя кружившие рядом образы из прошлого. "Хочу, чтобы вы всегда были рядом". Он потряс головой, вздрогнул, когда рядом зазвучал знакомый голос: – Не позволяй себе застрять здесь, Тобио. Помнишь, что я говорил? Кагеяма оглянулся. Никого. Но темнота продолжала говорить голосом Ойкавы: – Слишком мало сил, чтобы держать видимую форму. Скоро не останется и их. Что я говорил, Тобио? – Смотреть в будущее, а не в прошлое. – Верно, – голос стих, а потом снова заговорил – приглушенно, будто его доносил издалека ветер. – Смотри, Тобио, звезда падает. Загадывай желание. – Хочу, чтобы вы всегда были рядом. – Я же говорил: вслух нельзя! И повторяться тоже! Кагеяма улыбнулся, вспомнил слова Ивайзуми. "Есть и обратная сторона. Делясь своей кровью, демон не только привязывает к себе человека, он навсегда сплетает их жизни вместе. Не только здесь и сейчас. Навсегда". – Я обязательно поймаю вас, – негромко сказал Кагеяма, ни к кому по сути не обращаясь. Темнота молчала, но он ощущал незримое присутствие Ойкавы – или это были просто шутки воображения. – Не здесь и не сейчас. Возможно, через тысячу лет, но поймаю. Никто не ответил. Кагеяма поднялся: пора возвращаться, наверняка его уже обыскались – и вдруг темнота сгустилась, блеснула, обозначив высокую фигуру, прежде чем та исчезла окончательно, и до него донеслось едва слышное: – Попробуй. *** – И попробую, – возмущенно сказал Ойкава. – Ничего сложного. Карасуно проиграли в прошлый раз и сейчас проиграют. Потом останется только размазать Ушиваку. Ойкава посмотрел на другую часть площадки, где разминалась команда Карасуно, столкнулся взглядом с Кагеямой. Тот шевельнул губами. "Я не сдамся. Я поймаю вас, Ойкава-сан". Он раздраженно отвернулся. Тренер давал последние наставления перед игрой. Еще пара минут – и навсегда станет ясно, кто сильнее. Ойкава не сомневался в исходе. Тренер закончил говорить, и теперь команда смотрела на Ойкаву. Он скользнул взглядом по их лицам, серьезным, сосредоточенным, задержал его ненадолго на Ивайзуми и улыбнулся. Никогда и никому он не позволит поймать себя и обойти. – Выложимся по полной, ребята! Победа будет за нами!