Лев Три часа назад мы потеряли капитана. Точнее сказать — из-за непредвиденных обстоятельств мы с ним разделились. Решил, что будет правильно сообщить вам.
@йтишниk Что?! Каким образом? Пытались ему позвонить? Связаться с ним? Как это — «потеряли»?Лев Да, звонок не проходит, скорее всего, его телефон был сломан при падении. Капитан упал в главный зал, когда ему пришлось вступить в бой с одним из тех, кто, видимо, был пациентом Маунт-Мэссив.
Жених Не волнуйтесь: я уверен, Сергей сможет себя защитить. Идеальной тактикой для вас было бы — выбраться из лечебницы, но что-то мне подсказывает, что вы так не поступите.Лев Я собираюсь найти капитана, а Ада — доказательства против «Меркоф» и «Амбрелла».
Жених Я так и думал. Леон, оставляю брата на вас, но берегите себя, прошу, не бросайтесь в самое пекло. @йтишниk Отследить его телефон не получается, видимо, и правда сломан. Жених Как там внутри? В больнице.Лев Почти нигде нет света. Из врачей или других сотрудников мы не встретили ни души, зато больных (или то, что от них осталось) — вагон и маленькая тележка. Они не агрессивны, но у меня есть нехорошее предчувствие на этот счет.
@йтишниk Держите ноги наготове, если надо будет бежать, и, надеюсь, вы найдете Сергея. Жених Не нагоняй туч, Дорогой. @йтишниk Я сижу в трех метрах от тебя, ты мог бы просто сказать это вслух. Жених Не уверен, что ты бы услышал меня сквозь свои думы, даже если бы я закричал. Леон улыбнулся. Шпионка Если закончили, прошу, хватит: телефон уже устал вибрировать от ваших сообщений. Ни на одном из компьютеров в технической комнате не было ничего, что могло бы доказать виновность «Амбрелла» и «Меркоф». Вейлон сказал, что если у начальника лечебницы (или кто там у них) есть свой компьютер с отдельным сервером, то информация может храниться именно там, если нет, то все расследование встанет в глубокий тупик. Проблема состояла в том, что на карте здания не отмечались названия каждой комнаты — все разделялось на блоки, например: административный блок, больничный блок, блоки А, В, С… определить, где мог бы быть офис директора можно было только методом проб и ошибок. Буквально через час, как произошла стычка, отделившая Сергея от Леона и Ады, парень уговорил напарницу спуститься вниз и сначала найти капитана, а только потом заняться полицейскими делами. На нижнем этаже атмосфера сильно изменилась: запахло лекарствами, застоявшимся воздухом и чем-то тухлым — смертью; похолодало. Баррикады, установленные прямо в проходах, перекрывая возможные пути, уже не удивляли. Брожение по бесконечным, лабиринтным коридорам занимали много времени. Избегание пациентов также не могло не сказаться на продолжительности похода. Больной появился неожиданно. Он стоял прямо посреди перехода, который никак нельзя было обойти; не двигался. Ада с Леоном переглянулись, размышляя о том, что им делать. Подумав еще пару мгновений, Леон взял кусочек штукатурки, отломившейся от стены, и бросил под ноги стоявшему на месте пациенту. Тот не шелохнулся. Тогда, замахнувшись посильнее, Леон бросил второй кусочек, попадая в плечо. Больной опять не шевельнулся, будто замороженный. Решение пришло быстро: надо было пройти мимо пациента, издавая при этом как можно меньше звуков. Леон пошел по правое плечо, Ада — левое; парень держал пистолет наготове. Дыхание больного было сиплое, тяжелое; при приближении к нему можно было заметить, что пятна на одежде кровавые, а не абстрактный рисунок. Леон еще никогда не старался идти так тихо; кажется, все тело было напряжено до того, что чувствовалось как капля пота скатывается по лбу. Это все больше напоминало компьютерную игру с плохим сюжетом. Особенно Ада с ее серьезной миной. Она уже без сомнения тыкала пистолетом в пациентов, хотя всего пару часов назад именно из-за ее «гуманизма» они потеряли капитана. Больной оказался позади, и стоило парочке с мысленным вздохом облегчения отвернуться, как Леона остановила нечеловеческая хватка на плечах. В мгновение ока воздух вокруг был поглощен трупным запахом, парень буквально ощутил блевотный душок смерти. Леон закричал от боли, внезапным рывком скопившейся на месте соединения шеи и надплечья. Зубы пациента плотно вцепились неровными резцами в открытое место. Перед глазами Леона выскочила темнота, будто запрещая видеть. Ада быстрым, натренированным движением ударила рукоятью пистолета нападавшего в лицо, ломая и так не крепкий нос. Тварь раскрыла челюсти, отшатываясь; Леон схватился за место укуса, сразу же ощущая горячую кровь и разодранную в мясо кожу. Его замутило. Существо получило пулю в лоб, но даже не покренилось. — Уходим отсюда! — зашипел Леон, пытаясь прицелиться одной, чистой от крови, рукой. Тварь схватила еще пулю в голову и только тогда ноги её подвели и она осела, падая навзничь. На шум откуда-то повалились «зомбари». Леон и Ада уже не могли сверяться с картой и бежали наугад. Впереди шел коридор, но по правую руку была дверь, как оказалось, ведущая тоже в другой проход. Парень подтолкнул девушку, чтобы она заворачивала туда, а сам начал отстреливать пациентов, идущих по пятам. Среди искореженных лиц он приметил больного, который стоял в проходе и укусил Леона; его покорежило. Как он остался жив? Что за чертовщина происходит? Ада уже добежала до двери какой-то комнаты правого прохода и звала Леона, чтобы он догонял. Парень обернулся на нее и увидел, что буквально в метре от девушки (она этого не видела, так как стояла за полузакрытой дверью и смотрела на Леона) приближается еще парочка «зомби»; тогда он крикнул: — Закрывай дверь. — Что? — не разобрала Ада. — Дверь закрой! Она не сразу среагировала, но когда пациенты выскочили перед ней, дверь тут же была захлопнута. Леон облегчённо выдохнул, стартуя вперед по первоначальному коридору, ведь ни повернуть назад, ни пойти в сторону Ады уже было нельзя — пациенты заполонили собой все пространство. В магазине оставалось три патрона, Леону требовалась перезарядка (не только пистолета, но и душевного подъема). Всех троих разметало по Маунт-Мэссив. Комната в которой можно было спрятаться нашлась очень не скоро, но она была с внутренним замком. Как только парень закрыл дверь, то тут же выпил таблетку обезболивающего и закрепил бинт, чтобы хотя бы остановить кровотечение из укуса. От возможной инфекции он, к сожалению, ничего не взял. Леон осмотрел небогатое убранство помещения в котором остановился, затем подошел к столу, чтобы разложить карту и попытаться определить свое местоположение. Внимание привлек листочек в клетку с ярким стикером-смайликом на нем. Леон внимательно вгляделся в него и тут же узнал почерк Сергея. Парень подхватил записку как последнюю надежду на спасение и впился взглядом в строчки текста.Надеюсь, вы в порядке. Направляюсь в блок С.
02:31
Леон оглядел четыре цифры в конце и тут же понял, что это время. Он посмотрел на свои наручные часы — записка была оставлена всего 18 минут назад! Леон еще может успеть нагнать капитана. У Сергея болела спина и кровоточила голень, поврежденная, наверное, спустя час, как мужчину отделило от его команды: когда он столкнулся со вторым по счету пациентом. Сначала Сергей успел запаниковать, но в итоге взял себя в руки и отправился на поиск выхода. Если судить по карте, то он каким-то образом оказался на противоположной стороне от лестницы на второй этаж, нужной, чтобы выбраться из лечебницы. Сергей сказал Леону и Аде выбираться без него, но ему отчего-то думалось, что так просто эта парочка не уйдет. По разным причинам, правда, но все же. Главное, чтобы они не разделились, а там как-нибудь справятся. Патроны Сергей так и не начал тратить, продолжая бороться, если приходилось, врукопашную. Он нашел какую-то траву в горшочках и, судя по документам, лежавшим рядом, растение было лечебным. Сергей использовал его на голени и ему, к всеобщему удивлению, стало легче; он запасся листочками травы, положив их в набедренную сумку. Мозг, как известно, от скуки может сам себя занять: в один момент ты идешь, сосредоточившись на каждом камешке, каждом повороте и звуке, а в другой уже находишь себя, размышляющим о материальной пользе творога и думающим из чего делают мел. Единственная связующая между этими мыслями — кальций, который потихоньку трансформируется в размышление о костях, их плотности и длине. Сергей, сам того не понимая, не желал останавливать беспричинный поток мыслей, потихоньку выстраивающийся в причинно-следственную связь. Каким-то образом его мозг вырулил на тему новичков и, следственно, на Леона Кеннеди, которому, так сказать, не повезло оказаться не в то время, не в том месте. Леон был забавен тем, что в свои 21 совершенно плохо умел шутить, зато из понятий «справедливость» и «честь» делал святыню. В общем, мыслил не по годам. Сергей задумался: в свои 21 он был, если так можно сказать, полной противоположностью Леона. Наверное, именно травма и длительные реабилитационные сроки сильно изменили Сергея не только внешне, но и внутренне. Пропало желание заводить знакомства и как-либо социализироваться; единственное что его занимало — учеба, а в дальнейшем — служба и подъем по карьерной лестнице. И то, все это происходило под внимательным взором младшего Глускина — Эдди. Ему тоже досталось не сладко и, если подумать, непонятно каким образом он стал тем, кто он есть. С ним и сходиться было намного легче, чем с Сергеем. Ну да, один практически немой, слишком серьезно относящийся к работе, непонятно каким образом не погибший от ожогов, покрывших 80% тела, а другой — подслеповатый на правый глаз, глумливо улыбающийся любимец Вейлона. Сергей по-доброму завидовал брату и его жизненной позиции. Леон не похож на Эдди, но и на него мужчина не мог смотреть без тайного восхищения. Что же должно происходить в жизни людей, чтобы они стали именно такими? Каким образом Леон заставил Сергея чувствовать себя комфортно рядом с собой? «Недостатки», на которые в принципе капитану было все равно, парень вроде даже и не замечал, но все равно хотелось засунуть их поглубже, чтобы они исчезли. Чтобы стать… «равными»? «Что за чушь», — подумал Сергей и невесело отфыркнулся, заходя в какую-то комнату, в которой горел свет. Он оглядел помещение, обрыл все ящики, но нашел только несколько исписанных тетрадных листов и упаковку со странными яркими наклейками-рожицами (вроде такие называют «смайликами», но Сергей не уверен), которые, похоже, нравились работнику этого кабинета. Усевшись на стул, начал читать:«Чем сильнее я пытаюсь бежать, тем глубже вязну в этом проклятом месте. Затягивает, как трясина. Они пытали людей в подвале. Пытали упорядоченно, методично. На стене написано: «Сначала пальцы. Потом яйца. Затем язык». Кто-то давал инструкции, руководил этими пытками.»
Это не могло не заставить задуматься. Сергей потер подбородок, размышляя: он мог бы сходить в подвал и один, чтобы проверить наверняка и, может, добыть доказательства преступных деяний в Маунт-Мэссив, чтобы засудить «Меркоф», но в то же время, чем дальше он будет заходить, тем сложнее в итоге будет выбраться из лечебницы… Он вздохнул — если Леон-«круглый дурак»-Кеннеди не свалил подальше от этого места, когда ему сказали, то есть очень большая вероятность, что парень попросту пойдет искать своего начальника. Эта мысль как сироп облила огрубевшее сердце капитана, но он в этом никогда никому не признается. Окинув взглядом уже чуть помятую карту этажей, Сергей решил, что если собирается спуститься в подвал, то ему придется свернуть с первоначального пути к лестницам на верхний этаж и пойти через блок С. А что находится в этом самом «блоке С» — неизвестно. Нет, чтобы как в других местах написать «Больничный блок», «Изоляционный блок», но нет, «Блок С». Еще раз глубоко вздохнув, Сергей достал свой блокнот и, все ещё храня в душе надежду, что парочка его подчиненных покинула здание, начиркал на листке свой план, а точнее: «Направляюсь в блок С», да время на всякий случай поставил. Подумав пару секунд, приписал «Надеюсь, вы в порядке», думая при этом о новичке, который точно во что-нибудь вляпается. Внимание Сергея привлекли яркие стикеры, так что он прилепил один на листок, чтоб записка выделялась, а оставшиеся наклейки взял с собой, если в дальнейшем решит оставлять записки. Леон вспомнил про наличие у себя телефона.Лев Мы с Адой разделились. Ада напиши, пожалуйста, как ты.
Ответ пришел через несколько десятков секунд. Шпионка Я в порядке, а ты как? Мне удалось скрыться в складских помещениях.Лев Я тоже — сносно. В комнате, в которой смог остановиться, нашел записку от капитана. Он направился в Блок С, я иду по его следам. Вейлон, не мог бы ты узнать что в этом блоке?
@йтишниk Пару мгновений. Жених И вас разделило… Не нравится мне все это.Лев Мне тоже.
@тишниk Не то, чтобы я смог найти что-то полезное. В Маунт-Мэссив существует три блока, подобные Блоку С, а точнее: Блок А, Блок В и Блок С. Они используются для иерархичного деления психбольных на три группы по степени заболеваний. В Блоке А — самые безобидные, В — буйные или неуравновешенные, а в С — общественно опасные.Лев И какова вероятность, что эти общественно опасные до сих пор там?
@йтишниk Весьма высокая: защита там тоже повышается по уровням опасности.Лев Очаровательно.
Сергей поморщился: вонь стояла несусветная, а кровь и остатки тел повсюду можно не замечать, только если с корнем выдрать себе глаза. Идея сходить в подвал уже не казалась такой радостной. Он продолжал оставлять записки. На них не было написано ничего существенного, на вариант, если за ним все же никто не идет, но Сергей прикреплял их на мало-мальских развилках, чтобы не заблудиться на пути назад. Интересная альтернатива хлебным крошкам. Вокруг было тихо, и если бы обычного человека это успокоило, то капитана наоборот — насторожило. До этого были хоть какие-то звуки, а сейчас просто чистый вакуум. Он проверил магазин пистолета на всякий случай. Расслабляться нельзя. Леон переписывался с Адой каждые восемь-десять минут, справляясь о самочувствии и обставновке вокруг. Все без изменений. С поисками капитана дела обстояли проще, если так можно выразиться, когда в любой момент на тебя может выскочить пациент, а чем дальше заходишь, тем больше вероятность, что больной окажется потенциально опасен. Записочки появлялись часто, привлекая внимание отблесками желтого в свете фонарика. Это были мотивационные надписи из разряда «Все в порядке», «Ты справишься», «Продолжаем путь». Но Леону все больше казалось, что Сергей писал это скорее для себя, нежели для парня, будто не был уверен, что помощь в конце концов придет. Радовало то, что последняя записка была оставлена всего 6 минут назад. Леон ускорился, собираясь нагнать капитана как можно быстрее. Это было похоже на постановку театра абсурда. В одну секунду Сергей идет в блок С, а в другую — прячется за первым поворотом (подмечая, кстати, открытую комнату, в которой можно спрятаться, к тому же, с целой дверью), прислушиваясь к тихим, но нетерпеливым шагам. Затем ног как будто становится больше, звуки — непредсказуемей. В проходе, за которым следил в тот момент Сергей, мелькает обрывками белый свет; слышатся стоны пациентов. Внезапно раздается выстрел. Второй. Запах пороха не чувствуется сквозь железо крови. Кто это? Тело против воли напряглось, готовясь драться. — Да сдохни ты уже! — резко разлетелся эхом знакомый голос. Леон. Леон-«круглый дурак»-Кеннеди выскочил из прохода, все еще держа кого-то на мушке. Парень нажал на курок и раздался щелчок. Мир на секунду, кажется, замер: патроны кончились. Прежде чем кто-либо смог что-то понять, ноги Сергея двинулись, сорвавшись на бег, голосовые связки уже рвало першащей болью, язык одеревенел из-за непривычной работы, а вперед, как будто что-то совершенно необъяснимо важное, выбросилось громкое: — Лео…н! Последняя буква была заглочена, вместе с воздухом, внезапно набившим глотку, но это не помешало холодному поту пробежаться по спине Сергея. Он смог, он сказал: скользнул языком по небу и коснулся самым его кончиком кромки зубов на глухом «н». Внезапно появилось сожаление, что он смог окликнуть парня только в такой ситуации, а не раньше, когда они, например, сидели в кафе, а Леон ел свои блинчики, запивая их аффогато. Захотелось признаться, что в тот момент Сергей им любовался.