История, похожая на сон

      — Боже, Лия, ты уверена, что мы идём меньше двух часов? — недовольно спросила Тома. — Кажется, что мы идём уже вечность.              — Тома, чем больше ты ноешь, тем медленнее мы идём, — ответила Лия. — Нам осталось ещё немного.              — Ты так говорила три часа назад.              — Тома, закрой пасть и иди молча, — буркнула Женя.              — Бесишь уже, — добавила Лера.              — Да идите вы!              Тома вновь вернулась к разговору с Чонгуком, Намджуном, Хосоком и Джином, продолжая жаловаться им на ужасных «подруг» и жизнь. Парни неисправно улыбались ей и старались всячески поднять девушке настроение. Да вот только они не подозревали, зачем ей это было нужно, и к чему Тома устраивала все эти провокации.              Лия, Женя и Лера тем временем понуро шли рядом с Юнги, Тэхёном и Чимином и продолжали критиковать поступки «Тамары-шмары», как любила говорить Женя.              — Бесит, — сказала Лера.              — Согласна, — добавила Лия.              — Поддерживаю, — вступила Женя.              — Нужно вывести её на чистую воду, — предложила Лия.              — Да, но как это сделать? — спросила Женя.              — А может… — Лера стихла.              Девушка приложила палец к губам и шикнула, призывая к тишине.              — Вы слышали? — прошептала она.              Взгляд её был устремлён в сторону кустов, из которых доносилось шуршание.              — Кто там? — тихо спросила Лера, медленно делая несколько шагов в сторону куста.              — Лер, — обратилась к ней Лия. — Обычно именно так персонажи в фильмах ужасов и погибают. Не ходи туда…              — Чимин, останови её! — крикнула Женя и Пак, отвлёкшись от разговора с друзьями, посмотрел на девушку.              — Чаги, ты чего? — тихо спросил он, подходя к ней.              — Там кто-то есть, — ответила она.              — А тебе-то это зачем? Куда ты идёшь?              В этот момент из-за куста резко выпрыгнула белка. От неожиданности Лера закричала и отпрыгнула в сторону, но, не сумев удержать равновесие на каблуках, начала падать. К её счастью, Чимин стоял достаточно близко, чтобы схватить её в нужный момент и не дать девушке больно удариться.              — Ну вот и зачем ты туда полезла? — спросила Лия. — А если бы там какой-нибудь Чикатило был?              — Его расстреляли… напомни, в каком году? — ответила Лера.              — Его-то, может, и расстреляли, — парировала Лия. — Но давай вспомним Битцевского маньяка и то, как он мечтал превзойти Чикатило. Ну? А Мосгаз? А того десятиклассника из Тулы, который насиловал и убивал женщин? Давай поговорим про них, раз ты так хочешь!              — Так, хватит! — отрезал Чимин. — А то вы тут ещё переругаетесь сейчас. Чаги, вот какого чёрта ты туда полезла?              — Не знаю…              — Вот именно, — ответил Пак. — Тебе мало было тех ужастиков, после просмотра которых ты всю ночь прижималась ко мне, как маленький ребёнок? А то похищение тебя ничему не научило?!              — Но ты же рядом, — ответила Лера, желая ублажить мужское эго парня, тем самым задобрив его. — Ты же сам говорил, что, когда ты рядом, я в безопасности.              Чимин улыбнулся и отвёл смущённый взгляд в сторону.              — Тут ты права, — протянул он. — Ладно, давайте продолжим путь, а то такими темпами мы до вершины только к новому году доберёмся.              Друзья обречённо вздохнули. Что-что, а неожиданный и грамотно поданный во время спора комплимент всегда был способен успокоить Чимина, хоть и на время (если, конечно, ссора не была серьёзной). Пак моментально смущался и начинал улыбаться, будто школьник, влюбившийся в одноклассницу. Лера уже давно это прознала и знала, когда и как прибегать к этому средству.              — Вселенная, дай нам сил добраться до вершины, — обречённо вздохнула Лия, закатив газа.       

***

             — Ну неужели! — воскликнула Тома, как только её взору предстала прекрасная смотровая площадка. — Неужели!              — Сколько сейчас времени? — спросила Лера.              — Два часа ночи, — ответила Лия.              — Наконец-то я могу сесть, — сказала Женя и быстрым шагом вышла на полянку перед станцией канатной дороги, где обычно останавливались фуникулёры, после чего плюхнулась на бревно, которое местные туристы приспособили как скамейку.              Остальные последовали её примеру и расселись кто куда: кто-то сел на траву на полянке, а кто-то и вовсе — лёг. Погода стояла тихая, лишь лёгкий ветерок и ночная прохлада преследовала уставших путников. С этой высоты весь город был как на ладони. Кое-где ещё горели одинокие огоньки — свет в домах и квартирах. Сейчас всё это было плохо видно, но с первыми лучами солнца пейзаж должен был наполниться красками и заиграть совершенно по-другому. Ну, а пока им оставалось сидеть и наблюдать за прекрасным ночным небом, усыпанным яркими звёздами. Сейчас Луна была их единственным спутником и только она освещала им дорогу, так же терпеливо ожидая приход Солнца.              — Сейчас главное не уснуть, — сказал Юнги. — Все слышали?! Только не усните!              Парень лежал у Лии на коленках, вглядываясь в небо, пока девушка зарывалась пальцами в его русые волосы, которые он так старательно укладывал всё утро, и улыбалась. Сделай это кто-то другой, Юнги тут же начал бы ворчать и говорить, что он слишком много времени потратил на всё это, чтобы позволить кому-то всё испортить, но только не для Лии. Ради её улыбки, он готов был терпеть всё (ну почти).              Он был первым, кто вырубился, и уже через десять минут их пребывания на поляне парень мило улыбался во сне.              — Оппа, ты такой милый, когда спишь, — улыбнулась Лия.              Губы Юнги слегка приоткрылись, грудь вздымалась при каждом вдохе и при таких обстоятельствах он выглядел так же сладко, как звучал его сценический псевдоним. И этот человек недавно говорил всем не спать. Мин Юнги, ты не исправим.              Уставшие от долгой дороги мемберы быстро уснули и сладко посапывали, видя прекрасные сны. Лишь Хосок не спал. Юноша стоял у края поляны и завороженно глядел вниз, на уходящие вдаль верхушки домов. По дорогам изредка проезжали машины, которые можно было увидеть благодаря свету фар. Небо всё также было безоблачно, усыпано множеством крошечных на наш взгляд звёзд. Ветер нежно игрался с его красными волосами, и сонная атмосфера царила над всеми, кроме Хоби и девочек.              Тома сидела чуть поодаль, в то время как Лия, Лера и Женя были достаточно близко друг к другу, дабы перешёптываться так, чтобы никто не мог слышать. Пока парни спали, лёжа на них, девочки придумывали план по разоблачению своей «подружки».              — Нам нужно придумать, как вывести её на чистую воду, — прошептала Женя.              — Почему вы думаете, что она врёт? — так же шёпотом спросил Тэхён, не открывая глаз.              — Потому что мы знаем, — ответила Лия. — Слишком много всего произошло, Тэхён.              — Эх, ну ладно, — протянул юноша ни то с безысходностью, ни то со смирением в голосе и открыл глаза, окинув взглядом девочек. — Хотите, я вам помогу?              — Как? — хором спросили они.              — Если всё, что вы говорите — правда, я вам помогу, — сказал Тэ. — Если это правда, то всем будет хорошо, а если нет — вы убедитесь, что она нормальная.              — Ну… хорошо, — неуверенно протянула Лия. — Но как ты собираешься это провернуть?              — Всё просто: выведите её сейчас на откровенный разговор, чтобы она вам призналась, — ответил парень.              — Все мемберы спят, — озвучила свои мысли Женя. — Какой в этом толк?              — Я тихо их разбужу, — Тэхён уже собирался сесть рядом с девочками, но опомнился и решил не привлекать внимание их «врага». — Так что, в самый ответственный момент они будут всё слышать.              Тэхён быстро привёл свои слова к исполнению, и уже через несколько мгновений Бантаны уже не спали. До кого-то Тэхён дотянулся рукой, кого-то пришлось будить ногой, но все были готовы к «великому разоблачению», хоть и были настроены скептически. Тэ предупредил всех, что те должны притвориться спящими, но ни в коем случае не уснуть вновь.              Девочки тем временем тихо подозвали к себе Тому. Та встала, и пока она двигалась к ним, Лия, Женя и Лера аккуратно убрали головы парней со своих колен и уложили их рядом так, что голова Чимина была на одном плече Юнги, а голова Тэхёна — на другом. Выглядела вся эта картина весьма забавно и девочки еле сдержались, чтобы не засмеяться. Вряд ли Юнги был рад такому дизайнерскому решению, но его никто не спрашивал, ведь перед «великим разоблачением» спалиться нельзя, равно как и уснуть. Всё, что оставалось делать парню — прислушиваться к разговору девушек и строить из себя спящего. Впрочем, как и всем остальным.              — Тома, — обратилась к ней Лера, когда все четверо присели рядом со «спящими» парнями. — Тебе нужно признаться, на жалости ты далеко не уедешь.              — На какой жалости? — делая вид, будто ничего не понимает, спросила Тома.              Женя уже сжала руку в кулак и хотела было замахнуться на Тому, но вовремя вмешалась Лия, удержав подругу от необдуманного поступка.              — Держи себя в руках, Женя, — тихо прошептала она ей на ухо.              Женя сквозь злобу выдохнула и расслабила ладонь. Как бы сильно ей не хотелось ударить Тому, сравнять её с землёй, чтобы она навсегда запомнила этот урок, нельзя было этого делать. Чтобы парни действительно поверили, Тома должна была сознаться сама, а драка помешала бы этому и в конце концов выставила бы девочек виновницами и зачинщицами раздора.              — Скажи мемберам, что всё это была твоя постановка, — сквозь зубы процедила Женя. — Скажи, что ты специально сделала это, чтобы вызвать у них жалость.              — Ну да, это правда, и что? — ответила Тома. — Знаете, жалость потом может перейти во много других чувств: в любовь, например, или в дружбу.              Лера тут же сообразила, что так мемберы их не поймут. Она перевела слова Жени и Томы на корейский, проговаривая всё вслух так, чтобы парни отчётливо слышали каждое слово, чем вызвала недоумённые взгляды подруг.              — Почему ты говоришь на корейском? — спросила у неё озадаченная Тома.              — Просто на корейском мне легче думается, — улыбаясь, ответила ей Лера. — Поэтому я говорю сперва на корейском, а потом перевожу слова на русский.              Лия и Женя продолжали смотреть на девушку как на умалишённую, на что та сказала снова на корейском:              — Не смотрите на меня как на психа, мы же должны как-то переводить всё парням, чтобы они нас поняли.              Лия и Женя тут же переглянулись и закивали головами в знак согласия.              — Правда? — спросила Тома. — А я думала, что так не бывает. Ну ладно.              — Тома, — серьёзным тоном обратилась к ней Лия. — Чувство жалости надоедает людям. Людям надоедает жалеть человека. Плюс ко всему, зная то, как ты садишься им на шею… Это надоедает ещё больше.              По мере того, как Лия говорила, Лера тем временем переводила её слова парням. Юноши продолжали делать вид, что спят, но мнение об их недавно ещё «милой маленькой подружке» портилось с каждой секундой все сильнее. Они старались не подавать виду, но, если присмотреться, можно было заметить изменения в выражении их лиц: с блаженных и умиротворённых они сменились более разочарованными и преданными — и с каждой секундой эти черты проявлялись всё сильнее.              — Мы же не запрещали тебе с ними общаться, — вступила в разговор Женя. — Ты могла поддерживать с ними связь. В тот день, когда мы обменялись номерами, мы говорили тебе, что ждём тебя, чтобы всем вместе поговорить по видео связи, но ты сама не пришла, по собственному желанию.              — Вы так говорите, будто это всё так просто! — возмутилась Тома, скрестив на груди руки.              — Да в конце концов ты могла сказать нам, и мы бы достали тебе номер кого-нибудь из мемберов! — не выдержав тупости девушки, повысила голос Женя. — Ты бы так могла поддерживать общение и держать с ними связь!              — Да мне пофиг! — сказала Тома. — Сейчас они будут меня жалеть, а потом, когда я кое-что сделаю, парни и вовсе откажутся от вас. Сейчас я сделаю вид, что вы меня обидели, а к вечеру, когда мне станет «хуже», я попытаюсь вскрыть себе вены. Тогда меня случайно заметит кто-то из мемберов, и я скажу, что вы сказали мне, что я уродина и меня никогда никто не полюбит. Как вы думаете, после этого они смогут с вами общаться?              Тома ухмыльнулась, а девочки разинули рты. Такого заявления они не ожидали. Женя даже забыла, что нужно переводить всё и просто молчала, пронзая взглядом уже бывшую одноклассницу. Намджун, который прекрасно слышал их разговор, мысленно радовался, что всё-таки решился изучать русский. Фразу «Когда я кое-что сделаю, они и вовсе откажутся от вас» он понял прекрасно. Благо, знаний языка ему хватило. Дальше же парень вслушиваться не стал: во-первых, все молчали, пребывая в шоке, а во-вторых, ему и так уже всё стало ясно.       Пришедшая в себя Лера уже подняла руку, чтобы ударить Тому по щеке, как вдруг почувствовала чью-то крепкую хватку на своём запястье. Это был Чимин. Юноша пытался удержать свою девушку от необдуманного поступка, а Тома решила использовать это в своих целях.              — Чимин-оппа, — протянула она. — Они хотели меня унизить и побить. Оппа, спаси меня…              Не выдержав, Лера с неведомой силой, какая обычно появляется у людей в экстремальных ситуациях при мощном выбросе адреналина в кровь, вырвала свою руку из хватки Чимина. Парень, никак не ожидавший такого, тут же обнял её со спины и тихо прошептал на ушко:              — Тише, Лера, дыши. Всё в порядке.              — Да как ты смеешь?! — возмущалась девушка, пытаясь вырваться из объятий парня. — Да как ты смеешь называть его оппой?! Кем ты себя возомнила?! Я тебе все патлы вырву и глаза выколю!              — Тогда Лия тебя посадит, — ответила Тома.              — Что?! Что ты сказала?! А ну повтори, тупая сука! Пошла нафиг отсюда! Даже не смей приближаться к нему, поняла?! Увижу тебя рядом с ним, ноги переломаю! Я превращу твою жизнь в ад, и единственное, о чём ты будешь молить меня — смерть!              — Тише, чаги, — продолжал говорить Чимин успокаивающим нежным голосом. — Всё хорошо.              Секретный план сработал. Всякий раз, когда Чимин называл Леру «Чаги», та превращалась в маленькую счастливую лужицу, готовую на всё, лишь бы парень снова сказал это ей. Девушка тут же выдохнула, расслабилась и встала ровно, больше не предпринимая попыток вырваться.              — Всё, — сказала она Чимину. — Я спокойна.              — Точно? — уточнил парень.              — Да, дорогой, точно, — ответила она. — Можешь отпускать.              — Точно?              — Да, всё в порядке, правда.              Чимин ослабил хватку, и Лера смогла спокойно выбраться из его объятий. Остальные мемберы уже давно не спали. Пятеро парней подорвались со своих мест от пронзительного ора Леры. Только когда всё успокоилось, все обратили внимание на ничего не понимающих ребят, стоящих в линию рядом с Лией и Женей, с бегающими из стороны в сторону глазами и отвисшими челюстями.              — Они хотели меня унизить, — со слезами на глазах Тома начала зачитывать заготовленный заранее монолог на корейском языке. — Они оскорбляли меня и хотели меня излить.              — Чего? — недоумевая, спросил Тэхён. — Излить?              — Тома, правильно будет «Избить», — поправила девушку Лия. — Ты когда корейский монолог по русской транскрипции учишь, хоть слова перепроверяй. У меня кровь из ушей от твоего произношения.              — Они говорили, что я ничтожество, что я не достойна вас. Они говорили, если я подойду к вам, они мне ноги переломают.              — О! — воскликнула Лера, вскинув обе руки в примирительном жесте. — Это я говорила, признаюсь.              — Мы не слышали, — озадаченно проговорил Намджун.              — Ну, — протянула Лера. — Я ей это на русском кричала, когда она Чимина оппой назвала.              — А, ну тогда можно, — сказал Юнги.              — Лия, — обратился к подруге Намджун. — Сможешь перевести Томе то, что я сейчас скажу?              — Угу, — кивнула девушка в ответ.              — Тома, — начал Джун. — Девочки были правы, когда сказали, что на жалости далеко не уедешь. Поначалу нам было жаль тебя. Ты была потеряна, одинока, забыта. Мы думали, что дружелюбное окружение и новые друзья помогут тебе почувствовать себя нужной, помогут почувствовать себя самой собой. Но, всё, что ты делала — лгала. Ты всё время врала и притворялась ради извлечения личной выгоды, и тебе было плевать на своих друзей. Нам было жаль тебя, но потом ты начала наглеть. И не спорь, это прекрасно видно и невооружённым глазом. Просто пойми, что жалость — это не то чувство, от которого нужно отталкиваться. На жалости не построишь крепкой дружбы и здоровых отношений. И мы бы в любом случае не бросили девочек ради тебя. Какой бы красочной не была твоя ложь, мы любим их и доверяем им. Мы слишком много пережили, чтобы позволить нашей дружбе, а кому-то — и любви развалиться вот так. Нам с тобой точно не по пути. Надеюсь, ты поймёшь то, что я хотел до тебя донести и проживёшь счастливую жизнь.              — Пошла нахуй, — кратко описала все моменты Лия, чем вызвала смех Леры и Жени.              — Да он много слов говорил, — огорчённо протянула Тома.              — Он повторял эту фразу, — ответила Лия. — Пошла нахуй.              — Ты мне врёшь! Слова звучали по-разному.              — Это были разные интерпретации: пошла нахуй, иди в жопу, ты нам противна — мне продолжать?              Тут Тома начла плакать уже по-настоящему.              — Ну всё, — отходя от приступа смеха сказала Лера. — Хватит над ней издеваться.              Лера перевела Тамиле всё, что сказал Намджун: слово в слово.              Девушка в слезах озиралась по сторонам. Увидев крутой склон, которым оканчивалась поляна, она тут же рванула к нему, однако не заметила стоящего неподалёку Хосока. Парень всё это время не спал. Он любовался ночным городом с вершины горы и прекрасно слышал всё, что происходило между Томой и его друзьями. Хосок остановил девушку на середине пути, схватив её за локоть.              — Иди отсюда, — холодно отрезал он.              Тома вырвалась из его хватки и скрылась в направлении автомобильной дороги, по которой они пришли.              — Народ, ликуйте! — улыбнулась Женя. — Мы с вами больше никогда не увидим Тамару-шмару.              Лия и Лера переглянулись, словно не осознавая реальность всего происходящего, после чего накинулись на Женю с объятьями, отчего никак не ожидавшая этого девушка чуть было не потеряла равновесие, но была вовремя подхвачена Тэхёном.              — Девочки, — Намджун сделал шаг вперёд, чем сумел довольно быстро привлечь внимание подруг. — Спасибо за то, что не стали кричать на Тому и избивать её. Ещё в самом начале, когда мы были слепы, вы знали всю её подноготную. Простите, что не поверили вам с самого начала. И спасибо, что дождались нужного момента и открыли нам глаза.              — Всегда пожалуйста, — улыбнулась Лера.              — Ну, про «не стали кричать» ты, конечно, загнул, — сказала Лия. — Лера у нас не просто кричала, она орала в голосину. Честно, я думала, что вот-вот земля разверзнется и придёт сам Сатана, пребывающий в полном ахуе с этой картины.              — Не матерись, — буркнул Юнги.              — Сказал человек, который матерится в собственных песнях, — ответила Лия. — И в обычной жизни, кстати, тоже.              — Мне можно.              — Ну, значит и мне можно, — улыбнулась девушка.              Внимание друзей отвлёк радостный крик Хосока:              — Рассвет!              Первые лучи восходящего солнца ложились на город подобно покрывалу, прогоняя остатки ночной тьмы прочь и открывая дверь новому дню. Все до одного подошли к Хоби и, встав на краю поляны, подставил свои лица первым лучам солнца. В такие моменты, стоя на вершине горы, ощущая холодные объятья ветра, смешивающиеся с тёплыми объятьями любимых людей, можно было хоть на мгновение почувствовать себя свободными ото всех оков. Это было прекрасное чувство, возвещавшее о приближении новой жизни: жизни на свободе.