Утро моих глаз

Ангелина избегала Артёма. Избегала Артёма. Месяц назад она бы ни за что не поверила, что такое возможно. Но теперь она убедилась, что это не только возможно, но ещё и необходимо. Это единственных выход. Она сбрасывала его звонки, оставляла сообщения непрочитанными. Виделись после последнего звонка они редко — только на консультациях и экзаменах. Благо, общими для сдачи у них было всего два предмета. Большая удача, что рассаживали их в разные классы. Хорошо, что можно было всё быстро написать и уйти раньше. Нет, Артём ей нравился… Вернее, не он, а тот эфемерный утраченный образ, который она боготворила. А вот реальный Артём из плоти и крови, с которым она столкнулась на узкой кровати, не вызывал в ней нежных чувств. Идиллии рассыпались, оставалось лишь расплачиваться. *** Ангелина всё чаще вспоминала об Андрее. С теплотой вспоминала. О нём она себе никогда ничего не фантазировала, не судила о нём превратно. Казалось, он был весь как на ладони. Даже минусы свои не скрывал. Хотелось снова поговорить с ним. Обсудить свой неудачный опыт… Смешно, но она привыкла делиться с ним впечатлениями обо всё. А теперь его нет. С тех пор, как она его бросила (звучит-то как!), он пропал из поля зрения. Не звонил, не писал, не пытался выяснять отношения и не горел желанием вернуть её. Это обижало, слегка даже злило. Раз он так спокоен — значит, не любил? Или таким образом просто высказывает уважение к её праву на счастье? Да уж, такое себе счастье, как оказалось. Но разве можно было это предугадать? Ангелина склонялась к тому, что можно было. Была бы она чуть поумнее, например. Но кто не ошибается в юности? *** Ангелине удалось понять, что она ошиблась довольно быстро. Дело оставалось за малым. Или за большим… Смотря, как к этому подойти. Нужно было всё исправить. Порой вообще казалось, что всё было зря. «Ну вот, » — думала Ангелина. «У меня оставался последний год беззаботной юности, и он пролетел как ветер». Она ругала себя, что разменяла драгоценное время сперва на самообман, а потом на недетскую страсть. Но и она не выдержала схватки с девичьими иллюзиями и полегла. Время ушло, чувства смешались, жизнь изменилась. ЕГЭ она написала плохо, проходные баллы едва были набраны. Посетила только торжественную часть выпускного, а в ресторан с одноклассниками даже не поехала. Зачем? Лишние нервы и разговоры, смешки за спиной и сплетни. На школьном крыльце, перед тем, как навсегда оттуда уйти, объяснилась с Артёмом. Сказала, что они, видимо, не подходят друг другу. И каждому следует идти своей дорогой, порознь.  — Но почему, минхерц? Я не понимаю! — глаза Артёма, казавшиеся отражением неба, теперь казались просто блюдцами. Ангелине было жаль уходящего былого. Его. Себя. Всех. Словом, жалкое было настроение. Вечером она пила клюквенный морс, разбавленный дешевым шампанским. Родители ушли в гости — обиделись, что дочь, как какая-то отщепенка, откололась от коллектива и им теперь краснеть перед знакомыми за её некоммуникабельность. Ангелина пила кисловатый красноватый напиток с высоким содержанием слёз. А рыдала она навзрыд. Обо всём. Вообще-то плакала она нечасто, а здесь за все годы накопилось. И разбитые коленки, и незаслуженные тройки, и обманчивая любовь, и уходящая молодость. Смешно, конечно, говорить о таком в восемнадцать. Но время так быстротечно. Ещё сегодня смотришься в зеркало, надеясь, что со щёк сошла детская припухлость, а завтра уже считаешь морщины и закрашиваешь седину. С Андреем время будто на месте стояло. Вернее, текло размеренно, правильно. Как и должно быть. С Артёмом же создавалось впечатление, что ты постоянно бежишь за чем-то, что никак не может случиться, но при этом уже уходит в прошлое. Ангелине было сложно объяснить самой себе, что именно она чувствовала. Но как бы это чувство ни называлось на человеческом языке, оно заставляло её плакать. Апофеозом её печального вечера стало спонтанное решение обрезать волосы. Её прекрасные длинные волосы, которые она так долго растила, за которыми так тщательно ухаживала. Она слышала, что девушки отрезают каре после болезненного расставания. У неё такого не было. Просто с волосами Ангелина отделяла от себя «Гелю». *** Уже под утро, когда её вчерашние одноклассники, а теперь просто «люди, которых она когда-то знала», изрядно напившись, встречали рассвет, девушка с ангельским (и отныне — только полным) именем бродила по лабиринтам чужих дворов. И ноги сами принесли её туда. Туда, где всё началось. Или всё началось в курилке злополучного первого сентября? Или в роддоме, в тот самый день, когда она появилась на свет? Сложно сказать. Когда-то всё началось. И теперь Ангелина стояла перед успевшей намозолить глаза высоткой, глядя на окна 8-го этажа. За этими стёклами она была счастлива. Или лучше сказать, «была бы счастлива», если бы наверняка знала, что такое это «счастье». Ангелина стояла прямо посреди дороги, как раньше, смотрела не мигая. Раннее утро превращалось в утро обычное. Из подъездов выходили люди, каждый спешил по своим делам. Парковка начала пустеть. Машины уезжали одна за другой. Ангелина, наконец, пошевелилась, чтобы не быть задетой очередным автомобилем, неловко наткнулась на бордюр и полетела прямиком на чей-то капот. Знакомая ситуация, в её стиле. Почти дежавю. — По сторонам смотреть надо хоть иногда! — крикнул Андрей незнакомой девушке с короткими волосами. Девушка обернулась. — Ангелина… — только и выдохнул он. Она улыбнулась. И бодро, будто не было слёз и бессонной ночи, проговорила: — Доброе утро! Я ужасно по тебе соскучилась.