В тихом омуте...

Темнота узкого коридора лишь изредка прерывается рыжим мерцанием свечей на стенах, установленных скорее ради эстетики и атмосферы, нежели для хорошей видимости. Большего в аду и не нужно, но порой, силясь прочесть хоть одну строку в кромешной тьме, я мечтал найти ответственного за данное безобразие горе-дизайнера, предать его бессмертную душу не менее вечному пламени и повесить в особо мрачном уголке вместо лампочки. Мечтал, пока наверху не додумались создать электронные планшеты. По левую руку — каменная стена ненамного младше меня, по правую — камеры заключенных, отделенные от прохода крупной решеткой. Я неспешно шел, уткнувшись в вышеупомянутый планшет, к камерам с новенькими, и по пути просматривал их дела. Кто-то считает, будто демоны в аду не страдают... Но нам приходится разбираться с бюрократией, и я бы еще поспорил, что хуже. Я осекся, вспомнив, что сам эту бюрократию и установил... Если подумать, такая удобная и полезная система. Очередная камера. Привычным жестом смахиваю страницу и... останавливаюсь на полушаге, прочитав первые строки. Поворачиваюсь к заключенному и с интересом разглядываю его, приподняв брови в легком удивлении; тот смотрит в ответ, чтобы понять, почему я остановился, но замечает мой взгляд и резко опускает глаза. Асмодей: Давно я не видел в аду падших ангелов. Да и на Земле тоже... После того, как взбунтовалась самая первая партия (Сатана с друзьями, то бишь), при создании ангелов стали сыпать меньше свободной воли и больше патриотизма. Зачем волноваться, что курица убежит, если можно сразу после рождения отрезать ей ноги? Тот притворяется глухим и ежится на жесткой кушетке. Я еще раз проверяю планшет, но нет, за эти десять секунд в его деле не появилось ничего нового. Указано лишь его ангельское происхождение... и тот факт, что он является сторонником Клоссаэля. Протяжно вздохнув, я выключил экран, готовясь отправить его на мясо. ???: А Люцифер? Не сразу поняв, что он имеет в виду, я на секунду замер. Ангел тем временем вновь отвернулся, пересматривая свои жизненные решения и зарекаясь шутить, не подумав. Но да, в конце концов до меня дошло, и я снисходительно усмехнулся. Асмодей: Смотрю, ты разговорился. Отлично. Асмодей: Тогда скажи мне, пожалуйста... Я снова разглядывал его, в этот раз более пристально. Длинные светлые волосы собраны сзади крабиком, по обе стороны лица свисали свободные пряди, визуально делая его овальное лицо шире. Был бы человеком — я б решил по глазам, что минимум один из его родителей был азиатом, вот только радужки цвета яркого аквамарина не вписывались... Но тут извините, ангелов мало волнуют законы генетики. Под растянутым бежевым свитером с очень широким горлом (можно ли называть это горлом, если ткань фактически лежит на плечах?) угадывалось стройное, если не анорексичное, телосложение. При этом он выглядел едва ли не выше меня, что только подчеркивало худобу. Интересовала меня, правда, не только его внешность, но и душа... Но конкретно сейчас темная аура грехов, отойдя на задний план, перебивалась белым ангельским светом. Видно, не так давно пал и еще не успел безвозвратно стать человеком. Асмодей: ...Зачем тебе, изгнаннику из рая, лезть в дела ангелов и демонов? Что ты получишь от распространения идей Клоссаэля? Подобный вопрос я кое-кому уже задал, но она была полноценным, так сказать, ангелом. Да и внятного ответа не получил — большинство этих поехавших умеет говорить лишь пафосными монологами о великом предназначении. Асмодей: Я просто не понимаю, почему за ним пошло так много- Он вопросительно смотрел на меня, широко открыв глаза. ???: Что? Я, в свою очередь, устало скривился. Вот мне заняться больше нечем, кроме как разжевывать простые вопросы. Асмодей: Что именно ты не понял? ???: Ну... Ангел выглядел сбитым с толку. ???: При чем тут Клоссаэль? Какие идеи? Я вообще ничего не понимаю. Асмодей: Но ты ведь его поддерживал? Он нахмурился и посмотрел в потолок. ???: У меня проблемы с памятью. Даже лица его не припоминаю. Асмодей: Хорошо, давай объясню доступнее. Асмодей: Ты хотел уничтожения ада и демонов? Помогал в поисках оружия и ритуалов? Одобрял убийства даже такой безобидной мелочи, как суккубы с инкубами? За последних особенно обидно. Из-за специфики работы их список и так часто редел (то очередной придурок возомнит себя Джеком-потрошителем и пойдет охотиться на "шлюх", то сами шагнут с крыши), так еще небесные петухи присоединились. А ребята мне как дети, каждого по имени знаю... ???: ...Нет? Я забил на политику еще до того, как пал. Да что ж такое-то. Я сделал шаг назад и прислонился спиной к стене, устало опустив глаза. Асмодей: Тогда почему ты здесь? ???: Я понятия не имею. ???: В баре подсела одна из ваших, угостила. Спросила, верю ли я, что Вы и Люцифер — один и тот же демон. Я сказал, что не знаю, и она ушла, а минут через десять я отключился по дороге домой и очнулся здесь. Я задумчиво потер подбородок. Ангелы обожают врать, пользуясь отсутствием заповеди "не обмани" — самым ближайшим был запрет на клевету, да и тот вряд ли волнует падшего. В то же время... Подобные выходки вполне в духе моих подчиненных. Асмодей: То есть ты утверждаешь, что не поддерживал Клоссаэля? ???: До этого дня я о нем лет двадцать даже не вспоминал. ???: Мамой клянусь. Асмодей: А, ну раз мамой. Чем-то серьезным клясться боится, но я это прекрасно понимаю. Черт знает, вдруг ты реально мельком вспомнил о существовании Клосса лет десять назад, просто не обратил внимания и тут же забыл?.. Включаю планшет, смотрю, кто создал его дело, и призываю виновницу торжества. Благо, та не стала вставать в позу и доказывать, что я просил ловить падших, потому отделалась снятием с задания. Пири: Мне его вернуть? Асмодей: Ты только что провалила простое поручение и ждешь, что я дам тебе новое? Свет мой, иди отдохни. Та послушно удалилась, пока я закрывал дело, а ангел неуверенно поглядывал в мою сторону и пытался догадаться, что будет дальше. Я одарил его долгим усталым взглядом и зазвенел связкой ключей, отпирая камеру. Асмодей: Приношу извинения. Тебя не должны были трогать. Широко открыв скрипучую дверь, я встал сбоку прохода. Незадачливый пленник понял, что опасность миновала, и смотрел на меня хоть и с опаской, но чуть более уверенно, словно оценивал. Может, хотел запомнить встречу с одним из высших демонов. Какая мне разница? Мы вряд ли увидимся снова. Асмодей: Мне нужны только сторонники Клоссаэля, и повода оставлять тебя здесь я не вижу... Пока я говорил, он понимающе смотрел мне в глаза и мелко кивал, но в то же время его аура потихоньку заливалась предательским лиловым. Я остановился с удивленной усмешкой, а ангел с невинным лицом склонил голову. Кажется, я понял, за что его изгнали. Асмодей: Извини, я не отвлекаю? ???: От чего?.. Асмодей: От просмотра порно со мной в главной роли. Или как еще назвать то, чем ты занят. Асмодей: Серьезно? Нашел момент. Ты б еще с палачами заигрывал... Он неловко улыбнулся и отвел взгляд, признавая свою вину, но его аура ничуть не побелела. Напротив, теперь он представлял меня палачом и так ярко светился сиренью, что можно было вешать вместо лампочки. Тяжелый случай. Асмодей: Хорошо. Асмодей: Тогда у тебя два варианта. Асмодей: Либо ты спокойно выходишь отсюда, возвращаешься в человеческий мир и живешь, как раньше... Либо все то же самое, но выходишь из моей спальни. ???: Ух. Ангел вновь расплылся в улыбке. Видно, понял, что притворяться тихоней больше нет смысла — от былой скромности не осталось и следа. ???: А мне нужно отвечать? Асмодей: Так как тебя зовут? Он ненадолго останавливается, держа края моей рубашки кончиками тонких пальцев, после чего расстегивает последнюю пуговицу и с улыбкой смотрит мне в глаза. ???: Не спишь с незнакомцами? Смотрю на него с укором — нашел, чем испугать. Асмодей: Ты ведь знаешь мое имя. ???: Его все знают. Асмодей: Если бы. Знают Люцифера, Бельфегора, Вельзевула... И все. Святых, мать их, могут сходу назвать около дюжины, а мое имя не то что не вспоминают — даже прямо скажешь, не поймут, о ком речь. ???: Люди, может быть. Но все ангелы знают, кто ты такой. Асмодей: И кто же? Я наклоняюсь чуть ниже, едва не касаясь его носа своим. Падший мельком прикусывает губу, а в глазах угадывается слабое, но верно растущее раздражение. ???: Дьявол блуда. Мести. Раздора. Асмодей: Я не о том. Асмодей: Кем я был до того, как попал в ад? Как я стал демоном? Снова пристально смотрит мне в глаза, сжав тонкие губы. ???: Ты был серафимом..? Асмодей: Путаешь с Люсей. Асмодей: И чему вас в ангельской школе учат? Лиловая аура быстро тускнела, возвращаясь к ангельскому белому. Он опустил руки, и я отстранился, вопросительно приподняв брови. Асмодей: Я же шучу. Ангел отворачивается и вздыхает, прикрыв глаза. ???: Если ты хочешь поболтать, может, лучше пойдем погуляем? Асмодей: Отличная идея! Я поднимаюсь и сажусь на кровати, наблюдая за тем, как он разочарованно улыбается. ???: Извините, я Вас еще и с Асмодеем перепутал. Асмодей: А смысл нам спать, если ты расхотел? ???: Кто еще расхотел... Его язвительные замечания звучали так беззлобно, будто он подкалывал старого друга, а не высшего демона, сущность, которую он по природе своей был обязан ненавидеть. Пока я застегивал рубашку, он встал с кровати и потянулся, с хрустом выпрямив спину. ???: Полуночник. Асмодей: А? Полуночник: Ты же спрашивал имя. Я тихо хмыкнул, заправляя галстук под воротник. На Земле было около полуночи, когда мы наконец выбрались из ада. С момента "смерти" ангела вряд ли прошла и минута, так что его бездыханное тело, к счастью, еще никто не успел обнаружить. Я подал ему руку, помогая подняться из кустов (решил не спрашивать, сам ли туда упал, или Пири притащила), и убедился в том, что он выше меня. Совсем немного, сантиметров на пять, но выше... Жаль, не додумался сделать себе ноги подлиннее, пока Полуночник приходил в себя. Асмодей: Куда пойдем? Он закончил отряхивать брюки и проверять наплечную сумку, задумчиво посмотрел на небо, будто надеясь увидеть знак свыше. Из чистого интереса я тоже взглянул наверх, но знамений не нашел. Полуночник: Жалко, звезд не видно. Асмодей: Мы же в городе. Полуночник: Ну да... Протяжно вздохнув, павший достал из кармана телефон и скривил губы, видимо, увидев на экране время. Полуночник: Даже не знаю, куда можно пойти в такой поздний час. Есть идеи? Асмодей: Учитывая твое имя... я думал, что ты в этом знаток. Асмодей: Или ты не выходишь из дома? Полуночник: Мм... Отводит взгляд. Видно, выбирать место все равно придется мне. Асмодей: Хорошо. Как ты любишь проводить время? Полуночник: Ну... Асмодей: Пьешь? Он обиженно вскинул брови, но отрицать не стал. Асмодей: Ты же сказал, что был в баре. Полуночник: Это еще не значит, что я алкоголик. Полуночник: Да и желания возвращаться у меня нет. Мог бы и сам догадаться. Асмодей: Тогда можем просто прогуляться. Любишь парки? Полуночник: Такое. Мне больше по душе городские улицы где-то ближе к окраинам, где нет шумных дорог и вырвиглазных вывесок... Ну, знаешь. Чувствуешь, что тут живут люди. В центре все такое красивое и вылизанное, будто в музее — ходишь и смотришь, что администрация города решила тебе показать. А у краев видно жизнь, суть города, пускай она и не всем кажется красивой. Асмодей: Вау. Он заправил прядь за ухо, словно растягивая время, чтобы успеть подобрать новую тему для разговора. Полуночник: А ты? Асмодей: Мне, пожалуй, все кажется по-своему романтичным. Улыбается. Полуночник: Так мы на свидании? Асмодей: Я имею в виду... А, ладно. Оправдываться еще перед ангелом... Я молча коснулся плеча Полуночника, приглашая следовать за мной, и вышел на тротуар. Полуночник: Так куда идем? Он все время что-то поправлял или проверял: лямку, прическу, низ свитера, телефон, ключи, кошелек, снова прическу. Ладно тебе, парень, светские разговоры не так страшны... Ты в аду меньше нервничал. Асмодей: Давай пройдемся, посмотрим, что есть рядом, там и решим. Спутник то ли кивнул, то ли дернулся проверить карманы. Мы вышли на улицу побольше и пошумнее — стройные ряды автомобилей спешили добраться домой, лишь изредка прерываясь и позволяя случайным прохожим оценить красоту теплой городской ночи. Дорога лежала в полуметре от тротуара, так что рев двигателей заглушал любые попытки общаться, но я почему-то не мог перестать думать о возможных темах для разговора. Скользя взглядом по незнакомым вывескам, я пытался угадать, что было бы интересно Полуночнику, зная о нем лишь то, что он развратный ангел. Возможно, алкоголик. И не любит городские центры. Клянусь, порой легче вести войны, чем выбрать место для посиделок. Снова стало тихо, и я решил воспользоваться моментом, чтобы о чем-то пошутить, но... Когда я повернулся к новому знакомому, тот пустыми глазами смотрел куда-то вдаль и светился темно-синим унынием. Асмодей: Что-то не так? Его аура чуть посветлела, когда он отвлекся и взглянул на меня. Ответа я не получил — машины вернулись раньше, чем Полуночник успел открыть рот. Полуночник: С чего ты взял? Когда же улицы снова пустели, казалось, будто город вымер. Выгорающие вывески скорее добавляли атмосфере немного постапокалиптики, чем влекли внутрь, фонари работали через один, а тишину не разбавлял даже шорох ветвей. Асмодей: Я же вижу склонность к греху. Полуночник: К какому? Асмодей: Ко всем. Конкретно сейчас — к унынию. Асмодей: Да, за депрессию можно попасть в ад. Ангел невесело усмехнулся сам себе и тут же вновь помрачнел, не прерывая меня. При этом его аура быстро возвращалась к белому — то ли отвлекся, то ли специально подавлял тяжелые мысли, чтобы я его не "читал". Асмодей: Не спрашивай, почему это считается грехом, сам понятия не имею. Полуночник: Ну… Список составили на заре времен и с тех пор не меняли. Может, в те времена он был актуален. Асмодей: Он всегда был чушью. Я поймал на себе заинтересованный взгляд Полуночника, который, похоже, понял, что я имею в виду. Полуночник: А, то есть ты настолько древний? Асмодей: Извините, молодой человек, но я был первым демоном после Люцифера. Даже его падшие друзья присоединились к нам позже. Полуночник: Хмм. Полуночник: И ты не был ангелом… Полуночник: Люцифер просто создал тебя? Асмодей: Разве что с философской точки зрения. С физической — нет. Асмодей: Самое очевидное упускаешь, я был человеком. Шаги сбоку резко затихли. Ангел остановился чуть позади меня с задумчивым выражением лица, и с полминуты мы молча друг на друга смотрели, изредка освещаемые мерцанием фар. Полуночник: И как оно? Быть человеком, я имею в виду. Асмодей: Честно? Асмодей: Такая хуйня. Не сдержавшись, блондин коротко засмеялся и наконец-то сдвинулся с места, а я заметил, что он стал смотреть на меня немного теплее. Полуночник: Если ты первый демон, значит, ты и первый грешник? Асмодей: Вроде того. Асмодей: Когда я умер, еще не было небесного суда. Я попал в рай, погулял там немного, а потом меня внезапно окружила куча ангелов. Высших не устроило то, что среди их чистых и светлых праведников гуляет бабник, и меня скинули Люциферу. Асмодей: Он посетовал, что отец кидает ему мусор... Ты же знаешь, за что он пал, да? Полуночник: Конечно. Асмодей: Вот... Его и "нормальные" люди бесили, а тут, здравствуйте, я. Хотел сжечь на месте, но я предложил собрать армию грешников и пойти войной на рай. Полуночник: Так вот какая сволочь до этого додумалась. Ангел беззлобно усмехнулся, и я шутливо его послал. Асмодей: Ну да. Люся очень хотел нагнуть отца, так что согласился, и вместо легкой смерти я получил тысячелетия пыток — как любой новый демон в наше время. Только их отпускают, как только они становятся готовы работать, а надо мной Сатана издевался до последнего. Но Полуночнику незачем это знать. Он задумчиво посмотрел на небо, будто надеялся хотя бы теперь увидеть звезды. Наверно, он из тех людей, которые заглядывают в холодильник каждые десять минут и расстраиваются, не увидев ничего нового. Полуночник: Стивен Кинг вспомнился. "Первый грех звался сношение"... Асмодей: Не читал. Полуночник: Везет. Полуночник: "Кэрри". Начинается и заканчивается месячными. А еще Стивен палит, что дрочил на главную героиню — не помню точный текст, но он в деталях описывал ее грудь. Хотя... С остальными героинями та же хрень... Асмодей: А что, ты был против? Полуночник: Если бы я хотел почитать о голых школьницах, я бы искал эротику, а не мистический хоррор. Чувствовал себя так, будто смотрю дешевое аниме с кучей фансервиса. Асмодей: О. Следующие минут десять мы... обсуждали серьезные философские темы, пока Полуночник не спохватился, что мы зашли в незнакомый ему район. Полуночник: Стой. Я послушно остановился, пока парень крутил головой и что-то нервно искал в своем смартфоне. Переулок, в который мы забрели, был заметно темнее; дома потускнели и стали в несколько раз выше, исчезли магазины на первых этажах, а куски черной земли, на бумаге гордо именуемые газоном, стараниями жильцов превращались в небольшие свалки. Полуночник: Ты до сих пор не знаешь, куда мы идем? Асмодей: Не знаю. Асмодей: Тебе здесь не нравится? Мне кажется, идеальное место для- Асмодей: ... Асмодей: Я имел в виду... Я мог бы героически спасти тебя от бандитов... Но твой вариант мне нравится больше. И ведь он специально, зараза — знает, что я все увижу. Довольно хмыкнув, светлое дитя неба перестало генерировать сюжеты для порно. Пока что. Забавно, он всегда представляет себя ниже меня. Полуночник: Пойдем обратно, а то я потом не вернусь. Автобусы уже не ходят. Асмодей: Такси? Полуночник: Я не принц ада, чтобы у меня были деньги на такую роскошь. Асмодей: Что-то ты меня часто подкалываешь. Обиделся, что мне не зашел Блич? Устало улыбнувшись, ангел развернулся и пошел прочь. Я поспешил следом. Асмодей: Не волнуйся о деньгах, я тебя посажу. Полуночник: В такси? Асмодей: А куда еще? Он пристально посмотрел мне в глаза, представив все варианты в деталях. Пару минут неловко шли молча — я не мог придумать ни одной темы для разговора, а ангел думал о чем-то своем, грустно глядя вдаль. В конце концов тишину прервал тот самый знак свыше, который был так нужен в самом начале пути... У Полуночника заурчало в животе. Асмодей: О, пошли кушать? Тот скривился. Полуночник: Меня тошнит от одной мысли о еде. Асмодей: Но тебе ж надо есть? Полуночник: Ну... Асмодей: Значит, тошнит от голода. Пошли. Если я чего-то захочу, спорить бессмысленно, и в тот момент я уже представлял себя за столиком с кучей еды. Кажется, ангел это понял, ибо ответом мне был лишь удрученный вздох. Полуночник: Ну ты... Блин... Асмодей: Что? Мы стояли у входа в какой-то ресторан, о котором я читал кучу восторженных отзывов и мечтал забежать сам, когда появится компания. Компания появилась, но капризничала. Полуночник: Я же сказал, что у меня нет денег. Асмодей: А я сказал, что заплачу. Блондин завис, в нерешительности сверля прозрачную дверь взглядом. Пожалуй, в первый раз нам повезло с освещением — грех этим не воспользоваться и не полюбоваться Полуночником. Много нового не узнал, но заметил, что он красится в клубничный блонд. Красится же?.. Черт его знает, корни светлые. Может, тоже ангельская генетика. Полуночник: Мне стремно. Ненавижу, когда за меня платят. Асмодей: Считай это извинением за то, что тебя притащили в ад. Полуночник: …Хорошо, но тогда место выбираю я. Я согласился, подозрительно нахмурившись. И как чувствовал, что довериться ему было ошибкой — вскоре мы стояли у электронной кассы сетевого фастфуда. С видом изобретателя, что старается раскрыть одну из главных тайн вселенной, ангел снова и снова внимательно пролистывал меню. Асмодей: Ты же наверняка давно хочешь что-то из дорогих позиций. Возьми сейчас. Взял маленький салат по скидке. Я разочарованно на него посмотрел и взял то же самое, но без скидки. Могу себе позволить. Полуночник: Не начинай. Я просто... Если сейчас дорого и вкусно поем, мне захочется еще, и я спущу все деньги на еду. Асмодей: Давай я отсыплю тебе пару миллионов на карту, чтобы ты об этом не волновался. Полуночник: О как. И душу продавать не надо? Асмодей: А то ж она без этого в рай попадет. Благо, работница раздачи была слишком замучена, чтобы смотреть на нас, как на идиотов. Я взял поднос и понял, что место стоило занимать заранее: даже в такой поздний час все столики были заняты. Полуночник: Пойду посмотрю, кто заканчивает есть. Асмодей: Зачем? Есть быстрый вариант. Он сразу смотрел на меня с подозрением, ожидая что-то аморальное, и, к сожалению, угадал. Держа поднос одной рукой, вторую я приподнял в воздух и сложил пальцы, готовясь щелкнуть. Полуночник: О нет. Попробовать себя в роли Таноса я не успел — Полуночник заметил, как кто-то встает из-за столика, и потащил меня занимать место. Он не спешил есть. Со скучающим видом оглядывался по сторонам, беспокойно щупал угол челюсти и ковырялся в салате пластиковой вилкой. Его аура изредка проблескивала лиловым и синим, но ангел подавлял свои мысли быстрее, чем я успевал об этом заговорить. Асмодей: Может, хотя бы кофе? Мое предложение заставило его дернуться и резко повернуться ко мне. На мгновение он замер, глядя на меня пустыми глазами, его лазурные радужки казались тусклыми и почти безжизненными. Ангел попытался сморгнуть усталость, но ничего не изменилось. Полуночник: Можно. Наверно. Повозившись в карманах, я вытащил кредитку и передал ее загрустившему спутнику, предложив взять что-то еще, но тот лишь сухо кивнул и пошел к кассе. Я наблюдал за ним со своего места, не решаясь встать — вдруг уборщики подумают, что мы ушли, и унесут поднос. Спустя минуту-две мне наскучило смотреть, как он гипнотизирует экран и изредка что-то нажимает, и я достал телефон, чтобы полистать соцсети. Когда я в следующий раз поднял глаза, с Полуночником говорила женщина неформальной внешности с неяркой, но стабильной аурой кислотно-желтого цвета алчности. Судя по расслабленности — знакомая. Она почти сразу заметила мой взгляд и посмотрела в ответ, а с ней повернулся и ангел. Я неловко опустил глаза, не желая его смущать. На экране вылезло уведомление о снятии средств, и, смахнув его, я поднял голову в поисках Полуночника. Тот в одиночестве стоял у раздачи, приобняв себя за плечи, словно замерз. Я ожидал, что он сделает заказ и сядет, но он, видимо, не горел желанием возвращаться. Через несколько минут уведомление пришло снова, ровно на ту же сумму; я хотел поинтересоваться у ангела, как так вышло, но он вернулся с таким убитым видом, что я передумал. Тяжелой рукой поставив стаканчик передо мной, он плюхнулся на диван и подпер подбородок рукой. Насколько я понял, он заказал кофе по отдельности и выпил свой у раздачи. Знаете... вредит самооценке. Я невольно начал вспоминать наш разговор за последние полчаса и искать момент, где я проебался. Полуночник: К тебе? Пустой стаканчик дернулся на подносе, когда ангел привстал и стал поправлять одежду. Асмодей: Ты не доел. Полуночник: Не лезет. Я предупреждал, что не хочу. Я смотрел на него снизу вверх, чуть скривив губы. Взяв нетронутый салат с собой, мы вышли на улицу, где уже светлело предрассветное летнее небо, и я телепортировал нас к воротам моего дома. Полуночник, слегка оживившись, разглядывал потрескавшийся от времени бетонный забор и выглядывающую из-за него крышу. Полуночник: У тебя стоит защита от ангелов? Я кратко кивнул. Асмодей: Понятия не имею, распространяется ли она на павших — Люцифер спокойно заходил, но он, конечно, скорее исключение из правил... Попробуешь? Полуночник: Куда я денусь... Открыв дверь и зайдя внутрь, я наблюдал, как он неуверенно делает два шага вперед. Зависает. Делает два шага назад и снова вперед. Как только он пересекал край защищенной территории, его ангельская аура быстро тускнела, и наоборот. Полуночник: Когда я вхожу, я теряю силы. Асмодей: Ну, тогда только терпеть. Я не могу оставить дом открытым для ангелов. Полуночник: Да нет, все в порядке, просто чувствую себя... Ангел прислонился к забору спиной и положил ладонь на лоб. Полуночник: Пиздец... Похоже, мое тело держится только на небесной энергии... А я не понимал, куда она утекает... Асмодей: Привыкай, рано или поздно тебе придется так жить. Улыбнувшись, я впихнул ему в руки несчастный салат и пошел открывать дверь. Полуночник изредка тряс головой и в целом выглядел так, будто сейчас отключится. Вход вел в средних размеров гостиную, совмещенную с кухней, куда и направился мой гость. Я, в свою очередь, свернул направо — к диванам. Полуночник: Уютно. Полуночник: Я ожидал особняк с раритетной мебелью, как в музее. Салат отправился в холодильник, а Полуночник — в душ. Я вытащил из шкафа чистое постельное белье и отнес его в комнату с кроватью-однушкой, где раньше останавливалась моя подруга. Встав посреди комнаты, я с грустью оглянул покрытые пылью полки и тумбочки, вспоминая, сколько бессонных ночей мы провели здесь, до утра шутя о небесных верхушках и увлекаясь импровизированными играми. В ванной все еще шумел душ, когда я прикрыл за собой дверь и, вытащив из холодильника бутылку спиртного, сел на диван. Покажу гостю его комнату и лягу, а пока... Пока я бездумно залипал в простенькую мобильную игру, отпивая вино из горла. Сбор урожая был так увлекателен, что я потерял счет времени и не заметил, как стих шум воды. Полуночник: Мне подождать тебя в спальне? Я слегка вздрогнул и повернулся к нему, мол, предупреждать надо, и невольно окинул его взглядом. Дитя неба не постеснялось выйти в чем мать родила — или, в его случае, в чем он отпочковался от дерева с ангелами — и стояло у меня над душой, облокотившись на спинку дивана. Выключив экран телефона, я встал и потянулся. Асмодей: У меня есть свободная комната, следующая дверь после ванной. Пойдем, поищу тебе пижаму. Полуночник: Зачем? Асмодей: Я не люблю, когда там спят без одежды. Личные заскоки. Полуночник: Нет, я имею в виду... Ангел потер шею, явно удивленный тем, что ему придется это объяснять, но я его опередил. Асмодей: Я не собираюсь с тобой спать. Полуночник: Почему? Асмодей: "Почему"... Потому что ты не хочешь. Асмодей: Если приспичит трахнуть кого-то против его желания, у меня есть Клоссаэль. Он нахмурился. Полуночник: А я не собираюсь оставаться в долгу у демона. Я знаю, как это работает: сейчас ты меня отпустишь, а потом появишься в самый неподходящий момент и- Асмодей: В каком долгу? Я извинялся за то, что тебя по ошибке притащили в ад. Асмодей: Это все началось потому, что ты сам меня захотел, иначе я бы просто вернул тебя на Землю и пошел по своим делам. Полуночник: Ты всю дорогу заигрывал со мной... Асмодей: Я?! Полуночник: ...И предлагал дорогие подарки. Зачем, если тебе ничего от меня не нужно? Асмодей: Захотелось. Асмодей: Если раньше для тебя делали что-то хорошее только ради того, чтобы выебать, это не значит, что я такой же. Ненадолго ангел застыл с открытым ртом, словно задетый за живое. Полуночник: Ты дьявол похоти. Асмодей: Вот именно, что похоти, а не изнасилований. Асмодей: Тема закрыта. Я пошел в свою комнату за пижамой для Полуночника; тот, не решившись продолжить спор, поплелся следом и остановился у двери, старательно игнорируя мое присутствие. Некоторое время я молча возился в шкафу, а он рассматривал дверную ручку. Асмодей: Полуночник? Полуночник: Мм? Коллекции пижам на все цвета и размеры у меня не водилось. То, что можно было с натягом назвать ночной одеждой, выглядело слишком коротким, и я с большим трудом отыскал более-менее подходящий комплект. Асмодей: Если не секрет, за что конкретно ты пал? Полуночник: Почему ты спрашиваешь? Асмодей: Завтра ты уйдешь и мы, скорее всего, никогда не увидимся снова... Мне просто любопытно, иначе я еще долго буду гадать. Он тяжело вздохнул, принимая пижаму из моих рук. Только сейчас я заметил, что он мелко дрожит от холода. Полуночник: Уныние. Мы снова стояли молча, не решаясь разойтись по своим комнатам, переводя взгляд со стен друг на друга и наоборот. За окном уже вовсю разливался рассвет. Асмодей: Я... Полуночник посмотрел мне в глаза. Потребовалось немало усилий, чтобы не отвернуться. Асмодей: Прости, если задел. Я ничего против тебя не имею, мы хорошо провели время... Асмодей: Слишком много людей запомнит меня мудаком. Не хочу, чтобы ты тоже так думал. Полуночник: Да ладно... Я тоже завелся на ровном месте. Асмодей: Давай остановимся на том, что мы оба придурки. Он беззлобно усмехнулся. Полуночник: Ты довольно самокритичен для демона гордости. Асмодей: Гордость — это к Люциферу. Полуночник: А я о чем? Я приподнял брови и скрестил руки на груди. Асмодей: Так... Полуночник: Да шучу. Полуночник: Теперь можно считать, что я попал в ад за дело. Полуночник: Откуда вообще пошел этот слух? И почему тебе не похуй? Самому бы понять. Я развел руками и посмотрел в потолок, будто надеялся обнаружить там затаившегося шпиона. Асмодей: "Вы когда-нибудь видели Люцифера и Асмодея в одной комнате?" Асмодей: По такой логике, все высшие демоны — одно и то же существо, ибо мы крайне редко контактируем. А если и болтаем, то в уединении. Асмодей: Но... да, раньше нас часто видели вместе. Он обожал таскать меня на поводке, мол, смотрите, высшие — вы такие же ничтожества, как эта пародия на божественное- Асмодей: Почему я тебе это все рассказываю? Ангел с невинным видом пожал плечами. Полуночник: Ночью легче рассказать то, что скрываешь днем. Асмодей: Мне кажется, уже утро. Полуночник: Черт... Пойду, пожалуй, иначе не высплюсь. Асмодей: Тебе на работу? Полуночник: Уже нет. Уходя, он обернулся в последний раз. Полуночник: Зачем я тебе это сказал?.. Я еще немного постоял в дверном проеме, будто надеялся, что он выйдет, затем прикрыл дверь и лег на кровать, глядя на светлеющий потолок. В одном Полуночник был прав — извинившись ценой своей гордости, я слишком ему открылся. Проснувшись, я обнаружил маленькую комнату уже пустой. Ангел аккуратно сложил вещи и оставил их на заправленной кровати, которую мне, правда, все равно пришлось разбирать. Вчерашняя бутылка куда-то исчезла; чуть позже я нашел ее пустой в мусорном баке. Туалет был старательно забрызган освежителем, но сквозь альпийские луга все равно пробивался запах рвоты — видно, Полуночник не нашел выключатель вытяжного вентилятора и попытался справиться альтернативным способом. Унитаз, к слову, сверкал чистотой. Многострадальный салат так и стоял в холодильнике, и я решил пожевать его в память о нашей первой и последней ночи... Но, сев за стол, я заметил под тарелкой бумажку с номером телефона. Не ангел, а приключение.