Поле надежды

А сегодня Тирании снятся не площадные зверства и не шмотки с витрин. Поле пришло ночью, закрыв глаза и заколдовав разум. Вертится – зеленое, поздневесеннее, бескрайнее. Кони уже убежали – сильные, лохматые, саврасой масти. Чаще и чаще…. Видения повторяются. Не прекращается зов, предлагающий прогулку. И если раньше она одна изучала травы, то сейчас рядом садится высокий мужчина, внимая ей. Разглядеть его лицо необходимо. Но словно завеса серого дыма не дает ведьме это сделать. Трепещет платок, которым прикрыта корзина. Помнит ли она о том, что прошлую жизнь ивой тянулась к грязной, недостойной узорчатых веток воде? Быт вошел в сны, развернул чертежи и настроил сторожек внутри воображения. Иначе как объяснить ее боязнь увидеть де Магога – разрушителя идиллии – под платком? Якоб взвился в лазурные выси и плавает, кружится среди облаков. Сон омолодил ворона и стер дурные воспоминания. Она дует на дым – тот, вопреки законам природы, остается вечной маской без отверстий для глаз. А как иначе? Нужно прозреть. Любить ее может лишь тот, кто знает цену свободе Тирании Вампадур. Эксперимент с силой притяжения, отнявший разум у примитивных мужчин Мегалополиса, не удался. Лишний раз подтвердил ее опасения и надежды. Больше не повторит – незачем становится игрушкой, которой добиваются льстецы. На том берегу – звук. Кто еще остановил лодку? Виолончель назойлива, будто жужжание голодно-упрямой пчелы. Что Бубоник забыл в царстве Морфея?! Зачем? Если догадки о Магоге не оправдались, то появление племянника ни в какие рамки не вмещается! Словно свернута и остановлена легкость прогулки, еще мгновение назад переполнявшая воздух? Напоминание о времени? Бубоник просыпается. Пока ночь еще не убрана с небесной палитры. Но хочется выйти и глядеть на письмена звезд. Плевать, что завтра снова понесутся по кругу перебранки, мяуканье кота, замечания Маледиктуса, смог зелья… Только сейчас, лишь бы не кивать увесистым кандалам сна. И сказка припомнилась – о голубой траве, что собирала королева. Для спасения мужа, которого сама же чуть не погубила. Идет белокурая женщина с корзиною, ранит руки, терзает ноги… Но – ни шагу назад. Ищет траву голубую, что поет ночью и днем, что крушит железо и сталь. В сказке чары падут, король простит возлюбленную. Реальность, однако, даже Красную книгу оставила без подобного растения. Везде сорняки и утесы. Его мысли не прорастут на той почве. Молния судьбы порвала их сердца, как свиток. У каждого – две части вместо единого целого. Стук – словно звон кувшинной меди в руках водоноски, ступающей по пескам. Но какая жажда выпила их силу?