***
Капрал вошёл в свою комнату и упал на кровать. Он очень устал. Только что они прибыли с миссии, которая была выполнена, но ценой больших потерь. Он был подавлен. Часто во снах его преследовали тени умерших, потом он просыпался в холодном поту и уже не мог уснуть. Он морально устал. Ему нужно отдохнуть. Отмыть из себя всю ту кровь. Всю грязь. Эта дура чуть не погибла, но он ее спас. Успел. Ведь если бы не смог, то умер бы сам. Он сам не знает откуда такие мысли и выводы, но это так. Аккерман. Эта чертова девка, вечно готова отдать жизнь за Йегера, а он готов сам залезть титану в глотку, лишь бы с ней всё было хорошо. Как же она бесит его. Бесит на столько, что он готов сам ее убить, если с ней что-то случиться. Он прикрыл глаза. В темноте сразу же появился образ Аккерман. С Йегером. — Блять. Как же бесит. Даже в его голове она вечно с этим недоноском. Микаса лежала на кровати и никак не могла уснуть. Сегодня она чуть не лишилась жизни, но ее спас тот человек, от которого она ожидала этого меньше всего. Капрал Леви. Она думала, что он был бы только рад, если бы она сегодня сдохла. Благодарить она его за это не была намерена, но теперь, посреди ночи она решила, что как бы она ненавидела этого карлика, он сегодня спас ей жизнь. Девушка вздохнула и поднялась с кровати. Было холодно, но она даже не потрудилась надеть что-то поверх ночнушки. Она остановилась перед такой же дверью, как и во всем доме и постучав, не дожидаясь ответа, вошла в комнату. Дерзко и ненормально вот так врыватся в чужую комнату, но ей на это было всё равно. К нему можно. Царил полумрак. Единственным источником света была свеча на столе, которая уже почти догорела. Она прошла в глубь комнаты и увидела капрала, что мирно спал на кровати. «Когда он спит, выглядит очень даже милым.» Впервые она видела его таким. Он лежал на кровати только в одних белых штанах, а в комнате было довольно прохладно и девушка, не ведая что делает, накрыла его одеялом. Ее рука протянулась к его лицу, но на ее запястье сомкнулась рука Аккермана. Он медленно открыл глаза. — Что ты делаешь? — Спросил Ривай, садясь в кровати, осматривая девушку, что перед ним стояла. — Ничего. Я просто пришла вас поблагодарить. — Без каких либо эмоций сказала Аккерман и выдернула руку из крепкой хватки капрала. Леви поднял правую бровь. —Вы сегодня спасли мне жизнь, и я благодарна вам за это. — Всё так же безэмоционально, ровным тоном сказала она. — Не ищи скрытый смысл в этом. Ты ценный боец, Аккерман, и потерять тебя было бы не очень хорошо. — Смотря в серые глаза напротив сказал капрал и встав с кровати, подошёл вплотную к девушке. То, что он был ниже ростом, не мешало ему смотреть на подчинённую свысока, таким взглядом, будто она ничто. Пыль. Грязь. Которую хочется поскорее отмыть. Аккерман это не нравилось, и она поспешила отступить на шаг назад. Ривай ухмыльнулся, но ближе не подошёл. Так ещё лучше. Он, безо всякого стеснения, рассматривал девушку, что перед ним стояла. Полупрозрачная ночнушка, через которую видно грудь с напрягшимися, от холода, сосками. Должен признать. Фигура у неё, что надо. Он ухмыльнулся, когда увидел, как она сложила руки на груди, когда заметила, что он смотрит. В полумрачной комнате стояла звенящая тишина, которая давила на нервы. Микаса хотела поскорее уйти к себе. В кровать. Очень холодно. Что-то ее здесь держало. Посмотрев в глаза Ривая, она опустилась ниже. Губы. Ещё ниже. Шея. И наконец, ее взгляд остановился на его торсе. Впервые он был перед ней без рубашки. Как бы она ненавидела Леви, но тело у его красивое. Пресс, который почему-то, жизненно необходимо было потрогать. Она встретилась с мужчиной взглядами и не разрывая этой связи, сделала маленький шаг вперед. Потом ещё один. Между ними меньше десяти сантиметров. Всё так же, глядя в глаза, Микаса подняла руку и легко, еле касаясь горячей кожи Ривая своими замерзшими пальцами, прочертила дорожку от ключицы к пупку. Слыша тихий вздох. На секунду останавливаясь. Кажется, воздух в этой комнате накалился до предела. Было жарко, но руки девушки были холодными, прекрасно контрастируя с горячей кожей Ривая. Движение ее пальцев возобновилось. Очертывая каждый кубик пресса к самой кромке штанов. Останавливаясь на ремне и убирая руку, которую тут же перехватил Леви и прижал к груди, в то место, где бешено колотилось сердце. Сегодня что-то не так. Почему так спокойно? Без ссор и перепалок. Почему так тихо? Девушка не убрала руку, продолжая стоять, не шевелясь. Она даже дышать боялась. Ладонь Ривая теперь покоилась у ее на шее, медленно перемещаясь. Пальцами путаясь в чёрных волосах. Причиняя не сильную боль. Заставляя наклонить голову к нему. А затем, он с силой прижался к ее губам. Посасывая то нижнюю, то верхнюю. Протискиваясь языком между плотно сомкнутых губ. Заставляя раскрыться на встречу.Горячо. Мокро. Ее грёбаный рот создан для его поцелуев. Он видел, как закрылись ее глаза и она начала не смело двигать губами в ответ. Ухмыляясь сквозь поцелуй, он ещё ближе притянул ее за волосы. Заново врываясь в поддатливый рот языком. Проходясь по ровному ряду белых зубов. Вылизывая нёбо. Тупо трахая ее рот своим языком. Вырывая первый тихий стон. «Что, твой горячо любимый Эрен, такого не умеет? » Сука. Опять этот ёбаный Йегер. Разозлился. Сильно. От одной мысли, что она также целовалась с этим "недотитаном". Почти до крови. Он кусал ее блядские губы, пытаясь стереть с них следы ее "братца". Микаса что-то промычала и случайно провела не большими ноготками по груди Леви. Он почти ощутил боль. Почти. Леви отстранился от девушки. Глаза всё ещё закрыты. Грудь часто-часто поднимается, от частого дыхания. Губы припухли, на которых было несколько не больших ранок, а щёки красные. Прекрасный вид. Микаса открыла глаза и затуманеным взглядом посмотрела на Ривая. Этого хватило. Одного блядского взгляда ее затуманеных похотью глаз. Ее блядские губы, тело...Да блядская-она-вся. Он остервенело впился в истерзаные губы, сразу проникая в рот. Исследуя каждый миллиметр. Ее язык встречает его и они сплетаются в дикой борьбе. Его вторая рука медленно спускается со спины. Ниже. Пробираясь под край ночнушки. Он с силой сжал ее бедро. Прижимая ее к себе, давая почувствовать, как он возбуждён. Микаса вздрогнула и тихо простонала ему в рот. А он упивался ее стонами. Сделал ещё один толчок, вжимаясь ей в живот. И не сдержал своего полу- стона полу-рыка. Ее губы такие вкусные. Он готов задохнуться. Риваю было мало. Убрав руку с бедра, он, не разрывая поцелуя, взял ее за подбородок, надавливая, заставляя открыть свой горячий ротик шире. Опять вылизывая каждый миллиметр, заставляя хотеть умереть на месте. И она бы умерла. Он вернул руку на прежнее место и переместив ее на живот, стал подниматься выше, поднимая короткую ночнушку. Он коснулся ее груди и не сильно зажал между двумя пальцами небольшую горошину соска. В комнате раздался громкий стон, от которого Леви сильнее сжал его, вызывая ещё один глухой стон. — Под Йегером ты так же стонала? — Будто из далека услышал свой голос и отстранился от девушки, которая перестала дышать на секунду, а потом, открыла глаза и убивающе посмотрела на Ривая. Он смотрел, как из ее глаз медленно уходит пелена возбуждения, уступая место живой злости. Ненависти. Что, за больное зацепил? Ну ничего. Переживешь. В комнате раздался звук пощечины, после которого она вырвалась из кольца его рук и отошла на некоторое расстояние. Который раз она уже поднимает на его руку? Второй? Третий? И почему ей вечно это сходит с рук? — Ещё раз так сделаешь - я тебя оттрахаю на месте. — Голос холодный, как сталь. Так с ней и надо обращатся. Он стоял перед ней и даже не думал как-то скрывать своё возбуждение. — Можешь обо мне говорит всякие гадости, но Эрена трогать не смей, или я убью тебя собственными руками. — Правая бровь капрала взлетела вверх , а на губах засияла ухмылка. — Да? — Откуда-то из кармана он достал небольшой серебряный нож и почти вплотную подошёл к Аккерман, в глазах которой, на секунду показался страх, но она быстро скрыла его. Леви взял ее правую руку и вложил в неё нож. — Скажи, с ним тебе также было хорошо? Он тебя уже отимел ведь во все твои... — Заткнись! Закрой рот! — Не выдержала больше девушка, выставляя перед себя немного подрагивающие руки с ножом. — Только попробуй ещё что-то сказать и... — Знаю, ты меня убьёшь. — Ривай подошёл ближе, грудью натыкаясь на острие ножа. Выступила кровь. Глаза девушки расширились, но нож она не опустила. Внезапно капрал рассмеялся. Ненормальный. Псих. Он с мерзкой ухмылкой смотрел на Микасу, которая опустила нож и была в не малом замешательстве. — Запомни, отродье, ты меня не сможешь убить. — Он опять оказался слишком близко. Всё слишком. Слишком близко. Слишком жарко. Слишком непонятно. Слишком... Последний раз взглянув в ее глаза, он вышел из своей комнаты. Нужно на улицу. Проветриться и привести мысли в порядок. Блять. Она и правда думала, что хватит духу для его убийства? Ха-ха, это просто смешно. Не сможет. Никогда. Капрал стоял на улице, запрокинув голову вверх, смотря на звёзды. Ночь была прохладной, но для его разгоряченного тела, было в самый раз. Закрыл глаза и, сука, опять. Опять эта грёбаная Аккерман. Да он ее чуть не трахнул на том блядском полу. Интересно, что будет если Йегер узнает о том, что было только что? О том, что он вылизывал ее ёбаный рот языком, доставая чуть ли не к самым гландам. Да, блять, он ей челюсть чуть не сломал. Что он скажет на то, что она так громко стонала всего лишь от поцелуев? От его поцелуев, не Йегера. От его. Блять. От одних воспоминаний он опять возбуждён. Плохо дело. А ее образ и звуки ее стонов не хотят покидать его мысли. Просто <i>блять.</i> Несколько минут ей понадобилось чтобы осознать произошедшее и успокоиться. Он точно ненормальный. Она в этом уверена. Посмотрев на нож в своих руках, она кинула его на кровать Ривая и поспешила с этой треклятой комнаты. Ненавижу.***
Утро следующего дня порадовало дождём. Прекрасно. Капрал быстро собрался и пошёл на кухню. Сейчас его отряд живёт в лесу в небольшом старом доме, но скоро нужно будет опять возвращаться в город. На кухне была лишь Ханджи, которая увидев его, подала чашку чая. Так они просидели за столом планируя новую вылазку. Микаса проснулась, как всегда раньше всех, быстро собравшись, она пошла в комнату Эрена и Армина. Ночью она плохо спала. Голову не покидали обрывки ночи. Как она не пыталась запрятать их далеко, ничего не получалось, но на ее лице это никак не отображалось. Оно, как всегда было без единой эмоции, даже мальчики ничего не заметили. После того, как весь отряд позавтракал,хоть и лил дождь, как из ведра, все пошли на тренировки. Она старалась не смотреть на капрала, но взгляд то и дело, что встречался с его собственным. Тренироваться было немного сложно, от того, что дождь попадал в глаза, но Микаса молча продолжала делать упражнения. Кажется, сегодня тренировка была особенно выматывающей, будто капрал Леви решил поиздеваться над отрядом, замучив их досмерти. Аккерман нашла Эрена, тот тупо с ног валился, ведь после тренировки со всем отрядом он пошёл с Ханджи, учится управлять силой титана.***
Следующая вылазка состоялась через две недели. Всё это время Микаса старалась избегать капрала Леви. Да и тот не сильно стремился опять ругаться с ней, он был занят планированием вылазки и днями не вылезал из комнаты. Не сказать, что Микаса как-то скучала по их ссорам и перепалкам, она наоборот была рада их отсутствию. У неё было много времени подумать обо всём, что произошло, но она так ничего и не решила. Подъём был рано утром. Все оседлали своих коней и были готовы ехать. — Микаса Аккерман, перемемтись в передний ряд. — Прозвучал голос Зоэ. «Что? Зачем? Там ведь есть Леви, моё место рядом с Эреном.» Но в голос она, конечно, ничего не сказала, просто молча поехала на назначенное место. Рядом с капралом. Прекрасно. Увидев ее рядом с собой, он ухмыльнулся и дал команду, что пора ехать. Отряд сдвинулся с места. Целью этой вылазки было узнать, как близко и, как много титанов возле стены Мария. Они разделились, каждая группа в свою сторону, они пользовались планом Эрвина. Большую часть дороги, главному отряду не попался ни один титан, хоть они и видели красный дым несколько раз. Проскакав на конях почти к лесу, они увидели пятнадцати метрового, и Микаса, долго не думая, на УПМ помчалась к нему. Леви не успел ее остановить. — Блять. И он поспешил за ней, тросами цепляясь за деревья. — Чёртова дура, жить надоело? — Он подошёл к ней, когда убил того титана, который чуть не поймал Аккерман. — Это не вам решать, капрал Леви. — Опять ноль эмоций. Ему уже надоело это "каменное" лицо. Такое же как и у его самого. Ей всего-то восемнадцать, а лицо всегда совершенно непроницаемое. Это бесило. Той ночью ее лицо ему нравилось больше. Их догнала группа, и они опять оседлали своих коней. Будто ничего и не было. Ни той ночью, ни сейчас. Близилось к вечеру, уже сейчас они будут возвращаться обратно, а с утра будут в штабе. С их группы потерь не было, но по мере того, как к ним присоединялись другие группы, бойцов было немного меньше. Из всего отряда, что складался из двадцатипяти бойцов, живыми осталось восемнадцать, из них трое ранены. Сзади ехали повозки с убитыми. На пути назад им встретилось ещё три гиганта: бегун и два шести метровых. Первого убил Леви, а тех двоих Микаса с Ханджи. Вернувшись к тому дому, Микасу с Сашой, Эреном и Армином, когда те шли в свои комнаты, встретила улыбающаяся Зоэ. — И так, кто за то, чтобы организовать небольшой праздник? Понимаю, что все устали, но отпразновать успешное завершение вылазки как-то нужно. Там будет вкусная еда и мясо. — До того, смертельно уставшая Саша оживилась и заулыбалась. — А мясо точно будет? Я согласна! — Да. Вот и хорошо в семь собирайтесь в столовой. — И ушла в направлении комнаты Леви. К семи ребята немного отдохнули и теперь медленно сходились в столовую. Их всех поблагодарил Эрвин, а потом начали выносить еду. Саша чуть слюной не подавилась, когда к ним на стол поставили мясо. Забыв о любимой картофели, она накинулась на него, пытаясь ухватить больший кусок. Командиры сидели и с интересом наблюдали эту картину. Только Леви было глубоко плевать на это. Он сверлил взглядом Аккерман. Микасе стало немного не по себе. Заверив Армина и Эрена, что всё хорошо, просто слишком жарко, отправилась на улицу. Она прошла в небольшой сад и села на зелёную траву, подняв голову вверх и смотря на яркие звезды. Девушка была уверена, что звезды - это души умерших и среди их всех пыталась найти те, которые пренадлежат ее родителям. Неожиданно для самой себя, она заметила на своих щеках слёзы, что капали на руки. Она не плакала с того самого момента, когда их убили, а теперь из груди вырвался тихий всхлип. Ривай стоял позади девушки в нескольких шагах от неё и наблюдал за ней. Он хотел сказать какую-то гадость, тем самым раскрыть свое присутствие, но услышал тихий всхлип, а потом увидел, как она пытается вытереть слёзы с лица. Неужели она умеет плакать? Хочу видеть ее лицо прямо сейчас. Не противясь своим желаниям, он быстро подошёл к девушке и встал перед ней, чтобы всё видеть. Ее лицо сейчас такое живое и такое...красивое. Что? Леви одернул себя от таких мыслей и посмотрел в глаза девушки. В глаза из которых, с новой силой, вот-вот пойдут слёзы. Он видел, как она сдерживала себя, чтобы больше не плакать и вроде, даже стало получаться. — И почему это мисс никаких-эмоций-лицо, сейчас ревёт? Утопить нас всех в своих слезах решила? — Слишком много яда в голосе. Слишком жестоко. Микаса поднялась с земли, чтобы он больше не смотрел на неё с высока, и ничего не сказав, прошла мимо его. Капрал на секунду охуел от того, что она ничего не сказала в ответ, а потом подлетел к девушке и впечатал ее тело в, так кстати стоящее, дерево. Было больно, но Микаса стерпела, да и глаза почти сухие были. Она смотрела на его большими красными глазами, но продолжала хранить молчание. Просто от того, что говорить не хотелось. Совсем. Ей нужно побыть одной. Блять. Зачем я впечатал ее в это грёбаное дерево? Но руки уже сжимали ее худые плечи. Больно. До синяков. Я в дерьме. В полном, блять, дерьме. Какого черта я пошёл за ней!? Почему не позволил ей уйти? Почему? Идиот. Самый настоящий идиот. Надо прекращать внутреннее самобичивание. Этим и ночью можно заняться. А сейчас... Сейчас перед ним лицо Микасы. Опять без эмоций. А когда плакала, была очень красивой. Что или кто заставил ее плакать? Убью любого. Сотру с лица земли. Только пусть скажет кто, и этому уроду придётся не сладко. Но... — Эй, отродье, почему ты ревела, милый Эрен опять послал тебя куда подальше со своей заботой? — Ох, сколько же сарказма и яда в этом голосе. Можно захлебнуться. И он не против. Только пусть больше на ее лице не будет слёз. Капрал посмотрел в ее глаза. Такие же серые, как и у него. Что-то много у них общего: фамилия, цвет глаз, не показывают своих эмоций. Это интересно. — Может, отпустишь уже меня? — Из омута собственных мыслей, его вывел совершенно спокойный голос Аккерман. Непроизвольно руки на ее плечах сильнее сжались, от чего девушка втянула в себя воздух и пустынным взглядом посмотрела в глаза напротив. Нет. Не так. Он хотел видеть, как ее глаза заполняются болью, отчаянием, ненавистью к нему, да чем угодно, но не видеть в них пустоту. Не так, как у него. Он сам себя уже бесит. Ненавидит. Каждый вечер ему хочется выдавить свои гребные глаза или содрать кожу, особенно там, где его касалась Микаса. Он чувствовал себя настолько грязным и никчемным, что хотелось умереть. Чтобы сожрали ёбаные титаны. Было слышно, как бьётся ее сердце в груди. Значит и эмоции должны быть. Значит... Леви опомнился,когда девушка начала отвечать на поцелуй. Этот поцелуй был другим. Нежный. Леви сам не понимал откуда в нём столько этого странного чувства. Еле прикасаясь, он целовал ее поддатливые губы, показывая какую-то странную заботу. Было всё равно, даже если кто-то их увидит. Обо всём можно подумать потом. Ривая не покидало чувство неправильности, так быть не должно. Она не должна отвечать на его поцелуй. Не должна открывать свой горячий рот шире, пропуская его язык. Нет. Всё так и должно быть. Это... так правильно и от этого становится действительно страшно. Леви отстранился, от тяжело дышащей девушки и прислонился к ее лбу своим. — Мы в полном дерьме. — Смотря в глаза в которых что-то было, но не понять что, сказал хриплым голосом Ривай. А от его голоса, по телу Миксы прошлись мурашки и она осознала, что они реально в дерьме.