свет в конце туннеля.

***

Очередной хмурый день в небольшом городке медленно подходил к своему завершению. Звук грома, рокотавшего в небе, наполнял все помещение, в котором царила умиротворяющая тишина. Вдоль улицы уже во всю зажигались придорожные фонари, а в комнате царил полумрак. Единственным источником освещения был тусклый свет торшера, стоящего в углу. Облачная пелена, заполоняющая улицы города, казалась густой и темной, хотя дождь еще не пошел. В воздухе ощущалась страшная наэлектризованность, и мрачные грозовые облака придавали небу поистине кошмарный вид. Лидия была полностью погружена в собственные мысли, пытаясь проанализировать последние события и сложить все во едино, но, честно говоря, давалось ей все это с большим трудом, потому что никто из ребят, видимо, не собирался посвящать ее в то, что происходит вокруг и почему они все так ужасно напряжены. Эллисон незаметно перевела свой взгляд с Мартин на Джексона и тот, шумно выдохнув, демонстративно закатил свои полупрозрачные бирюзовые глаза, — Лидия, пойдем со мной. Мне нужно с тобой поговорить, — низкий баритон словно вывел ее из транса, в который она успела погрузиться, мысленно размышляя над всем. Посмотрев на Уиттмора, она с недоверием окинула юношу взглядом, — Серьезно? Да что со всеми творится. — покачав головой, девушка послушно проследовала за ним на второй этаж. Шатен повернул дверную ручку отдаленной комнаты и, отворив дверь, пригласил зайти свою спутницу жестом руки, на что Лидия без какого либо энтузиазма вошла в нее, осматриваясь вокруг. Комната напоминала мужскую спальню, которая скорее всего принадлежала Скотту. Глубоко вздохнув она развернулась к нему передом, когда тот исказился в лице и издал тихий стон. — Ты в порядке? — с нотками беспокойства в голосе поинтересовалась девушка, на что Джексон безмолвно кивнул головой. — Ну-у... — сделав шаг к нему на встречу, протянула Мартин, давая ему понять, что ждет объяснений. Она пристальным взглядом смотрела на своего спутника, пытаясь выяснить, что же он от нее хочет. — Ты так и не вернула мне мои ключи, — встретившись с ее изучающим взглядом, словно отчеканил он. — Что?! Твои ключи? Ты об этом хотел поговорить? — ее удивлению не было предела. Она подумала что, возможно, ослышалась, т.к. не могла поверить в эти слова. — Почему ты их не вернула? — не обращая внимания на реакцию Лидии, он твердым голосом продолжил. — Ты шутишь? На меня же напал какой-то псих, который покусал меня. Псих, которого между прочим так и не поймали! Я не помню, как два дня ходила по лесу голой. Все мои друзья ведут себя, как ненормальные. И ты думаешь, я должна помнить о каком-то дурацком ключе?! — девушку сотрясало изнутри, будто ее сунули в самый жар погребального костра. Ее снова и снова засасывало в круговорот паники, которая не позволяла воспринимать реальность. На долю секунды между ними повисла тишина, но мужской голос по прежнему настойчивым тоном, будто ничего и не слышал, вновь четко задал свой вопрос: — Так ключ у тебя или нет? — Нет. Джексон сосредоточенным взглядом изучал девушку с огненными волосами, которая когда-то сумела покорить его сердце, в чем парень конечно никогда себе не признавался и навряд ли сумел бы это сделать. Ведь любое проявление чувств для него казалось слабостью. Боль от смятения, которая скопилась в грудной клетки у Мартин выдала ее перед ним и он беспристрастно проговорил, склонив голову на бок, — Ты только что соврала мне… Обходя ее вокруг, он с явно выраженной злостью проговаривал каждое слово, — Где мой ключ Лидия? Кхм, это же была ты. Ведь так? Ты отредактировала запись. — Какую запись? — девушка совсем не понимала о чем он ей говорил. Она просто хотела, чтобы этот «допрос» поскорее закончился. — Которая была с полнолуния. Запись, — раздраженным тоном ответил ей. Юноша был почти уверен, что это была именно она, и что сейчас Мартин просто пытается запудрить ему мозги. — Ты пришла в мой дом, в мою комнату, увидела, что со мной происходит, вытащила кассету из камеры и вырезала самую важную часть записи. Я не знаю зачем. Может потому, что ты хотела забрать это у меня. Мою минуту славы...как забрала все остальное, — на последних словах Джексон ели вздохнул не став скрывать от нее своей обиды и разочарования. — А может ты думала, что защищаешь меня, но это была ты. Не так ли? — уже на выдохе добавил шатен с проблескивающей надеждой. Наконец Лидия решилась развернуться к нему лицом. — Я не понимаю о чем ты говоришь! Но если он тебе так нужен... На, забери, — промолвила она, срываясь на последних словах. Сняв с себя ожерелье, на котором висел ключ от входной двери его дома, она вручила его парню, положив этот источник их ссоры в мужскую ладонь. По ее щекам во всю текли слезы и теперь она старалась глубже заглянуть внутрь Джексона, сквозь ту напускную пелену его глаз, которая что-то скрывала внутри, что-то очень хорошее и человеческое, что он так старательно прятал под своей натянутой ухмылкой и что девушка чувствовала даже не смотря на всю его жесткость. Но вопреки всем усилиям, ей все таки не удалось ничего разглядеть, лишь бешеные огоньки мерцали в его зрачках. В этот момент Лидии захотелось причинить ему боль, заставить испытывать такие же скверные ощущения, какие охватили ее. Поэтому ужасным и одновременно чудесным облегчением для нее стали невольно слетевшие с языка слова, которые так долго вертелись в голове: — Я ненавижу тебя. Как же я тебя ненавижу, — глотая каждое слово и чувствуя, как дрожат губы, девушка набралась смелости посмотреть на совсем близко стоявшего с ней парня. Остановившись на этих словах, она желала упасть на колени от внутреннего истощения, но вместо этого, осталась стоять неподвижно, лишь сильнее впиваясь острыми ноготками в мягкую кожу на своих ладонях. — Нет. Нет, это не так, — спустя несколько секунд Джексон отозвался за ней следом, разрушая повисшую между ними тишину. Он поднял свои опустошенные глаза, в которых, наконец, можно было увидеть хоть что-то искреннее. Для него явно было неожиданно услышать эти слова, даже после всего что наговорил. Только не от нее. — А должна. Я должна тебя ненавидеть. — таким же твердым голосом, с которым несколько минут назад говорил с ней Уиттмор строго проговорила Лидия, хотя дрожь в ее теле по прежнему никуда не исчезла. Шатен сделал шаг к ней на встречу и когда большие пальцы мужественных рук коснулись ее щек, та, впервые за все пройденное время рядом с ним, почувствовала от него трепет и заметила некую заботу в глазах, от чего внутри будто распустилось несколько лепестков от оставшегося хрупкого цветка, под названием «вера и надежда в лучшее». Однако внутренняя обида и боль не оставила ее и она словно губами промолвила, отводя свой потерянный взгляд в сторону, — Не надо... Он, будто не слыша, подошел к ней вплотную и, чуть склонившись к девичьему лицу, прошептал, бережно убирая прядь выбившихся янтарных волос за ухо, — Лидия…