Утро начинается

О том, что утро уже началось, Каз узнал внезапно, когда под фанфары свалился с края постели. Полного приземления он так и не достиг: этому препятствовали пивные банки, в обилии усеявшие пол. Жестяной прокат был по - рокерски звучен. Мозг отказывался фиксировать происходящее и лениво смазал картинку. Хватили лишнего. С Хайдом трудно знать меру. Он рьяно обучает получать удовольствие от многих вещей, особенно от ранее игнорируемых. Кстати, где сам виновник безобразия? Каз осторожно подвигал конечностями и головой, которая мало отличалась сейчас от руки или ноги. На полу Хайда не оказалось. Казу стало немного страшно от догадки. Компаньон по распитию алкогольных напитков находится там, откуда сам он имел честь упасть несколькими минутами раньше. Они были очень близко. Сердце засуетилось. А, может, в туалете он, а? Так-так, спокойно, они же еле на ногах стояли, подумаешь, уснули рядышком, что тут особенного. Но сколько б ни уговаривал он себя, волнение усиливалось. Выглянув из своего окопа и чуть не лишившись дара речи, Каз шлёпнулся обратно на пол. На поверхности мягкого плота в жестяном океане раскинулся Хайд, совершенно лишённый одежды. Украшения продолжали украшать, понятное дело, с ними столько возни. Самое интересное место скромно прикрыто уголком простыни. Его крепкий сон был сейчас на руку - есть время побиться головой о стену. Каз боялся шевельнуться. Неужели? А своя одежда цела. Помятая, пропотевшая, но его и на нём. Что бы это значило. Надо вспомнить. Хайд подстроил, шутить любит, а главное - умеет. Давно лелеял мечту. Каз закрыл глаза и нырнул во внутренний сплошной туман. Сначала ничего, потом снова ничего, ничего, ничего. Когда он совсем отчаялся, из тумана показались плечо с красноватым терновником и гибкая крылатая спина. В лицо Казу полетела шёлковая туника. Заманчиво блестит колечко пирсинга. Спелый язычок облизывает палец. Джинсы спущены, облачко тумана прикрывает волшебный плод, который хочется попробовать. Гладкие бёдра, танцующие, гипнотизирующие. Каз резко приходит в себя. Случилось то, от чего он надеялся уберечься. Движение по волосам откуда-то сверху. Хайд проснулся, его глаза выразительны и полны неги: - Доброе утро. Каз молчит. Утро не подходит под категорию «доброе». Оно уникальное. Загорелый пальчик касается его верхней губы: - Тебе идут молочные усики, ты такой милый с ними. Обречено. Странная дружба проваливается в жерло Фудзи. И вдруг страх испаряется. Шутка или правда, неважно. Каз приподнимается и, вцепившись в свисающее металлическое ожерелье, угощает свою белокурую бестию отменным утренним поцелуем.