Это просто так

      Все было как в тумане. Каждый шаг врезался в память на тысячелетия, отдаваясь в сознании невыносимо громко. Скрип гравия под ногами, шуршание мелких камешков, соскальзывающих вниз. Такая рядовая ситуация, такие простые вещи. Такой привычный ветер, бросающий пряди в глаза, в рот - да и черт бы с ним, с этим ветром. Все тот же рюкзак с палаткой и спальниками, те же пыльные кроссовки, те же слепяще-белые кучерявые облака. Сколько раз это уже было. Но теперь... Теперь это все позади. Все, что было раньше. - Это последняя гора, - слова, давно вертевшиеся на языке, взрезали тишину. Я осмелилась первой. - Я помню, - по интонации безошибочно улавливалось, что он ощущает то же самое.       Близость конца. Развилка, перепутье, на котором произойдет важное для нас обоих решение. Но какое, можно было только гадать.       Вершина вынырнула внезапно, через пару минут молчания, и нам не оставалось ничего, кроме как остановиться. У самого края.       Весь мир был внизу, но это больше ничего не значило. Просто не имело смысла. Весь мир был уже позади. За эти годы безумных авантюр мы обошли все, что предлагала нам Земля. Заглянули во все укромные уголки, покорили каждую вершину. Теперь каждую.       Сколько времени на это ушло, оставалось лишь гадать. Мы не помнили ни возраста, ни имен. Все это отсеялось за ненадобностью за такое долгое время. А может быть, короткое. Стоя на последней вершине, мы знали точно только одно: неисхоженных нами мест больше не существует. Мечта, когда-то казавшаяся недостижимой, великой и прекрасной, оказалась на деле блестящей безделушкой. Пустой. Такой же, как и все другие. Только раньше мы этого не замечали. Стремились, жили, двигались без остановки. И вот, к чему это привело. - Цели больше нет. Нам некуда идти. Мы уже пришли везде и всюду. - Уже пришли в точку невозврата, - согласилась я, с нездорово-отрешенным интересом глядя вниз. Раскачиваясь на самом краю пропасти. Впрочем, это никого не волновало. Я знала, что я не упаду. Что еще не время. Хотя казалось бы - вот он, конец. Конец всего. - Знаешь, я всегда думал, что у каждого из нас есть свое предназначение. Смысл, цель, ради которой мы существуем. Я шел к этой цели вечность, и она всегда была где-то безумно далеко. Я был уверен, что ее невозможно достичь, что это нечто невероятно могущественное и прекрасное. Я был готов отдать положить на это всю свою жизнь. И я сделал это. - Но теперь ты стоишь на самом верху, а цель, оказавшаяся жалким червяком, валяется у твоих ног. Ты победил... Но достиг ли ты чего-то на самом деле? - наверное, не стоило так говорить, и вообще перебивать, но я почувствовала в себе силу. Горькую, как угасающий закат. Как будто это я сейчас правила всем, и моей скромной задачей было растолковать этому бедолаге истину, которую он не мог принять раньше, прикрываясь мечтами. И не только ему. Себе. - Получается, все цели такие? На самом деле ничего не стоят? Все то, ради чего жил каждый из нас... Каждый из тех, кого я забыл много столетий назад... Пустышка? - Получается, так, - кивнула я, впитывая зарождающийся рассвет нового дня. А может, нового века. Тысячелетия. Вечности. - Мы придумываем себе цели и мечты, потому что просто не можем себе представить существование без них. Нам нужна иллюзия того, что там, впереди, все будет лучше, стоит только приложить усилия. Наверное, чтобы не сойти с ума. - Но на самом деле, достигая поставленных себе целей, мы не получаем ничего, - он замолчал на какое-то время, и мне даже на какое-то мгновение показалось, что он хочет прыгнуть. - Мы можем придумать новые, но только чтобы оттянуть момент горького осознания. Еще раз потешить себя счастливыми иллюзиями. Но дальше - то же самое. Опять и опять. Это похоже на зависимость, тебе не кажется?       Я пожала плечами, присаживаясь на один из скальных выступов. Смотреть вниз, бесстрашно болтая ногами над многокилометровой бездной, было по-своему весело. Особенно сейчас. - Они все равно не успевают это осознать, - я неопределенно качнула головой куда-то влево, где на границе неба виднелось едва различимое зарево над каким-то городком. - Люди умирают раньше, чем достигают своих "великих" целей, окруженные сладкими иллюзиями. А даже если успевают до них добраться - тут же ставят себе новые, не задумываясь о том, что это прямой путь в бесконечность. - Мы можем рассказать им, - мой спутник аж воспрял духом, придумав себе новую цель. Он и сам, верно, не заметил, как попался на этот крючок. Ведь это так просто. Цели и стремления, будь то что-либо масштабное или мизерное, всегда вокруг нас. Плотным коконом. Стальными цепями, если так угодно. - Можем, - выдержав паузу, подтвердила я. - Правда, нам никто не поверит. Только единицы, но для них это станет серьезным ударом. Должно быть, они сойдут с ума, и я прекрасно их понимаю. Люди не могут жить без целей и мечт. Отобрать их - все равно, что вырвать сердце. - Но... - Ты действительно готов сделать их всех несчастными?       Мой вопрос, видимо, резанул его по живому, и молчал он еще долго. Над подернутыми снежной пудрой пиками уже расцвел день, и густая синева залила все, насколько хватало глаз. Ветер то стихал, то резко выпрыгивал откуда-то сбоку, ероша волосы, стараясь нас хоть как-то расшевелить. Но у нас было слишком много времени, чтобы куда-то торопиться. - Я не уверен, что смогу это принять, - выдохнул он наконец, тяжело, будто только что двигал многотонный валун.       Я кивнула. Я бы и сама, наверное, не смогла бы. Это действительно просто не укладывалось в сознании, и тут не в чем было упрекать. Не смогла бы, если бы уже не приняла, еще до начала этого разговора. Сама того не зная. Это просто было так. И с этим было ничего не поделать.       Ветер улегся окончательно, когда темную ткань небосвода подсветило неохотно выбирающееся из-за массивной тучи лунное око. Теперь воздух тревожило только наше дыхание. - До города примерно сорок километров. - Ты хочешь меня отослать? - я, честно, ожидала увидеть в его глазах злость или печаль, но никак не насмешку. Не знаю, о чем он размышлял все эти часы, но, кажется, все же сделал какие-то выводы. - Я хочу тебя отослать, - подтвердила я, не найдя ничего лучше. - Я вижу, как тебе тяжело. Как тебя раздирают изнутри новая мысль и ее неприятие. И я не буду тебя упрекать или считать слабаком. Ты всегда был сильным. И сейчас все еще сильный. За это я тебя и люблю. Но пока ты не можешь принять мои слова - тебе надо возвращаться. Раз за разом. Бесконечность за бесконечностью.       Все, что я говорила, не долетало до адресата. До той глубины, до которой стоило бы. Да я и не надеялась. У меня оставалось одно дело. Одна маленькая цель, как бы это иронично не было. И поэтому мне надо было подобрать слова, которые подействуют. - Ты вернешься в город и незаметно вольешься в его течение. Забудешь о нашем путешествии, обо всем, что я тебе говорила. Обо всем, до чего ты дошел сам. Ты опять станешь человеком в полном смысле этого слова, - сейчас ты им себя едва ли чувствуешь, ведь так? У тебя снова будут мечты и цели, и ты будешь счастлив им служить. Стремиться за солнцем, снова творить, любить, грезить путешествиями и звездами. Время вновь вернется в свое русло. И может быть, когда-нибудь ты вновь сделаешь последний шаг на пути к последней вершине. Но уже будешь к нему готов.       Я слишком хорошо знала этого человека, чтобы ясно чувствовать, что он меня услышал. Быть может, не так, как мне того хотелось, но в глубине он уже принял решение. Оставалось только подтолкнуть. - Ты выбираешь между беспросветным безумием длиною в вечность и вторым шансом на счастливую жизнь и познание истин. Я знаю, что ты сделаешь правильный выбор. И я поступила бы так же.       Он сделал шаг. Именно в это мгновение я почувствовала победу... и отчаяние. Ничего не хотелось больше, чем закричать, остановить это все.       Я молчала. Стойчески, до крови закусив губу. Я знала, зачем я это делаю. И вот это точно была моя последняя цель.       Когда шаги начали уже растворяться в песне ветра, а покачивающийся силуэт уменьшился вдвое, я услышала вопрос. Последний вопрос этого человека в моей чертовски затянувшейся жизни. - И все-таки, если цели и мечты - это ненужная мишура, зачем мы вообще существуем? - Просто так.

***

      Когда на рассвете фигура скрылась в далеком ельнике глубоко внизу, сердце екнуло последний раз. Если оно у меня вообще еще было. Ниточки, тесно сплетенные тысячелетиями, наконец разошлись.       О человеке, с каждой секундой становившемся все более чужим, я больше не волновалась. У меня не было никаких сомнений, что он дойдет, и все сложится наилучшим образом.       Я все сидела на уступе, пока день разгорался безумными красками, пока рдел закат, пока опускались с небес сумерки и пока чернила звездной ночи бесшумно протекали в щели и просветы между мирами. Густыми каплями просачивались туда, куда не в силах был пробиться больше никто, от начала и до конца времен. А звезды звенели так пронзительно, и ветер пел, как в последний раз.       А на утро меня там уже не было.