Ханами для Хибари

      Хроме бежала по лестнице, кожей чувствуя, что в её помощи нуждаются. Ворвавшись на третий этаж, она увидела застывшего возле широкого окна Мукуро. Рядом, опираясь на его плечи и почти что свисая, на подгибающихся ногах стоял его помощник — Чикуса. Белая шапка заляпана кровью, татуировку штрихкода на щеке залили кровавые потёки, правая рука болезненно прижата к телу, а глаза за стёклами очков выглядели опустошёнными. Зато глаза Мукуро буквально источали жажду жить и мстить. Поддерживая еле стоявшего Чикусу, он испепелял взглядом окруживших его противников. С десяток человек уже лежали на полу поверженные, но остальные продолжали наступать.       — Мукуро-сама! Чикуса!       Хроме прокрутила в руках трезубец и с силой ударила им об пол. В ту же секунду пол дрогнул и разбился на части. Его куски, точно безвесные, всплыли в воздухе, а вместе с ними и Анго. На кого-то иллюзия подействовала, и они болтались в невесомости, будто незадачливые астронавты. Другие же не позволили себя одурачить — с оружием наперевес, сияющим разноцветным пламенем, они бросились кто на Хроме, кто на Мукуро. Но Мукуро не мог драться в полную силу — ему приходилось постоянно прикрывать беспомощного Чикусу. Руки же Хроме были развязаны. Её Кольцо Тумана вспыхнуло синим цветом, помещение заволокло дымкой. Стал нарастать гул. А потом из тёмного прохода вырвался неконтролируемый поток воды. Реальная иллюзия неслась вперёд, точно цунами, и мгновенно погребла под собой неспособных противостоять ей людей. Поток воды подхватил мафиози, сбил с ног. Стёкла окон не выдержали напора и вылетели с треском. Вода вырвалась из кинотеатра и, унося с собой Анго, обрушилась на улицы. Будь там прохожие, не обошлось бы без жертв, но улицы уже пустовали, огороженные. На звуки взрывов прохожие давно вызвали полицию, и теперь стражи правопорядка оцепили пространство вокруг здания. Но когда из окон кинотеатра хлынула вода, заливая дорогу, выбрасывая на неё вооружённых людей и оттесняя кордон из полицейских машин, стало ясно: пора идти на штурм.       Шлёпая туфлями по лужам, Хроме подбежала к Мукуро. В отличие от Анго, опытный иллюзионист сумел вовремя среагировать на атаку и принять меры. Теперь же он устало выпрямился. Вот ведь — пришлось ему нынче попотеть. Опиравшийся на него всем телом раненый Чикуса едва слышно застонал.       — Чикуса, ты ранен? Идти сможешь? — полная беспокойства выдохнула Хроме.       — Мне жаль, что так вышло, — Мукуро нахмурился, посмотрев на помощника. Да, их работёнка не обходится без риска, но он действительно сожалел о случившемся.       — Это не ваша вина, Мукуро-сан, — ответил разбитыми губами Чикуса. — Я был неосторожен, и Анго вычислили меня. Я молчал, но они…       — Я знаю, как мафия выпытывает нужные ей сведения. Тебе незачем оправдываться.       В ответ Чикуса тяжело вздохнул, и боль от сломанных рёбер снова пронзила тело. Застонав, он часто-часто задышал сквозь стиснутые зубы и едва не упал. Лишь крепкие руки Мукуро и нежные — Хроме, не позволили ему.       — Нужно уходить, — откликнулась Хроме. Снаружи вовсю звучали громкие голоса полицейских и ругательства сопротивлявшихся Анго.       Мукуро кивнул, как вдруг сзади раздались чужие шаги.       — Какая встреча. Я был уверен, что ты не позволишь поймать себя так просто. Ты выглядишь, как загнанная в угол крыса, — фиолетовое пламя Облака плясало на концах тонф Кёи, и отсветы играли в его серых глазах. Кёя делал шаг за шагом и медленно приближался к ним.       — Ку-фу-фу, Кёя-кун, — Мукуро растянул губы в демонической улыбке. — Твои слова звучат грубо. К тому же тебе ведь известно, что загнанная в угол крыса становится в разы опасней.       — Звучит многообещающе, потому что я как раз собираюсь забить тебя до смерти.       — Ты предсказуем, как и всегда.       Мгновение, рывок обоих — и по коридору прокатился звон удара. Скрестив оружие, двое мужчин давили друг на друга, сжигая угрожающими взглядами. Как и прежде: противоборство давнее, жгучее, которое никак не удавалось разрешить.       — Я удивлён, увидев тебя здесь, — красный глаз Мукуро горел синим пламенем, а губы продолжали изгибаться по-змеиному хитро. — Это из-за Хроме? Она не говорила, что ты её преследуешь.       — Не мели чушь, — Кёя был предельно серьёзен. — Значит, это всё твоих рук дело? Что у тебя за дела с мафией и якудза?       — А ты такой любопытный, Кёя-кун.       — Тебя забить до смерти, чтоб ты стал более словоохотливым?       Напирая оружием и не собираясь уступать, они подавляли друг друга взглядами. У них всегда так было: одна упрямая воля против другой. Им бы уже определить победителя, вот только…       — Хибари-сан, опустите оружие.       Кёя ощутил, как ему в бок уколол трезубец Хроме. Её единственный глаз тоже смотрел остро и решительно.       — И что ты задумала? — не оборачиваясь к ней, усмехнулся Кёя. Она не нападёт — кишка тонка.       Неожиданно снизу раздались голоса и множественный топот. Прекрасный момент… Оттолкнувшись, Кёя отскочил назад. Слишком слабые тиски — такими его не удержать. Вдруг по спине прокатилась волна жжения, в боку защипало. Глянув вниз, Кёя коснулся там, где болело: пиджак и рубашка были разорваны, а пальцы окрасились красным. Увидев, что натворила, Хроме испугалась, но не отступила. Это была случайность, Кёя сам виноват — но сожалеть уже поздно. Опустив испачканную кровью руку, Кёя пристально посмотрел на Хроме.       — Очень любопытно наблюдать за вашими отношениями, — убрав свой трезубец, Мукуро улыбнулся, — но мне пора. Ещё увидимся, Наги, милая.       В один длинный прыжок Мукуро очутился возле Чикусы. Яркий свет — и оба исчезли. Коридор кинотеатра опустел, и совсем близко зазвучали голоса полицейских.       — Уходим, — каменным голосом скомандовал Кёя.       Хроме протянула было руку в желании помочь: невзирая ни на что, это ведь она его ранила. Но потом заглянула ему в лицо, и сразу стало ясно: это последнее, что он позволит ей сделать. По ступенькам застучали шаги. Времени совсем не осталось, полицейские уже были здесь. Проследовав за Кёей, Хроме укрыла их обоих иллюзией — не помощь, конечно, но тот минимум, который она должна была сделать. Под покровом иллюзии они неуловимо проследовали мимо ворвавшихся на этаж полицейских; так же незаметно спустились по чёрной лестнице. Преодолев кордон из полицейских машин, Кёя с Хроме шли прочь от злополучного кинотеатра. В другой стороне ждал и волновался Кусакабе, но из-за полиции и творившегося переполоха встретиться было невозможно. В другой раз.       Идя вдоль по улице, Хроме украдкой поглядывала на Кёю. Рана на спине кровоточила. Его пиджак внизу окрасился тёмным, а из прорехи торчали разорванная ткань, нитки и часть подкладки. Хроме догадывалась, что кровь уже залила рубашку и, скорее всего, стекала на брюки.       — Хибари-сан, вам лучше пойти в больницу, — тихо, но твёрдо произнесла Хроме.       — Не думаешь же ты, что серьёзно ранила меня? — жёсткий голос Кёи хлестнул по ушам.       Но хоть отвратительное настроение и снедало Кёю, он не мог не признать: слова Хроме были не такие уж и смехотворные. Рана продолжала беспокоить, ноющая боль не проходила, а одежда с каждой минутой становилась всё непригоднее и противнее. Перспектива возвращаться в таком непотребном виде в особняк Яурозо сильно раздражала, а сама идея поездки на такси или, тем более, на метро выглядела попросту нелепо. Да и силы постепенно утекали — медленно, но неумолимо.       Идя рядом, Хроме всё пыталась придумать, как совладать с нравом её спутника, когда неожиданно тот сам остановился. С удивлением покосившись на Кёю, Хроме перевела взгляд туда, куда смотрел он — на вход в отель.       — Вы хотите переночевать здесь? — спросила Хроме.       — Мне нужно обработать и зашить рану. Это место подойдёт.       И Кёя вошёл внутрь. Недолго думая, Хроме зашагала следом. Опасаясь косых взглядов и ненужных вопросов, она сжала ладонь. Её кольцо зажглось синим, и вскоре красные пятна на пиджаке Кёи исчезли. Жаль, это была лишь иллюзия — залечить ею рану она не могла. Подойдя к стойке регистрации, Кёя сообщил, что ему нужен номер на ночь.       — Одноместный? Уверены? — бросив улыбчивый взор на Хроме, уточнила администратор.       — Уверен, — холодно отчеканил Кёя. После сегодняшнего инцидента и предательства Хроме её нельзя было упускать из поля зрения, но и возиться с ней Кёя не хотел. Придётся перепоручить это Кусакабе.       Спустя несколько минут администратор закончила оформление и протянула Кёе пару буклетов с магнитной карточкой-ключом.       — Ваши апартаменты под номером 733. На лифте на седьмой этаж и по коридору налево. Желаю приятного вечера.       Склонив голову, девушка-администратор вежливо улыбнулась, и Кёя направился к лифту. Замешкавшись лишь на секунду, Хроме зашагала следом. Встав перед лифтом, она не сказала ни слова, и Кёя заговорил сам.       — Почему ты ещё здесь? Возвращайся в дом Яурозо.       — Хочу убедиться, что с вами всё будет в порядке. Всё-таки это моя…       Слово «вина» так и не слетело с языка.       — Не строй из себя героиню. С тобой или без тебя со мной всё будет в порядке. Особенно без тебя.       Неприятно. Но терпимо. Было бы обидно, будь Хроме лет на пятнадцать младше — сейчас же такие колкости её почти не задевали. Они бы не задели её совсем, не чувствуй она своей вины в произошедшем. А так пришлось проглотить и стерпеть.       Двери лифта отворились, и Кёя вошёл внутрь. Скрепя сердце и сжав губы, Хроме последовала за ним. Двери закрылись. Повисло абсолютное молчание. Десять секунд подъёма растянулись резиной, а мерное жужжание троса едва не закладывало уши. Тонкий «дилиньк», с которым шестёрка на табло сменилась семёркой, прозвучал словно выстрел. Но обычный лифтовой сигнал всё же не был выстрелом: двери как ни в чём не бывало разъехались, и Кёя не менее спокойно вышел наружу. И вновь Хроме, точно тень, проследовала за ним. Она тревожилась, грудь всё ещё скручивал неприятный узел сожаления, но даже ему было не под силу совладать с твёрдой бронёй уверенности. Она, Хроме, сделала всё правильно. Она была готова к последствиям.       Одноместный, в западном стиле, номер оказался чуть больше, чем ожидалось, хотя кровать всё же стояла одна. У дальней стены покоилось кресло, растянулся стол; прямо на него падал свет из окна, глядевшего на многоэтажный деловой центр. В этом небоскрёбе, шагая по длинным коридорам, воюя с капризным принтером или похрустывая перед компьютером затёкшей шеей, трудились офисные работники. Поглядывая на часы, показывавшие половину восьмого, они надеялись, что сегодня им не придётся сопровождать босса в ближайший бар и напиваться вместе с ним, а потом, поздно ночью придя домой, выслушивать упрёки жён. Эти работники — офисный планктон — надеялись, что сегодня хотя бы не задержатся на работе допоздна, но, каждый раз поглядывая на закрытую дверь кабинета босса и мечтая вот-вот увидеть его выходящим оттуда, они разочарованно вздыхали. Начальство явно вознамерилось поработать подольше — значит, и им не светил ранний уход.       Отвернувшись от окна, Кёя скользнул безразличным взглядом по кровати и бросил на неё карточку-ключ с флаерами. По-быстрому раздумывая, как поступить с Хроме, он сомневался, однако нутром чуял, что удара в спину больше ждать не нужно — одного более чем достаточно. Он догадывался: раз она здесь, а не сбежала с Мукуро, значит она не заодно с ним. По крайней мере, не явно. Скорее всего, встреча в кинотеатре, его, Кёи, ранение — это действительно случайность. Но спустить с рук подобное неприемлемо. И всё же нет смысла затягивать поводок — сейчас можно и ослабить.       — Я в ванную, — открывая дверь ванной комнаты, бросил через плечо Кёя. — Что будешь делать ты — мне не интересно.       Дверь за ним закрылась, и Хроме осталась в одиночестве. Оглядев номер, она быстро отворила пару шкафчиков, но внутри её встретила пустота. Конечно же, в гостиничных номерах не будут держать подобное. Услышав шелест одежды и звук настраиваемого душа, Хроме, не долго думая, взяла с кровати ключ и, стараясь не хлопнуть дверью, покинула номер.       А Кёя тем временем с трудом стянул с себя оставшиеся брюки с бельём и, превозмогая боль в спине, залез в ванну. Ступни сразу же неприятно кольнул холод покрытия, а от случайного касания стенной плитки по коже пробежали мурашки. А потом тёплая вода коснулась открытой раны. Больно… Кёя глянул на отражение своей спины в соседнем зеркале. И надо же было ему так по-дилетантски напороться на чужое оружие… Чуть нахмурившись из-за настойчивого жжения в боку, Кёя смыл основные потёки крови и отодвинул душ. Под ногами текла красная кровавая дорожка, растянувшаяся по дну ванны причудливыми нитями. Как будто кровь была не просто жидкостью, а имела свою текстуру. Каждая новая падающая капля разбивала эту дорожку, разлетаясь маленькими брызгами. Кёя огляделся: рана-то была всего одна и неглубокая, зато всю ванну уже давно покрыли розовые брызги. Оторвавшись от созерцания беспорядка вокруг, Кёя вновь поднёс душ. Новая порция крови побежала по ногам.       Когда Хроме вернулась, Кёя ещё не вышел. Присев на кровать, она стала ждать, и вскоре шипение воды стихло. Послышались шлепки босых ступней, и дверь ванной отворилась. Увидев Хроме сидящей на кровати, Кёя ощутил удовлетворение: он знал, что она не сбежит, и она не сбежала.       — Ты всё ещё здесь, — не спрашивая, а утверждая, произнёс он.       Хроме кивнула. Вопреки её воле, щёки чуть покрылись румянцем, когда она осматривала стоявшего в проходе Кёю. По пояс голый, в пижамных штанах, босой, с прижимаемым к спине полотенцем. Край белого полотенца уже порозовел. Странные мысли полезли в голову. Хроме и сама недоумевала, почему вместо того, чтобы думать о скорейшем залечивании раны Кёи, её вдруг заинтересовало увиденное. Она удивлялась самой себе, в то время как взгляд блуждал по плечам Кёи, по груди, по торсу. Он оказался не такой, каким она его представляла. Непонаслышке зная о физической силе Кёи, она думала, что он должен быть более накачанным и мускулистым. Но его тело оказалось более гладким на вид: не было ни характерных бугристых кубиков, ни ярко-выраженных очертаний мышц. Всех их как будто скрывала тонкая кожа. Но стоило лишь Кёе напрячь свободную руку, чтобы взять телефон, и ожидаемый рельеф показал себя.       Моргнув, Хроме отвернулась. Чужая мускулатура её не волнует: главное сейчас — это позаботиться о ране. А Кёя тем временем, не обращая более внимания на Хроме, сжал мобильный и стал набирать номер Кусакабе.       — Нужно разобраться с вашей раной, — твёрдо произнесла Хроме. — Я ходила в супермаркет. К сожалению, всё, что смогла раздобыть — это зубная нить, иголка с ножницами, бинты и перекись, но на первое время этого должно хватить. Раз уж вы не хотите в больницу, выбор не велик.       Хроме положила на кровать инструменты, бинт и флакон перекиси водорода. На мгновение Кёя засомневался, но тут гудки в телефоне закончились и раздался взволнованный голос Кусакабе.       — Кёя-сан! Где вы? Хроме-сан с вами? У вас всё в порядке? Я пытался с вами встретиться возле «Мегуро Синема», но полиция всё оцепила.       — Хроме Докуро со мной, — прервав поток самобичевания, произнёс Кёя. — Особых проблем нет, но сегодня я не планирую возвращаться в особняк Яурозо.       — Что-то случилось, Кёя-сан?       — Мне нужно, чтобы ты привёз мне новый костюм. Старый больше непригоден, — Кёя собирался включить в список ещё и медицинские принадлежности для обработки раны, но то, что раздобыла Хроме, тоже подходило. Не желая тратить время на пустую болтовню, Кёя закончил разговор: — На этом всё. Я пришлю адрес, куда нужно подъехать.       — Хорошо, Кёя-сан. Всё сделаю.       Звонок был окончен, и Кёя отложил телефон. Подойдя к кровати, он сел на край и взял в руку пузырёк перекиси. Отняв уже розовое полотенце от раны, он промокнул край и попытался приложить его обратно. Кисть выворачивалась под неудобным углом, а острое жжение заставило руку дрогнуть.       — Лучше я, — наблюдавшая за попыткой Хроме потянулась было к полотенцу, но тяжёлый взгляд Кёи остановил её.       — Не лезь не в своё дело. Я сам разберусь.       — Рана на спине. Вы просто не дотянетесь сами. Даже если и сможете продезинфицировать, то зашить уж точно не получится. Так что это сделаю я.       И больше не обращая внимания на полные раздражения прищуры, Хроме отправилась в ванную. Там, на крышке унитаза, валялась порванная и перепачканная одежда Кёи. Самую малость смущаясь подобного своеволия, Хроме порылась в ней. Вернулась она уже с ремнём Кёи.       — Хибари-сан, я возьму это, чтобы остановить кровь.       Глаза Кёи лишь на мгновение застыли, прикованные к знакомой вещице, которая самым наглым образом угодила в чужие руки. Но потом напряжение спало, и его лицо разгладилось.       — Хорошо, — бросил он.       Растянув ремень, Хроме подошла к Кёе и, не глядя ему в лицо, обернула ремень вокруг торса, повыше раны. Застегнув пряжку на самой последней дырке — благо длины хватило, — Хроме удовлетворённо выдохнула. По счастью, рана была не глубокой, зато длинной. Она уже практически не кровоточила, хотя пятно на прижатом полотенце всё равно медленно разрасталось. Вскоре кровь полностью перестала сочиться — значит, самодельный жгут работал.       — Обезболивающее, — Хроме протянула Кёе пачку с таблетками и бутылку минералки. Раздумывая недолго, Кёя взял пачку.       Хроме же, не тратя время попусту, вновь вышла из комнаты. На этот раз она вернулась с новыми полотенцами, тщательно вымытыми руками и инструментами. Пропитав одно из полотенец перекисью и, сев у Кёи за спиной, она стала протирать рану. Касаясь краёв пореза, жидкость начинала пениться. Маленькие белые пузырьки надувались и лопались, заполняя комнату тихим шипением и едва уловимым кисловатым запахом. Когда наконец дезинфекция закончилась, Хроме положила полотенце на кровать и укрыла им нижнюю часть спины Кёи: когда остатки крови будут стекать, они хотя бы не запачкают простыни. На другом полотенце она разложила зубную нить, иголку и ножницы. Взяв в руки иглу, она что есть силы сдавила. Несомненно, такая работа не для хрупкой девушки, но у Хроме не оставалось выбора. Можно было, конечно, попросить Кёю, но ему сейчас никак не стоило напрягаться. Кое-как добившись изгиба на игле, Хроме продела в её ушко зубную нить. Всё-таки хорошо, что она вспомнила об этом гигиеническом приспособлении! Оно куда стерильней и прочней обычных швейных ниток. Когда инструмент был готов, Хроме тихо произнесла:       — Я зашиваю, Хибари-сан. Будет больно.       И она сделала первый стежок. Кёя стиснул зубы, но промолчал. Потом последовал второй стежок, и работа пошла чуть легче.       — Я сожалею, что так вышло, Хибари-сан, — протягивая зубную нить, которая из белой становилась розовой, откликнулась Хроме.       — Сожалеешь? Звучит смешно, — Кёя задержал дыхание, когда игла снова проткнула кожу. — Разве ты это сделала не для того, чтобы помочь Рокудо Мукуро?       Слова давались Кёе с трудом, а сохранять внешнее спокойствие становилось всё труднее, но он не был бы самим собой, если бы позволил кому-то увидеть себя слабого. Такое уже случалось, и увеличивать число этих случаев Кёя хотел меньше всего.       — Я не знала, что Мукуро-сама причастен к этому. Я увидела его лицо на записях камер в банке, а потом случайно нашла его. Мне ничего не известно о его роли в сорвавшейся сделке. Это правда, Хибари-сан.       Стежок за стежком, прокол за проколом Хроме исправляла результат своего выбора. Не ошибки — выбора. Игла то и дело становилась скользкой от крови, и приходилось её протирать. Пальцы тоже испачкались и неприятно слипались. Иногда Хроме поглядывала на молчаливого Кёю и в душе поражалась его выдержке. Он не шипел, не дёргался, хотя и было видно, что ему тяжело. Обезболивающее, конечно, помогало, но, пригодное в основном для головной да зубной боли, оно лишь притупляло ощущения. Изредка Кёя склонял голову, шумно вдыхая через нос и напрягая желваки, и тогда на его шее проступали чуть торчащие позвонки. Когда боль становилась особенно сильной, он сжимал мышцы, напрягался весь, и обмотанный поперёк груди ремень впивался в кожу. Хроме видела, как она белела под тисками жгута. А ещё она видела другого Кёю — такого, каким его не знала никогда. По пояс обнажённый, сидящий на кровати спиной к ней, напряжённый от боли и злости, но покорный. Как хищник, позволивший застегнуть поводок. Он опять был слаб — как тогда, под капельницей, — но теперь не беззащитен. Сильнейший из Хранителей, поневоле доверившийся её рукам и разрешивший касаться себя. Такое у Хроме было впервые, и румянец смущения тронул её щеки.       — Я пыталась расспросить Мукуро-сама, — продолжила Хроме. — Я надеялась, что он всё объяснит, но Анго ворвались раньше. Быть может, не приди они, и Мукуро-сама дал бы знать, что он невиновен.       Хроме говорила и сама не верила своим словам. Недостаток веры, как и всегда, она восполняла самоубеждением. Когда был завязан завершающий узелок, она в последний раз перерезала нить и смоченным перекисью полотенцем аккуратно протёрла рану. Стерев остатки крови, она посмотрела на свежий шов. На первое время сгодится. Размотав бинт, она проворно сделала перевязку.       — Готово.       Хроме встала с кровати и, расстегнув ремень Кёи, направилась в ванную. Нужно было помыть руки, да и просто прийти в себя. В этот момент мужская ладонь крепко схватила её за локоть.       — Мукуро не виновен, говоришь? Ты сама не веришь в это, — лицо Кёи заострилось. Его ладонь сжалась сильнее, на ней проступили зеленоватые вены, а глаза блеснули металлом. Голос стал ниже. Глядя на Хроме, он произнёс: — Ты понимаешь, что сделала? Мукуро замешан в этом, а ты не позволила мне схватить его. Я расцениваю это как предательство.       Удар был сильным — сильнее, чем обычно. Лицо Хроме застыло, эмоции покинули его, оставив лишь маску отчуждения. Такую, которая появлялась всякий раз, когда люди пытались проникнуть в самое сокровенное. Туда нельзя. Никому. Кроме…       — Наша цель — не поимка Мукуро-сама, — спокойным, тоже лишённым эмоций голосом откликнулась Хроме. — Мы должны разрешить конфликт семей, всё остальное нельзя назвать предательством. К тому же, — она посмотрела Кёе прямо в глаза, — мне всё равно, что вы думаете обо мне, Хибари-сан. Я сделала то, что считала нужным.       Её рука выскользнула.       — Я посплю в кресле. Отдыхайте, вам нужно восстанавливать силы. Да, и… — Хроме нахмурилась. Эмоции вновь вернулись и заскребли в душе неприятным чувством досады. А она, наивная, ещё переживала о содеянном. — На столе пакет с едой. Поешьте перед сном.       И она ушла, а вскоре дверь в ванную тихо щёлкнула. Какое-то время Кёя сидел неподвижно. Не меньше, чем Хроме, его мучило раздражение, и он не мог найти ему выход. Обернувшись к окну, он увидел на столе маленький пакет: сквозь прозрачные стенки проглядывались пять треугольничков онигири и бутылка тёплого чая, уже наверняка остывшего. И к раздражению прибавилась ирония.       Вскоре приехал Кусакабе и, как и обещал, привёз Кёе новую одежду. Передавая пакет, он пытался заглянуть внутрь номера, желая убедиться, что Хроме действительно здесь и с ней всё в порядке, но из-за плеч Кёи он видел только пустой угол комнаты.       — Кёя-сан, как вы? Точно в порядке? — Кусакабе не догадывался о бинтах под пижамой Кёи, но, хорошо зная начальство, нутром чуял, что тревоги не напрасны.       — Я сказал, беспокоиться не о чем, — бегло осматривая костюм, ответил Кёя.       — А Хроме-сан? Кёя-сан… — Кусакабе напрягся, его голос зазвучал настороженно, — с Хроме-сан всё хорошо? Вы… держали ведь себя в руках, верно? Я не знаю, что она натворила, раз вы поручили следить за ней, но вы ведь ей ничего не сделали?       Кёя оторвался от изучения одежды и поднял колючий взгляд на подчинённого.       — Это она проткнула мне бок, а не я ей.       Глаза Кусакабе расширились, бамбуковая тростинка едва не выпала изо рта. Он вдохнул поглубже, вопросы так и просились наружу, но Кёя резко перевёл тему.       — Это визитка одного якудза, — Кёя протянул чуть помятую визитную карточку Асано Рю. — У него есть выход на чёрный рынок. Свяжись с ним и скажи, что мне нужно его содействие.       — Чёрный рынок? Кёя-сан, зачем нам…       — Рокудо Мукуро сбежал, но он не исчез. Его работа не закончена, а значит, я найду его.       Отдав последние указания и по-быстрому распрощавшись, Кёя вернулся в номер. Подходя к кровати, он видел, как, согнувшись, в кресле спала Хроме. Её пиджак висел на спинке, а синяя шёлковая рубашка чуть поблёскивала в такт мерного дыхания. Ещё недавно она была непокорна, точно скала, а теперь спала, свернувшись калачиком, словно ребёнок. Вот же зверёк…       Кёя фыркнул и погасил ночник.