Впусти меня

POV Gerard Ощущаю себя, как в аду. В прожженной алкоголем голове все смутно, запутанно, туманно. Хочется выть от боли, кричать от обиды, хотя, на самом деле, всю гамму чувств, которая бушует у меня в душе, разрывая ее на части, я путаю только с отвращением и презрением к самому себе. За то, что не способен полюбить Фрэнка в ответ. Наверное, я должен сейчас вернуться в номер и объяснить ему, что все в порядке, что он по-прежнему может рассчитывать на меня, что наша дружба в силе. Если он все еще согласен на дружбу… Я должен сделать это. Но почему ноги сами несут меня подальше от Фрэнка, от нашего номера, отеля, улицы? Почему в душе скребутся кошки? Почему на губах горький привкус, словно от предательства? Почему в голове только одна мысль: «бежать, бежать, бежать, не останавливаясь»? Глаза жжет от непролитых слез. Хочется упасть на землю и биться в истерике. Я ведь доверял ему, я нуждался в нем. Но я не слушал те предупреждения, которые выскакивали у меня в голове, считал это обычной паранойей. Я забыл самое главное правило – не доверять людям, не привязываться к ним. Каждый человек в нашей жизни – временное явление. Муж и жена разводятся, дети вырастают и покидают родительское гнездо, что уж говорить о псевдо-друзьях? Внезапно я остановился и оглянулся. Со стороны это, безусловно, казалось очень странно, но мне плевать. Надо все хорошенько обдумать. Из-за переполоха в голове я больше не чувствовал себя пьяным, поэтому я не должен поддаваться эмоциям. Фрэнк ведь вовсе не предал меня. И судя по его реакции, он дорожил нашей дружбой и боялся все испортить. В последние дни он стал сам не свой, словно его подменили. Я хотел разобраться в том, что произошло, хотел помочь ему. А что делаю сейчас? Все порчу и усугубляю ситуацию. Весь вечер я наблюдал за ним, ловил на себе его взгляды, видел, как он давился собственным отчаянием и загибался от боли. Еще тогда, в баре, я все понял. Поцелуй стал лишь заключительной частью, расставил все по местам. Я просто испугался. Я не был готов к этому. Необходимо вернуться и объяснить ему, что он не потерял меня, что он не должен стесняться или подавлять своих чувств. Но также предупредить, что я не отвечу на его любовь. В голове до сих пор все запутанно. Этот рой мыслей убивает меня. Раны внутри вновь начали кровоточить, только теперь их уже обильно засыпали солью. Мне страшно от неизвестности. Я не хочу терять его. Но я не знаю и даже не могу предположить, как он отреагирует на мои слова. Нужно сказать ему все как есть, поделиться с ним грузом собственных мыслей и эмоций, ведь он причина этому. Я надеюсь, что после этого разговора все останется как есть. Потому что Фрэнк дорог мне. *** Сердце словно сумасшедшее колотиться в грудной клетке. Сколько меня не было? Минуту, полчаса или больше? Чем ближе я к номеру, тем больше замедляю шаг. Я не знаю с чего начать, не знаю, как объяснить ему все. Наконец, я подошел к двери. Взялся за ручку и на секунду задержал дыхание, чтобы хоть как-то успокоиться. Кто-то в таких случаях начинает часто дышать, кто-то считает баранов или овец, а я задерживаю дыхание. Больше медлить нельзя. Открываю дверь и вхожу. Он распластался на кровати, голова Фрэнка свесилась вниз, глаза закрыты, из наушников слышится тяжелый рок. Он страдает. Медленно подошел к нему, стараясь не напугать, присел на корточки. - Эй, Фрэнки… - начал я и потрепал его по голове. Он резко поднялся и забился в угол кровати. Боится моей реакции не меньше, чем я сам. - Прости, я не должен был уходить, просто… Это было немного неожиданно, - надеюсь, он меня хоть немного поймет, потому что я сам не способен разобраться в своих бредовых мыслях. - Это ты меня прости, я не должен был этого делать, - прошептал он. - Нет-нет, Фрэнк, все нормально. Просто было бы лучше, если бы мы изначально спокойно поговорили об этом. - Прости-прости, Джи, - парень всхлипнул, повторяя эти слова, как заклинание. - Успокойся, - немного холодно ответил я, а потом уже теплее добавил. - Ты не должен стесняться этого. В этом нет ничего ужасного, знаю, что моя реакция говорит об обратном, но, как я уже сказал, для меня это было просто неожиданно. - Для меня тоже, - на его губах появилось некое подобие улыбки. Я провел тыльной стороной ладони по его щеке, размазывая по ней влажную дорожку. - Но так же ты должен знать, что я не способен ответить тебе взаимностью. Прости, - Фрэнк кивнул и робко улыбнулся, но я видел, как в его глазах плескались отчаяние и боль. Поддавшись порыву, я обнял его за плечи, а он уткнулся носом мне в шею. Приятно ощущать его тепло и мелкую дрожь по всему телу. Через пару минут всхлипы прекратились, послышалось размеренное дыхание. Я аккуратно положил его на кровать и, нагнувшись, погладил по волосам, поправляя челку. У него было безумно измученное лицо. Душевные муки тяжелее физических, они больше изматывают. - Прости, - я смог промолвить только это и отойти от него. На глаза почти наворачивались слезы. *** Сколько сигарет я выкурил за последние три часа? Кажется, больше пачки. Но ожидаемого расслабления так и не получил. Он выслушал, он понял меня, по крайней мере, попытался понять. Когда я обнял его, то осознал, что ничего не будет как прежде. Не будет нашей прежней простой дружбы, на которую я так рассчитывал и в которой я так нуждался. Наши отношения теперь будут ужасно сложными и запутанными. В какой момент все это переменилось, в какой момент судьба покромсала нашу спокойную и размеренную жизнь? Почему, убегая от одной проблемы, я получаю другую? Да и сколько, блять, за этот вечер я задал себе риторических вопросов, на которых никогда не смогу найти ответы? Хорошо отдохнули, ничего не скажешь. За всю ночь я так и не смог сомкнуть глаз. Как бы не пытался. Это одна из самых странных, страшных и запутанных ночей в моей жизни. Не хотелось абсолютно ничего, ни рисовать, ни слушать музыку. Я был морально опустошен. Внутри меня зияла огромная дыра, поглощающая вместе с органами остатки эмоций и душевного спокойствия. Теперь там ничего не было. Полная опустошенность. В голове не было мыслей. Я смотрел прямо над собой и ничего не видел. Как долго длится у людей подобное состояние? Лучше уж полная несуразица в голове, чем абсолютное отсутствие всех чувств. Через пару часов проснулся Фрэнк. По его опустошенному взгляду можно было сделать вывод, что у парня было то же, что и у меня. Так мы оба и лежали на своих кроватях, совершенно не двигаясь, и смотрели друг на друга в упор, словно пытаясь уличить в чем-то. За эту ночь мы оба прошли все круги ада. - Джи, - робко произнес Фрэнк, закрыв глаза. – Ты, правда, на меня не сердишься? - Конечно, нет. Я же сразу сказал тебе, что не злюсь, - я в свою очередь так и не рискнул посмотреть на него в ответ. - Мне кажется, я должен вернуться к матери. Все равно я так и не предпринял даже попытки собрать группу, а маме, как никогда, требуется моя помощь. Но самая главная причина в том, что нам надо попрощаться. - Не смей покидать меня. - Я не смогу относиться к тебе, как раньше, это больше не будет обычной дружбой, - с горечью в голосе сказал он. - Я знаю. Я не против. - Ты не против того, чтобы мы встречались? – нахмурившись, спросил парень. Я покачал головой: - Я не против «усложненной» дружбы. Знаю, что все не будет как прежде, но ты мне нужен, - не знаю, как ему все это объяснить. – Давай хотя бы попробуем. Сбежать домой ты всегда успеешь. Фрэнк обернулся и посмотрел на меня: - Ты тоже нужен мне, Джи.